Геннадий Анатольевич Бурлаков
Легенды далекого Острова. Цикл «Постскриптум легенды». Том 1
Легенда. 002.
Осталось много легенд… Много поверий…
Рассказывали люди, что Правитель имел неограниченную силу над законами природы. И потому имел неограниченную силу среди людей. Ему были послушны силы ветра и волн, недр и космоса, света и тьмы.
И потому он был всегда весел и добр. Он любил свой народ и уверенно вел его к процветанию, к могуществу, к Раю на Земле.
Он имел такие достижения науки и техники, которые не снились никому. Он мог обеспечить энергией все электростанции своей страны и всего мира. Он мог бы вывести свой народ в Дальний Космос, поселить на других планетах, а на самой Земле построить РАЙ!
Он не хотел, чтобы такой энергией и такой силой обладали другие правители Земли. Обладание ЭТИМ может у его обладателей развить чувство безнаказанности, беспечности к своей и чужой судьбе, к судьбе всего мира.
Он хотел принести на Землю Новую ЖИЗНЬ! НОВУЮ ЖИЗНЬ! Полная энергетическая обеспеченность, которая даст возможность двигать турбины, насосы, машины, железнодорожные составы, самолеты, космические корабли… И многое другое. Можно будет не вредить экологии планеты, – и даже полностью очистить ее от загрязнения, произошедшего ранее. Полностью убрать весь тот вред, который был нанесен Земле за все годы существования человечества. Это как вылечиться от последствий перенесенной смертельно тяжелой болезни.
Можно засадить все земли садами, лесами, злаками и всем, что только будет нужно. Можно вернуть и вырастить старые виды растений, которые станут основой новой и возрождением старой пищевой цепочки. Можно вывести новые нужные виды растений, можно привнести в экологию и флору растения, доставленные так издалека, такие невиданные…
Можно возродить старые и вырастить также новые виды животных. Обеспечение населения так нужной ему белковой пищей станет просто бесконечным. Просто беспроблемным.
Говорили, что в лабораториях Правителя подошли вплотную к созданию Эликсира Бессмертия и Эликсира Здоровья. Что это такое, – никто не знал. Никто не видел. Но благодаря именно этому Эликсиру вернулось здоровье чреву его жены после большой травмирующей операции, и появилась у него маленькая дочь. Благодаря этому Эликсиру вернули здоровье и силу сыну его друга, который умирал от рака в юные годы. Говорили, что именно благодаря этому Эликсиру Правитель, его жена, их друзья выглядели всегда молодо и красиво. Никто не помнил, сколько им точно лет, но они оставались в памяти своего народа всегда молодыми.
Эта сила страшила всех других правителей по всей Земле. И решили они отнять эту силу, эту власть над материей, эту его уверенность и непобедимость.
И свершилось Предательство! И свершилось Неправедное! ПРИШЛА СМЕРТЬ!
И погибли тысячи тысяч людей не только этой страны, но и других стран, которые тоже хотели Мира, Процветания, Счастья. Погибли в урагане огненном, в пучине морской, в муках, – неправедно убитые неизвестной силой Адовой.
Со смертью Правителя остановилось не только развитие, – казалось, остановилось само время в его стране. На это всё в настоящее время просто не стало хватать энергии, на разработку нового – сил, пройти путь всё это развить – времени. Стали идти по пути ложного развития кругами, чтобы всё это иметь, быстрее, чем можем сами же это всё развить, изобрести, построить, вырастить. Бежать так, что наши тылы – энергетика, биология, социология, генетика, – отстают. Перестали думать, что тылы могут отстать от нас навсегда, тем самым разрушив и нас самих только этим отставанием.
И стали рыскать по стране слуги Нечистого – ДИКТАТОРА, имя которого боялись произносить вслух люди и звери. Стали пропадать люди, селения, улицы и районы в городах, фабрики и заводы стали пустыми, стали разрушаться.
Страна стала быстро приходить в упадок. Люди становились беднее и беднее, стали покидать свой дом и уезжать далеко-далеко…
Осталось много предсказаний…Остались пророчества…
Волков. 1975. Горы.001.
