Галина Владимировна Горячева
Смерть призрака
Глава 20
Толик, старый знакомый Зои Станиславовны Киденко, ее не обманул. Он позвонил к концу следующего дня даже раньше, чем она ожидала. Радостным голосом, забыв поздороваться, он начал толковать о деле.
– Слушай, старуха, ну, нам везет. Как говориться, на ловца и зверь бежит. Я тут в одной общаге был по вызову. Секёшь? Составлял левую бумажку на двух лохов. Они у одного кекса лопатник слямзили, а он заметил и схватил их. Представляешь! Кекс-то резвый оказался. Лопатник он назад отобрал. Ему больше ничего и не надо. А лохов нам сдал с поличным. Ну, я понты перед кексом покидал и лохов этих в карету. Едем, а я все о твоем деле думаю. Вот ведь, надо же, послал бог помощь. Эти буратины как раз для твоего дела подходят.
Внимательно слушающая Зоя поправила его:
– Толик, что ты заладил. Твоего, да твоего. Нашего.
– А! Ну, да. Нашего. Ну, так вот. В отделении я им говорю – мол, так и так, хотите без суда и без дела, окажите услугу. Услуга проще не бывает. Двери в магазине выломать. А там, как хотите. Успеете прихватить что, значит ваше. Нет, значит, нет. Они, конечно, что да как. Зашухерились. Мы, мол, от одного дела не отмазались, а уж второе шьете. Подстава это. Ну, я, конечно, заверил – гадом, говорю, буду, если подстава. За базар отвечаю. Наплел им, что хозяйка магазина моя бывшая. Бросила меня. Вот и хочу отомстить. Вам, говорю, и надо-то замок выломать или дверь отжать. Сигнализации нет. Охраны нет.
– А если какая падла в ментовку позвонит? Тогда как? – спрашивают они.
– Я их успокаиваю: вот в этом весь и фокус. В этот день на вызовах я буду сидеть. Ясно? Если сообщение будет, оно поступит ко мне. Я, конечно, по вызову поеду, но не просто так, а с сиреной. Ясно? Как сирену услышите, так и ноги в руки.
– А если вызова не будет?
– Ну, тогда и шухера не будет. Все ваше, в натуре. Гуляй рванина, ешь ириску. И я в порядке. Душу успокою. Бывшей женке шпильку в бок, а кнопку в попку. Так вот я им и заливал, Зоя. Здорово. Правда?
Зоя молчала. Щенячий восторг Толика почему-то ее пугал. Не привыкла она к делу с такой хохмой относиться. Да и полной ясности не было.
– Так ты что же, хочешь, чтобы деньги эти буратины забрали. Я что-то не пойму.
– Да нет, конечно. Ты же будешь сидеть в машине за кустами…
– Ну…
– Так ты же увидишь, как они придут, когда дверь откроют. Вот тут и позвонишь мне, как будто ты жительница какая бдительная. Секёшь?
– Ой, что-то мне это не нравится. У вас ведь там телефоны пишут, небось?
– А ты не представляйся. Вякни так скороговоркой, мол, адрес такой-то, ограбление. Ну, и голос измени. Понятно?
– Да, понятно.
– Вот и выйдет у нас, как надо. Все дело сделают эти буратины, но взять ничего просто не успеют. Сейф за минуту не откроешь. Они ж не медвежатники. Они его, может, и вообще не сумеют открыть. А может и не будут. Так, барахла похватают.
– Так они согласились? Ты так и не сказал.
– А куда им деваться? Покочевряжились, конечно, но согласились. Я им сказал, что если они услышат сирену, то должны убежать. Я им специально сказал, что буду не один, а с нарядом.
– А наряду ты что скажешь? – совсем запуталась женщина.
– Тьфу ты, господи, да ничего я не скажу! Один я буду. На самом деле буду один. Подъеду, как бы объект проверить, ну, и захвачу мешочек заодно. Мы его к тебе перебросим, и ты уедешь. А я побегу шухер поднимать. Караул, мол, вскрытие магазина и прочие дела. Вот так.
Он помолчал, ожидая вопросов, затем продолжил:
– Поверещу по рации минут пять, мол, видел пацанов, но взять не успел и все такое. Ну, как план? Как тебе моя домашняя заготовка?
