Геннадий Васильевич Демчев
Волкодлак
Глава 5. В лесу
Руслав очнулся от поднесённой к его губам чарки с живительной влагой, из которой он стал с жадностью пить. С каждым глотком целебной настойки из трав и цветов в голове стало проясняться, в тело возвращаться сила, и в то же время раны стали давать о себе знать. Затуманенным взором он увидел перед собой сначала неясные очертания, а за тем и того, кто проявил о нём заботу. Это был старик, крепкий на вид, с длинными седыми волосами, вокруг головы стянутыми чёрной лентой. Одет был в льняную рубаху, подпоясанную длинным кушаком, тоже чёрного цвета, поверх – душегрейка без застёжек. В одной руке у старца была чарка, в другой он держал массивный дубовый посох, с которым, по всей видимости, редко расставался, разве что когда ложился спать. Когда Руслав стал ясно осознавать всё вокруг, то обнаружил, что обломки стрелы были извлечены из его раны и лежали рядом, а раны обработаны неведомым ему зельем, изготовленным из лесных трав. С каждой минутой он ощущал, что тело наполняется силой и энергией, юноша даже сделал попытку подняться, но тут же, вскрикнув от пронизывающей боли в плече и во всём теле, Руслав упал на землю, потеряв сознание. В угасающем сознании пронеслись ласковые, с ноткой восхищения слова старика:
– Ишь, какой прыткий, не успел прийти в себя, уже бежать собрался! Ещё слаб, полежи под этим вековым дубом, он напитает тебя своей жизненной энергией.
Старик видел побег юноши от кипчаков, как ловко он ушёл от аркана, затем одним махом вскочил на коня и прикончил степного разбойника, и от стрел ловко увёртывался. Наблюдал и сражение с волком, когда раненый беглец одним ударом поразил его в самое сердце. В душе старика зародилось чувство восторга:
– На такое способен только сильный человек, в венах которого течёт кровь настоящего воина!
Бросив быстрый взгляд на неподвижно лежащую тушу волка, старик повернулся к парню и произнёс:
– Рад приветствовать тебя, Руслав, сын Рагдая – Великого воина!
Напряжение битвы и звериное острое чутьё опасности не давало сознанию парня полностью потерять контроль над происходящим вокруг. Он слышал слова старца, и мелькнула мысль: «Откуда он знает моё имя?»
Хотел уже напрячь силы и спросить, но тут до него сквозь пелену сознания стало доходить: «Не простой, видимо, этот старик, скорее всего, кудесник!»
Руслав ещё в посаде слышал, что старики, прожившие долгую жизнь и много повидавшие, сказывали, что кудесники, они же чародеи, умеют предсказывать будущее, читать мысли людей, обладают неведомой силой и колдовством.
Парень продолжал лежать неподвижно, но сквозь полузакрытые веки наблюдал, как к старику подошли несколько человек, одетых так же, как и он, но по возрасту более молодые. С собой они принесли что-то вроде носилок. У них, в отличие от старика, на поясе висели мечи, вложенные в простенькие ножны. Носилки поставили рядом и осторожно положили на них Руслава, заботливо подсунули под голову небольшой мешок, набитый травой. Доброе отношение незнакомцев к нему несколько успокоило Руслава. Вчетвером осторожно, не спеша, понесли Руслава на носилках в самую чащу таинственного леса. Старик, опираясь непринуждённо на посох, с двумя другими спутниками шёл сзади. С одним из них он разговаривал тихим голосом, стараясь преждевременно не выдать тайну о раненом юноше. Человека, с которым он разговаривал, как уже впоследствии узнал Руслав, звали Боян, что означало «боец». Имя хорошо отражало сущность человека – в его движениях, телосложении усматривалась немалая сила, как физическая, так и духовная.
