Геннадий Мурзин
Шоумены из бомжатника. Архисовременная пьеса в двух действиях
Редактор Геннадий Мурзин
Фотограф Геннадий Мурзин
© Геннадий Мурзин, 2019
© Геннадий Мурзин, фотографии, 2019
ISBN 978-5-4496-2728-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
ШОУМЕНЫ ИЗ БОМЖАТНИКА
(Актуальная пьеса в двух действиях)
Действие первое
Типичные герои наших дней
НЮРКА —
мелкая, но удивительно юркая; на одном месте дыру вертит; ей чуть-чуть за тридцать, но тяготы современной жизни, помеченные на лице, из нее сделали семидесятилетнею; меж отвисших губ глядят на свет три зуба, да и те раскачиваются при еде. Ее привычная среда обитания: днем – у приватизированной ею помойки, бдит за тем, чтобы на территорию, являющуюся территорией её жизненно важных интересов (в доме, что неподалеку, обитают новые русские), ни один конкурент не положил глаз и не покусился на дары свыше; ночью – делит ложе любви с себе подобным в ближайшем канализационном колодце. Одета в соответствующее ее статусу.
СТЁПКА —
степенен, себе на уме, куда как старше сожительницы, а смотрится молодцом; не высок (метр с кепкой), но, чтобы выглядеть чуточку повыше, щеголяет в туфлях на утолщенном каблуке. С ними подфартило: надыбал на своей мусорке, почти новые, с ноги нового русского. Стёпкина территория победнее Нюркиной, но и она дает кое-что. Характером крут и сожительница (особенно по большим и знаменательным датам) носит синяки – как наглядные и убедительные свидетельства мужской его состоятельности и значимости. Выглядит точно так, как должны выглядеть люди его круга, но не без некоторого шика, своеобычного налета щегольства.
Незримо присутствует третий, о нем автор ничего не знает, однако догадывается.
* * *
Полукруглая сцена представляет из себя небогатую комнату, по центру которой стоит журнальный столик, покрытый цветастой клеенкой. За столиком чинно и благородно сидят Нюрка и Стёпка, потому как понимают – под неусыпным надзором организаторов шоу и их всевидящего ока камер, находящихся где-то под потолком. Столик сервирован не ахти, но кое-что все-таки имеется из того, что должно (по мнению организаторов) представлять для Стёпки и Нюрки повышенный интерес, а именно: открытая, но не початая бутылка настоящей, а не палёной водяры, тем более не жалкий фуфырик боярки, а также пара бутербродов с настоящей колбасой.
Нюрка, проглатывая слюну, старается не глядеть на это великолепие, отводит взгляд в сторону или на потолок. Стёпка, нет, не в силах оторвать глаз; смотрит на водяру будто заворожённый, будто медитирует.
Стёпка не выдерживает этакого испытания на выносливость, и его рука тянется в сторону бутылки. Осторожно и ласково берет, долго разглядывая и встряхивая, причмокивает.
С т ё п к а. Кажись, того… ничаго (делает вид, что к этому напитку совсем равнодушен). Пить, вишь ты, можно…
И н т е л л и г е н т н ы й г о л о с з а с ц е н о й (решительно). Но-но! Сначала дело, а уж после…
С т ё п к а (лицо хмуро и недовольно). Во, гад (в сторону и тихо, чтобы принимающая сторона не пообиделась и не выперла)! Не по-русски как-то… Не по жравши и не промочив горла, а дело, ишь ты, подавай (совсем тихо продолжает ворчать себе под нос). Эксплутатор… Кровопивец… Истинно издеватель… Мыслимо ли, чтобы, вишь ты, стояло, а не?..
Н ю р к а (по-прежнему сидит, сложа руки на коленях). Прекрати!.. Он – прав…
С т ё п к а. А ты заткнись, тварь помоечная (сверля ее взглядом)! Где твое право, вишь ты, мужику рот затыкать (сжимая кулак)? Заеду про меж зыркалок – сразу утихомиришься (выказывает явное намерение харкнуть под стол, однако, спохватившись, что это будет выглядеть неинтеллигентно и к тому же может не понравиться организаторам, с усилием содержимое рта отправляет внутрь).
Г о л о с з а с ц е н о й (напоминает). Не о том толкуете… Не ломайте сценария…
С т ё п к а (согласно кивает головой, хотя слово «сценарий» ему непонятно, а потому чуждо). Это – да… верно (обращает все еще неостывшие глаза на Нюрку). Нюр, а?..
Н ю р к а (кобенясь). Чё те надо, придурок?