– А давай я тебя возьму с собой в горы! – однажды так прозвучало приглашение на совместную прогулку от Табула.
Я, еще мальчишка, школьник! И когда взрослый парень приглашает тебя в горы, – это испытываемое чувство гордости и самоуважения просто невозможно передать словами. Конечно, мы ездили с родителями на экскурсию в горы, но никогда это не было столь взрослым походом.
– Ты когда-нибудь был в Гобустане?
– А это где? – я от счастья, что родители разрешили Табулу взять меня с собой, толком не слышал его и почто не видел ничего перед собой. Это было такое фееричное ощущение! К тому же, родители предпочитали отдыхать на море, на прибрежном песке, под шум морского прибоя. Были, конечно, разговоры о том, чтобы поехать на экскурсию в горы всей семьей, но то брат был еще маленький, то папа почти всё время в командировках. Потому и возник такой вопрос.
– Это в горах не очень далеко от Баку. Там много старинных наскальных рисунков. Видел?
– А как мы туда доберемся? На экскурсионном автобусе?
– Зачем же? Мы поедем на нескольких машинах и на своем автобусе. Ты как хочешь ехать: на автобусе или на машине?
– А ты как поедешь? – спросил я, хотя ответ сам собой рвался однозначный: на машине. Но не мог же я бросить своего друга в автобусе и ехать с другими людьми в машине! Вот и пришлось немного поиграть в дипломатию.
– Я поведу одну легковую машину. Хорошо, поехали со мной на машине. Ты на такой еще не ездил.
– Согласен, Табул! Согласен. А что надо брать с собой?
Но Табул уже всё обсудил с моей матерью, и потому в дорогу меня мать собрала сама: небольшая спортивная сумка, которую можно повесить на плечо, фляга для воды, крепкий папин пояс-ремень с приспособлением типа портупеи.
90 километров на переднем сиденье классной машины! Вот что ждет меня в ближайшие дни!
Гобустан (заповедник)
Материал из Википедии – свободной энциклопедии
Основная информация:
Площадь 3096 га
Дата основания 1966
Управляющая организация Гобустанский национальный историко-художественный заповедник
Расположение
40°07′30″ с. ш. 49°22′30″ в. д. HGЯO
Страна Азербайджан
Регион Европа и Северная Америка
Гобустан, или Гобустанский государственный историко-художественный – археологический заповедник в Азербайджане, к югу от Баку, на территории Карадагского и Апшеронского районов, представляющий собой равнину, расположенную между юго-восточным склоном Большого Кавказского хребта и Каспийским морем, и частью которой является культурный пейзаж наскальных рисунков, расположенный на территории 537 гектаров.
Памятники Гобустана делятся на две группы:
1) наскальные изображения и
2) древние стоянки и другие объекты.
В горах Гобустана под названиями Беюкдаш, Кичикдаш, Джингирдаг, Шонгардаг и Шихгая сосредоточены свидетельства о жителях региона эпохи каменного века и последующих периодов – наскальные изображения, стоянка человека, надгробные памятники и др. Здесь находятся также остатки большого доисторического кромлеха, которые отчётливо прослеживаются. Рисунки были найдены на трёх участках скалистого плато, а обнаруженные здесь же некогда обитаемые пещеры, следы поселений и усыпальницы указывают на густую заселённость этой территории в период между верхним палеолитом и средневековьем.
В 2007 году культурный ландшафт наскальных рисунков Гобустана был включён в список памятников Мирового культурного наследия ЮНЕСКО.
Мы ехали вдвоем с Табулом в его машине ярко красного цвета. О том, что такие машины я еще не видел, – и не видел еще много лет спустя, – можно было бы и не предупреждать. Это была Lamborghini Countach.
