Геннадий Марченко
На Туманном Альбионе
Глава 2
30 декабря Дохерти сообщил, что моя заявка принята руководством английской лиги, и отныне как минимум на ближайшие полгода я являюсь полноправным игроком ФК «Челси». На мой вопрос, когда я смогу выйти на поле, Томми ответил, что не в его интересах мариновать меня вне основного состава за рекордный по нынешним временам контракт, и поскольку я на тренировках являюсь одним из лучших, то уже в матче 2 января против «Лестера» он выпустит меня на поле. То есть уже через несколько дней.
Всё-таки чего-чего, а культуры «болеть» у англичан не отнять, думал я на предматчевой разминке. Дохерти своё обещание сдержал, игру мне предстояло начать в основе под номером 9. Взгляд то и дело невольно скользил по заполнявшимся трибунам домашней арены «Челси» – стадиона «Стэмфорд Бридж», а сердце заходилось в предвкушении первого официального матча. Впереди были 1980-е с хулиганскими выходками, а сейчас поклонники футбола приходят на матчи почти как на званые приёмы: мужчины в костюмах, а женщины в красивых платьях. Так была одета чуть ли не половина болельщиков.
Играй я в будущем, то, как новичок, появился бы на поле, скорее всего, в качестве игрока замены. Но пока замены в современном футболе запрещены, нельзя было менять даже травмированных игроков, не говоря уже о тактических перестановках по ходу матча.
Свисток судьи, и Венейблс с Бобби Тэмблингом разыгрывают мяч в центре поля. Вскоре я понял, что впечатление от двухсторонок не было обманчивым. В Англии играли жёстко, порой чересчур жёстко, и если бы не щитки, то уже через пять минут я мог бы оставить свою команду в меньшинстве.
Впрочем, партнёры по ходу первого тайма не очень баловали меня пасами. Понятно, новобранец, пусть пока так побегает, без мяча, приглядится, что к чему. Я в целом относился к такой ситуации с пониманием, но всё же хотелось быть более полезным своей новой команде, нежели пребывать в качестве эдакого отбывающего номер персонажа.
Первый гол случился без моего участия. Отличился Барри Бриджес, оказавшийся на добивании самым шустрым в сутолоке у чужих ворот.
Кстати, нашему голкиперу Питеру Бонетти скучать не приходилось. Гости не стеснялись лупить с дальних дистанций, и до поры до времени кипер выручал. Пока на 36-й минуте не случился досадный рикошет от ноги Рона Харриса – нашего молодого защитника-костолома по прозвищу Чоппер.
На перерыв мы уходили при счёте – 1:1.
– Парни, играем больше на новенького, – давал указания в раздевалке Дохерти. – Думаю, тайма ему хватило, чтобы приглядеться, пришло время отрабатывать вложенные средства.
И после этого все начали снабжать меня мячами, и я почувствовал себя словно рыба в воде. Два моих фланговых прострела на 53-й и 59-й минутах закончились забитыми голами Венейблса и Мюррея. А окончательный счёт я установил сам, прокинув на скорости мяч между двумя защитниками и с угла вратарской отправив его низом точно в дальнюю «шестёрку» ворот.
Приятно, чёрт возьми, слышать, как после финального свистка переполненный «Стэмфорд Бридж» скандирует твою фамилию! Ну что, ребята, дождались появления нового кумира? А я уж постараюсь не обмануть ваших ожиданий.
В раздевалке «синих» царило приподнятое настроение. Меня хлопали по спине, плечам, а Венейблс заявил, что теперь я за свой первый гол должен вести команду в кабак, иначе удача отвернётся от меня.
– Да без вопросов, только у меня зарплата 7 января. 6-го мы играем матч чемпионата с «Арсеналом», а 9-го – на кубок Англии с «Нортгемптон Таун», – перечислял я, загибая пальцы, как герой мультика «Вовка в Тридевятом царстве». – Потом пауза до 16 января, до встречи с «Фулхэмом». Вот во время этой паузы можно и устроить посиделки.
