bannerbannerbanner
Гвардия принцессы. Трилогия «Материализация легенды». Том 3

Геннадий Анатольевич Бурлаков
Гвардия принцессы. Трилогия «Материализация легенды». Том 3

Полная версия

Обращение к читателю:

В произведении описаны события, имевшие место в реальности: в настоящем и прошлом. Фотографирование и видеосъемка на описанном объекте и вокруг него категорически запрещены законом под страхом смертной казни, потому исключительно чтобы разнообразить скучный текст использованы иллюстрации, взятые совершенно из других мест, лишь отдаленно похожие на описываемые события: фото, карты, имена, лица.

Все совпадения: в описаниях, фото, названиях и именах собственных – с любыми, о которых Вам известно, – случайны и непреднамеренны, т.к. открывать и распространять истинную информацию о любых объектах, механизмах, людях и пр., описанных в данном литературном произведении, запрещено законом. Заранее приношу извинения за возможные совпадения. Предупреждаю сразу – при любом совпадении: Вы ошиблись!

В настоящее время готова трилогия «Материализация легенды» из серии романов «Архипелаг Монте Кристи»:

Островитянка.

Отряд.

Гвардия Принцессы.

Лично я не теряю надежды на продолжение серии романов «Архипелаг Монте Кристи».

Дневник. Год пятый. День первый.

Господи! Я ХОЧУ НА ВОЛЮ!

… Вроде бы глаза открыты, но смотреть ни на что вокруг не хочу!

НАДОЕЛО ВСЁ!

ХОЧУ НА ВОЛЮ!

БОЛЬШЕ НИЧЕГО НЕ ХОЧУ!

А что ты, собственно говоря, ждала? Что появится на экране несколько строк от незнакомого человека, и «оковы тяжкие падут, темница рухнет, и свобода нас встретит радостно у входа»? Так что ли? И я тогда пойду по настоящему городу гулять? А ты сама-то, по какому городу предпочитаешь перемещаться, красавица: Берлин, Париж, Киев, Москва, Лондон, Монте-Карло? Или в какой-нибудь районной слободке прогуляешься для конспирации?

Хотя вон, живет же Юля в Юнайске.… И тоже чувствует себя как в тюрьме, – в своем институте, своей коробке-квартире.… И ста тысяч населения там, скорее всего, нет, – но живут же люди! И по 30 тысяч есть города, и села по 200 человек. Да не по 200 тысяч, а всего 200 – ДВЕСТИ! И живут!… Даже фейерверки устраивают на Новый год и день рождения!… Даже собственную Управу имеют!… Конечно, их дорожное покрытие не сравнить с дорожным покрытием в Европе, – там процент асфальта в грязи больше… Точнее, там есть грязь в асфальте или на асфальте, а в Дальнеграде Козалуповского района есть асфальт в грязи или, возможно есть асфальт под грязью, – но не факт. Если половодьем весенним или осенью поливальной машиной не смыло этот асфальт с непривычки, – напрочь.

Ждала, сама с собой заменишь в колонтитуле дневника обращение к Богу, и всё сразу же сбудется? Ты же умная, хоть и маленькая девочка. «Оковы тяжкие падут, темницы рухнут, – и свобода Нас встретит радостно у входа…»? Так что ли? Кто даст свободу герою игрушки «Марио», если никто даже не рассчитывал, что он выйдет в реальный мир, будет дышать, ходить по улицам, покупать мороженое… Он создан только для той игрушки, в которой он живет и прыгает за различными призами, воюет с милыми животными и не очень-то страшными боссами, собирает призы… Вот и ты будешь сидеть здесь, и никакие призы или супербоссы не дадут тебе возможность выйти на проспект Маяковского или на Уолл-Стрит. И не помогут в этом ни супермечи, ни супердоспехи или сверхброня. Здесь не будет и новых уровней, даже если я найду новые потайные ходы в Городе, или если я подниму в воздух или космос свой… Так! Заболталась, глупая…

Мама говорила, что все мы живем кто в прошлом, кто в лабиринте мыслей, кто в другом человеке, кто в себе самом… Я долго не могла понять эту ее длинную фразу.… Получается, что сама мама осталась в другом человеке, – в своем муже, в моем погибшем отце. Долго была в самой себе, пока не выздоровела. Я остаюсь в лабиринте мыслей, в себе. Обе мы из прошлого, – для кого-то, кто нас может знать или узнать…

Сегодня первый день пятого моего дневника. Начнем?…

Юля. Чат -029. Новый контакт.

