Геннадий Ингринов
Прививка болью
Глава 15
Оказалось, что создание гетто и сборных центров для мигрантов, это совсем не словенское изобретение. Практически все европейские страны пришли к такому решению конфликта. В большинстве случаев, под лагерь временного содержания адаптировали территории военных частей. Благодаря этому решению накал страстей стал спадать. Хотя, конечно, выглядит жутковато, когда людей по этническому признаку вылавливают на улицах, забирают из квартир, домов, общежитий. Например, пару дней назад, прямо около дома полиция посалила в машину и увезла на сборный пункт девчонку из Узбекистана, Олину знакомую. Девушка вышла из дома с мусорным пакетом и была поймана. Забрали просто за восточную внешность, а может и стуканул кто-то из соседей. Муж-словенец потом бегал, бедолага, доказывал, что это его законная жена и мать двоих детей-граждан Словении.
По телефону удалось получить разрешение на посещение Керима только на следующий четверг на 10-00. Никакой другой информации не давали. Что нужно привезти не сказали. Когда выпустят вообще говорить отказались. Сказали, что это не в их компетенции. На пятницу Дима записался на прием в посольство России. Там собирали данные о российских гражданах, которые застряли в Европе.
Дни коротали дома. Даже на свой участок не выходили, чтоб прохожим глаза не мозолить. Ребенка в сад не водили. Жалюзи и ставни на окнах не открывали. И днем, и в комендантский час ночью улицы постоянно патрулировали военные и полиция. Один раз Дима выбрался в супермаркет. По абсолютно пустым улицам изредка проезжали машины. Магазин работал как обычно, а вот охранялся как военный объект. Въезд на парковку контролировал военный джип с солдатами внутри. У входа в магазин прохаживались еще трое военных с автоматами. Внутри сидела пара полицейских. В магазин люди вынуждены ходить в любом случае, и администрация города опасалось конфликтов. Продукты, в общем, были, но некоторые категории товаров смели под ноль. Стеллажи с мукой и сахаром стояли абсолютно пустые. Похоже, что в случае какого шухера людей пробивает на мучное и сладкое. Рис и макароны были, но только самые дорогие марки. Сильно поредели стеллажи мясные, молочные и всякие фрукты-овощи. Народу в магазине было мало. В воздухе висела нехорошая тишина. Люди, не поднимая глаз, закидывали в свои тележки продукты и молча катили дальше. То ли им страшно, то ли стыдно. А может все вместе.
В фейсбуке постоянно шли обсуждения кого забрали, когда обещают отпустить и что нужно передать. Люди кормили друг друга слухами об открытии границ и возобновлении полетов. Реальной информации пока не было. За время погромов погибло несколько человек из русскоговорящей тусовки. Пострадало достаточно много. Двоих казахов избили недалеко от их дома. Одной семье армян из Сочи соседи сожгли машину. Подобных историй было множество.
Страшны были и рассказы тех, у кого родственники или знакомые в зоне поражения оказались. Там и облучение, и выкидыши, и прочая дичь. У одной знакомой мать лежачая с переломом шейки бедра в Берлине в своей квартире лежала. Народ после взрыва из города разбежался. Сиделка тоже сбежала. Все про мать забыли, а она в одном квартале от места взрыва радиоактивную пыль лежит глотает. Зону оцепили. Никого не впускают. Никто ничего не знает, никто ничего не решает.
Правительство Словении заседает чуть не 24 часа в сутки. ООН и Евросоюз тоже что-то всё решают день и ночь. Вроде решили сформировать список стран, в отношении граждан которых будет проводится усиленный контроль миграционной политики. Пока неясно что за список и что за усиленный контроль. Вроде идут переговоры с Алжиром и Тунисом о создании на их территории карантинных лагерей. Ссылаются на опыт Австралии, которая открыла лагеря для нелегалов в Папуа-Новой Гвинее. Идея в том, чтобы всех новых нелегалов отправлять в такой карантинный лагерь на время рассмотрения возможности допуска в Евросоюз. Например, приплыла лодка с мигрантами на Лампедузу, всех перегрузили на другой корабль и отправили в Алжир в лагерь. А там уже можно и годами заявления рассматривать, и всю остальную бюрократию разводить. То же самое собираются сделать со всеми уже известными нелегалами.