– Да уж больно все гладко получается. На словах – неуверенно отвечала Киденко.
– Да, я тоже так думаю. Хороший план.
Приведение плана в исполнение назначили на послезавтра.
Глава 21
– Расцвела за окошком белоснежная вишня, из-за тучки далекой показалась луна… – визгливо выводила Ольга Николаевна. Вдруг она прервала песню, и глаза ее вспыхнули живым, почти сумасшедшим, блеском.
– Клавуся, а помнишь, как этот брунэт на меня зыркал – с мечтательной улыбкой обратилась она к подруге, сидящей напротив за накрытым к ужину столом.
– Это когда же? – Клавдия Степановна не помнила или делала вид, что не помнит.
– Ну, как же. Ну, когда он вишню поливал.
– Не вишню, а сиреньку – раздраженно поправила та.
– Ах, ну да, сиреньку. Он же меня красоткой назвал. Помнишь? – гостья зарделась от удовольствия.
– Ну, так это он в общем говорил. Обо всех. Он просто имел в виду русских женщин. А ты уж сразу к себе все примерять горазда.
– Нет, Клавуся, не в общем, и не обо всех, а обо мне – не сдавалась Ольга Николаевна. – Ну, ты же видела, что дело чуть до драки не дошло – продолжала старушка, кокетничая перед воображаемым кавалером.
– Ты что же, хочешь сказать, что это они из-за тебя драться собирались? – задохнулась от возмущения хозяйка.
– Ну, конечно. А из-за кого же?
– Ну, ты даешь! Слушай, ты себе больше не наливай. Головенка у тебя поплохела. Вижу, сильно поплохела.
Она рассержено тыкала вилкой в салат из новомодного продукта «крабовые палочки». И вспомнив что-то, продолжала:
– Да у них там свои споры из-за очереди вышли. Из-за товара.
– Я не знаю, какие такие споры у них вышли, а красоткой он меня назвал. Вот так!
Старушка победно смотрела на подругу. Клавдия Степановна, не зная, что возразить, хватала воздух дряхлыми губами и глупо хлопала голыми, лишенными ресниц, веками. Чтобы успокоиться, она налила себе в бокал зеленого вина. Гостья, чтобы смягчить ситуацию, после паузы проблеяла жалобным голоском:
– А мне-то уж теперь и не нальешь что ли?
Хозяйка зыркнула пару раз на собеседницу.
– Да ты, Оленька, и так уж не в себе, а нам еще кино смотреть. Уж стоит ли тебе пить-то?
– Да я чуть-чуть пригублю. Уж больно вино понравилось. Спасибо Гришеньке. Какой у тебя хороший внучок. Повезло тебе, Клавуся, с детками. Правильно ты их воспитала.
Похвала сыграла свою роль, и оба бокала были налиты до середины.
– Как вино это называется? Небось, бешеных денег стоит.
Хозяйка взяла в руки бутылку и, жмуря глаза из-за плохого зрения, попыталась прочитать. То ли прочла, то ли просто вспомнила, но, поставив бутылку назад, твердо сказала:
– Мартыны.
– Ой, какое чудное название! – захихикала Ольга Николаевна, но тут же опомнилась и добавила: – А вкусное. Сил нет, какое вкусное. Девчонкам похвастаю, какое у Клавуси вино пила. Мартыны. Ох, не забыть бы.
Она еще раз помочила губы в вине и, смешно выпятив рот, смакуя, зачмокала.
– Я тебе говорила, какой фильм Гриша принес вчера? – тоже отпив вина, справилась хозяйка.
– Нет, Клавуся, не говорила – не открывая прикрытых глаз, отвечала гостья.
– Страшный ужастик – женщина подумала и добавила. – Или ужасная страшилка. Гриша то так говорил, то так. Уж не помню, как и правильно.
– Жаль. Я бы лучше про голых девок посмотрела. Ну, и про мужиков, конечно.
– Ничего не жаль. А про мужиков тебе сегодня вообще нельзя. Итак, вся извертелась, как мартовская кошка – ворчала сердитая хозяйка.
– Ну, так скоро уж и март. Вот новый год пройдет, а там глядишь и восьмое марта. Да и солнце сегодня вон какое. Почти мартовское.