Ю.Ш.: – Привет. Давно не писала мне. Как твои дела? Тюремщик разрешил поговорить со мной?

YА: – Спасибо, нормально. У меня всё по прежнему, – теперь мне и Тюремщика не хватает. Когда он уехал, то стало еще хуже на острове.

Ю.Ш.: – Как твое здоровье? Как мама? Дельфины приплывают?

YА: – Да, нормально. Мама здорова, я тоже. Мне просто очень одиноко здесь. И грустно. Дельфины не помогают…

Ю.Ш.: – Ну, помочь ничем не смогу, к тому же ты так редко бываешь на связи…

YА: – Да, вот, блокировку трудно преодолеть, да и слово дала. Я однажды почти дошла до спутника, но не успела пройти дальше. Опередил меня и новые трудности добавил.

Ю.Ш.: – Он выходит с тобой на связь?

YА: – Нет. Мне кажется, что он только следит за всем на Острове, но в разговор не вступает. А ты его видишь?

Ю.Ш.: – Нет, я теперь живу в другом городе. Вышла замуж, родила сына.

YА: – Как много я пропустила за эти годы!… Поздравляю. Желаю вам всем здоровья и взаимопонимания. Как твоя мама? Здорова? Маме привет!

Ю.Ш.: – Да, это надо любой семье, – взаимопонимание… Мама здорова. Всё нормально. Привет обязательно передам, спасибо. А чем ты теперь занимаешься? На биржу ходишь?

YА: – Да, хожу, но реже стала. Мне стало там скучно. Знаешь, я читала где-то, что ребенок, если наигрался с игрушкой, то теряет к ней интерес. Вот и я так, как тот ребенок.

Ю.Ш.: – А были достижения?

YА: – Были, были… тут шороху наделала, – а потом, как освоилась там, мне стало скучно.

Ю.Ш.: – Но чем-то же ты занимаешься?

YА: – Стала больше проводить времени в спортзале. Знаешь, мне мама сказала, что если я хочу много и интенсивно бегать по своим делам на воле, то мне понадобится много сил и ловкости. Теперь я по несколько часов в день провожу за занятиями физкультурой.

Ю.Ш.: – Есть, где заниматься?

YА: – Есть, конечно. Вот только одной грустно и скучно.

Ю.Ш.: – А ты музыку включай.

YА: – Я пробовала, но хватает ненадолго. Всякие агрессивные музоны, типа рэп или рок, – которые рекомендуют для таких занятий, – меня не вдохновляют, а только раздражают. Под спокойную музыку тоже не позанимаешься. Но я нашла выход.

Ю.Ш.: – Какой?

YА: – Я стала слушать аудиокниги. Знаешь, они отвлекают от реальности, ты «включаешься» в сюжет, – и остается только следить за временем, чтобы не забывать переходить от одного снаряда к другому.

Ю.Ш.: – Получается?

YА: – Ага! И глаза не напрягаются. Я теперь книги слушаю и на пляже, и за едой. Мама смеется, что я стала книгоманом. Но мне же интересно!…

Ю.Ш.: – А что сейчас читаешь?

YА: – Граф Монте-Кристо

Ю.Ш.: – Александра Дюма?

YА: – Да.

Ю.Ш.: – Интересно?