В принципе я сводил бы игроков в уже знакомый паб, хозяин которого являлся болельщиком «Челси». Но если меня он обещал угощать бесплатно, то на всю команду это вряд ли распространялось. Да и мне самому было бы неудобно разорять заведение. А имеющихся у меня наличных могло и не хватить на кормёжку и выпивку двум десяткам игроков. В торгпредстве мне предстояло получить половину месячной зарплаты, а именно 200 фунтов. Остальные пару сотен я решил перечислять матери. Думаю, они и так в деньгах не нуждались, учитывая, что перед отъездом из страны я оформил перевод авторских на её сберкнижку, но двести конвертируемых фунтов в хозяйстве тоже не будут лишними.
Игроки были не против моего предложения, выразив надежду, что в матчах с «канонирами» и «дачниками» удача меня ещё не покинет.
Не покинула, во всяком случае, единственный мяч в игре с «Арсеналом» Тэмблинг провёл с одиннадцатиметрового, после того, как меня внаглую завалили в штрафной площади «канониров». Ну а что оставалось делать ещё защитнику, когда я на скорости выходил один на один с их вратарём?! А вдобавок судья выгнал деффендера с поля, впрочем, без предъявления красной карточки, поскольку до появления этих жёлтых и красных прямоугольничков ещё оставалось лет пять, если я не ошибаюсь.
– Проклятый русский! – зло крикнул в мою сторону удалённый игрок.
– Иди в жопу, – вполголоса ответил я грубияну. Ответил пока на русском, но если меня и дальше будут оскорблять, то вполне могу перейти на язык Шекспира. За мной точно не заржавеет, хоть я и сержант милиции.
Матч третьего раунда кубка Англии против команды низшего дивизиона «Нортгемптон Таун» и вовсе получился лёгкой прогулкой. Счёт 7:0 говорит сам за себя, а я оформил первый свой хет-трик на английской земле. Дохерти особо мне комплиментов в раздевалке не накидывал, но его счастливая морда и то и дело косящий в мою сторону взгляд говорили сами за себя. Ну а что, оправдываю авансы.
С владельцем паба Рупертом Адамсом-младшим я договорился заранее. Заявил, что сам оплачу командный счёт, а в ответ услышал, что Руперт сделает мне хорошую скидку. Мы договорились на определённое время, на которое владелец заведения зарезервировал для нас несколько столиков в углу зала.
Все явились чётко в назначенный срок согласно знаменитой поговорке короля Людовика XVIII «Точность – вежливость королей». Конечно, я приглашал и наставника команды, но Томми вежливо отказался, мол, не хочу мешать своим авторитетом вашему отдыху. Расслабьтесь как следует, парни, но не забывайте, что 16-го играем с «дачниками».
А посидели мы хорошо, веселье било через край. Всё ж таки команда в чемпионате шла довольно ходко, мы не так уж и много проигрывали лидерам. К тому же ребята в «Челси» подобрались молодые, многие являлись выпускниками молодёжной команды. Чего грустить-то? Правда, как-то некстати я вспомнил Лисёнка, как она там без меня, уж наверняка по кабакам не шляется, корпит над учебниками и хранит мне верность. Я, кстати, тоже, хотя порой под утро такие стояки после ночных сновидений… И, к слову, англичанки что в будущем, что в это время отнюдь не красотки. Недаром говорится, что красивее русских женщин в мире нет.
Короче, из паба расползлись уже за полночь. Причём почти трезвые – я ещё в той жизни заметил, что за границей не принято напиваться до невменяемого состояния. А до дому я решил прогуляться пешком. Моё жилище располагалось на Ньюгейт-стрит, от паба в нескольких кварталах. И решил пройти мимо расположенного на Ладгейт-Хилл собора Святого Павла, а то днём я его видел, ещё будучи Алексеем Лозовым, а после заката – нет.
В ночном сумраке подсвеченный снизу уличными фонарями собор смотрелся впечатляюще. Прикинул, что, наверное, жутко внутри сейчас было бы одному бродить со свечкой. Это же ещё и усыпальница известных англичан, типа адмирала Нельсона и любителя мотоциклов Лоуренса Аравийского. Место хоть и святое, но кто его знает, что за призраки водятся в потаённых уголках этого собора…
– Эй, сэр, не желаете развлечься?