Старушки сидели за накрытым столом перед телевизором и, откинувшись на мягких креслах, смаковали вино. Через небольшое время в комнате послышалось тихое сопение спящих женщин.
Прилично подремав и устав от сидячей позы, Клавдия Степановна встрепенулась:
– Ой, господи, ведь я уснула – она, скрипя и кряхтя, встала и, разминая затекшие конечности, взглянула на часы. – Батюшки светы, время-то сколько!
– Ну, и сколько? – отозвалась Ольга Николаевна, тоже проснувшись в своем кресле.
– Да ить, считай ночь!
– Ну, тогда я у тебя заночую – без сожаления сообщила гостья.
– Да уж ясно, что заночуешь.
Женщины по новой накрыли стол к чаю и, уже совершенно взбодрившись ото сна, продолжали беседу.
– Ну, что, Оля, посмотрим новости или сразу кино включить?
– Да наши новости страшнее любого ужастика. Да что там смотреть? Небось, то же, что и днем. Давай ставь кино.
Клавдия Степановна с усердием начала жать кнопки на пульте управления.
– Вот тебе, Клава, какая наступила жизнь при новом режиме. Сидишь, смотришь кино. Какое хочешь, такое и смотришь. Одна. И в кинотеатр идти не надо – завидовала Ольга Николаевна.
– Как же одна, когда я с тобой?
– Ну, я так, за компанию. А принес Гришенька ведь тебе. О тебе заботится. А где он сейчас работает?
– Да и не решусь сказать. Навру поди ж то. Одним словом, та организация, что раньше ЧК называлась.
– А-а-а – протянула гостья.
– ЧК – это теперь КГБ.
– Ан нет, КГБ это при советах было, а теперь уж нет.
– А вроде еще есть.
– Ну, в общем, где-то у них там. В органах.
– Ясно – задумчиво тянула гостья.
А между тем на экране складывался сюжет. Две юные девушки за какой-то надобностью прокрались в музей восковых фигур и остались там на ночь. Зрительницы, уже захваченные сложившимися обстоятельствами, переживали за героинь.
– Господи, по кой черт их туда понесло? – возмущалась Ольга Николаевна.
– Так эта рыженькая сумку там забыла. Не поняла что ли? – подсказывала Клавдия Степанова. Сюжет все больше развивался, и уже стало ясно, что это не просто музей, а логово вампиров и колдунов. Кино завораживало. Напряжение росло.
– Ой, что-то у нас жарко – заворчала одна из женщин.
– Как в этом году сильно топят. Оленька, открой балкон, будь добра – попросила хозяйка, стараясь скинуть с себя наваждение страха. Ольга Николаевна молча встала и, постоянно оглядываясь на телевизор, боясь пропустить главное, подошла к балконной двери. Она открыла ее на половину и приставила стул, чтобы струя свежего холодного воздуха дула не на них, а в угол комнаты. Свежий воздух слегка разрядил обстановку.
– Вот спасибо. Ой, как хорошо – причитала хозяйка. Обе женщины снова уставились в экран.
Там злой колдун, желая зла глупеньким девочкам, оживил Наполеона. Оживший тиран устроил целую охоту на бедных крошек. Вот он, как толстый маленький бочонок резво бежит на своих коротеньких ножках и пытается схватить младшую девочку. Его глаза бешено вращаются. Кроваво-красный язык сладострастно облизывает узкие уродливые губы. Вот он притаился в шкафу и как паук ждет жертву. Вбежавшая в комнату девушка не знает, куда идти. И, о боже, она идет именно в сторону шкафа. Мерзкая рожа Наполеона торжествует. Господи, она приближается к нему. Двери шкафа отлетают, и тиран с диким треском выскакивает из укрытия. Он хватает малышку.
– А-а-а – хором раздается в комнате.
На экране уродец душит свою жертву, а в комнате перед телевизором продолжает звучать резкий треск ломающегося дерева. Пережив первый испуг, старушки начинают понимать, что звук не соответствует действиям, происходящим в кино.
– Что это? – дрожащим еле слышным голосом пропищала Ольга Николаевна. Клавдия Степановна, выключив звук телевизора и прислушавшись, отвечала:
– Это на балконе.
– А-а-а – снова закричали они обе, теперь уже переживая не за киношных героинь, а за самих себя. Слегка успокоившись, стали вслушиваться. Треск шел явно с балкона.