Русскоговорящее общество забурлило, когда прошло предложение лишать людей уже полученных видов на жительство. Получаешь пособие от государства или просто не платишь налоги, изволь объясниться на кой ты такой нарядный в Европе нужен. В Словении это мало кого взволновало, здесь большинство людей заехало по программе бизнес-эмиграции и хотя бы иллюзию финансово-хозяйственной деятельности в своих фирмах поддерживали практически все. А вот в других странах, видимо, немало людей успело припасть к теплой груди европейской социальной помощи.
Террористы террористами, а возможность подрезать расходы бюджета политики не упустят. А тут еще и социальное напряжение вроде снижается. Сплошной профит по всем фронтам. Тем более, что европейские обыватели самых решительных действий требуют. Там, где можно, митинги огромные проводят, там, где нельзя, в соц. сетях буянят. Опросы показывают под девяносто процентов в среднем по Европе поддержки у идей типа полного запрета ислама, высылки всех мусульман, сноса мечетей и тому подобных. Вплоть до ядерных ударов по исламским странам. Миллионы просмотров и лайков в Yotube набирают ролики про японский опыт в вопросах Ислама. Там и про запрет на призывы к Исламу, и про запрет на молитву в публичных местах, и про запрет религиозной литературы, и много еще про что. До ядерных ударов может и не дойдет, но реагировать власти как-то должны. Это-ж демократия. Не ублажишь своих избирателей сегодня, дашь слабину, завтра они выберут кого-нибудь более решительного. Кого-нибудь, кто пообещает сделать все это и еще чего-нибудь сверху.
К четвергу девчонки собрали сумку для Керима. По совету бывалых уложили эмалированную кружку, мыло, полотенце, книги. Достали с дальней полки Димины шерстяные носки. Продуктов насобирали целый пакет. Всякие конфетки, печеньки, сухарики. На всякий случай отыскали кнопочный дешевый телефон. Вдруг удастся передать Кериму.
Выехали утром с большим запасом, чтоб точно не опоздать. Ехать оказалось чуть больше сорока минут. Навигатор привел к бетонному забору где-то посреди леса. Судя по всему, это была военная часть. Полянка недалеко от ворот была уставлена легковыми автомобилями.
На КПП все показали свои документы. Апатичный дежурный переписал все данные в журнал и сказал ждать перед воротами. К указанному времени всех проведут внутрь.
У ворот уже собралась толпа человек в тридцать. Публика была самая разнообразная, но, в целом, обычные люди как на автобусной остановке или в продуктовом магазине.
Ровно в 10-00 из дверей КПП вышел офицер и пригласил всех пройти внутрь. На территории за КПП людей поджидали еще три солдата. Офицер попросил не растягиваться и не отставать. Сказал, что идем вон к тому белому строению. Идти надо было через большую заасфальтированную площадку мимо двухэтажных жилых корпусов. Солдаты пристроились сбоку и сзади группы.
Белое здание оказалось столовой. Поперек всего помещения в ряд были выставлены столы. Таким образом помещение оказалось поделенным на два примерно равных отсека. С одной стороны запускали посетителей, с другой стороны выводили местных обитателей. Около каждого стола по солдату. Офицер сделал небольшой инструктаж по правилам. Ничего без спроса не давать, ничего не брать. Если есть вопрос, надо спросить солдата. Если солдат не знает, он спросит офицера. На все про все двадцать минут.
Дима с девочками занял второй стол от стены слева. Через пару минут в столовую ввели группу человек в пятнадцать. Среди них был и Керим. «Мы тут!» – замахала рукой Света.
Керим подошел к столу кивнул и сел со своей стороны. Повисла неловкая пауза. Было непонятно что в такой ситуации делать. Уместно обниматься через стол или нет? За руку здороваться? Целоваться?