Lamborghini Countach
Источник: http://www.1gai.ru/publ/516150-samye-potryasayuschie-avtomobili-70-h-godov.html @ 1gai.ru
Спортивная машина на два человека с фантастическими дверцами, открывающимися не в сторону, а вверх! В то время в СССР было обычное преобладание «Волг», «Москвичей» и «Жигулей», – да и то всего несколько моделей каждой. Были еще старенькие «Опели», нередкие «Победы» и единичные правительственные «Чайки». Окраску покупатель не выбирал в основной своей массе, – брал то, что удалось купить. Без пренебрежения покупались даже «Запорожцы». Менять окраску на машине было затруднительно, т.к. это надо было вносить в паспорт машины, и это было ненужной никому проблемой. Потому по дорогам страны передвигались неяркие автомобили советского производства.
Очень редко можно было увидеть на дорогах иномарку. На стоянках, даже краткосрочных, около таких машин сразу же выстраивались толпы любителей подобных зрелищ, которые окружали диковинку и старались получше ее разглядеть. Да что там разглядеть, – старались потрогать и словно бы впитать в себя вид и запах этого чуда. Тем более в Баку, где я родился и рос, любые машины были в почете, потому что «джигит должен быть на коне, а без коня – ты не джигит»! И так считали не только молодые парни, но всё население мужского пола от рождения и до смерти.
Иномарки были преимущественно у людей, имеющих определенный статус, получивших разрешение государства ездить на иностранной машине, нарушая тем самым многие устои своего же государства о равенстве всех граждан страны. Таких людей было не много, даже если у них на это были деньги. Да и возможностей пригнать такую машину государство чаще всего не давало. В.С.Высоцкий не ездил бы на «Даймлер-Бенц» («Мерседес»), если бы ее не пригнала ему его жена Марина Влади, и если бы она не была этой Мариной Влади по общепризнанному в мире статусу.
А о такой машине, на которой я ехал сегодня, никто даже не слышал никогда в нашей стране и мало еще кто слышал в мире. Эта модель, как сказал Табул, вообще была пока экспериментальной, только готовилась в производство, и потому их было в мире всего-то несколько штук ручной сборки. Даже представить себе невозможно, что у машины открываются дверцы не в стороны, а вверх! А уж открывающуюся крышу, – это был уже просто беспредел над моей мальчишеской психикой и моими восторгами!
Выехали очень рано, – Табул приехал к моему дому, и я выбежал к нему счастливый-счастливый. Мама махала нам в окно, но я этого почти и не заметил бы, если бы Табул сам не помахал ей в ответ. И поторопился присоединиться к своему другу.
Солнечный день, движение колонной, «квадратные» глаза у встречных и обгоняющих нас водителей. И я, – мальчишка, стоящий по пояс в люке рядом с водителем, машущий снятой рубашкой в лучах разгорающегося кавказского солнца! Вот это было зрелище!
Капитан. Богом не рождаются. 002.
Великий Космос! Дай мне силы!
Время остановилось.
Новые и старые боги смешались в сплошную толпу. Оставаясь в этой толпе, испытываешь на себе чувство, что ты принадлежишь к их рангу и званию. А когда они разошлись по своим делам или по своим домам, то выясняется, что ты не только не ровня им, но и вообще собственно не из этой галактики.
Капитана отправляли в его поход в виде Бога. Отправляли настоящие боги, – боги-правители его народа, его галактики, его самого. Они пели ему хвалебные слова в своих речах.
Он оставлял на своей родной планете всю свою прошлую жизнь: семью, родителей, маленьких детей, родственников, друзей. Это казалось такой невосполнимой утратой, что большего горя представить себе было просто невозможно.
Но прошло много времени, и оказалось, что он на столько изменился, что стал кое-что понимать, что боги-правители правильно настаивали на таком течении этого события, – и их предсказания сбывались одно за другим.
Единственную и неповторимую его любимую жену скоро заменила другая женщина. Потом еще одна. Потом он перестал запоминать их имена, лица, даже просто замечать их существование. Так начиналась карусель лиц, приводящая к забвению, отрешению от прошлого. Отрешению в виде собственного решения на основании собственной практики. Это произошло не сразу, не по его желанию.