Таинственного старика звали Богуслав, что означает «угодный богам», он попросил Бояна всецело взять на себя заботу о молодом парне. Это значило, что он поручал ему не только выходить, исцелить его до полного выздоровления, но и взять на себя обязанность обучить его всем боевым мастерствам, какими владел сам. Кроме того, научить владеть душевным спокойствием, равновесием и помочь развить его собственные способности, переданные ему от отца Рагдая. Воспитать непобедимого воина – настоящего Волкодлака!
Старик задумался, вспоминая великого воина и хорошего друга Рагдая. Затем, стряхнув воспоминания давних лет, продолжил:
– Я сам видел, с какой решимостью и смелостью он достойно прошёл первые испытания! Парень совершил опасный и дерзкий по замыслу побег от половцев, а потом, уже пронзённый многими стрелами, сразился со свирепым волком и одержал победу. Руслав доказал, что достоин быть последователем своего отца!
Перешагивая через лежавшее поперёк тропы старое дерево, Богуслав замолчал, дав понять спутнику, что он всё сказал. Боян посмотрел вверх на кроны высоких деревьев, бросил взгляд на носилки с раненым парнем, на людей, его несущих, и, немного помолчав, ответил с ледяным спокойствием, но с уважительно склонённой головой:
– Хорошо, исцелю его, поставлю на ноги, передам всё, чем владею сам, и даже больше!
Тем временем отряд, бесшумно идущий по лесу с носилками в руках, спустился по пологому склону в неглубокую лесную лощину, перешёл по деревянному мостику через ручей с кристально чистой прохладной водой, протекающий по дну лощины, поднялся по склону на другую сторону. Всё время, пока они шли по лесу, где-то в высоких кронах деревьев неустанно куковала кукушка.
– Это устами птицы отмеряются годы жизни Руслава. Сам Велес взял его под защиту и не даёт Скиперу-зверю забрать его из светлой Яви в тёмную Навь! – глядя в небеса, произнёс Богуслав.
Вскоре по натоптанной тропинке вышли на край поляны, усеянной благоухающими травами и цветами, а на другом конце поляны сквозь стволы деревьев просматривался частокол крепостной стены. Это действительно была небольшая крепость, расположенная в лесной чаще. Частокол из брёвен средней толщины, заострённых сверху, огораживал небольшое количество строений различного назначения. Вход в крепость перекрывался массивными дубовыми воротами. На смотровой площадке, возвышающейся у ворот, неусыпно несут охранную службу дозорные.
Внимательно осмотрев пришедший отряд, дозорный спустился вниз и, громыхая мощными железными засовами, открыл ворота. Ворота со скрипом отворились, и все вошли в крепость. Носилки с раненым поставили посередине небольшой площадки, разделяющей крепостные ворота и остальные строения. Пока думали, куда определить раненого, около носилок собралось несколько человек. Они с настороженностью и любопытством рассматривали лежащего на носилках человека. Давно в их лесном жилище не было посторонних людей. Особенно пристально в лицо молодого человека всматривалась одна молодая девушка, при этом стараясь не выдать своего излишнего любопытства и волнения. Звали эту совсем ещё юную девушку Бажена, что обозначало «божественная».
Боян решил разместить раненого парня в своей избе, ведь ему предстояло быть его лекарем и наставником. Руслава внесли в избу, переложили с носилок на деревянную кровать, застеленную медвежьей шкурой, а сверху накрыли волчьей шкурой. На улице и в избе было жарко, но Руславу было холодно, он дрожал всем телом, а под шкурой от принятого от озноба зелья тело стало наполняться теплом. Боян промыл раны больному настоями из трав, смазал целебным бальзамом, изготовленным из целебных трав и растений их дремучего леса, дал испить целебный сонный отвар, чтобы раненый спал, меньше чувствовал боль и быстрее набирался сил.