Дима заметил, что в брюках у Керима теперь не его пижонский ремень из кожи ската (объект Диминых шуток в прежние времена), а какое-то коричневое недоразумение, но ничего не сказал. Света, вроде, не заметила. Она смотрела в лицо Кериму, как будто пытаясь что-то увидеть сквозь кожу. Керим немного осунулся и как-то посерел. Не тот чтобы выглядел больным, но и здоровьем не пылал. Был ощутимо напряжен.
– Ну, как тут дела? – задал максимально нелепый вопрос Дима.
– Да, Керимочка, как у тебя дела? – подхватила Света.
– Нормально всё. Кормят, поят, спать укладывают. Как в пионерском лагере. Рекомендую.
– Смешно. – сказал Дима, не улыбнувшись.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Керим у Светы.
– Все хорошо. Даже токсикоза нет. А чем занимаетесь в остальное время? – Свете хотелось, чтобы Керим что-то говорил.
– Хозработами занимаемся. Кто в столовой картошку чистит, кто корпуса красит, кто барахло всякое таскает когда надо. Не скучаем особо.
– А живете вы как? Сколько человек в комнате?
– Человек по тридцать. Двухъярусные кровати. Нормально. Жить можно. Со мной в комнате парень из Владикавказа. Вот с ним тусуемся в основном. Чувака забрали как кавказца, а он крещенный православный.
– Это хорошо. А остальные кто? Есть еще русские ребята?
– Остальные разные. Работяги в основном. Русских в нашем отряде больше нет. В основном балканцы всякие. Босанцы, албанцы. Есть два негра. Английского не знают, друг друга не понимают. Хрен его знает откуда такие взялись тут. Сербо-босанец есть один. Вот человек русских реально любит. По-русски немножко говорит. Тоже с нами ходит везде. Как переводчик помогает иногда. Еще тип есть один. Натурально бандюган из девяностых. Авторитета из себя строит. Крестный отец недоделанный.
– А к русским как относятся? – заволновалась Света.
– Никак не относятся. У них своя тусовка, у нас своя. Нормально всё – помрачнел Керим.
– Ну а чего дальше будет, говорят вам? Когда выпустят или что они там думают? – поменял тему Дима.
– Ничего не говорят. За все время один раз водили куда-то. Уточняли по анкете. Родители, родственники, адреса, чего в Париже делал. Так, формальности какие-то.
– Может тебе привезти чего надо? Мы тут вот собрали кой-чего. Конфетки-бараночки. Носки шерстяные тебе от сердца отрываю. Что-то надо в следующий раз взять?
Дима достал сумку и разложил все содержимое на столе, чтоб получить одобрение солдата на передачу.
– Бритву привезите. Какие-нибудь станки одноразовые. Типа Big, знаете такие бывают? Больше вроде ничего не надо. Смотрю, кружку и мыло привезли. Молодцы. Это надо было. Доширака может еще какого привезете? А то местный повар так себе кулинар. Всё пресное у него какое-то. Но это так, необязательно.
– Ты похудел Керимушка. – засюсюкала Света. – Ничего, когда выпустят тебя, я тебя откормлю. Борщеца тебе наварю. Целую кастрюлю. И котлеток гору. С пюрешечкой.
– Может тебе телефон как-то сунуть можно? Мы привезли с собой старый кнопочный, —спросил в полголоса Дима, скосив глаза на солдата.
– Не надо. Куда мне тут звонить? Нарываться только. Лучше расскажите, что там в мире делается.
– Вроде подуспокоилось всё. Самых злодеев вроде тебя по лагерям распихали и сразу жизнь наладилась. – не удержался от шутки Дмитрий.
– Ты зря смеешься. Я так понимаю, здесь сидят не только те, кто мордой не вышел, типа меня, но и те, кто реально чего-то там громил и бузотёрил. Нелегалы какие-то стрёмные еще. Поэтому и режим такой полутюремный. Они-ж сначала нас здесь собрали, типа, для нашей-же безопасности. А теперь вон стоят смотрят, чтоб ты мне чего незаконного не передал.
