Геннадий Владимирович Ищенко
Мой новый мир. Книга 1
Глава 8
– Хватит! – сказал я, проигнорировав жалобный взгляд Адели. – И так потратили больше патронов, чем я рассчитывал. Без боеприпасов это оружие можно использовать только для метания в противника, а мне вряд ли разрешат прогуляться в другой мир для покупок.
– Однозначно не разрешат, – подтвердил Сигар. – Не знаю, что должно случиться, чтобы Повелитель дал такое разрешение. Ладно, развлеклись, а заодно немного оглохли. Пусть Лара отнесёт это оружие, ей это по пути, а мы с тобой пойдём заниматься в зал. До ужина много времени.
– А я? – спросила Адель.
– А вы, графиня, если не боитесь страшного демона в теле прекрасного принца, можете переселяться в мои комнаты и предупредить слуг, чтобы они, начиная с этого ужина, всё приносили на двоих, – ответил я. – Не боишься слухов? Замуж пока не предлагаю, потому что сам не знаю, что со мной будет, но с завтрашнего дня у нас появится охрана и тебе будет безопасней рядом со мной.
– Уже бегу! – обрадовалась девушка. – Только скажи, что ты хотел узнать у слуг? С кем разговаривала графиня Артор?
– Ну да, – подтвердил я. – Скорее всего, она вспомнила, кто подсказал мысль о стрижке, и побежала к нему разбираться. Вот я и хотел узнать, где и с кем её видели после десяти часов.
– А почему не спросил у меня? Слуги по утрам убирают в комнатах, подают завтрак и забирают посуду. После десяти они бывают у нас только по вызовам. Могла что-то знать её служанка, но она уехала в графство с телом и вещами госпожи. А вот дамы после десяти выбираются из своих комнат. Большинство гуляет в парке, но некоторые ходят друг к другу или в зимний сад, поэтому могли видеть Гали. Я, например, видела. Точного времени не скажу, но примерно было около одиннадцати. Через полтора часа после этого я пошла собираться на пляж.
– И с кем же общалась графиня? – выругавшись про себя, спросил я.
Надо же было так пролететь! Я почему-то не подумав о том, что между разговором наследника и поездкой к побережью прошло немало времени и наши девушки могли видеть графиню Артор. Кажется, занятия с магами плохо влияют на мои умственные способности. Надо будет поговорить об этом с Зантором.
– Гали вышла из комнат графини Барнель, – ответила Адель. – При этом она выглядела какой-то злой и в то же время растерянной. Но я уже была мыслями на берегу и не обратила на неё внимания. А сейчас ты сказал, и я вспомнила. Если хочешь, могу поговорить с женщинами и что-нибудь узнать.
– Не вздумай, – предупредил я. – Хватит нам одной покойницы. Прикажешь служанкам перенести вещи и сразу же иди ко мне. Я навещу вечером эту Барнель. Как её зовут?
– Лира её зовут, – ответила Адель. – Только мало кто из наших дам зовёт по имени. Стервозная и высокомерная особа. Она и к Гали прилипла только после того, как всем стало ясно, что наследник увлёкся ею всерьёз. Ладно, я побежала!
– Прекрасная девушка, – сказал о моей любви Сигар, после того как принцесса с графиней разбежались, оставив нас одних. – Постарайся не дать её в обиду. Я имею в виду не заговорщиков, а двор. Быть любовницей наследника почётно, а у подруги младшего принца не такая завидная доля. А Адель к тому же сирота, да ещё с севера, а у нас к северянам часто относятся с издёвкой, хотя они этого не заслуживают.
Когда мы пришли в зал, в нём проводили учебные схватки три пары стражников и ещё пятеро за ними наблюдали. Зрители нас приветствовали, а сражавшиеся не отвлекались на посетителей. Мы не стали мешать и направились в угол, где были сложены гантели. Сняли туники и больше часа делали упражнения, а потом помылись в чём-то вроде душа, только вода в этой купальне не разбрызгивалась, а лилась сверху струёй. Обмывшись, вытерлись висевшими здесь же полотенцами, оделись и разошлись по своим комнатам. В спальне уже ждала Адель, которая при моём появлении спрыгнула с кровати и повисла у меня на шее. Любовные игры заняли нас до ужина, который впервые ели вдвоём.