Руслав, когда несли его по лесу, иногда приходил в сознание, даже от небольших толчков чувствовал нестерпимую боль кровоточащих ран и всё же успевал заметить густые кроны деревьев, ощутить тепло солнечных лучей, проникающих сквозь них, и услышать кукование кукушки. Внутренне улыбнувшись, отметил, что она его годы жизни считает, и их немало она ему отмерила. Затем вновь впадал в забытьё, и боль куда-то исчезала. Ещё раз он пришёл в сознание в крепости, когда носилки поставили на землю. Он лежал с закрытыми глазами и чувствовал устремлённые на него любопытные взгляды стоящих рядом людей. Особенно ему был интересен один, чарующе-нежный, притягивающий к себе взгляд. Что-то ему подсказывало, что это была девушка, и он не ошибался. С трудом приоткрыв глаза, юноша встретился взглядом с молодой и, как ему показалось, очень красивой юной девушкой. В груди у него в тот же миг вспыхнул и загорелся неведомый до этого обжигающий огонь. Он пробуждал чувства, силу и стремление скорее встать на ноги и вернуться к жизни. Бажена, а это была она, от встречи взглядом с молодым человеком смутилась, у неё загорелись щёки, она отвернулась и постаралась затеряться в толпе.
При заботливом и внимательном отношении Бояна Руслав на седмицу от начала лечения поправился, встал на ноги и стал выходить из избы на свежий воздух. Он не был пленником этого таинственного места, мог ходить, где ему вздумается, и он с любознательностью юного ума стал изучать жизнеустройство поселения, куда занесла его судьба. Крепость эта состояла из полутора десятков изб, похожих друг на друга. Были и постройки для хозяйственных нужд, включающие складское строение, помещение для содержания скота и нескольких лошадей. В задней части крепости на самом высоком месте была выстроена высокая бревенчатая изба, где располагалось самое святое и почитаемое для жителей место – святилище. Над входом красовалось искусно вырезанное из дерева изображение бога Велеса, которому они поклонялись. Руслав обошёл и изучил всё поселение, он с любопытством рассматривал жилища людей, построенные с большим умением и практичностью из разных пород деревьев, но в святилище не заходил, считая, что нельзя нарушать закон гостеприимства и заходить в святое место без приглашения, но внимательно рассматривал его издалека.
Жители этого необычного селения были язычниками, не принявшими христианство, потому и жили здесь, в лесу, в уединении. Все дела по хозяйству вели дружно всей общиной. Кроме Богуслава и Бояна Руслав уже знал почти всех обитателей лесной крепости. Люди были приветливыми и общительными, потому юноша познакомился со многими жителями, как с мужчинами, женщинами, так и с девчонками, мальчишками разного возраста. Только таинственную незнакомку, нежный взгляд которой он не мог забыть с того самого момента, когда принесли его в крепость, и он беспомощный лежал на носилках, так и не встретил. Расспрашивать о незнакомке считал неприличным для молодого парня, а может, её и не было, а она привиделась ему в бреду?! Хотя в глубине души светилась надежда, что это всё было на самом деле, а в памяти постоянно возникал манящий нежный образ и ласкающий взгляд. Вскоре Руслав совсем поправился и стал заниматься хозяйственными делами, помогая жителям дрова на зиму заготавливать, убирать рожь с участка, расположенного неподалёку, а потом и с обмолотом. Сам напросился вспахать землю на волах. Не чурался никакой тяжёлой и грязной работы. Также каждый день Боян учил его боевым искусствам. Оттачивал с ним стрельбу из лука, владение одним и двумя мечами, боевыми топорами, учил входить в астрал, управлять энергией своего тела. Жители, наблюдавшие за новичком, испытывали к нему уважение за его трудолюбие, доброту и усердие в постижении военного искусства. В постоянных занятиях в постижении боевого искусства и хозяйственной работе Руслав совсем забыл ту девушку. Так шли дни, месяцы и годы.
Однажды Богуслав сидел на скамейке возле своей избы, прислонившись спиной к деревянному срубу, нежился в лучах весеннего солнца, подставляя ему всё тело и лицо. Всё говорило о приближающейся весне, солнечных дней становилось больше, солнце своими лучами стало пригревать землю, снег в лесу весь растаял. Вот и сегодня, как никогда, небо было чистым, а солнышко хорошо грело. Он только что закончил порядок богослужебного обряда в святилище в честь почитаемого всеми Велеса.