YА: – Да, прямо как сказка. Я несколько раз ее перечитала. Прямо как обо мне. Представляю себя со шпагой и пистолетом на тропе мести, – хотя понимаю, что теперь никто шпагой и пистолетом для этого не пользуется.

Ю.Ш.: – Э-э-эттто точно! Теперь только снайперами да взрывчаткой мстят.

YА: – А как сына назвала?

Ю.Ш.: – Тимофей. Он такой потешный.

YА: – Его фото есть в интернете?

Ю.Ш.: – Да, есть. Только сайт «ВКонтакте» стал не всем доступный, потому я перешла в «Инстаграм». Там нас и найдешь.

YА: – Ладно. Маме не забудешь передать привет?

Ю.Ш.: – Конечно не забуду. И ты не забудь.

YА: – Пока. До связи.

Олег. Под землей. 001.

… Вроде бы глаза открыты, но ничего не видно. Может быть, зрение надо перенастроить?

Порода просто не раздвигалась передо мной, – и потому ей не надо было сдвигаться за мной. Мое продвижение не оставляло никаких туннелей, нор, проходов. Как если бы я двигался в толще воды… Ведь в воде за мной не остается прохода, – вот и сейчас за мной не было пустоты за спиной… Так было бы, если бы на время движения я становился бы частью этой породы. Частью горы, частью почвы, частью скалы…

Так, возможно, очень интересно было бы двигаться геологам, петрологам, тектонологам, геоморфологам, палеонтологам, вулканологам… Да мало ли каким еще специалистам, изучающим строение земной коры, земных недр, земных слоев и т.п.

Удивляет не только то, что я прохожу через земную твердь, но и то, что она для меня относительно прозрачна: я вижу на некотором расстоянии во все стороны, вглубь пород, которые вокруг меня. Я вижу, как впереди меня есть небольшая трещина, – не широкая, не проблемная. Она – как бы трещина на срезе в пересохшем батоне хлеба, забытом на лето на столе в кухне на даче. Батон остается целым, им можно гвозди забивать, – но вот трещина, расположенная косо в центре среза, – не глубокая, не ветвистая, – говорит, что он уже не монолит.

…Или вижу прожилки – вкрапления – каких-то добавок к основной породе, – такие часто показывают кинематографисты в фильмах о золотоискателях: прожилки золота в горных породах, в штреках, в тоннелях. Но старатели не могут видеть, на сколько глубоко эти «жилы» проникают в основную породу, куда они «направляются», ветвятся… В любом случае, возникает впечатление, что эти прожилки, – результат «пропитывания» твердых пород по трещинам более мягкими или на тот момент жидкими субстанциями, которые потом затвердели. А я, вот, – вижу. Вижу, как на хорошем рентгене, как на ультразвуковом исследовании, как эти «жилы» уходят вглубь, ветвятся, переплетаются…

А еще я вижу полости. Немного неприятно через них проходить, – как будто… Даже не знаю, с чем сравнить. Как будто самолет проваливается в «воздушную яму», в пространства с меньшей плотностью среды, наверно. Но сами полости я вижу издали, – в отличие от самолета, – и о предполагаемом попадании в эти полости предупрежден. И интересно разглядывать эти полости изнутри. Как и в породах, в полости я вижу не только шершавые или гладкие поверхности, но и цвета этих поверхностей, – со всеми переливами, игрой красок, – и даже конденсатами, если они есть.

Я продвигаюсь медленно, – всё же, это не воздушная или водная среда, – это ТВЕРДЬ. Это не оставляет сознание того, что я двигаюсь в непривычно твердой среде. Хотя она для меня такая же нетвердая, проницаемая и проходимая, как водная или воздушная среда.