– Не буду переедать, – сказал я, съев немного чего-то похожего на творожную запеканку со сметаной. – Сейчас схожу к вашей стервозной графине, а ты, когда закончишь с едой, собери в вазы оставшиеся фрукты и сладкие пирожки и поставь на столик у кровати. Завтра утром съедим.
– Утром будет завтрак, – сказала Адель. – Зачем перебивать аппетит?
– Если не захочешь, я съем сам. Это ты встаёшь перед самым завтраком, а я просыпаюсь намного раньше. Так сделаешь, или я зря устраивал тебе переселение и всё нужно делать самому?
– Иди, обжора! – засмеялась она. – Будут тебе пирожки.
В женском общежитии, как я назвал про себя комнаты для дворянок, ждал облом, да ещё какой! Когда я спросил у одной из дам, где расположены комнаты графини Барнель, мне показали и добавили, что эта особа после обеда спешно собралась и уехала в своё родовое имение. Было ясно, что, узнав о моих художествах, эта стерва просто удрала подальше от столицы. Я разозлился и провёл следствие, напугав всех дворянок кучей каверзных вопросов и зловещих намёков. В результате выяснилось следующее. Имение графов Барнель располагалось у окончания восточного тракта, возле Игримских гор. Графиня уехала в своей карете и настояла, чтобы в неё впрягли из дворцовых конюшен не четыре, а шесть лошадей. И кучеров ей дали двух, а не одного, как положено. Погоню послать можно, но догонят эту стерву уже в её имении. Три дня туда, да столько же обратно… И толку-то, если у меня нет никаких доказательств. Одна надежда на допрос с магией, но время я уже потерял. Немного подумав, я связался с бароном Вованом.
«Вы сейчас где? – спросил я его. – Ах у себя! А почему не у меня? Чтобы через две минуты явились ко мне, иначе я пошлю за вами гвардейцев!»
Мысленно общался я с ним по пути в свои комнаты. Зайдя в гостиную, попросил открывшую дверь в спальню Адель немного поскучать в одиночестве и не обращать внимание на крики, если они будут. Вован появился следом за мной, слегка задыхаясь от бега.
– Сядьте! – указал я ему на один из стульев. – Скажите, барон, для кого пишутся правила?
– Смотря какие, милорд, – испуганно ответил он. – Я не понял, о чём вы говорите.
– У графини Барнель при смерти любимый батюшка? – спросил я, заметив, что его страх перерос в панику. – Или что-то случилось с её матушкой?
– Насколько я знаю, ничего такого нет, – промямлил он.
– Тогда за каким демоном вы дали ей шестёрку лошадей и двух кучеров! – заорал я. – У неё под ногами горела земля? Или правила писаны не для вас?
– Она соскучилась… – дрожащим голосом сказал Вован.
– Врёте и не краснеете, милейший! – оборвал я его. – Если вы немедленно не дадите мне хоть какого-нибудь объяснения, отсюда уйдёте не один и не в свои комнаты!
– Мы были близки с графиней, – выдавил он из себя. – Мне было трудно ей отказать.
Вроде не соврал, но и не сказал всей правды. Ладно, буду его дожимать завтра с помощью Зантора. Я всё ещё очень плохо ориентировался в местных реалиях и не смог бы грамотно провести допрос. Мало знать, врут тебе или говорят правду, нужно уметь задавать правильные вопросы.
– Уходите, – сказал я ему нормальным тоном. – С вами буду разбираться завтра.
Мой спокойный голос напугал барона больше криков. И чего он так испугался? Неужели меня? Нарушения, из-за которых я на него орал, были не так уж и велики. Чёрт, события начали закручиваться, а у меня ничего не готово: ни я сам, ни моя охрана. Двери в спальню я могу запереть на ключ, а что делать с окнами? Я вошёл в спальню и перегнулся через окно. Да, по этим выступам и украшениям не залезет только безногий. Интересно, барон Ольт уже поставил в саду своих людей?
«Барон, – мысленно окликнул я его. – Это вас побеспокоил принц Кирен. Что у вас с моим заказом?»
«Утром они будут у вас, милорд, – заверил он. – Лучшие из тех, кого удалось найти».
«А что с дежурством в саду? Не забыли о нашем разговоре?»
«Как можно, милорд! Как мы и говорили, дежурят двое. Если будет нужно, их число можно увеличить».
«Увеличивать не нужно, – сказал я, – а вот предупредить, чтобы не заснули, будет нелишним. Слушайте, что сегодня произошло».