Ну вот, моё романтичное настроение развеялось, как с яблонь белый дым. Глядя на вызывающе одетую бабёнку весьма потасканного вида, я мысленно обложил её трёх-этажно, а вслух произнёс:
– Леди, я ещё слишком молод, чтобы развлекаться со столь опытными особами.
– Вали отсюда, дерьмо собачье! – обиделась жрица любви и демонстративно отвернулась.
А вот я на неё, честно говоря, не обиделся. Скорее, мне её было жалко. Я даже дал бы ей несколько фунтов, просто так, может, у неё дома дитё голодное, а торговля собственным телом – единственный способ хоть что-то заработать. Но после посиделок в «Старом чеширском сыре» мой кошелёк изрядно похудел, да и вообще нехорошо предлагать интимные услуги в пяти шагах от собора. Ничего святого у людей не осталось.
И в Союзе была проституция, но скрытая, так сказать, элитная. Уж что-что, а идеология работала как следует.
Вот только идеология должна подкрепляться реальными делами. Если вы говорите, что СССР – лучшая страна в мире, то и производиться в ней должны лучшие станки, машины, самолёты… Да, в космосе мы пока на первом месте, правда, с Луной малость облажались, ну так ещё неясно, была высадка на самом деле или это грандиозная мистификация. Да, у нас бесплатные медицина и образование. Пусть уровень той же медицины не айс, но ведь БЕСПЛАТНАЯ! И худо-бедно первую помощь окажут, не дадут помереть от аппендицита или воспаления лёгких. Правда, в Англии вроде бы с 1940-х годов тоже бесплатная, существует на деньги налогоплательщиков… Но всё же бесплатная бесплатной рознь. Вспомнился из той реальности рассказ одной знакомой несостоявшейся певички, которая вышла замуж за английского адвоката. У них был частный врач, но она из принципа как-то решила пойти путём простого народа. Когда её начали мучить постоянные головные боли, она отправилась к терапевту. Через терапевта проходит ваш допуск к любому профильному врачу и назначаются предварительные анализы. Записываться надо непременно заранее, просто так утречком забежать на приём не получится. Секретарша вас записывает, часто ждать приёма надо где-то неделю. Терапевты не работают по выходным. Если принимают три терапевта, то можно попасть быстрее.
Вы приходите в назначенное время и рассказываете терапевту о своих жалобах. А в итоге вас отсылают домой, выписав парацетамол-ибупрофен-сон. Вам дадут совет не нервничать и побольше отдыхать. Вам не сделают никакой диагностики и даже самого простого анализа крови.
Допустим, рассказывала она, случилось что-то посерьёзней, например, тело покрылось непонятной коростой. Терапевт пощупает коросту, при этом он не вымоет руки ни до ни после, выпишет вышеупомянутый ПИС, заверит, что короста через пару дней отвалится, посоветует обезопасить домашних питомцев и младенцев, чтоб случаем их не зашибло обломками, и отправит домой. Предупредит, что если короста сама не отвалится, то следует прийти недели через две и он вам выпишет антибиотики, и тогда уж вы точно превратитесь в бабочку. Если короста вас будет мучить до полугода, тогда вам может повезти, и терапевт-таки выпишет вам направление на анализы и только после этого направление к специалисту в больницу.
Согласен, в наших поликлиниках и больницах такой геморрой тоже встречается, но то, что подобное происходит в преуспевающей Англии, меня тогда поразило.
А вот в мелочах бытового уровня мы всё же серьёзно отставали. В развитых капиталистических странах всё продумано, всё для удобства человека. Невольно сравниваю Москву и Лондон, и в какой уже раз в своих обеих жизнях убеждаюсь, что дьявол таится в мелочах. Например, в эти годы в Союзе элементарная зубная паста в тюбиках была в диковинку, а здесь такой пастой пользуется практически каждая семья.