«Сегодня я сильно устал, наверное, сказывается груз прожитых лет», – думал про себя старец. Сколько прожил он на белом свете и сколько ему лет, он и сам уже не помнил, но отчётливо понимал, что, вероятно, скоро настанет конец его жизненного пути в Яви, служению Велесу, и недалеко уже то время, когда надо будет отправляться в Навь. Страха смерти он не испытывал, но беспредельно преданный Велесу, всем сердцем его любя в Яви, он надеялся быть и в Нави с ним. В прекрасном мире, где нет боли и страданий, где душа, намучившись и выполнив своё предназначение в Яви, будет отдыхать перед следующим воплощением или жить в том беззаботном мире в новом качестве. Его ужасала мысль оказаться в той части Нави, где хозяин Скипер-зверь.
Мимо прошёл Боян, учтиво поздоровался, справился о здоровье и, не задерживаясь, вышел за ворота крепости. Он ходил в дозор по лесу, уходил далеко на опушку, на самый край леса. Настали тёплые дни, самое время набегов кипчаков, надо быть настороже, и вот уже который день Боян, знавший в лесу каждое дерево, настороженно обходил все места вокруг. Руслава он пока не решался брать с собой.
Незаметно пролетело шесть зим и лет, как парень появился у них в лесу. За это время он возмужал, стал настоящим мужчиной и искусным воином. Всем он очень пришёлся по нраву, не чурался тяжёлого труда, каждому старался во всём помочь. Кудесник к нему очень привязался и не хотел с ним расставаться. Но он, как предсказатель, видел скорый час разлуки. И вот однажды в один из дней Руслав подошёл к старцу и сказал:
– Прошу тебя, отче, отпусти меня проведать свою малую родину, найти могилы матери и отчима, посмотреть, что стало с поселением и домом. – Немного помолчал и добавил: – Обещаю вернуться!
Внимательно посмотрев на возмужавшего парня, старик лишь кивнул головой в знак согласия и промолвил:
– Никто и ничто тебя здесь не держит, поступай, как подсказывает сердце!
Внезапно из-за угла избы выбежали и пронеслись мимо него несколько мальчишек и девчонок. Они играли в догонялки, весело и беззаботно смеясь, бегали друг за другом. Чувство тоски и давно забытой детской радости в родном селении сдавило грудь, голова закружилась и даже в глазах потемнело. Память, как ему казалось, укрытая толстыми слоями пыли и пепла, унесла далеко в то время, когда он был таким же мальчишкой.
Родился Богуслав в годы, когда прошло крещение Руси Великим киевским равноапостольным князем Владимиром Красное Солнышко в большой семье в поселении язычников, где все поклонялись Велесу. Ещё при рождении потворник, принимавший роды, сказал:
– Будет этот младенец угодным богам, пусть будет имя ему – Богуслав! Станет он кудесником и жрецом, служителем и почитателем бога Велеса, отдаст служению ему всю свою жизнь.
Был Богуслав в семье десятым ребёнком, вскоре в семье вновь родился мальчик. У отца, когда Богуславу было три года, приключилась неведомая хворь. Как ни старались чародеи да потворники избавить отца от болезни, так ничего и не получилось. Проболел он половину весны, а в начале лета скончался. За ним в Навь добровольно ушла его любящая жена, взойдя на костёр, где и сгорела живьём. Так было принято в то время по закону языческой веры, нарушить который никто не осмеливался. Так что своих родителей Богуслав почти не помнил. После их смерти родом стали управлять Большак с Большухой, так называли старшего брата с его женой. Все члены рода, в том числе и дети, достигшие более-менее трудоспособного возраста, работали по хозяйству. Старший брат Гостимир, что означало «заботливый», со своими братьями, старше Богуслава, постоянно были заняты работой в поле. Пахали, сеяли, убирали урожай, заготавливали сено для скота на зиму, дрова. Гостимир оправдывал своё имя, он на самом деле очень заботился о семье. Жена его Долгнева, что означало «сильно гневающаяся», была доброй и работящей. В доме и на подворье у неё всегда был полный порядок. В этом ей помогали младшие братья и сестра. Но если что-то было не так, кто-то баловался или ленился, то она сильно гневалась, порой приходила в такую ярость, что полностью оправдывала своё имя.