Я быстро рассказал о том, что услышал от Адели, о похожем на бегство отъезде графини Барнель и о моём разговоре с бароном Вованом.
«Может, прислать ещё людей?» – предложил он.
«Их не пустят с оружием во дворец на ночь глядя, – возразил я. – Даже просто пропустить через посты гвардейцев в парк сейчас не получится, для этого нужно обращаться хотя бы к наследнику. И всё это только из-за ничем не обоснованных подозрений? Если ночь пройдёт спокойно, утром над вашей службой будет потешаться гвардия, а вечером – вся столица. У меня есть своё оружие, и я постараюсь, чтобы не застали врасплох, а завтра всё сделаем по уму».
Первым делом я закрыл одно из окон.
– Что ты делаешь? – всполошилась Адель. – Мы же задохнёмся!
– Я закрою только одно окно, нам хватит второго.
После этого направился в гардероб, где два дня назад нашёл в одном из ящиков с сандалиями неведомо как попавший в него клубок тонкой верёвки. Прихватив с собой два кинжала, вернулся в спальню.
– Сейчас поработаю Рембо, – сказал я Адели и с силой вонзил кинжалы в деревянную обшивку стен по обе стороны от окна и немного ниже подоконника.
Натянутая между рукоятками кинжалов верёвка была не видна из окна, но попытавшийся спрыгнуть на пол почти наверняка зацепится. Ещё одну ловушку я установил на полу под окном. В ванной была посудина, напоминавшая обычный таз. Я наполнил её водой и наполовину задвинул в нишу под подоконником. Конечно, при везении можно было спрыгнуть и не задеть ни одну из ловушек. Надеюсь, что повезёт мне и ночь пройдёт спокойно. Последнее, что я сделал, – это засунул под подушку готовую к стрельбе беретту, а с левой стороны от кровати положил автомат на постеленный вчера по моему требованию ковёр.
– Может, закроем и второе окно? – занервничала Адель. – Сегодня вроде не так и жарко.
– Всё будет хорошо! – успокоил я. – Главное, верь мне и слушай, что я говорю. У нас под окнами два охранника, а у меня такой арсенал, что и десяток местных вояк положу и не вспотею. Да и не будет ничего, это я готовлюсь просто так, на всякий случай.
После того как я закончил и мы забрались в кровать, напуганная Адель прижалась ко мне и попросила рассказать о жизни в моём мире.
– Мне пока ничего не хочется, – смущённо сказала она. – Как и все северянки, я не считаю себя трусихой, но сейчас как-то тревожно. И спать рано. Ты не расскажешь мне о себе? Что у тебя была за жизнь, какая семья и любил ли ты кого-нибудь, кроме меня? Я вижу, что у тебя есть опыт в любви, но имею в виду не постель, а вообще…
– Попробую, – ответил я. – Я готов рассказать, только наша жизнь сильно отличается от вашей и ты многого не поймёшь, а чтобы поняла остальное, нужно постоянно отвлекаться на объяснения.
– Ну и отвлекайся, – согласилась она. – Я не дура, а времени у нас много. И я должна тебя понять. Мне хочется прожить с тобой всю жизнь, поэтому в наших отношениях не должно быть страха и непонимания. Или ты не уверен в своих чувствах? Это мы тянемся к любимому мужчине, а вам хочется разнообразия…
– Хочется тепла и радости, потому ищешь женщину, – сказал я. – Но постельные радости – это одно, а любовь – совсем другое, и не у всех получается сразу найти. У меня были женщины, но не любовь, а здесь я сразу её нашёл. Вот она лежит рядом со мной и сопит в подмышку. И мне уже не нужно никакого разнообразия, лишь бы ты всегда была рядом. А ведь я увидел тебя только вчера! Ну а плакать-то зачем?
– Это я от радости, – сказала она, вытирая глаза простынёй. – У нас нет сложностей с тем теплом, о котором ты говорил. Любой кавалер придёт в твои комнаты и подарит такое тепло, им его не жалко. А найти любовь очень трудно, особенно женщине. А когда она сирота, надеяться вообще не на что. Замуж кто-нибудь взял бы, и детей я ему родила бы, но не по любви. Мужчины редко говорят женщинам нежные слова, даже когда любят. Это считается признаком слабости. Отец любил мать, но я ни разу не помню, чтобы он её при ком-нибудь приласкал или сказал что-то доброе. Наедине, наверное, было, но вряд ли часто.