А ещё по пятницам в 11 часов ко мне приходила тётка из клининговой компании, прибиралась. Я ей заранее выдал запасной ключ, чтобы она не зависела от того, дома я или нет, и вообще предпочитал где-нибудь шляться в это время, не мешать наводить ей порядок.
Конечно, не каждая британская семья может позволить себе оплачивать услуги клининговой компании, но бизнес-то процветает! Значит, услуги таких вот приходящих домработниц пользуются спросом. А у нас одна фирма «Заря», и её услугами пользуются единицы. Советская домохозяйка лучше сама все отдраит, нежели потратится на тётку со стороны.
Опять же, я был удивлён, обнаружив, что многие лондонские дома до сих пор отапливаются углём. Чёрный дым из труб соседнего дома как-то не напрягал меня до того момента, пока я не увидел на крыше самого настоящего трубочиста, которого поначалу принял за домушника. Спросил на тренировке у ребят, оказалось, что профессия востребована, хотя закон о чистом воздухе принят в Англии в 1956 году, и многие всё ещё пользуются угольным отоплением…
Ого! Погруженный в свои мысли, я и не заметил, как оказался в Сохо. Глянул на циферблат Seiko – второй час ночи. В этом районе ночная жизнь кипела вовсю, я это уже почувствовал, увидев разноцветные огни вывесок и толпы праздношатающихся. В эти годы в клубах Сохо уже торчали разного рода знаменитости: писатели, музыканты, актёры… В общем, богема.
В самом центре Сохо, насколько я помнил, находился Чайнатаун. Но сейчас я туда не пойду, и вообще я собирался домой двигать, а здесь оказался практически случайно. Но судьба решила подкинуть мне проблем…
Моё внимание привлекла небольшая группка молодых людей возле Wag Club, что-то обсуждавшая на повышенных тонах. Не прошло и нескольких секунд, как двое принялись пинать одного, от первого удара в лицо упавшего на землю. Вот же, всегда найду на свою задницу неприятности. Сделать вид, что меня здесь нет, не позволяло советское воспитание, да и сержант милиции как-никак, а значит, представитель закона, хоть и не местного. Тем паче я и в той, и в этой жизни рос во дворах, где пацаны нередко дрались до кровавых соплей, но при этом всегда знали чувство меры. Здесь же, похоже, эта парочка останавливаться не собиралась. При этом ещё несколько зевак сгрудились неподалеку, громко обсуждая избиение.
Не оставалось ничего другого, как попробовать обуздать парней, один из которых был почти на голову выше меня. А раз так, то тут все способы хороши. Вспомнив, как тростью учил правилам хорошего тона шпану из подворотни, поискал взглядом что-нибудь подходящее. Это только в кино и книгах у главного героя всегда под рукой оказывается обрезок трубы, в крайнем случае, жердь. В радиусе метров пятидесяти вокруг меня ничего подобного не наблюдалось. И что теперь, они же просто убьют парня! Эх, была не была…
– Алё, вы, двое! Да-да, я к вам обращаюсь!
Ага, перестали мутузить бедолагу, который лежал практически без движения, переключились на меня, подошедшего на несколько шагов.
– А тебе чего надо, ублюдок?
Ай-яй-яй, как нехорошо, обзываются ещё. Сейчас бы табельное оружие в ладонь, прострелить наглецу коленную чашечку.
– Ублюдок у тебя в штанах, клоун, и твой любовничек, наверное, с ним близко знаком. Да, думаю, и ты с его дружком тоже. Кто из вас чаще бывает девочкой?
За те несколько секунд, пока мерзавцы переваривали услышанное, я не прекращал попыток обнаружить что-нибудь подходящее в качестве оружия самообороны, и наконец Фортуна улыбнулась мне во весь свой щербатый рот. Согласен, пустая поллитровая бутылка из-под пива – далеко не самый идеальный вариант для самозащиты, но если подходить с умом… Когда мои оппоненты наконец решили вбить меня в мостовую, я уже приблизился к ним вплотную, поигрывая «розочкой», отбитые края которой кровожадно поблескивали в свете неоновой вывески бара.
– Ну что, кто первый?