Богуслав был уже подростком и наравне со всеми выполнял любую посильную работу. Большуха его невзлюбила, придиралась и наказывала за любой проступок. Не по нраву он ей пришёлся за то, что при любой возможности отлучался на богослужение в капище, расположенное недалеко от их поселения.
Мальчик очень привязался к главному жрецу Велеславу, у которого не было ни семьи, ни детей. Он тоже полюбил парнишку за его страстное желание служить Богу, помогать людям. Кудесник всю жизнь посвятил служению и прославлению Велеса, лечил и помогал людям. Неспроста имя его – Велеслав означало «славящий Велеса». В Богуславе он видел своего преемника. Наблюдая за подрастающим мальчиком, он всё больше был уверен, что именно ему он доверит свои тайные знания и умения.
В это время христианская вера стала распространяться всё дальше и дальше по окраинам Руси, на север. Всё чаще по княжеству стали ездить священники в сопровождении дружинных людей, обращать и крестить людей в христианскую веру. Не везде одинаково воспринимали люди новую религию, где-то давали отпор дружинникам, убивали проповедников, несмотря на то, что вновь обращённым предоставлялись некоторые поблажки и льготы. Местами дружинники брались за дело слишком рьяно и начинали вместо разъяснений притеснять народ. Князья на людей, принявших христианство, через священников и церковь распространяли неограниченную власть, всецело подчиняя их своей воле.
В язычниках и их вере, в кудесниках и жрецах князьям виделась угроза их власти над людьми. Поэтому князья и их слуги всюду распространяли слухи, что жрецы и кудесники – это колдуны, от них все беды и несчастья, неизлечимые болезни. Народ со временем в это стал верить, и на людей, причастных к языческой вере, всё больше стало изливаться зла и ненависти, они стали подвергаться гонению и даже убийствам.
Велеслав, понимая, что его единоверцев ждёт неминуемая расплата, однажды собрал всех жителей своего села, не желавших отступить от веры предков, и увёл их в одно только ему известное место. Место это называлось Тёмным лесом, с ними ушёл и Богуслав.
Селяне были известными мастерами, людьми, умеющими трудиться. Они в самой гуще леса построили жилища, обнесли их частоколом, обустроились и стали жить своей жизнью. При этом они сохраняли в тайне своё жилище, а, чтобы в лес меньше ходило людей, создали своему лесу дурную славу, как месту, где бесследно исчезают путники, случайно проезжающие лесом, населённым разными чудищами, одним словом, «Колдовскому лесу». Однажды Богуслав со старым кудесником шли по лесу и сквозь деревья увидели всадников. То были половцы, их появление не предвещало ничего хорошего. Тогда старик попросил своего ученика спрятаться, а сам вышел врагу навстречу. Он их увещевал по-доброму вернуться назад, но они только смеялись, не видя в стоящем перед ними седом старике никакой опасности. Один из них уже поднял лук, чтобы убить этого сумасшедшего старика, стоящего у них на пути, но тут на месте человека появился огромный волк, затем медведь, как травинки ломающий деревья. Перепуганные всадники, казалось, потеряли разум, они стали биться насмерть друг с другом, и лишь один остался в живых, с ужасом убежав из леса. Его оставил в живых кудесник, чтобы он другим поведал о Колдовском лесе.