– Завтра еду в российское консульство. Данные на тебя повезу. Может они там на своем уровне что-то порешают. Самолет организуют или еще чего. А на следующей неделе пойду в местный муниципалитет. Пишут, что там тоже можно что-то порешать. – Дима попытался взбодрить друга, – в общем вытащим тебя как-нибудь. Ты им тоже тут нафиг не нужен, я так думаю.
Солдат наклонился к столу и сказал, что время вышло.
Глаза у Светы опять наполнились слезами. Она встала, перегнулась через стол и обняла Керима. Керим поцеловал жену в темечко, наклонился к уху и стал что-то нашептывать. Ольга с Димой подхватили Алису и поспешили деликатно отойти от стола.
– Всё, бывай. – Дима неловко махнул рукой и пошел к выходу.
– До свидания, Керимушка. – всхлипнула Света. Ее за локоть мягко тянула Ольга. Большинство людей тоже потянулось к выходу, – Я тебе жду! – уже от дверей крикнула Света в спину Кериму, которого вместе с остальными бедолагами уводили в противоположном направлении.
Глава 16
Так прошел месяц. Ситуация в стране более-менее стабилизировалась. Пусть комендантский час еще оставался, но уже ребенка можно было водить в детский сад. В садовской группе появилось несколько новых детей из Австрии. Они не говорили ни по-словенски, ни по-итальянски. Родители более-менее говорили по-английски, но были молчаливы. Их вместе с другими эвакуированными австрийцами разместили в разных местах города. Кто-то жил в спортивном зале, кто-то в школе, кого-то приютили в своих домах словенцы. О комфорте говорить не приходилось, главное, чтобы крыша над головой была.
На ближайшей к дому трассе стали регулярно встречаться эшелоны автобусов, которые шли в сопровождении военных и полиции к границе Хорватии и дальше на юг. Автобусы шли не только на словенских номерах. Многие были на номерах Швейцарии, Италии, Австрии. Аналогичные колонны встречались на всех выездных дорогах Евросоюза. Появились активисты, которые пытались перекрывать дорогу таким автобусам, ложились под колеса, растягивали плакаты. Но с такими обычно особо не церемонилась ни полиция, ни случайные прохожие. Оттаскивали с дороги грубо за шкирку с нескрываемой злобой.
В порту города Копер тоже кипела жизнь. Дима с Олей, Светой и ребенком ходили смотреть как огромные паромы заполнялись людьми. Шел непрерывный подвоз на поездах и автобусах. Грузовой порт не очень-то предназначен для пассажирского оборота. На самом ближнем к городу причале расчистили и огородили площадку в пару футбольных полей. Обычно с этого причала шла погрузка новых автомобилей в громадные корабли-автовозы. Сейчас прямо на бетоне, иногда под дождем и ветром тысячи людей всех возрастов ждали своей очереди на погрузку. Площадку отгородили со стороны города грузовыми контейнерами, чтобы с дороги не было ничего видно, но с обзорной площадки на холме отлично просматривалось все происходящее. Местные жители по-разному относились к увиденному. Кто-то радостно и возбужденно потирал руки, кто-то неодобрительно качал головой. Открытых конфликтов не происходило. С одной стороны, на холме предусмотрительно дежурил наряд полиции, с другой стороны, многие чувствовали или даже точно знали, что могут сами оказаться на той площадке внизу за забором в любой момент.
Правительство всячески старалось демонстрировать полную готовность применить самые суровые меры для всех иностранцев-нарушителей законов и порядков. Из тюрем были депортированы в свои страны почти все иностранцы. Был проведен аудит граждан с двумя гражданствами. Единственное гражданство пока не отбирали (хотя и эту идею активно обсуждали), но, если обнаруживалось второе гражданство или вид на жительство страны из специального списка, то человек попадал под особый контроль бюрократии и полиции. Смотрелась вся его история жизни. Не был ли замечен в чем-то противоправном? Исправно ли платил налоги? Является ли достойным и полезным членом общества? Интегрирован ли в европейское общество? Вызывали соседей давать характеристику. Учитывая, что процедура была новая и не обкатанная, никто не понимал куда может такое рассмотрение привести в каждом конкретном случае. Поэтому на дорогах и улицах все стали вдруг до невозможности вежливыми. В конфликты не вступали. С соседями не ссорился. Здоровались и извинялись при любом возможном случае. Наступило всеобщее братство. Правда какое-то нервное и настороженное.