Клавдия Степановна в молодости была женщиной не робкого десятка. Она вдруг вспомнила, что она коммунистка и решила не ронять честь советских женщин. Коммунисты, они такие, ничего не боятся. Ни грабителей. Ни Наполеонов. Взяв себя в руки, она подошла к балкону, выглянула и громко сказала:
– А ну, выходи!
– Ничего – повернувшись, сообщила она. – Пошли.
– Нет – тоненько заголосила Оленька Николаевна.
– Здесь одна останешься? – нашлась хозяйка.
– Не-е-т! – продолжала голосить гостья, с опаской озираясь на темноту в прихожей.
Бывшая коммунистка решительно отодвинула стул и, предусмотрительно еще раз выглянув, вышла на балкон. Перепуганная Ольга Николаевна, оторвав свой взгляд от процесса удушения, все еще идущего на экране, опрометью бросилась вслед за подругой. На балконе было темно, но не так темно, чтобы не понять, что он пуст.
– Никого – глядя друг на друга, прошептали они.
В это время гнетущую тишину ночи нарушил звук лопнувшего стекла, который раздался прямо у них под ногами. Очень резво и синхронно, словно мячики от пинг-понга, старушки подпрыгнули на месте. Зрачки их глаз, оглядывая все вокруг, крутились не хуже, чем у Наполеона. Звонкая трель снова бьющегося стекла дала подсказку. Как по команде, женщины бросились к решетке, находящейся в углу балкона. Стоя на коленках и глядя вниз на землю, Клавдия Степановна, озаренная догадкой, прошептала:
– Светкин магазин грабят.
Ольга Николаевна уже и сама поняла, в чем дело. Теперь она полностью убедилась, что это не жуткий Наполеон рвется к ним в комнату, а всего-навсего какие-то мальчишки ломают дверь магазина. Ясность ситуации вдруг наполнила ее такой решимостью и отвагой, что тоном, не терпящим возражений, она скомандовала подруге:
– Звони в ЧК.
– Да!!! – твердо согласилась хозяйка.
Обе храбрые старушки рванули назад в квартиру, а вернее к телефону.
Глава 22
Ночь накануне ограбления была беспокойной. Зоя Станиславовна очень плохо спала. В голове беспорядочно роились разные мысли. Они путались, толкались, смешивались и пугали. То ей виделся торжественный момент попрания «противной сибирячки», то совсем наоборот. То ли ей снилось, то ли грезилось, а может просто хотелось этого, но она видела, как все заводские тычут пальцем прямо Светлане в лицо и спрашивают:
– Где деньги? Куда деньги дела? Верни деньги.
Она, то есть Светка, начинает что-то говорить, пытается объяснить, но ее никто не слушает, и все только кричат и толкают ее. Наконец, она, вытолканная взашей, оказывается на лестнице, ведущей к выходу. Во сне Зоя явно узнала лестницу в здании филиала. Вытолканная спотыкается и падает. Она летит кубарем по лестнице, а внизу ее ждет Толик. Избитую, он ведет ее в милицейский уазик и сажает в клетку. Зоя с Игорем стоят в обнимку и смотрят на удаляющееся лицо Светланы, перечеркнутое решеткой.
То ей вдруг снится, что Светлана едет на огромной машине и прет прямо на ее машину. Спящая, словно наяву, слышит треск и скрежет железа. Она выскакивает из своей покореженной машины и бежит. Кусты бьют ее ветками по лицу. Ноги цепляются за корни огромных деревьев. Она падает. К счастью, в этот момент она проснулась и, тяжело дыша, вспомнила – сегодня.
Она приняла душ и без аппетита сжевала какой-то бутерброд, запив его чаем. Наваждение не проходило. Сон не забывался. Обычно она забывала сон в момент спускания ног с кровати. Тут же она находилась под его впечатлением все утро. Поняв, что ей все равно не отделаться от мыслей о краже, она решила проанализировать свои риски. Прокрутив еще раз в голове план Толика, она пришла к выводу, что практически ничем не рискует. Ну, посидит она в кустах, ну, понаблюдает. Ну, позвонит в ментовку. И все. Если что-то не так получится, уедет. Что ей могут предъявить в самом плохом варианте? Что она была недалеко от магазина? Что машина ее там стояла? Ну и что?