 

Я попробовал приблизиться к поверхности острова «изнутри». Это просто восхитительное зрелище. Сначала появляются самые глубоко расположенные корни деревьев, потом их же отростки на меньшей глубине, потом все больше и больше корней начинают окружать меня со всех сторон. Часть из них как бы «обтекают» более твердые породы, часть пытаются проникнуть внутрь этих твердых пород. В какой-то момент появляются червячки, окуклившиеся личинки и глубоко забравшиеся жуки. Появляются ходы муравьев, кротов, червей, более поверхностные ходы других насекомых… Однажды я наткнулся на небольшую полость, – как пещеру, – которая содержала некоторое количество яиц и несколько маленьких уже вылупившихся детенышей-змеенышей. При прохождении сквозь корни деревьев видны иногда полости внутри них, движение соков…

Насмотревшись вдоволь на эти прелести подземного – точнее внутри земного, – мира, я стал приближаться к тому, что окружает человеческие строения Острова. Тоже интересные наблюдения.

Для укрепления стен, полов, потолков, по всей видимости, использовались изначально термические обработки разной интенсивности. Фактически, все наружные стены, – назовем это оболочками, – всех полостей, в которых потом стали создаваться различные жилые, производственные и вспомогательные помещения, были выплавлены. Те породы, которые было возможно выплавить, расплавились и стали монолитом. Те породы, которые не могли выдержать подобные температуры, просто сгорали или испарялись и удалялись.

Помню, читая старые журналы, еще в советские времена в научно-популярных изданиях рассказывалось, что с помощью ядерного взрыва глубоко под землей можно выплавить полости, в которых потом без риска утечки можно будет хранить газы и жидкости под большим давлением, если аккуратно запечатать их сверху. Вот что-то подобное я и вижу сейчас. Весомая разница в том, что это было выжжено целенаправленно какими-то специальными инструментами или лучами, которые можно было направлять в разные стороны по мере необходимости. Типа растянутый во времени по мощности ядерный взрыв, – а результат тот же самый.

Проблема тех, описанных в старых советских научно-популярных журналах, полостей была в том, что температура и радиоактивность этих полостей до их заполнения были или должны были быть длительными, и потому использование таких резервуаров было возможно спустя определенно или неопределенно длительное время. А здесь последующие работы велись сразу после прохождения пород, сразу после того, как были выплавлены эти проходы.

Как островные, так и глубинные строения по всем периметрам были укреплены очень глубокими горизонтальными сваями во избежание смещения всей конструкции по любой причине, – и связанного со смещением разрушением.

Но сама конструкция подземного Города представляла собой грушу, перевернутую узкой своей частью вверх. Собственно, сам Архипелаг, – только древесный «хвостик» это «груши». Эта узкая часть, как вершина айсберга, была в недрах самого острова, а значительно более широкая – внутри главных и глубинных пород глубоко под дном океана. НАСТОЯЩИЙ АЙСБЕРГ, только не изо льда! Связь с поверхностью была не только через узкую часть – «хвостик» – «груши», но всё равно это было как-бы вспомогательной частью. Или началом всего строительства Города.

Мне трудно представить себе, какие огромные энергетические затраты были только при выплавке этих полостей. Я уже не говорю о последующих подземных работах. Да и в настоящее время, как я видел, само освещение, вентиляция, роботизация, обслуживание и пр. – и это в полностью пустом, безлюдном городе, – очень затратные по энергетике. Источники энергии должны быть просто таких неземных масштабов, – по моим понятиям, – что мне это даже невозможно себе представить.

Или безраздельное владение энергией самой материи.

В подводных стенах острова были вплавлены целые кварталы прозрачного материала, который давал бы возможность своим жителям любоваться подводными пейзажами. Или это были расплавлены – и в последующем отшлифованы – какие-то прозрачные породы самого острова. Есть же такие породы вулканической лавы по всему миру, – из таких кусочков с остекленевшей породой делались нашими предками первые бусы.

Мне всё больше и больше было любопытно, как же всё это делалось. С каждым прикосновением к этому Городу, с каждой рассмотренной «мелочью», мне хотелось узнать об этом месте, об этом народе, об этих технологиях как можно больше.