Как и предполагалось, под запрет попали любые проявления Ислама. Религиозные обряды, молитва в публичных местах, религиозная литература, пропаганда Ислама, религиозные организации, строительство мечетей и тому подобные вещи. Вплоть до запрета на ношение религиозной одежды.
Для новых мигрантов и тех, кто заехал менее 5 лет назад, собирались организовать, помимо обязательных языковых курсов, еще и обязательные курсы интеграции. Как мусор сортировать, как с соседями себя вести, как возможные конфликты решать, какие правила и нормы поведения надо выполнять, как к евреям и государству Израиль относиться (это только для выходцев из мусульманских стран предполагалось). По окончанию курса экзамен, без которого не получишь продление вида на жительство.
В Алжире открылся первый карантинный лагерь для нелегальных мигрантов. По замыслу европейских властей, мигрантам теперь не будет смысла тратить последние деньги и рисковать своей жизнью, переплывая Средиземное море. Ведь на берегу их будут ждать корабли, которые отвезут их обратно в Африку.
На официальном уровне никто не говорил про разрыв с мусульманскими странами и про начало какой-то конфронтации. Все подавалось под предлогом наведения порядка с нелегальной иммиграцией, борьбе с наркотрафиком и международной преступностью.
Что интересно, через некоторое время стало очевидно, что оборот наркотиков действительно просел. Правда ненадолго. На освободившееся место ринулось сразу несколько этнических группировок. В основном из Восточной Европы.
На некоторое время опустели тюрьмы. Резко пошла вниз кривая количества краж. Сократилось почти до нуля количество преступлений против личности вообще и изнасилований в частности. Это, правда, без учета стычек на национальной почве.
Не все европейцы одобряли принятые меры. Многие считали их неправильными или избыточными, но как они могли отстаивать свою точку зрения, если каждый выпуск новостей был наполнен кадрами мертвого Парижа, Берлина, Зальцбурга, Мюнхена? Постоянно шли репортажи из переполненных больниц, из лагерей беженцев. Десятки миллионов людей потеряли здоровье, имущество, покинули родные города. Что тут скажешь? Как удалишь из интернета кадры праздников в арабских городах по случаю очередного взрыва?
Сколько теперь пройдет десятилетий, пока слова «мультикультурализм» и «толерантность» снова можно будет произносить без риска для здоровья? Что должно произойти, чтобы любой разговор на эту тему не обрывался простым вопросом: «Ты что, забыл к чему это привело тогда? Хочешь опять как в Зальцбурге?».
Экономику ожидаемо залихорадило по всему миру. В Европе разрушились цепочки поставок. Перестали летать самолеты. Остановились предприятия. Множество людей потеряло работу или ушло в бессрочные отпуска. Активно работали только медики, военные, полиция и бюрократы. Никто не понимал что будет завтра и чем все это закончится.
Глава 17
Спустя несколько недель появилась возможность купить билет на вывозной рейс Аэрофлота. Российское правительство озадачилось-таки вопросом застрявших в Европе россиян и запустило программу вывоза соотечественников из европейских стран. Рейсы хоть и были специальные вывозные, но цену на билет Аэрофлот не забыл поставит в 3-4 раза выше обычной. Но это уже пустяки. Главное, имея на руках билет, можно было забирать Керима из лагеря.
Проблемой оказалось попасть на такой рейс. Вывозные рейсы улетали только из Франфуркта. А как туда теперь попасть из Словении? Прямая дорога на север через Альпы была недоступна. Большая часть Австрии была заражена, эвакуирована и закрыта для любого движения. Как и весь юг Германии. Можно было бы ехать через Милан и дальше через Швейцарию, но Швейцария намертво закрыла свои границы для любого транзита.