– Я буду ласкать тебя всю жизнь! – пообещал я. – И наедине, и при всех! И пусть остальные завидуют.
– Позже начнёшь, – вывернулась она из моих рук, – а пока рассказывай о себе.
Рассказывал я долго и ещё дольше объяснял свой рассказ. Адель слушала с большим интересом и часто задавала вопросы..
– Хватит, – остановила она меня, когда за окнами стало совсем темно, – доскажешь в другой раз, а то у меня уже закрываются глаза и трудно сосредоточиться. Давай будем спать.
Она заснула сразу, а я долго лежал и слушал, как шумят в парке сверчки и перекрикиваются какие-то ночные птицы. Как-то незаметно подкрался сон, а потом я в первый раз здесь проснулся ночью. Что-то снилось, но навалившийся после пробуждения страх мигом застал забыть обо всём, кроме чернеющего квадрата открытого окна. Я не знал, что меня разбудило, и причину страха, но осталось впечатление, что слышал какой-то шум или крик. Адель лежала рядом, забросив на меня левую ногу, поэтому я первым делом освободился, а потом протянул руку под подушку за пистолетом. Раздавшийся за окном шорох заставил замереть. В проёме окна как-то сразу появилась тёмная фигура, видимая только из-за льющегося с потолка зеленоватого света. Тут же рядом с ней возникла ещё одна зеленая тень. Страх хлестанул по нервам и принёс понимание того, что сейчас умру и уже не поможет лежавшая под подушкой беретта. Схватив громко вскрикнувшую девушку, изо всех сил крутанулся на кровати и слетел на пол, прикрыв голову любимой руками. Приложился я хорошо, несмотря на толстый ковёр. Какой дурак придумал делать каменные полы! В этот миг оба наших гостя прыгнули в комнату. Мои сюрпризы были им не видны, а подсветка с потолка не столько помогала, сколько слепила после темноты ночи. Нам страшно повезло, потому что в мои ловушки угодили оба. Один зацепился ногой за верёвку и грохнулся на пол, а второй мягко приземлился на широко расставленные ноги, вот только одна из них ступила на край таза с водой.
– Замри! – крикнул я Адели, хватая лежавший под рукой автомат.
Первый из упавших успел вскочить, поэтому я перечеркнул его автоматной очередью, после чего прицелился в уже поднявшегося на ноги второго, и дважды нажал на спусковой крючок. Он переломился в поясе и упал, выронив какое-то упавшее со звоном оружие. Я с трудом удержался от стрельбы по двум лежавшим без движения телам. Страх не отпускал, поэтому я приподнялся и вытащил из-под подушки пистолет.
– Помнишь, как стрелять? – шепнул я Адели. – Держи, только осторожно: он снят с предохранителя и готов к стрельбе. Подними ствол вверх. Да, правильно. Так и держи, а то пальнёшь мне в спину. Если кто-нибудь полезет в окно, наводи и стреляй, да не весь магазин сразу, а по одному патрону.
– А ты куда? – испуганно спросила она, хватая меня свободной рукой.
О пистолете при этом забыла, направив его мне в голову. Мысленно вспомнив родной мат, я отобрал у неё оружие и положил его на кровать.
– Пусть лежит здесь! Сейчас поднимется шум и набегут люди, поэтому нужно одеться. Давай ты первая, а я пока подержу под прицелом окно.
Адель забралась на кровать, на спинке которой висело её платье, и вскрикнула.
– Кирен! Я чем-то глубоко разрезала руку!
– Осторожно слезай с кровати и зажми порез рукой, – скомандовал я. – По кровати больше не лазай, а обойди кругом.
– Тут под ногами какие-то горячие штуки, – пожаловалась она, наступив на гильзу. – Уже оделась. Я могу сходить в ванную смыть кровь?
– Подожди, – задумался я. – Почему тишина, и никто не реагирует на стрельбу?
– Все спят, – мотнула она головой, – а если кто-то и проснулся, то не понял, из-за чего. Шум могли услышать гвардейцы у ворот, но до них далеко, да и не бросят они свой пост, чтобы проверять, что трещало в парке.
– Дверь из гостиной в коридор открыта, – сказал я, – и через окна гардероба и гостиной тоже могли забраться, хотя они заперты, а я не слышал шума бьющихся стёкол. Адель, не будем рисковать. Если никто не придал значения выстрелам, придётся самим побеспокоить стражу.
Я настроился на Ортая и после нескольких мысленных вызовов получил ответ.
«Это вы, милорд? – прозвучал в моей голове его голос вместе с чем-то очень похожим на зевок. – Что-то случилось?»
«Случилось, капитан, – ответил я. – На меня и мою девушку совершено нападение. У нашего окна должны были дежурить люди барона Ольта, но боюсь, что они мертвы. У меня в комнате два тела, но я опасаюсь в темноте выйти из спальни. Было бы неплохо увидеть здесь кого-нибудь из ваших людей с фонарями».
«Сейчас будем у вас! – пообещал Ортай, с которого мигом слетел сон. – А вы пока никуда не выходите!»
Через пять минут мы услышали топот многих людей в коридоре и голоса под нашими окнами.
– Это мы, милорд, откройте! – послышался из-за двери голос капитана.
Я положил автомат на кровать и пошёл открывать дверь. Вместе с капитаном в спальню вошли три стражника, нёсшие ярко светившие фонари.
– Из-за них немного задержались, – сказал капитан о фонарях. – А что это за вода?
– У меня были основания опасаться нападения, вот и оставил под подоконником сюрпризы, – объяснил я. – Тот, кто лежит справа, неудачно прыгнул в эту посудину и, видимо, повредил ногу, потому что действовал недостаточно быстро. А левый зацепился за верёвку и ударился головой об пол. Повезло, иначе я с вами не разговаривал бы. Подождите, сейчас оденусь, и мы их посмотрим.
Я быстро натянул тунику и первый подошёл к лежавшим телам. По пути наклонился и подобрал выпавший у убийцы меч. Надо же, какое совпадение! Меч ничем не отличался от японских катан, только клинок был короче.
– Пахнет гарью и кровью, – втянул носом воздух капитан. – Парни, поставьте фонари на подоконник и переверните вот этого. А кровищи-то натекло! Его всего издырявили, не похоже это на раны от меча.
– У меня другое оружие, – ответил я. – От его работы пахнет дымом. А это меч правого убийцы. Мать!
Я наклонился и снял с головы мёртвого ниндзя типичный дзюкин. После капюшона пришёл черёд закрывавшей лицо полоски ткани. Я не стал возиться с завязками фукумен, а просто его сорвал. Никаких сомнений не осталось: это был типичный японец. Чёрный костюм синоби-сёдзоку с кучей чем-то набитых карманов, знаменитые дзика-таби и эта сволочная катана…
– Переверните второго! – приказал я стражникам.
Второй японец не отличался от первого, только меч был закреплён за спиной, и его длинная рукоять торчала над правым плечом. В одной руке у него была длинная стальная пластина, заточенная с двух сторон. Кажется, такие называли бо-сюрикенами. Вспомнив о порезе Адели, я взял один из фонарей и посветил на кровать.
– Ничего себе! – высказался капитан при виде десятка торчащих из неё лезвий. – Вас, милорд, однозначно хотели убить!
– Это ваши люди шумят внизу? – спросил я. – Узнайте, что с моими сторожами. Да не лезьте в воду, откройте второе окно.
Капитан обошёл кровать, чтобы добраться до второго окна и не вляпаться в кровь, но поскользнулся на патронной гильзе и с трудом удержался на ногах.
– Осторожно, – с опозданием сказал я. – Отбрасывайте гильзы ногами, а то разобьёте себе голову.
– Конечно, милорд, – ответил он и, распахнув окно, свесился наружу. – Парни, что вы там нашли?
– Два трупа, капитан, – ответили снизу. – У обоих перерезано горло. Оружие так и осталось в ножнах.
– Кто это, милорд? – спросил меня Ортай. – Я вижу, что вы их узнали, а я таких глаз никогда не видел. При покушении на члена семьи Ольмингов я должен обо всём доложить Повелителю…
– Может, не стоит тревожить его ночью, а доложить позже? – предложил я. – Я не знаю конкретно этих убийц, но зовут их демонами ночи.
– Подходящее название, – вздрогнув, сказал он. – Точно демоны. Вы правы, лучше я доложу позже. Но я могу при этом сослаться на вас?
– Ссылайтесь, – разрешил я. – И вот ещё что… Пошлите кого-нибудь арестовать барона Вована. У меня большое подозрение, что он имеет отношение к этому нападению. Хотя, скорее всего, уже поздно, потому что он наверняка удрал. Оставьте мне кого-нибудь из своих людей, чтобы он помог перенести кое-что в покои графини Вальши. Пока будут проводить следствие и ремонт нашей спальни, мы побудем там.
Я загрузил оставленного нам стражника сумками с оружием и кое-какими вещами Адели, взял фонарь, и мы проследовали в женскую пристройку. Пока шли, со мной связался капитан и сообщил, что я был прав, потому что барона Вована нигде не могут найти и он не отвечает на вызовы.
«А гвардейцы на воротах его не видели?» – спросил я.
«Ворота, на которых стоят гвардейцы, – это парадный въезд во дворец, – ответил он, – а все хозяйственные грузы доставляют через другие. Днём они охраняются моими людьми и запираются на ночь. У барона должны быть ключи от их запоров, и их нетрудно закрыть за собой снаружи. Я послал людей проверить, но не возлагаю на это больших надежд. У барона в комнатах было немало ценных вещей, а сейчас там пусто. Явно сбежал, причём задолго до покушения. Ложились бы вы спать, милорд, потому что вас скоро поднимут. Повелитель рано встаёт, а я не буду затягивать с докладом. Ваши комнаты останутся под охраной, поэтому можете ни о чём не беспокоиться».
– Ты мне больше не нужен, – сказал я стражнику, когда мы пришли и Адель открыла дверь в свои комнаты. – Положи вещи на стулья и иди отдыхать. Милая, закрывай дверь на ключ, и идём досыпать. В саду стражники, так что можно ничего не опасаться. Из-за этого покушения нас рано разбудят. Как твоя рука?
– Промыла и немного затянула магией, – ответила Адель. – Как ты меня напугал, когда схватил и сбросил с кровати! Если бы ты хоть чуть-чуть запоздал, те штуки воткнулись бы в нас. Ты сильно ушибся?
– Грохнулся хорошо, – признался я. – И руки были заняты тобой, поэтому пришлось падать спиной вперёд. Хорошо, что успел приподнять голову. Но ничего не сломал, а ушибы быстро пройдут. Раздевайся и ложимся.
– Не будем закрывать окно? – спросила она.
– У тебя маленькая спальня, – ответил я. – Не бойся, если на нас нападут, это будет не сегодня, а я на всякий случай опять положу под подушку пистолет.
Её я успокоил, а сам заснул не сразу. Надо было обдумать ночное происшествие и то, что завтра говорить Ларгу. Сегодня я испытал такой страх, какого ещё не чувствовал никогда в жизни. Ко мне впервые пришли, чтобы убить, и я тоже в первый раз стрелял не по мишеням. То, что наши противники использовали силу из моего мира, все усложняло, но давало мне шанс ответить тем же, и это был хороший аргумент не только для Ларга, но и для жрецов. Чёрт, дали бы мне хотя бы несколько дней!
Не знаю, сколько я лежал, прежде чем заснуть, но, когда разбудил вызов Ларга, осталось впечатление, что после ночного нападения так и не ложился.
– Жду вас обоих в твоей спальне, – сказал он мне. – И давайте без задержки.
– Поднимайся, золотко, – потряс я сонную Адель, – нас требует Повелитель. Потом доспишь. Сходи умыться холодной водой, будет легче.
Пока она поднялась и на ощупь добралась до ванны, я уже умылся и натянул тунику. Подумав, задрал её, надел поверх трусов ремень и засунул под него поставленную на предохранитель беретту. Неудобно, но когда она находилась сбоку, было не очень заметно. Взяв за руку умывшуюся, но не до конца проснувшуюся девушку, я повёл её к своим комнатам. Мы уложились в пятнадцать минут, но Ларг был недоволен.
– Могли бы собираться и быстрее, – сказал он мне, не глядя на Адель. – Отправь её в гостиную.
– Дорогая, подожди меня в гостиной, – сказал я, демонстративно оказывая девушке внимание. – Садись за стол.
– Вот, значит, как, – сказал он, когда я вторично зашёл в спальню. – Это серьёзно?
– Это очень серьёзно, – ответил я, – но об этом можно поговорить потом.
– Ты прав, – согласился он. – Рассказывай всё, что вчера узнал. Почему напали на тебя? Наверное, ты на кого-то вышел, если пошли на крайние меры? Эти саи из твоего мира?
– Можно сказать, что вышел, – ответил я. – Но я по-прежнему многого здесь не знаю, поэтому действую не лучшим образом. И голова почему-то соображает хуже обычного и с запаздыванием. Я даже хотел поговорить об этом с Зантором.
– Незачем с ним говорить, – нетерпеливо сказал Ларг. – Мог бы и сам догадаться. В тебя каждый день закладывают уйму знаний, и голова должна их обдумать. Ты не замечаешь этой работы, но она выполняется, и на остальное тебя не хватает. Рассказывай всё.
Я рассказал обо всём, что удалось узнать и сделать за вчерашний день.
– Да, барона ты упустил, – с досадой сказал он. – Надо было сразу брать под стражу, а потом разбираться.
– Я уже объяснил, почему это не было сделано. Но я допускал возможность покушения, хоть не очень в неё верил, поэтому предпринял кое-какие меры.
Выслушав рассказ о моём разговоре с бароном Ольтом, ловушках под подоконником и припрятанном оружии, Ларг захотел осмотреть ещё раз.
– Ты должен был действовать ненормально быстро, – сказал он, вернувшись к кровати. – Мужчина, лежащий на середине кровати в обнимку с женщиной, хватает её и перекатывается к краю, чтобы потом свалиться на пол. А теперь смотри, как расположены лезвия. Ты катился, а в тебя их кидали. Ты сказал, что это очень быстрые и умелые воины. И всё же один из них за тобой не успел. Чем такое можно объяснить?
– Не знаю, может быть, силой, которой со мной поделился демон? – предположил я.
Говорить об этом не хотелось, но скрытность могла выйти боком.
– Рассказывай подробно! – приказал он. – Что у тебя было с демоном, и почему я узнаю об этом только сейчас?
– Мне стало его жаль и возникло желание помочь, – начал я свой рассказ. – Он это почувствовал и как-то понял, что в теле принца другая личность. Демона это заинтересовало, и мы с ним разговорились.
– Он уже давно ни с кем не говорит, – задумчиво сказал Ларг. – С ним поступили подло, но это решение на совести жрецов. Для чего-то он им был нужен, а потом нужда отпала, а его так и оставили в клетке. Надеюсь, ты ничего ему не обещал?
– Сказал, что мне нужно во всём разобраться, а потом, если уцелею и появится такая возможность, помогу ему уйти при условии, что не станет никому мстить. Заодно объяснил, что наша семья не имеет отношения к его заточению.
– Вряд ли это получится, – сказал он. – Хотя ты ничего конкретного не обещал. Ты попросил у него силу?
– Ничего я у него не просил. Мы уже собрались уходить, когда он сам предложил. Адель пыталась помешать, но я почему-то был уверен в том, что он честен.
– Поговоришь об этом с Зантором, – велел Ларг, – а теперь подробнее об этих воинах. Почему у них только эти странные мечи? Ведь ты говорил, что в вашем мире ими уже не воюют.
– У этого народа остались знатоки старых приёмов боя, – сказал я. – В наше время большинство из них не брезгует современным оружием, но есть и такие, кто во всём привержены традициям.
– Совсем как мы, – усмехнулся он. – Но их приверженность традициям этой ночью спасла жизнь вам обоим.
– Думаю, что дело в другом, – сказал я. – Тот, кто их использует, не хочет, чтобы кто-нибудь знал, что им привлекаются саи другого мира. Если бы нас убили метательным оружием или порубили мечами, вы не подумали бы о моём мире. А если бы расстреляли из окна… В их арсенале много всякой гадости, в том числе и ядов, а у меня осталось мало патронов.
– К чему ты подводишь разговор? – спросил он.
– Кто-то отринул ваши традиции и черпает силу в чужом мире, – сказал я, глядя ему в глаза, – и эту силу направят в первую очередь против вас. Мне удалось выставить себя опасной фигурой, и сейчас переключились на меня. Но если меня не станет, вы даже при желании не сможете использовать возможности моего мира и помешать это делать своему врагу. Если меня чему-то научила жизнь, так это тому, что всё в ней нужно делать вовремя, а упущенные возможности вторично не предоставляются.
– Что предлагаешь конкретно? – спросил он.
– Пока ничего, – ответил я. – Нужно хорошо подумать.
– Думай, – сказал он и вышел из спальни.