И становилось понятно, что все эти технологии на сотни, если не на тысячи лет опередили известную нам земную науку и технику…

Олег. Компьютеры. 002. Разговор с призраком.

Сон, явь, мираж, бред? А хрен его знает! Я открыл глаза, оглянулся и снова закрыл глаза.

Я шел сегодня сюда не бесцельно… Земля, всё-таки, ВЕРТИТСЯ!…

Но сегодня я шел сюда не за этим.

Вчера на экране смартфона Сестры в чате ее игры появилась новая неисчезающая надпись: «For Oleg. Domain Controller server Ya 10-00 – 12-00». Сестра смотрела на меня большими удивленными глазами. Дело в том, что сообщение пришло в скрытом приватном чате игрушки, в которой они втроем часто зависали. Сначала она подумала, что это я ее разыгрываю, потом, увидев мое волнение, сама стала волноваться.

Если бы не мое имя, никто бы не обратил на эту табличку внимание. В чатах игр часто появляются непонятные слова на языках разработчика, потом они исчезают. Все принимают это за операторские или машинные сигналы, никто на них внимания не обращает.

Я задумался. Время указано стандартно, когда я обычно там и могу оказаться. Если считаны следы моих посещений, то тогда понятно. По логам там я не отслеживал свои следы, – не счел нужным это делать. Но кто это мог сделать?

Не думаю, что Кристина меня вызывает таким образом. Тем более что у нее нет прямого выхода на Всемирную Паутину. Блокировки работают, и как их отключить, – я и она не знаем. Я прошел по обратной адресации вызова, но в незнакомой игрушке это сделать сложно. К тому же, «Луковица», похоже, тоже была несколько раз задействована в одну линейку. КТО-ТО ШИФРУЕТСЯ! Причем, кто-то из старой гвардии, – новые так теперь редко делают.

Если меня вычисляет «контора», если до них дошла информация, чем и где я теперь занимаюсь, то они так грубо и далеко зайти не могли. Концов у них, чтобы зайти в «Domain Controller server Ya» просто нет.

Если начинает вычислять «Тень», то это опаснее, но я никого не видел вошедших туда вслед за мной. Дублеры, если даже они сильно продвинулись в работе, то так далеко не должны были пройти следом. В любом случае, код разговора с Кристиной, который мы приняли, не позволял меня там идентифицировать. Да и ее тоже.

Могу представить себе какого-то случайного хакера, вошедшего на центральный сервер Клиники или даже минуя Клинику на сервера Острова, – ну и что он там увидит, что поймет? В Клинике, – надо ему этот частный пользователь? А на Острове, – он там вообще не должен ничего увидеть, – не те пироги!

Остается только один путь: БРАСЛЕТ! Не важно, кто его хозяин, – ВАА это или не он, – но кто-то ОЧЕНЬ влиятельный для этой сети. Если его пропустили сетевые фильтры на спутнике, на серверах входа, на серверах фильтрации и шифровки, – и при этом не задействованы компьютеры с известными операционными системами, – то это прямой доступ!

Ну, да, посмотрим… Как я понимаю, меня вызывают на центральный сервер Ya Yga, – уж такой персонаж мне известен только один, – с 10-00 до 12-00. Прямо-таки свидание назначают.

Подумаю. Есть ли возможность у такого сильного админа запереть меня в закоулках электронных лабиринтов, или даже в своей тюрьме. Я таких возможностей не знаю. Может быть, я просто не знаю его собственных возможностей. Но у меня есть вариант выхода. Я зайду туда, как в ресторан со стороны кухни, – не по сети, а, например, по коридорам или по земной коре. Могу проникнуть и по воде, но всё равно потом придется идти по коридорам хоть какое-то время. Потому нет резона. Хотя несколько переходов типа «воздух-вода-земля-коридоры-компьютеры» дадут мне тоже возможность хоть как-то запутать следы для любых наблюдателей. А для «Тени» у меня есть множество вариантов ложных маршрутов, которые я могу указать в своих отчетах за проведенное время в капсуле.

Ну, прямо, как в какой-то игре: самый сильный артефакт в руках противника – «браслет»! И руны, появляющиеся на моих орудиях.

Я впервые за всю свою историю путешествий по Острову услышал такой звук. Он проистекал со всех сторон, в том числе и из меня самого. Он пронизывал всё окружающее пространство, всего меня. Казалось, что не осталось никаких уголков тела, духа и сознания, в которые этот звук бы не проник. Я был просто пропитан, нашпигован этим звуком. Но никто не собирался, похоже, меня травмировать. Просто были, возможно, подобраны частоты, отвечающие резонансом в тех структурах, которые находились на Острове. Видимо, чтобы нам не вести длительную переписку в виде чата, Хозяин этой сети просто привел в действие имеющиеся в его распоряжении знания и возможности. Я СТАЛ СЛЫШАТЬ ЧАТ! И сам могу, как оказалось, отвечать словами, мысленно.

– Привет. Представься, пожалуйста.

– Привет. А кто ты?

– Если я скажу, что мое имя представляет ВАА, – ты сможешь внятно расшифровать аббревиатуру полностью?

– Да, могу: Волков Анатолий Андреевич. Я правильно назвал? Похоже, что мне представляться не надо?

– Нет, не надо. Что ты делаешь в моем компьютере?

– Начнем с того, что твой компьютер находится очень далеко от этого места, как и мы оба, и разговариваем мы только присущими для нас путями и техническими возможностями.

– Много и сложно говоришь. Так я тебя себе и представлял. Что надо «Тени» от этого места?

– «Тень» ищет здесь свои интересы, а я свои.

– Какие интересы ищет «Тень», я хорошо себе представляю. А что надо тебе?

– А давай присядем, типа, и поговорим спокойно.

– А ты сможешь здесь присесть? – раздался смех или подобие смеха, генерированного машинными импульсами. – Я-то сижу, и очень удобно, а вот ты…

– Да какая разница, в каком положении находится сейчас мое сознание, – нас не это ведь волнует.

– А что тебя волнует?

– Wolf, понимаешь, ты тоже долго уже не сможешь сдерживать агрессию «Тени», раз они так плотно за это дело взялись. Их можно только увести в сторону, пока они не вычислили координаты и возможные пути проникновения.

– Говори, я слушаю.

– Я создал группу, которая может в любое время уйти «в тень», – ну, т.е. в подполье. Эта группа должна будет типа «погибнуть» в своем мире, и тогда может начать работать на сдерживание «Тени». Кстати, и любых противодействий корпорации тоже.

– Какую ты преследуешь цель для себя во всем этом?

– Да никакую. Я по натуре путешественник, адреналиновый наркоман, экстремал, отшельник, и аферист, – в равных или неравных долях. Потому само противодействие такой серьезной организации, как «Тень» или «контора» мне уже сказочно интересны.

– О твоих приключениях в «конторе» я уже осведомлен. Там противодействие было понятно. А что здесь?

– В настоящее время за результатами исследований нашей группы охотятся все разведки мира. За полученную в результате исследований информацию начнут драться даже самые ленивые. Развернется небывалое побоище, если уже сейчас не спрятать все концы далеко и глубоко.

– Я и сейчас, – прямо сейчас,– могу взорвать к чертовой матери Клинику со всеми ее лабораториями, – и от ваших исследований не останется ничего, кроме отрывочных бессистемных воспоминаний.

– Этого мало. Сама идея уже для многих витает в воздухе. Если не эти, – то другие исследователи придут к этой идее или наткнутся на похожие результаты, – и пойдут по этому пути. Но если группа Клиники в большей степени контролируема, то эти будут неизвестны и неконтролируемы. Потому я предлагаю допустить до частичной информации по методикам обследования мою группу, – и контролировать ее сверху донизу. И негласно направлять дублеров в нужное нам направление.

– Приведи хотя бы один пример.

– Да, пожалуйста. В настоящее время карта этого архипелага всплыла из анналов истории, потому надо ее туда же назад и отправить. Например, нарисовать большую и завоевавшую популярность игру, и пусть эту карту «создаст» или срисует кто-то из ее создателей. Тогда странное стечение обстоятельств, что облик острова всплыл – спустя десятилетия после его уничтожения – будут связывать не с нами, и не со мной, а с этими писателями игры. Как вариант…

– Интересно, интересно… Т.е. этот шаг даст время, чтобы они прошли хотя бы раз по ложному пути, и от нас будет зависеть, сколько времени они там будут ходить.

– Да. Есть же игры типа старых «Doom» или «Wolf», в которых расписаны, – и очень красочно, – и более не вызывают вопросов, – острова, базы, миры, планеты. Вот пусть информация об острове и утонет в одной или нескольких таких играх. Пока никто не знает, как этот мир выглядит на самом деле изнутри, – потому пусть он предстанет в обычном или карикатурном виде перед миллионами игроков по всему миру. И тогда любые пытки с трудными инквизиторскими вопросами «кто-что-где-когда» будут бессмысленны изначально, – нужные нам ответы будут знать все. Ответы изначально будут связаны с игрой. Тогда любые совпадения в описаниях в прошлом, настоящем и будущем можно трактовать, как попадание или внутрь компьютерной игры, или в головы ее создателей, – даже задолго до собственно создания игры.

 

– Чем будет занята сама группа?

– Всем. Развитием нас в этой и других методиках, и сдерживанием в таком развитии наших противников. Отражением таких проникновений и атак, атаками на их лаборатории, маскировка наших атак. Атаками на мировой капитал и сложившийся порядок. Другие задачи мы оговорим, цели поставим… Не забывай, что еще маленькая Yga рвется наружу, – а без присмотра ее уже нельзя оставлять, она уже не дошкольница… А я приведу для нее хорошую охрану.

– Да, это два самых больных моих вопросов. Вы реально думаете, что сможете оградить Ya Yga от опасности и сможете предотвратить атаки на Остров?

– Работу осилит идущий, и я иду в этом направлении.

– Что тебе надо для осуществления сказанного?

– Да только впусти в лагуну сухогруз, и помоги замести следы. Иногда понадобится впускать или выпускать людей, – сам реши, кто будет принимать решение о допуске различного уровня.

– Про твой сухогруз на верфи нейтралов я уже получил информацию. Ты уже всё туда погрузил?

– Закуплено, находится на подвижных платформах и малотоннажных судах. Просто большую часть оборудования я не хочу, чтобы могли связать с сухогрузом и с нами, потому они в последний момент будут догружаться на борт с одноразовых потопляемых или сгораемых в последующем «летучих голландцев». Потому судну еще предстоит путь по океану, а потом и мы к нему присоединимся.

– Сколько человек прибудет с судном?

– В зависимости от степени защиты в пути, нам понадобится сотня-полторы человек. Это основные команды охраны, исследователей и лаборанты, а также солдаты, рекруты, команда судна и стюарды. Не исключена, опять-таки, группа «подопытных», – этих, чем больше, тем лучше.

– Я подумаю и дам тебе ответ в течение двух суток. На сегодня всё. Встретимся здесь же, через двое суток. Если не сможешь сюда прийти, – я оставлю оповещение о своем решении.

В моей голове пропали сразу же все звуки. Я сидел (или стоял, или лежал, – я уже не понимаю, что должен делать человек, чье сознание находится в виде импульса в компьютерной шине) буквально в полной тишине. В голове разлилось ощущение блаженства, – как если у твоих ушей только что выключили громкий длительно орущий ненавистным тяжелым роком репродуктор. Возможно, это вариант «детектора лжи» для Волкова. Уж, не знаю…

На сегодня хватит. Пойду-ка я домой, – а то что-то устал сегодня…

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13 
Рейтинг@Mail.ru