Ведь когда он прилетел домой через очень много лет планетарного времени и совсем небольшого временного промежутка для Капитана в релятивистском времени, он обнаружил, что его маленькие при его отлете дети стали взрослыми папашами своих собственных семей. И им не было совсем никакого дела до этого юного, на их взгляд, даже младше их самих, мужчины. Только звание Капитана станции «Рея». Только это словосочетание заставляло их останавливать на нем их взгляд, мучительно вспоминать его принадлежность к числу их родственников. Иногда их достаточно маленькие детки просили у него конфет или поездок в увеселительные заведения. Но старшие их одергивали и отводили домой. Его никто из них не помнил, никто не держал его в своей душе, не ждал из далекого похода. Сначала это сильно било по восприятию, потом, по прошествии времени, боль утихала, уходило желание увидеться вновь. А потом стирались из памяти уже не нужные никому образы маленьких деток, оставленных им перед первым стартом. Так начиналось добровольное, естественное его отрешение от старых образов дорогих ему людей, приводящее к забвению, отрешению от собственного прошлого. Отрешению в виде собственного решения на основании собственного практического опыта.
Первый его погибший друг был с ним рядом все годы учебы в галактическом корпусе. Он погиб на его глазах, – когда не успел одеть скафандр и его разорвало в разгерметизированном отсеке тренировочного корабля. Лопнул, как мыльный пузырь. Второй дорогой ему человек открыл в него стрельбу в состоянии аффекта, и был убит полицейскими. Или в состоянии наркотического опьянения, – так разъясняли в полицейском участке обхватившему голову от горя курсанту. Но оба раза были торжественные похороны, проводы тел на родину, свернутый у изголовья флаг флота. Потом люди гибли уже по его приказу. Посланные на задание по его приказу или выбору, – лучшие, самые любимые, самые дорогие, – они не только не возвращались живыми, но и вообще не возвращались. Надгробия и крематории им были уже не нужны. И, рано или поздно, стало не с кем пить за упокой их душ, – не стало равных по значимости погибшим с оставшимися. По значимости для него лично, – по значимости для его души и воспоминаний. И он перестал хоронить в миру и в душе друзей, – просто перестал их заводить. Так начиналось отрешение от старых понятий дружбы, и приводящее к забвению, отрешению от прошлого. Отрешению в виде собственного решения на основании собственной практики.
В родном доме его уже никто не ждал. И ему там уже никто не был нужен. Изо дня в день он жил на корабле, дышал его жизнью, страдал его проблемами, любил его болью, видел его глазами, трогал, ощущал и слышал. Он понимал происходящие в нем процессы, когда слышал скрип половицы, который еще никто не слышал. Он чувствовал изменение запахов в отсеке, когда этого изменения не чувствовали самые чувствительные приборы. Он ревновал его к новым людям и новым мирам. В любые трудные моменты он приходил сюда, на станцию, в свою каюту, в свой командный зал управления, в свой ДОМ. Станция стала его домом, его пристанищем, его крепостью. Так начиналось отрешение от старых понятий оседлости, и приводящее к забвению собственного дома, отрешению от прошлого. Отрешению в виде собственного решения на основании собственной практики.
Теперь ему нечего было делать в покинутом отчем доме. Теперь ему не надо было писать видеописьма любимой, которая сначала стала просто старухой, а потом упокоилась на погосте. Дети ушли сами. Не осталось в живых или в равной ему возрастной группе друзей.
Появилось отчуждение от любви, детей, друзей, родного очага.
Станция стала домом. Как гора Олимп для греческих богов. Как небеса для Иисуса. Станция стала домом бога Капитана, бога по имени Капитан.
Есть и положительные стороны этого процесса ухода от эмоциональной действительности. Он стал способным принимать более беспристрастные решения. Он стал независим от внешнего сонма проблем, эмоций, привязанностей. Он перестал быть от них зависимым.
Он стал посылать всё и всех к черту при попытках его разжалобить, при взывании к его совести, человечности, любви или ненависти. У него не осталось ничего личного: совести, человечности, любви или ненависти.