– Так. Надо брать пример с напарника и придумать себе домашнюю заготовку на этот случай.
Она вспомнила район и объекты поблизости от магазина.
– Скажу, занималась поиском сапог на весну. Там как раз есть пара обувных бутиков рядом. Скажу, что когда вернулась, то не смогла завести машину. Вот и пришлось проторчать там дольше, чем хотелось бы. Я женщина, и мне легко поверят, что я не смогла справиться с машиной. Так и сделаю – думала она.
День прошел на автопилоте. Она, как во сне, разговаривала с людьми, давала какие-то указания, составляла какие-то бумажки. Одним словом, работала. Весь день судорожно поглядывала на часы. Не опоздать бы дать отбой машине, которая возит деньги в банк.
Наконец, подошло время. Она набрала номер транспортного цеха и каким-то особенно звонким кукольным голосом сказала в трубку, что сегодня машины не надо. Сегодня она не нужна. На другом конце провода даже не спросили, почему.
– Принял – коротко ответил незнакомый мужской голос.
– Поверили – убедилась она. – Поверили и просто приняли к сведению, мол, нет, так нет.
Она вернулась домой и попыталась отдохнуть и успокоиться. Ни то, ни другое не получилось. Время ползло тише любой улитки. Вечером позвонил Толик.
– Я на дежурстве. Ты как?
– Все хорошо – отвечала она. – Я выхожу.
– Лады. Значит, все по плану – подытожил он.
Он положил трубку. Она начала собираться. Оделась как обычно. Как на работу.
До нужного места доехала быстро. Зашла в оба магазина. Долго рылась, мерила и даже купила тапки, которые бросила в багажник. Чек положила в кошелек. Вдруг пригодится. Она вернулась к машине и даже немного побегала вокруг нее, делая вид, что не может завестись. Затем села на место водителя и стала пристально всматриваться в двери и окна магазина. Сначала по одному выходили работники. Затем долго не было никакого движения. Наконец, последними появились Светлана с Игорем. Она смотрела, как они медленно шли вдоль улицы и о чем-то разговаривали. Их темные силуэты в свете фонарей на фоне белого снега долго были видны. Кроме маленькой женской сумочки в руках у обоих больше ничего не было. Она отзвонилась Толику и снова стала ждать. Ждать было скучно и тревожно.
Она начала уже беспокоиться, когда у магазина появились два высоких тощих парня в темных куртках и темных вязаных шапках, надвинутых почти до носа. Они оглядели окна, и подошли к двери. Зоя не видела за их спинами, что они делали, но услышала сильный треск ломающегося дерева. Затем треск повторился еще пару раз, и послышался звон битого стекла. Наружная дверь открылась. Парни вошли в небольшой тамбур и принялись отжимать вторую дверь. Что-то у них не получалось. Тогда один из них разбил верхнюю стеклянную часть двери. Снова послышался звон стекла, но уже не так резко. Стены здания гасили звук. Они еще повозились пару минут и вошли в магазин. На улице было тихо. Шум никого не привлек. Обитатели дома крепко спали.
На втором этаже прямо над магазином окно светилось слабым голубым светом.
– Телевизор смотрят – подумала Зоя. Она набрала номер районной милиции и скороговоркой тем же кукольным голосом, что и раньше, прокричала в трубку сообщение об ограблении. Затем спрятала телефон в сумку, торопливо думая о том, как вовремя она его приобрела.
– Ментам и в голову не придет, что звонили с сотового. Они еще, наверно, и запомнить не успели, что появились такие телефоны – злорадствовала она.
Тишина продлилась недолго. Внезапно район огласил звук милицейской сирены. Он приближался. Из магазина, как ошпаренные, вылетели оба парня и бросились в кусты. Они пробежали совсем близко, затем послышался какой-то вскрик и приглушенная возня. Снова все стихло.
– За корни, видимо, кто-то из них запнулся – подумала Зоя и снова вспомнила свой сон. Ее мысли отвлекло темное пятно, появившееся у здания. Она разглядела милицейский УАЗик, который тихо и уже без сирены въехал на площадку у дома. Толик в форме и с пистолетом в руках резво выскочил из машины и скрылся в дверях.