Но как-то я слишком оптимистично отнёсся к своим перспективам. Оппоненты тоже оказались не лыком шиты, достали выкидухи, и мне стало несколько неуютно со своим самодельным колюще-режущим оружием.
– Эй, парни, а ну-ка, заканчивайте, – басовито раздалось от входа в клуб. В дверном проеме, освещаемая сзади разноцветными сполохами прожекторов, виднелась фигура настоящего великана, метров двух в высоту и, что называется, косая сажень в плечах. При его появлении зеваки как-то незаметно расступились, а мои противники разом сникли. – Мне здесь поножовщина не нужна, – между тем продолжал громила. – Одно дело – нос разбить, и совсем другое – порезать человека. Скотт, я бы на твоём месте вообще держался тише воды, ниже травы. У тебя уже была одна отсидка, снова захотел за решётку? Так что прячьте ваши игрушки и идите в клуб, расслабьтесь, выпивка за мой счёт. А вам двоим, – кивок в нашу с лежавшим на земле парнем сторону, – я посоветовал бы валить отсюда, если не хотите нажить неприятностей.
Местные гопники несколько секунд обдумывали сказанное здоровяком, затем, похоже, приняли решение.
– Мы с тобой ещё встретимся, гнида, – пригрозил мне тот, что был поздоровее. – Пойдём, Джеф.
Они скрылись внутри бара, тут же немногочисленная кучка любопытных стала таять на глазах. Я подошёл к лежавшему на земле бедолаге, присел на корточки. Жив, курилка, шевелится, правда, губа разбита и глаз затёк, да и пара рёбер наверняка сломана, но жить будет. Помог ему встать на ноги.
– Fucking bastards! – пробормотал страдалец.
Мама дорогая! Я получил возможность при более удобном освещении разглядеть лицо избитого и едва не присел. Да эту физиономию ни с какой другой не спутаешь! Конечно, в семьдесят с лишним Джаггер выглядел как алкаш с полувековым стажем, но и в двадцать один год его лицо смотрелось весьма оригинально. На всякий случай решил проверить свою догадку:
– Эй, парень, тебя как зовут?
– Майкл… Майкл Филипп, – сплюнув кровью, нехотя ответил он. – Друзья называют просто Мик.
– А фамилия?
– Ты что, бобби? – подозрительно покосился он на меня незатёкшим глазом.
– Нет, я футболист… И немного музыкант.
– Джаггер моя фамилия. А в какой команде играешь?
– В «Челси». Тот самый русский легионер Егор Мальцев. Или Мэлтсэфф, как у вас говорят.
– Слышал что-то краем уха… Для русского ты слишком хорошо разговариваешь по-английски. Хотя и с акцентом.
– На английском говорит полмира, что ж теперь… Ты вообще как себя чувствуешь, Мик? Может, вызвать скорую?
– К чёрту скорую! Мне нужно добраться к моей подруге, Нэнси. Она приведёт меня в порядок.
– И где она живёт?
– На Набережной Виктории возле станции «Черинг-Кросс».
– И как ты туда доберёшься? У тебя есть тачка?
– Вон там стоянка такси, они ночь напролёт ждут клиентов из Сохо.
Действительно, на указанном Джаггером пятачке стояло несколько кэбов, в один из которых мы и загрузились. Что-то мне было страшно отпускать Мика одного, да и денег у него, как оказалось, не было, только несколько пенсов.
Пока ехали, я выяснил, кто были те двое, что пытались сделать из будущей рок-звезды отбивную. Оказалось, братья Мерсеры, Скотт и Джеффри, которые почему-то решили, что Мик положил глаз на подругу младшенького, то бишь Джефа.
– Она страшна, как смерть, эта Дрю, – говорил парень, прижав носовой платок к кровоточащей губе. – Я даже по пьянке на неё не залез бы. А этим уродам только дай повод кулаками помахать. Ничего, я их подкараулю по одному, найду способ, как отомстить.