Теперь у него не осталось даже окружения. Ему прислуживали дроиды, его окружали чужие тени, у него не осталось даже воспоминаний, которые были бы ему дороги.
Он стал практически бессмертным на этом эликсире. Он стал практически независим от внешней среды. Он стал никому не нужным, а ему тоже никто стал не нужен.
Но он имеет возможность вершить: чудо, радость, смерть, рождение. Людей, планет, континентов, миров, планетарных систем, новых миров, – новых никому еще неизвестных миров.
Он стал простым БОГОМ. Просто БОГОМ. Всесильным БОГОМ.
Обессиленным богом. Одиноким богом. Опустошенным… И никому не нужным. Даже богом. Даже в качестве бога.
2003.Валентин.004.Остров.
– Ну вот. Здесь мы будем жить теперь.
– Папочка, а где буду жить я?
– Вот пошли, я покажу тебе наши комнаты. Только давай договоримся. Я одену тебе и маме браслеты, с помощью который вы будете здесь в безопасности.
– А он не будет мешать мне играть с Хиппи?
– Нет, Принцесса, не будет.
– А у мамы тоже будет такой браслет?
– А вот, видишь? Я маме тоже одел такой браслет. И у меня такой тоже есть.
– Да, у тебя давно такой есть, я видела его.
– Хорошо. Вот смотри, – это твоя комната.
– Ух ты! Папа, папа! Там в окне рыбы плавают. Ты видел?
– Да, видел. Это рыбы в океане, который нас окружает. Тебе так нравится?
– Папа, папа, а рыбы ко мне в комнату не залезут?
– Нет, милая. К вам никто не залезет. Вас будут охранять мои браслеты.
– Папа, папа, а если я лягу спать, мне можно будет снять браслет?
– А зачем? Он же тебе не мешает?
– Я пока не знаю, а если он моим куклам не понравится?
– Понравится, понравится, вот увидишь. Я тут тебе много кукол приготовил. Но они в другой твоей комнате.
– А где? У меня есть еще одна комната?
– Да, пошли, посмотришь. ВОТ эта, с куклами.
– А можно будет брать этих кукол знакомить с рыбами?
– А давай вы с мамой этот вопрос сами решите? Она командует твоими куклами. Я не хочу вмешиваться в ваши решения. Решите?
– Папа, папа. А где твоя комната?
– Вот эта, рядом с твоей. Видишь?
– Папа, папа! А у тебя тоже есть окно в океан! Ты видел?
– Да, видел. Мы с тобой и мамой будем рядом, и океан будет рядом с нами.
– Папа, папа. А в этом океане есть дельфины, как ты рассказывал мне сказку?
– Есть, Принцесса, есть. Мы завтра с ними познакомимся. Они приплывут к острову и будут знакомиться с моей Принцессой.
– Папа, папа! А почему ты всегда называешь меня не Кристи, а Принцесса?
– Потому что ты для меня маленькая Принцесса. Я люблю тебя, моя Принцесса. А теперь давай мы примерим тебе новую пижамку и полежим на новой кроватке. А ты скажешь мне, удобно ли маленькой Принцессе на этой кроватке?
– Папа, папа, а это очень большая кроватка.
– Это для того, чтобы моя Принцесса скорее росла. И чтобы мама могла рядом прилечь и читать тебе на ночь сказку.
– Папа, папа, а ты будешь со мной играть на ночь, как мы всегда играли раньше?
– Да, радость моя. Я приеду и мы будем играть с тобой, как раньше.
– Папа, папа…
– Хватит вопросов, Принцесса. Давай, закрывай глазки и будем спать. Закрывай глазки, милая. Закрывай глазки…
1971.Табул.Библиотека.002
Время над книгой остановилось.