Зоя с нетерпением ждала его появления с минуты на минуту, но он не показывался. Она уже совсем разнервничалась, когда снова увидела своего подельника. Он стоял у дверей, быстро крутил головой из стороны в сторону. Явно искал ее. Она поняла и включила фары. Увидев свет, он помахал рукой, как бы маня к себе. Что делать, она не знала. Времени на раздумья не было. Чтобы ускорить дело, она вышла из машины и пошла ему навстречу. Он, увидев ее, тоже пошел навстречу. Они встретились почти посередине расстояния от места стоянки до здания. Лицо Толика было искажено каким-то кривым оскалом и выражало недоумение.
– Денег там нет! – почти громко прошипел он.
– Как это нет? – изумилась она. – Ты сейф смог открыть?
– Да, смог. Только брать там нечего. Бумаги одни.
– Куда же деньги могли подеваться?
– Ты лохов этих видела?
– Да.
– Они пустые ушли или нет?
– Пустые.
– Точно?
– Да, точно. Точнее не бывает.
– А директриса пустая была?
– Да ,пустая – начала озлобляться Киденко. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что они находятся не в диком лесу, а в жилом квартале. Торчать здесь долго, да еще и так громко обсуждать подробности дела не входило в ее планы. Внезапно в голову пришла догадка.
– Неужели они сдали деньги в банк на другой машине? На такси, например. Или на частнике знакомом.
Она решительно вынула из сумки телефон и, набрав номер Игоря, спросила серьезным голосом:
– Игорь, нам сообщили из банка, что вы сегодня деньги не сдали. Вы сдавали?
– Нет – отвечал тот после недолгой паузы.
– А где же они?
Он снова замешкался.
– Как где? В магазине.
Спросить подробнее она не решилась и только уточнила:
– Точно в магазине?
– Ну, да – опять как-то вяло отвечал он.
Толик тоном товарища, приглашающего на прогулку, предложил:
– Пошли вместе.
Охваченная азартом поисков и желанием быстрее окончить дело, она забыла о том, что ни за что не собиралась выходить из машины, и увлекаемая напарником быстро пошла следом за ним.
Войдя в магазин, она сразу же рванула в кабинет. Сейф был открыт настежь. Его нутро темнело огромной дырой. Бумаги и пакеты валялись на полу. В сейфе было пусто. Она оглядела все вокруг: столы, стулья, шкаф. Заглянула за штору. Ничего не было. Она вышла из кабинета и обошла торговый зал. Там тоже не было того, что ее интересовало. Тогда она вошла в склад. Толик хвостом ходил за ней. На его лице играли желваки. Было видно, что он взбешен. В складе почему-то сильно воняло канализацией. Коробки и ящики с водкой, ликерами, настойками и прочими алкогольными напитками стояли на поддонах ровными рядами. В дальнем конце в небольшой кладовке в огромных контейнерах находилась разномастная продукция, полученная по бартеру. Она повернулась к Толику и совершенно обескураженная призналась:
– Даже не знаю, что и думать!
Долго сдерживаемая злость, словно пена от шампанского, полезла из Толика.
– Думать она надумала! Ты мне скажи, где деньги, которыми ты меня сюда заманила. Деньги, говорю, где?
Оба молчали, глядя друг на друга. Он вдруг с совершенно безумными глазами схватил ее за ворот куртки и начал трясти.
– Это шутка? Да? Шутка?
Зоя ударила его по рукам и, вырвавшись, побежала вовнутрь склада. Он уже собрался было ее догонять, но остановился на первом же шаге. С улицы послышался шум. Сначала послышался громкий механический звук, затем он перешел на свист и, наконец, громкий четкий голос из громкоговорителя произнес:
– Внимание. Магазин окружен сотрудниками милиции. Все, кто находится внутри – выходим по одному. По одному.
– Подстава! – словно зверь, взревел мент. – Это ты! Зачем?
Он хотел еще что-то сказать, но она его перебила, рявкнув во все горло.
– А ну, не бесись! Выходи и предъявляй свою заготовку. Ты заехал проверить объект.
Она посмотрела ему прямо в глаза, и он понял, что это не ее рук дело. Привыкший беспрекословно выполнять команды, он направился к выходу, даже не спросив, что будет делать она.
«Акула» тем временем уже бежала в склад. Ее мозги работали молниеносно, и ей достаточно было секунды, чтобы принять решение. Она рванула к транспортерной ленте и стала открывать тяжелую задвижку, которой закрывалось окно выдачи товара изнутри. Справившись с задвижкой, она легко открыла обитую железом створку окна и с обезьяньей ловкостью вылезла наружу. Она аккуратно и плотно закрыла оконную раму, как было и, отряхнувшись, решила идти к машине.
Зоя не сразу сориентировалась в темноте, поскольку вылезла на другую сторону дома. Было очень темно. Город спал. Лишь над самым входом в магазин горело пару окон, освещая близлежащую территорию. Недолго поозиравшись, она, наконец, поняла, где машина и привычно сунула руку в карман. Ключей не было.
– Господи, неужели где-то выпали? – мелькнула пугающая мысль. Она проверила все карманы, но ничего не нашла. «Акула» стала судорожно вспоминать все, что было с того момента, как посветила Толику фарами.
– Точно – вспомнила она. – Я же их не брала. Они в замке. Я же думала, что поговорю минуту-другую и вернусь. Я же не собиралась заходить в магазин. Но зашла!!!
Неприятные мысли подстегнули ее, и она заспешила к стоянке. Машина оставалась на месте. Света не было. Тонированные стекла чуть мерцали в свете луны. Зоя взялась за ручку и с радостью почувствовала, как она поддалась. Дверь отперлась.
– Слава богу! – подумалось ей. – Хоть здесь все нормально.
Она открыла дверь и, совершенно усталая и разбитая, плюхнулась на сиденье.
– Скорее уехать. Скорее домой. Меня здесь не было! Не было и ничего не знаю.
Мысли, словно вагоны электрички, летели одна за другой. Она стала судорожно вспоминать своих знакомых, которые ей могли бы помочь в этом деле, если что-то все же пойдет не так. Зоя сразу вспомнила мужа одной из своих приятельниц, который имел какой-то большой милицейский чин.
– Заплачу – решила она. – И возьмут – убеждала сама себя уже вслух. – Заплачу, и возьмут – все быстрее крутилось в голове колесо мыслей. Колесо набирало ход, и слова повторялись все чаще: заплачу, и возьмут; заплачу, и возьмут. Вдруг колесо резко остановилось. Она не сразу поняла, что это было, и только моргала ресницами. Явление повторилось. Это был луч фонарика, направленного ей в лицо. Она медленно повернула голову и с ужасом увидела, что рядом с ней на соседнем сидении находится какой-то обросший, обтрепанный мужик с фонариком. Он добродушно улыбался и как-то даже по-отечески с укоризной качал головой. От удивления у нее отнялся дар речи. Она хотела спросить, что он здесь делает, и не могла. В горле пересохло. Каково же было ее изумление, когда она услышала за спиной тихое сдавленное хихиканье. Она, как во сне, не отдавая отчета в своих действиях, повернулась назад и увидела тех двух парней, которые ломали дверь.
– Буратины – сама не ожидая, прошептала она. То ли это слово, то ли ее вид, который она теперь имела, рассмешили парней, но они хохотали во весь голос, вытирая слезы, выступившие из глаз.
– Что Вы сказали? – вежливо осведомился мужик. Повторить у нее не было сил, да и желания тоже.
– Вы ключи в машине оставили – все также вежливо доложил обросший. Он помолчал, разглядывая ее, и снова по-отечески наставил:
– Этого делать нельзя. Теперь уж Вы, наверное, поняли почему.
– Поняла – все также на автомате повторила она. Зоя не могла взять в толк, что все это значит, а потому не знала, какие лучше предпринять шаги. Между тем, старикан стал вылезать из машины.
– Парни, вы за ней следите. Она, гляди, какая резвая. Если вы мне всю правду говорили, то вам упускать ее нельзя. Она ваше оправдание. А побег вам не нужен. Так?
Сзади послышалось утвердительное лопотанье. Старик оглядел Зою еще раз. Поставил дверь на блокировку и, взяв ключи с собой, захлопнул дверь.
Это последнее действие уже окончательно сбило все ее мысли так, что она, как ей показалось, потеряла понятие времени. Она не помнила, уходил старикан куда-то или нет. Может уходил, а может просто стоял рядом. Кто вернулся, она тоже не поняла. Может он же, а может и другой. Ей казалось, что двери открылись сразу же после того, как закрылись. В машину заглянул милиционер. Это был не Толик, и он был не один.