Громилой, который утихомирил братцев, судя по всему, был охранник клуба Люк. Несмотря на его прохладное ко мне отношение, я был ему благодарен. Если бы не он, Егор Мальцев мог бы корчиться на земле рядом с Джаггером в луже крови. Заодно Джаггер проболтался, что был болельщиком «Арсенала», хотя я-то это помнил из будущего. Рассказал мне, как был на последней игре «канониров», где они проиграли «Челси», но с трибуны не видел лицо футболиста, на котором был заработан решающий пенальти. Узнал уже после, что именно на мне. Но зла на какого-то русского за это не держал, понимал, что это всего лишь игра.
– Так ты, говоришь, ещё и музыкой занимаешься? – спросил он меня по пути к его подруге.
– В Советском Союзе я известный композитор, автор многих популярных песен. – По давно забытой привычке чуть не ляпнул: «Не веришь? Погугли в Инете». – И ещё сочинил оба альбома группы «Апогей», может, слышал о такой?
– Так я оба альбома слушал! – оживился Мик и тут же скривился от боли: – Чёрт, когда же уймётся эта кровь… У меня дома валяются оба магнитоальбома. Песенки симпатичные, но, на мой взгляд, слишком уж нежные.
– Ну, как говорят у меня на родине, на вкус и цвет товарищей нет, – кое-как перевёл я поговорку, стараясь, чтобы она звучала в рифму. – А здесь, может, буду сочинять в других стилях.
– А я тоже музыкант, – попытался удивить меня парнишка. – Но о моей группе ты, наверное, не слышал. Она называется The Rolling Stones.
– Ну почему, слышал кое-что краем уха.
– А что именно, какую песню? – снова сделал попытку оживиться Мик и опять скривился от боли.
Хо-хо, вот тут не облажаться бы. Быстро напрягаем память и вспоминаем, что Роллинги пели до 1965 года.
– Кажется, вещь называлась Tell Me и даже входила в Топ-40 американского хит-парада. Симпатичная баллада.
– Это точно, мы её с Китом написали… Эй, братишка, тормози, мы приехали!
Нэнси жила в старом двухэтажном особняке на несколько квартир. В её владении находилась небольшая комнатушка с почти такой же по размеру кухней и совмещённым санузлом. Ну хоть не коммуналка… А интересно, в Англии есть коммунальные квартиры?
– Спасибо, что привезли Мики, – рассыпалась в благодарностях девчушка с выжженными перекисью волосами. – Он вечно попадает во всякого рода истории. А мне нужно, наверное, позвонить его продюсеру.
– Нэн, успеешь позвонить Эндрю, дай что-нибудь холодное, приложить к глазу, – попросил Мик. – И ещё у меня правый бок болит, надо выпить таблетку обезболивающего.
– Думаю, там или перелом ребра, или трещина, – вставил я. – Желательно показаться врачу.
– Утром я обязательно отвезу его в больницу, – пообещала Нэнси, которая всё же вначале взялась за телефон. После того, как отзвонилась, выгребла весь лёд из холодильника, ссыпала его в пакет и дала Мику. – Может, выпьете кофе, мистер?..
– Парня зовут Егор, он русский, играет за «Челси» и сочиняет музыку, – запоздало представил меня Мик. – А выпить кофе – хорошая идея. Только сделай покрепче, как ты умеешь.
– Нет, спасибо, мне уже пора. Я вообще давно должен быть дома, но тут вот сами видите, что приключилось.
– Эй, Егор, спасибо тебе, – тормознул меня Джаггер, когда я направился к двери. – Кстати, у нас концерт в следующий четверг в клубе Crawdaddy, приходи к семи вечера, мы как раз выйдем на сцену.
– В следующий четверг? Игры не будет, а вечерняя тренировка, если что, у нас заканчивается в шесть, – пробормотал я. – Думаю, смогу подъехать… Ну всё, я побежал, и не забудьте утром съездить в больницу.
На выходе из дома я нос к носу столкнулся с запыхавшимся парнем.
– Привет, ты от Нэнси спускаешься? – спросил он меня.
– Ага, а ты, наверное, продюсер Мика?
– Точно, Эндрю Луг Олдхэм, – протянул парень мне свою узкую ладонь.
