Лагерь обреченных – Геннадий Сорокин

Первый знакомством с ГГ у меня было в книге Геннадий Сорокин – Портрет обнаженной и хоть там оценка такая же, но после нее что-то продолжать знакомство с Андреем Лаптевым у меня не возникло. Кстати, начал знакомство я почему-то с последней на данной момент вышедшей книгой из серии. Но прочитав эту, а она уже была у меня в наличии и просто ждала своего часа, я кардинально изменил свое мнение (напишу рецензию и закажу остальные части про приключения ГГ).В этой части Андрей оказывается в сибирском поселке, после городской жизни эта ему не очень нравится, но он не унывает и приспосабливается и к этой, тем более есть кому скрасить эту самую жизнь из местного девичьего населения) Да и работа скучать не дает, убийства в количестве 3 штук. Довольно резонансные, что их передают в КГБ (подозреваются то ли фашисты, то ли бандеровцы), но те тоже раскрывать их не спешат, а в итоге все заканчивается чуть ли не боевиком, вместо неспешного расследования. Когда дело уже к концу подходило думал что конец будет как в Азазеле Б. Акунина (тогда бы серию продолжать не стал), но все обошлось, по крайней мере для тех за кого я переживал.Еще в этой части быт 80-х прописан гораздо лучше, чем в предыдущей прочитанной книге ( а может мне деревня того времени более близка чем город). В любом случае чтение понравилось)

«– Что смотрите? Время такое было – жестокое. Жизнь человеческая не ценилась, а зэковская – и подавно!»

(Г.Г. Сорокин. «Лагерь обречённых»)«– У нас, Геннадий Александрович, два убийства, руны, нацистские лозунги на стенах, тайные комнаты в ДК и человек, который кидает нож в цель так, что Гойко Митич позавидует».

(Г.Г. Сорокин. «Лагерь обречённых»)ЗДРАВСТВУЙТЕ!

Сильнее страха, на мой взгляд, эмоции нет. Страх – парализует. Страх – убивает… Страх – делает человека подлецом, предателем в стремлении выжить – спасти свою шкуру. Но есть ещё один побудительный мотив – томительная, изматывающая необходимость молчать. И только страх способен сдерживать желание проговориться, рассказать, выговориться.Как только страх ослабевает, необходимость выговориться многократно возрастает. Как же непростительно долго длилось это запретительное молчание в совсем недавнем историческом прошлом нашей страны. А длительное умалчивание исподволь делает своё гнусное дело: искажает, коверкает исторические факты и справедливость. Всё меньше остаётся живых свидетелей кошмара предвоенных, военных и послевоенных лет: почти не осталось.В народе говорят: чего не знает, то выдумает. Разве не так? А документы? Им можно доверять? С документами – тоже непросто: не всё документировалось; оставались «белые пятна» и «дыры» в истории нашей огромной по территории страны.Что, кроме "законных "вещественных документов, ещё остаётся для восстановления исторической справедливости? Рассказы очевидцев, личные дневники, тетради. Когда множество свидетелей, независимо друг от друга, свидетельствуют одно и то же, то веришь. Но как же это невыносимо –помнить то, что было пережито на фронте, в лагере!..«Он приезжал ко мне через три года после освобождения, говорит: „Я хочу правду о зоне написать“. Я послал его матом. Он хочет зону помнить, а я – нет. Если ему нравится дерьмо пережевывать, пускай его вкус до конца своей жизни помнит, а я не хочу! Не хочу и не буду!»***