Велеслав, почувствовав приближающуюся смерть, передал все свои знания и свою силу Богуславу, который с усердием и благосклонностью всё принял. Велеслав с удовлетворением отметил, что не ошибся в своём преемнике, видимо, Велес и послал его к нему, чтобы не прервался род чародеев! После смерти Велеслава Богуслав стал волхвом и служителем Велеса, защитником и хранителем жизней своих единоверцев!
Глава 6
.
Встреча
Руслав проснулся ещё до рассвета, предстоящее путешествие в родные места взволновали сердце молодого воина. Он оделся в длинную рубаху, которую подпоясал широким поясом, поверх одел стёганый средней длины кафтан. Пояс был сделан из кожи, отделан железными красивыми ячейками, в которые были вставлены железные метательные ножи. Остриё ножа было спрятано в железной ячейке, поверх ремня торчали только красивые ручки от ножей в виде колечек. Неискушённому человеку пояс казался дорогим украшением статного парня, ничто не выдавало смертоносного оружия, умело спрятанного в нём. Пояс с секретом он изготовил в кузнице сам. Кузнечному мастерству его обучил местный кузнец – мастер на все руки. А ловко и метко метать «железяки», как он шутя называл ножи, его обучил Боян. Заниматься с Руславом было для него приятной забавой, ведь талантливый юноша всё ловил на лету, а его терпение и усердие довели мастерство до совершенства. На пояс с правой стороны он повесил красивый из прочной стали каролингский меч в украшенных золотом ножнах. Богато украшенный меч длиною около метра с инкрустированным эфесом был сделан известными византийскими мастерами. Меч был подарком Богуслава своему способному ученику. Руслав любил оружие, но этот меч был особенным, он так ловко лежал в руке, что казался её продолжением, он просто сросся с ним в единое целое. Меч этот кудесник подобрал на месте гибели половцев в лесу, очень он ему приглянулся. С левой стороны кожаного пояса Руслав прикрепил славянский меч с ножнами, который был немного шире византийского, тоже добротный и дорогой, как и ножны, сделанный искусным славянским мастером. Это был подарок от Бояна. Вручая меч Руславу, учитель сказал:
– Дарю тебе этот верный и надёжный славянский меч, который не раз спасал мне жизнь, в знак нашей дружбы и как лучшему моему ученику! В сражениях с этим славянским мечом в паре с византийским ты будешь непобедим! Покроешь себя славой и будешь наводить ужас на своих врагов, снося им головы.
На немой вопрос в глазах Руслава Боян добавил:
– Я уже немолод, хотя ещё полон сил и здоровья, но у тебя больше могучей силы для раскрытия потенциала этого меча. Здесь, в лесной глуши, обойдусь более простым оружием, тем более для защиты жизни наших единоверцев мы с Богуславом полагаемся больше на свою магию да покровительство Всемогущего Велеса.
Прихватив с собой небольшой мешок с нехитрым запасом продуктов, юноша накинул на плечи накидку с капюшоном от ветра и холода и вышел из избы. Вывел из стойла застоявшегося жеребца вороной породы, которого он за красоту, грацию и выносливость назвал Воронком. Годовалого жеребца ему подарили жители крепости, за пять лет дружбы человека и животного они стали понимать друг друга без слов. Конь чувствовал даже настроение своего друга-хозяина. Накинув седло на спину скакуна и подтянув подпруги, Руслав вывел Воронка на улицу. К седлу сзади привязал небольшой мешок с нехитрыми пожитками, по бокам седла прикрепил лук со стрелами, ещё раз всё осмотрев, убедился, что ничего не забыл, и, вскочив на коня, двинулся в путь.
У ворот крепости его поджидали Боян с Богуславом. Простившись с кудесником, Руслав с Бояном, который взялся проводить своего ученика до опушки леса, вышли за ворота крепости. Когда они оказались в лесу, начинало рассветать. Тяжелы были минуты расставания ученика с учителем, ставшим ему родным и близким, настоящим другом, а впереди ждала неизвестность. Они шли молча, погружённые в свои мысли и раздумья, Руслав вёл коня под уздцы. Парень с волнением думал о предстоящем пути, что его ждёт, как он справится с трудностями, которые обязательно появятся. В его больших серых глазах живо отражались все его мысли – то волнение, то печаль, то радость.