– Егор Мальцев.
– Погоди, так ты тот самый русский легионер из «Челси»?!
– Он самый.
– О, чёрт, круто! Ладно, поболтаем в другой раз, нужно посмотреть, в каком состоянии находится Мики.
На следующий день я спал почти до обеда. Проснувшись, принял душ, почистил зубы, запустил стиральную машинку, поставил на плиту сковороду, разбил три яйца…
По случаю вчерашних посиделок Дохерти внёс изменения в тренировочный график, освободив нас от утренней тренировки. Но на вечерней нужно было быть как штык, иначе Томми мог и всыпать по первое число. Как я понял, его в команде всё же побаиваются.
Этот день стал продолжением неожиданных встреч. На этот раз новое знакомство подкарауливало меня после вечерней тренировки, когда я неторопливо брёл в сторону автобусной остановки, – меня остановил звонкий девичий голос:
– Егор, здравствуйте!
Я опешил: приветствие было произнесено на великом и могучем почти без акцента. Поворачиваюсь и обнаруживаю очаровательную стройную блондинку, с интересом разглядывающую мою персону. Точно, из наших, русских, такие лица в Англии большая редкость. Интересно, кто она? Дочь посольского работника? Или каких-нибудь эмигрантов? А лицо отдаленно знакомое, будто я её когда-то давно уже где-то видел.
– Да, слушаю вас, мисс…
– Елена Викторовна Миронова. Но местные называют меня Хелен Миррен.
Я уже не удивляюсь происходящим вокруг меня событиям. Ну конечно, это же не кто иная, как звезда фильма «Калигула» и одна из лучших исполнительниц английских королев, по мнению самих англичан. Но всё это там, в прошедшем только для меня будущем. А сейчас передо мной стоит красивая девушка, едва ли старше меня.
– А я Егор. Егор Мальцев.
– Я знаю… Вы извините, что я вот так, прямо на улице вас останавливаю. Просто здесь, в Англии, так редко можно с кем-то поговорить по-русски.
– Ничего страшного, мне действительно очень приятно встретить человека, с которым можно пообщаться на родном языке.
Мы зашли в ближайший паб, где я заказал лёгкий ужин. Из дальнейшей беседы выяснилось, что дед у неё был самый настоящий царский генерал, который во время Первой мировой занимался закупкой вооружения для русской армии, а после Октябрьского переворота остался в Великобритании. А вот мама у Хелен англичанка. Имя и она, и отец сменили около десяти лет назад, во времена начала холодной войны русские имена не приветствовались. Однако между собой продолжали общаться на родном языке отца. Хелен и впрямь неплохо говорила на языке Пушкина, при этом иногда вставляя в свою речь забавные старорежимные словечки. Рассказала, что работает актрисой в Национальном молодёжном театре, но скоро будет её дебют в роли Клеопатры на сцене театра «Олд Вик» в шекспировской трагедии «Антоний и Клеопатра».
Я не удержался и тоже похвастался, что в какой-то мере её коллега, снимался в телесериале о советской милиции, автором идеи которого был, а заодно сочинил главную композицию. Ну и о съёмках в клипе упомянул на мою же песню. И тут выяснилось, что Лена-Хелен, как и Мик Джаггер, тоже слушала музыку «Апогея», а узнав, что автор текста и музыки в Лондоне, решилась подойти познакомиться. Тем более она старше меня всего на один год, и столь ничтожная разница в возрасте, по мнению начинающей актрисы, не должна смущать нас обоих. Перед тем как попрощаться, мы обменялись телефонами и адресами, а заодно я пригласил её на футбол. В ответ она пообещала пригласить меня на свою премьеру.
«Ну что, – думал я уже в постели, выключив телик, – вот потихоньку и знакомлюсь с местными. Вчера Джаггер, сегодня Хелен Миррен… Интересно, кто завтра мне встретится? Уинстон Черчилль или королева Елизавета? И кстати, эта Хелен, тёзка моей Ленки, довольно симпатичная особа». Ещё немного погрустив воспоминаниями о Лисёнке, я повернулся на правый бок и уснул.