Роман «Лагерь обречённых» Геннадия Сорокина уводит читателя в 1983 год. Ветераны прошедшей войны – ещё бодренькие старички. Да что там! Ещё за девками ухлёстывают! Вот им-то, участникам ВОВ, и посвящён роман. Все ли они герои? На таком непростом вопросе и создаётся фабула романа.Читатель снова встретится с главным героем цикла – Андреем Лаптевым. Он по-прежнему молод: 22-23 года и в том же звании – лейтенант милиции, должность – следователь. А вот место дислокации сменил. Правда, не по своей воле: «сослан» за неуёмное рвение совать нос в чужие дела в небольшой посёлок – Верх-Иланск. Недалеко от города, где проживают его родители и где он служил прежде. С родителями он по-прежнему в контрах.Большой плюс романа – отсылки-напоминания о персонажах и наиболее значимых событиях предыдущей книги, поэтому «Лагерь обречённых» читается, как самостоятельное произведение.Атмосфера 80-х передана автором, по-моему, достоверно. У людей, кто постарше, могут быть свои – личные ощущения. Это естественно. У каждого человека свой внутренний мир. К тому же могут быть особенности, связанные с территорией проживания. Но для Урала, Сибири – очень похоже: и атмосфера, и лексика. Г.Г. Сорокин значительное внимание уделяет деталям быта, поведения людей.Что касается вольности в «половых отношениях», то здесь тоже не может быть, скорее всего, единого взгляда. Мне кажется не типичным поведение с девушками (женщинами) Андрея Лаптева. Даже сейчас такую волю не все позволяют… Я не про книжных и киношных героев, а про тех, кто в жизни. Всё зависит от воспитания в семье и собственных взглядов на добрачные отношения. Не все живут по принципу: «Что раньше порицалось, теперь стало нормой». Как бы то ни было, свою «гульбу» открыто не демонстрируют. Может в Верх-Иланске по-другому было принято? Ну, как сказал Лаптев, – «Я не дал старушке развить морализаторскую тему».Ещё бы! Лаптев у нас поборник свободных отношений и злейший враг всяческих условностей:

«Ничто нас в жизни не может

Вышибить из седла!» …Удивительно интересные события развиваются в Верх-Иланске, в этом богом забытом Сибирском территориальном образовании с двумя улицами. Сначала мост взорвался. У них даже мост есть! Был, конечно. Интересная история с мостом. Молодцы авторы: сразу завлекают читателя. Классно пишут: образно, выразительно; там, где надо, к месту юмор подкинут. И тайны… тайны …Ох, и не простая это территориальная единица – Верх-Иланск!«Никто с чекистами на контакт в Верх-Иланске не пойдет, не тот контингент: одни – спецпереселенцы, другие – бывшие политзаключенные и их дети».Кто бы мог подумать, что здесь нешуточные страсти разгорятся! Охота на ветеранов? Сразу два убийства: одно за другим. Да ещё какие убийства! В декорациях фашистской Германии – Третьего рейха. Немецкое холодное оружие … Подписи на месте преступления древними кельтскими рунами, взятыми нацистами на вооружение, а позднее в немного изменённом виде – бендеровцами.Военная история. Сталин – неубиваемый призрак. Немцы-переселенцы. Бендеровцы. Во главе – огромная, белая, гипсовая глава, вернее бюст, ещё одного призрака – Ленина с бендеровской руной на весь череп… Жуть… Геннадий Сорокин не просто развлекает детективной историей читателя, он рассказывает об истории страны.Лагерный мятеж в1949 году. Что это, быль или вымысел? В Интернете я ответа не нашла. Были бунты, но позднее… Не всё осталось в документах. А в памяти людей – осталось. Но мы читаем художественное произведение …***

Детективная линия романа – совершенно неожиданная. Не раскрывая сюжета, могу только сказать, что это первоклассная криминальная история с неизбитым сюжетом. Особенно удивила концовка: никакого героического пафоса. Геройство и самоотверженность персонажей есть, но они настолько естественные, что кажется, по-другому и быть не может. Реальная история.Для себя решение однозначное: читать дальше следующий роман. Побольше бы таких книг. Понравилось очень.

Долго не откладывая, взялась за продолжение жизни Андрея Лаптева. Хорошо, что все не так сладко и хорошо закончилось, Андрея ссылают в деревню. Там годами ничего не происходит, планы в порядке, проценты гнать особо не надо. Ну и конечно же после приезда Лаптева трупы прямо посыпались. Зная первую книгу, я даже не стала запоминать имена сослуживцев, они все равно по большей части умрут. Ну трупов в конце обычно много. И это не обязательно убийства. Но между этим он успевает еще и шашни крутить. Ведь приехал он в Верх-Иланск уже с «женой», и там даже были тесть и теща его. Вот только кто жена, так и остался открытым. И это забавляло. И порой даже интереснее было наблюдать за его сельской жизнью, чем за размышлениями и раскрытием преступлений. А раскрылись они на последних страницах только. Хотя столько всего произошло. И «сверху» никто ничего не мог распутать. Ну куда же без Лаптева.