В начале работы с ней Табул приказал своим печатникам и библиотекарям объединиться и восстановить приобретенный артефакт. Они аккуратно разобрали форзац, каждую тетрадку книги, вынули и распрямили каждую страницу, осветлили залитые поля и проявили утраченный текст. Неожиданно на полях книги проявились более поздние записи, – толи карандашом, толи чернилами из фруктовых красок. Рукописные заметки были короткими, отрывочными, сделанными второпях. Но разборчивыми. Стало понятно, что книга была еще более древняя, чем определили эксперты музея ранее, и более поздними были только те заметки на полях. Возможно, что анализ краски, по которому определялся возраст реликвии, провели ошибочно именно по тем смывам, которые делали именно по этим припискам. Но и по времени сделанных приписок книга всё равно была очень древняя.
Книгу осторожно собрали вновь. Вместо утраченного форзаца и задней обложки были изготовлены новые, – в том же образе и подобии, как имеющиеся остатки прошлых. Конечно, прошлый утраченный рисунок обложки в конце книги восстановить было невозможно, но всё равно книга приобрела новый и вполне презентабельный вид.
Каждую восстановленную страницу книги, как и все её части, пропитали химическими соединениями, которые давали книге еще многие лета жизни, – не лета, а столетия, – без тления, гниения, плесени и пр. Теперь с ней можно было работать спокойно, не боясь, что она рассыплется в прах прямо в руках читающего ее. Обновили краски, – и при обновлении разных рисунков были обнаружены еще новые рисунки, колонки цифр и букв, в которых предстояло разобраться особо.
Табул первым делом приказал сделать дубликат книги, и включить туда отдельные копии всех вновь выявленных новых особенностей книги: тексты приписок на полях, колонки цифр и букв под рисунками, копии старых и обновленные изображения и рисунки.
Подверглись анализу также собственно рисунки в книге. По различным библиотекам по всему миру были проведены активные обширные поиски аналогов изображений и описаний помещений, которые были представлены в тексте. Задействованы на эти поиски были большие финансовые и людские ресурсы. Надеялись найти или сами помещения, или их аналоги, указывающие на возможное место положения первоисточников, или хоть какие-то указания на них. Однако никакие данные найдены не были.
Анализ самой книги, – химический, изотопный, микробиологический, спектральный и пр. – тоже не дал никаких результатов. Книга – как книга. Конечно, определился точнее возраст книги, но это ничего не давало для определения как мест, описанных в ней, так и собственно региона ее написания. Конечно, если бы эта книга была анализирована ранее, несколько сотен лет назад, тогда, возможно, такой анализ что-то и дал бы. Но по прошествии стольких столетий, и после стольких рук, державших книгу, и стольких неблагоприятных условий, в которых книга побывала, это стало невозможно.
Анализ шрифтов, написаний букв, речевых оборотов, стиля и других особенностей собственно стиля текста, было подтверждено ориентировочное время написания и создания этой книги: к концу XVI – началу XVII веков. Ориентировочно было предположение о том, что книга написана человеком достаточно образованным, хорошим рассказчиком, знающим не только чешский и свободно владеющим древнечешским языком, но и несколькими иностранными языками, на которых он иногда делал вставки в тексте для усиления эффекта от сказанного им и в подтверждение своих слов. Предположительно автор владел галисийско-португальским, французским, корсиканско-галлурским, истрорумынским. Учитывая тот факт, что все они относились к романской группе европейских языков, можно предположить, что группа путешественников и исследователей была в преимуществе своем европейской.
В книге был описан ряд путешествий по разным уголкам мира, однако если европейский театр описаний был понятен, то ряд мест был непонятен и неизвестен.
Нельзя исключить долю романтического в описаниях, начиная от мечтаний самого автора и вплоть до рассказов типа «Приключения барона Мюнхгаузена». Однако, в отличие от Рудольфа Эриха Распе, описания, данные в этой книге, изобиловали расшифровками, объяснениями, подробностями, и, кроме некоторых глубинных технических нестыковок, не имели сказочных и сверхъестественных расхождений.
Время над книгой остановилось.
Несмотря на проведенный анализ, скрупулезное изучение и исследование, она так и не стала понятнее, доступнее и информативнее более чем была до ее изучения.