Боян, казалось, смотрел внимательно под ноги, изредка взглядывая на парня, а в голове его метались тревожные мысли – всему ли он его обучил, всё ли он понял, не рано ли он отпускает своего ученика одного? Но, вспоминая все уроки, приходил к выводу, что всё усвоено учеником и он в безопасности! Мальчишка вырос, возмужал, стал настоящим мужчиной и воином, а трудности мирские его ещё больше закалят, в предстоящих боях и сражениях он отточит своё мастерство и станет настоящим Волкодлаком!
Когда они вышли на опушку, солнышко уже поднялось над землёй, и деревья, отбрасывая тени, создавали сказочную картину в тишине леса. Обнявшись на прощание, провожатый сказал:
– Желаю тебе удачи, будь осторожен, хладнокровен, не поддавайся эмоциям, возвращайся, всегда будем рады принять тебя под свой кров.
Когда всадник сел на своего коня и поскакал не оборачиваясь, добавил:
– Да хранит тебя Велес!
Резвый Воронок, почувствовав волю и простор, стремился ускорить бег по ровной степи. Срывался с рыси на галоп, и всаднику постоянно приходилось придерживать его ретивость, ведь путь был неблизкий, силы ещё понадобятся. В полдень Руслав остановил коня около небольшого ручья и первый раз за весь долгий путь оглянулся назад. Его охватило чувство глубокой благодарности, любви к людям, которые так душевно к нему отнеслись, спасли его. Тёмный лес уже давно скрылся за горизонтом. Путник напоил коня, тоже испив прохладной воды, немного отдохнул и, вскочив на коня, тронулся в дальнюю дорогу. Его взволновало и насторожило появление людей в этой пустынной местности. Ещё около ручья он заметил свежие следы от колёс нескольких телег, запряжённых волами. По следам увидел, что они здесь тоже делали остановку для отдыха. Исследуя следы, обратил внимание, что все колёса оставляли ровный след, а одно виляло из стороны в сторону. «По всей видимости, повреждено, скорее всего, телега наскочила на камень или попала колесом в яму», – про себя подумал Руслав. Рядом со следами от колёс обоза просматривались отпечатки копыт верховой лошади. Всадник, ехавший на коне, то удалялся в ту или другую сторону, затем возвращался на своё место, временами следовал по следам небольшого обоза. По всей видимости, это был владелец небольшого каравана, он с пригорков и возвышенностей оглядывал окрестности. Скорее всего, опасаясь нападения разбойников. Рядом с телегами виднелись следы пеших людей, их было не более восьми-десяти, вероятно, это была немногочисленная охрана да обслуга. Хотя путь обоза пролегал мимо его пути, но какое-то внутреннее чувство ему подсказывало, что люди находятся в опасности и им может понадобиться его помощь. Он твёрдой рукой направил коня по следам обоза. Руслав надеялся настичь караван ещё до вечера, но просчитался, уже начинало смеркаться, а он ещё не догнал караван. Пришлось делать остановку. Для безопасного ночлега он углубился в степь, подальше от дороги. Место для стоянки и ночлега выбрал на возвышенности, чтобы видеть окружающую местность. Снял седло и уздечку с усталого Воронка и пустил его пастись. Сам же, предвкушая долгожданный отдых, съел краюху хлеба, запил водой и, положив под голову седло, а рядом лук со стрелами, укутавшись в накидку, закрыл глаза. Со стороны можно было подумать, что путник сильно устал и спит крепким безмятежным сном. Но это было не так, Руслав дремал и всё видел и чувствовал, что происходит вокруг, лишь под самое утро погрузился в глубокий сон. Разбудило его тревожное ржание верного коня, когда над степью уже забрезжил рассвет.