Объезд через Францию слева или через Венгрию-Словакию-Чехию справа, получался настолько длинным, что проще было уже ехать прямо на машине в Россию. Но тут тоже было все не гладко. По каким правилам работала польско-белорусская граница было совершенно неясно. Информация менялась каждый день. На границе уже выстроились очереди на многие километры. Реальностью стало многодневное ожидание на границе. Перспектива просидеть несколько дней на границе в машине с ребенком и беременной женщиной не вдохновляла.
Украина с российскими паспортами не пропускала категорически. Дожили.
Вариант ехать через Хорватию в Сербию или Боснию смысла особого не имел. Эти страны впускали исключительно своих граждан.
Пока получался самый оптимальный маршрут все-таки через французский Лион. Около 1600 километров, конечно, не мало, но и не смертельно. Вопрос был в пересечении границ. Словения-то была готова отпустить Керима при наличии билета, но как пойдут дела на итальянской, французской и немецкой границах не мог сказать никто. Принять окончательное решение мешал еще и тот факт, что постоянно ходили разговоры про запуск вывозных рейсов из Италии буквально со дня на день.
Света была согласна на любой вариант. Ехать несколько тысяч километров. Сидеть в очереди. Спать в машине. Только бы выпустили Керима.
– Димочка, давай уже что-то делать, – Света умоляюще смотрела на Диму. – Давай купим билет, заберем Керима и поедем в аэропорт. Пожалуйста.
– Я не против. Но как мы туда поедем? Через Венгрию и Чехию? Далеко получается. Чехов тем более радиация зацепила. Они там на своем юге многие дороги перекрыли. Как-то объезжать по проселкам придется. Границы опять-же. Пишут, что в той стороне вообще кризис полноценный в некоторых областях. Ни еды, ни бензина, ни центральной власти.
– Ну как-то проедем, наверное. А то, что далеко, так это не проблема. Мы вон сколько уже проехали. Или поехали через Францию. Ты говорил, что через Францию тоже можно. Мы-же из Парижа нормально доехали. Не рассыпались.
– Светик. Я постоянно думаю об этом. Через Францию с Керимом рискованно ехать. Заберут его опять и отправят в Алжир вместе с остальными. Где мы его там искать будем? У них там после Парижа вообще жесткач. Границы вроде не совсем закрыты, но с мигрантами дичь какая-то происходит. Эшелонами высылают.
– Ну нельзя-же вот так сидеть и ничего не делать, – глаза у Светы и до этого были мокрые, а теперь по щекам текли крупные слезы. Он-же там сидит как в тюрьме. Сколько это может продолжаться. За что нам все это?
Ольга подсела к Свете и прижала ее голову к себе. Алиса подсела к Ольге с другого боку и тоже заплакала.
Дима забрал ноутбук и пошел к себе в кабинет. Конечно, надо как-то вызволять Керима. Сколько он там сидеть будет? Через злых французов ехать не вариант. Надо через венгров. Проедем Будапешт, а там посмотрим. Может на границе белорусы что ускорят. Ну или правда как-то через словаков с чехами проедем. Хотя конечно тоже стремно. Найдется какая-нибудь падла за шестьдесят восьмой год на всех русских обиженная. Может вообще никуда не ехать? Отсидеться тут до лучших времен? Керима только вытащить как-то надо. И Россия тоже мне сверхдержава называется. Не могут рейсы из Венеции какой-нибудь организовать что ли? Сколько уже говорят про рейсы из южной Европы. Ладно, черт с ними. Канистру, наверное, надо прикупить под запас топлива в машину. Хотя если что, это тоже не особо спасает. Надо с Керимом обсудить все это. Может зря мы дергаемся? Пересидит он там в своем пионерлагере какое-то время, а там, глядишь, и самолеты полетят. Вот в четверг опять поедем к нему и порешаем что нам делать дальше.