– Прошу всех на выход – почти равнодушным заученным тоном произнес он.
Парни резво повыскакивали наружу. Киденко же еле ворочалась. Она так устала, что уже не могла не только противиться чему-то, но даже думать. Их доставили в магазин, где Зое предстояло еще раз поразиться необычности этой ночи. Толик сидел в наручниках и отвечал на вопросы одного из представителей захвата. Второй, в какой-то неизвестной ей форме, сидел за столом и что-то писал на планшете. Около него толпились две старушки, наперебой рассказывая ему о своих впечатлениях и ласково называя его Гришенькой. Еще двое пенсионеров сидели поодаль и тоже умиленно глядели на пишущего. Одна из старушек рассказывала:
– А как сирена-то завоет. Она ведь завыла издалека. Я так думаю, от самого отделения.
Писавший повернулся к Толику.
– Вы подтверждаете?
– Да.
– Ну, вот – продолжала бабулька. – Как сирена стала приближаться, так эти хлюсты и выскочили из дверей. И в кусты бежать. Мы с Олей это очень хорошо видели.
– В руках у них что было? – спросил Гришенька.
– В руках? – она повернулась к подруге. Та совершенно решительно заявила:
– Ничего у них не было.
– Да, да. Ничего у них не было. Они бежали очень быстро и так руками махали.
Она неуклюже и очень смешно взмахнула у себя над головой руками, как будто отгоняла птиц или пчел.
– Понятно – еле сдержал улыбку следователь. Когда в кабинет вошли сидевшие в машине люди, старушки разом соскочили с мест.
– Вася – хором ахнули они.
– Васенька, и ты здесь? Как ты? И с этими хлюстами?
Они остановились в метре от вошедших и с пристальным вниманием разглядывали их.
– Так это вот и есть те пареньки, что дверь ломали – вскричала Клавдия Степановна. – Как они нас напугали. Мы же страшный ужастик смотрели, когда все это началось. Мы же сперва подумали… – она посмотрела на серьезное лицо внука и, тоже сделав серьезную мину, добавила: – Ну, это потом расскажу.
– Вася, а как вы оказались вместе? – вступила в разговор Ольга Николаевна. Тут она увидела Зою Станиславовну и еще громче вскрикнула, всплеснув руками: – Клавуся, а ведь это та женщина, которая звонила по телефону и спрашивала, где деньги.
– Да, да. Это точно она – поддержала подругу Клавуся. Зоя смерила старух злобным взглядом.
– Ну, так где же деньги? – обратился к «Акуле» человек в форме. – все сходится на Вас. Деньги у Вас.
– Нет их у меня! – почти выкрикнула Киденко.
– Как нет, падла? Меня подбила на эту аферу, а сама скрылась. Вместе с денежками – Толик не мог сдерживать эмоции.
– Вот, гражданин утверждает, что Вы остались в помещении. Каким образом Вы оказались на улице? И самое главное, куда Вы дели деньги? – следователь пристально смотрел на Зою. Та молчала. Нисколько не огорчившись ее молчанием, Гришенька перешел к опросу Васи. Он записал его данные и задал вопрос:
– Как Вы оказались в этой компании?
– Да я никак не оказывался. Это они на меня набежали. Сначала около моей помойки… – он оглядел присутствующих и тоном, каким говорят о машинах или коттеджах, поделился. – У меня своя помойка. Ну, так вот. Сначала появилась эта дамочка – он махнул рукой в сторону Зои. – Машину поставила и бегает около нее. Как бы у нее что-то сломалось. А сама бегает без толку. Вид создает. Ну, я подумал – мужика ждет. Опять же запах от нее на всю округу. Сильнее чем от моей помойки. Надушилась, значит. А бабы душатся когда? Когда к мужику идут.
Он оглядел радостные лица знакомых старушек и подбодренный их вниманием, продолжал:
– Затем смотрю, эти гольцы – он махнул рукой в сторону парней. – Эти с другой стороны, но тоже в кусты шасть. И сидят там. Около моей помойки трутся. А глазами зыркают все на магазин и говорят шепотом.