Руслав не стал вставать из предосторожности в полный рост, прислушиваясь к шорохам, он приподнял голову над травой и увидел причину беспокойства Воронка. Это были степные волки! Они, почуяв добычу, приближались с нескольких сторон, пытаясь окружить жертву. Крупный матёрый вожак приблизился к своей жертве на расстояние прыжка и серой тенью метнулся на шею коня, стараясь не попасть под удар копыт задних ног. Жеребец интуитивно просчитал атаку своего врага, опередив хищника на секунды, резко развернулся и нанёс копытами задних ног сильный удар. Волк кубарем отлетел назад, камнем свалился на землю, заскулил по-щенячьи и, с трудом поднявшись на лапы, хотел трусливо убежать в степь, но идти получалось только по кругу, будто кто-то держал его на верёвке, при этом заваливался на правую сторону, а через мгновение упал на правый бок и затих. Остальные волки отступили, но голод переборол страх и, несмотря на неудачу вожака, стали готовиться к следующей атаке. Руслав, беспокоясь о коне, не стал испытывать судьбу, он взял лук со стелами и выпустил одну за другой две стрелы в серых разбойников. Расстояние до стаи было не более ста метров, и все стрелы попали в цель. Два волка от вонзившихся стрел закрутились с визгом на месте, стараясь зубами выдернуть стрелу, но один за другим свалились замертво. Остальные, почувствовав смертельную опасность, скрылись за ближайшим холмом. Хозяин подошёл к своему коню, который ещё дрожал и нервно перебирал стройными точёными ногами, успокаивающе потрепал его по шее и тихо произнёс:
– Ну, успокойся, всё уже позади! Ты храбрый конь, постоял за себя!
Человек накинул уздечку на коня, вороной ещё фыркнул несколько раз, скосил свой лиловый глаз на поверженных врагов, пошёл следом за хозяином.
Руслав накинул седло, застегнул подпругу, прикрепил лук и стрелы, а с боков и сзади седла свою поклажу и двинулся дальше вслед за обозом. Время было раннее, в степи стояла немая тишина, лишь временами где-то в густой траве раздавались писки степных сурков. Всадник, приподнявшись на стременах, пристально окинул взглядом степь – нет, обоза не видно! Он торопливо направил коня на дорогу со следами от телег. Проехав некоторое расстояние, оглянулся назад. Место его ночлега уже не было видно, только над трупами волков вились вороны да стервятники. Только к полудню, следуя по следам, приподнявшись на следующий пригорок, он заметил невдалеке в низине тот самый обоз.
Вдалеке чернел густой лес, каких в те времена хватало повсюду, в их чаще всегда скрывались лихие люди, промышлявшие разбоем. Ещё издали Руслав, подъезжая к обозу, заметил, как горячо ведёт беседу хозяин с охранниками обоза, с отчаянием показывая рукой то куда-то вправо, то на зловещий лес. Елисею, так звали купца, было от чего быть в отчаянии, а ведь так всё хорошо начиналось. Закупил по сходной цене мёд, медовый воск да ещё немного ржи, присоединился к большому обозу, который хорошо охранялся. С товаром его уже ждали, он ожидал хороший барыш от продажи товара, и рисковать ни деньгами, ни своей жизнью он не хотел. Впереди виднелся лес, полный опасности, купец размышлял:
– Через лес двигаться – верная смерть, хоть назад поворачивай! Да и стражники ни в какую держать путь через лес не желают, а объездная дорога, на которую была надежда, пришла в негодность.
В жарком споре они не заметили, как подъехал всадник, и обратили на него внимание, лишь когда он громко их поприветствовал:
– Здравствуйте, честные люди! О чём ведёте такой горячий разговор? Может, чем могу помочь?
Все в один момент прекратили разговор и внимательно стали изучать незнакомца. Охранники при этом на всякий случай руки положили на рукояти мечей. Первым опомнился купец, убедившись, что всадник один, на разбойника и на половца не похож, учтиво ответил: