Галина Милоградская
Как укротить мерзавца
1. Прошлое и будущее
Майский вечер опьянял ароматом цветущей акации, в которой утопал южный город. В окнах панельных девятиэтажек постепенно гас свет, и только пара фонарей вдоль дороги ещё горела, изредка моргая. Последний трамвай отгремел, уходя в депо, и пара, бежавшая за ним, остановилась, оглушительно хохоча.
– Ну всё, – заявил молодой человек, притягивая к себе девушку, которую держал за руку. – Теперь ты точно останешься у меня ночевать!
– Ты это специально подстроил! – упрекнула она, шутливо ткнув его в бок. Но спорить не стала – эту ночь она хотела провести с ним. Их последнюю ночь перед его отъездом. От одной только мысли, что завтра её Кот уедет, перехватывало дыхание, но Алиса держалась, твёрдо пообещав себе, что вдоволь наревётся завтра, а сегодня насладится каждой минутой вместе. А когда он поцеловал её, крепко, жарко, так, как только он один и умеет, желание о чём-то думать пропало, вытесняемое другим, более осязаемым.
– Мне надо позвонить маме, чтобы не волновалась.
Алиса с трудом заставила себя отстраниться, тяжело дыша.
– Тётя Света знает, что ты со мной, – прошептал Кот, прежде чем вновь потянуться к её губам. И с этим Алиса тоже не стала спорить. Они росли вместе, учились в одной школе, и когда к выпускному Костика начали встречаться, ни у кого и сомнения не возникло, что это – навсегда. Костик, или просто Кот, и Лиса Алиса – эти прозвища прилипли крепко и словно связали ещё сильнее.
– Но позвонить всё равно нужно, – непререкаемым тоном заявила Алиса, вновь сплела их руки и потянула к ближайшему таксофону, спрятавшемуся в тени густых лип.
А потом была ночь, принадлежащая только им двоим. Сбивчивый шепот, признания и обещания. А ещё – страсть, что не выпускала из постели до рассвета.
– Кот, – прошептала Алиса, глядя, как сереет за окном. Он что-то неразборчиво промычал, лежа на её животе и задумчиво поглаживая гладкую, нежную кожу бедра. – Ты же быстро меня заберёшь, правда?
– Конечно. – Он приподнялся, сверкнув в темноте глазами, и коротко поцеловал чуть выше пупка. – Как только получу работу, о которой говорил дядя Толик, сниму квартиру и сразу за тобой. Разве я смогу прожить без своей Лисы?
– Кто тебя знает, – хмыкнула Алиса, протяжно выдохнув, когда его губы начали опускаться поцелуями вниз. Она запустила руку в его волосы, мягко провела по ним и тут же резко вцепилась, оттягивая и заставляя поднять голову: – Я тебя убью, если не появишься через месяц! Понял?
– А знаешь, – протянул он, лениво улыбнувшись, – я люблю, когда ты злишься.
– Извращенец! – фыркнула Алиса, отпуская руку и вновь растворяясь в умопомрачительных ощущениях, что дарили его губы и язык.
Проводы были короткими: Костя и Алиса проспали, и если бы не сосед, решивший начать сверлить в одиннадцать утра прямо над головой, поезд в Москву ушёл бы без Кости. А так они оба подскочили и бросились натягивать одежду, обмениваясь коротким:
– Где билеты? Ты точно их положил?
– Лис, а где мой паспорт?
– Куда ты кладёшь ключи, мне надо оставить их соседке!
Поймав первую попавшуюся машину, оказавшуюся новенькой семёркой, они упали на заднее сидение, то и дело нервно поглядывая на часы и уговаривая водителя поторопиться. Короткие, крепкие объятия, долгий поцелуй и взмах руки: Костя успел в последние минуты.
– Я люблю тебя! – крикнул он, стоя за проводницей и махая рукой. – Месяц, Лис! Один месяц!
А она стояла, глотая слёзы, глядя, как выползает из вокзала длинный сине-красный хвост, увозя её любимого в такую далёкую и страшную Москву…
***
Пятнадцать лет спустя
– Константин Андреевич, подождите! – тощий, как жердь, молодой человек в костюме, висящем на нём мешком, попытался перегородить дорогу, но тут же был оттёрт двумя неразличимо одинаковыми мужчинами, пока тот, кого они охраняли, быстро шёл мимо, не глядя по сторонам и не отнимая телефон от уха. Стеклянные двери бесшумно распахнулись, охрана шагнула следом, оставляя очередного просителя на улице.
Константин Андреевич Жаров входил в десятку «Форбс Россия», возглавляя собственный медиа-холдинг «Русмедиа» на протяжении последних десяти лет. Тридцатипятилетний холостяк, харизматичный красавец, жёсткий руководитель – эпитеты менялись в зависимости от издания, решавшегося напечатать очередную статью под заголовком «Всё, что вы ещё не знали о Жарове». Он не избегал общения с журналистами, обаятельно улыбался на камеру и не пропускал ни одного крупного приёма. Для всех незамужних охотниц до денег Жаров давно стал лакомым кусочком, и хотя бы просто залезть к нему в постель мечтала каждая вторая. Не сказать, чтобы Константин берёг свою честь, напротив – за последние десять лет о его романах не писал только ленивый. Но жениться завидный холостяк не спешил, мягко отшучиваясь, что до сих пор не нашёл свою единственную. Правда, однако, была прозаичнее – он не хотел связывать себя с кем-то, когда вокруг столько готовых на всё женщин.
– Константин Андреевич, здравствуйте! – Амалия поднялась, приветствуя руководителя, который сухо кивнул и прошёл в кабинет. Тоскливо вздохнув, девушка опустилась в кресло и поправила идеальную причёску. Волосок к волоску, «платиновый рассвет» – поэтичное название для новой краски. Цвет она выбирала две недели, а Жаров пока до сих пор не обратил внимания. Послав печальный взгляд закрывшейся двери, Амалия нахмурилась: шеф на контакт идти отказывался, не реагируя ни на ненавязчивый флирт, ни на более чем прозрачные предложения на последнем корпоративе. Узнав, что в этом сезоне он предпочитает блондинок, Амалия взбодрилась – теперь-то шеф точно не устоит! Но из-за проклятой сделки по слиянию, которой были заняты все его мысли, внимание Жарова привлечь чем-то, кроме договоров, сейчас было сложно. Коммуникатор ожил, рявкнув раздражённым голосом:
– Амалия! Где досье на помощника Дергачёва?!
Девушку бросило в ледяной пот – она забыла! Совершенно забыла подготовить и распечатать досье на человека, с которым будет вести переговоры Жаров!
– Будет через пять минут! – поспешно откликнулась она и осторожно добавила: – Может, кофе?
За несколько секунд тишины Амалия успела попрощаться с работой, перспективами и даже жизнью.
– Неси, – сухо бросил он и отключился.
Быстро открыв окно с докладом, секретарь пробежала по нему глазами, понимая, что забыла про начало карьеры и не удосужилась поискать фотографию. А всё этот несчастный «платиновый рассвет», будь он неладен! Нажав на печать, она поспешила к кофемашине, стараясь унять нервную дрожь – от страха руки стали ходить ходуном. Она всего несколько раз за неполных три года вызывала недовольство Константина Андреевича, но воспоминания об этом старалась спрятать как можно глубже и никогда не вытаскивать на свет божий. Потому что в гневе в целом спокойный и рассудительный директор вызывал желание спрятаться под стол и не высовываться оттуда, пока буря не пройдёт.
Не подозревая о душевных терзаниях секретаря, Костя рассеянно отстукивал популярный мотив по столу, невидящим взглядом уставившись в панорамное окно. Там, в серой дымке дождя проступали очертания Москва Сити, похожие на сказочные стебли бобов, устремлённые в облака. Но сейчас вид за окном его не интересовал. Сделка была важной. На самом деле важной для его карьеры, потому что холдинг Дергачёва «Глобалмед» являлся пятым в стране и мог поднять самого Жарова на несколько ступенек по лестнице Форбс всего двумя подписями под одним документом. Он изучил все детали, просчитал все риски и несколько раз встречался с самим Дергачёвым, чтобы вчера, буквально в последний момент, узнать, что сам глава присутствовать на слиянии не будет – везёт жену в Швейцарию, что-то со здоровьем. Жаров не мог понять, к чему лететь лично, когда можно отправить жену с сопровождением и присоединиться к ней позже. Но озвучивать свои мысли не стал, улыбнулся и выразил надежду, что его помощник проведёт дело так же блестяще. И вот теперь эта идиотка не подготовила отчёт! Скрипнув зубами, Константин откинулся в высоком, тёмно-зелёном кожаном кресле и покосился на часы – до встречи ещё час, он успеет узнать этого Мистера Икс.
Входя в кабинет, Амалия приложила максимальные усилия, чтобы слиться с обстановкой и обращать на себя как можно меньше внимания. Задумавшийся шеф и впрямь поначалу её не заметил, – сложив руки домиком и приложив их к губам, он смотрел сквозь неё, и только лёгкая морщинка между бровями говорила о недовольстве. Быстро поставив кофе и положив отчёт, Амалия выпрямилась, кивнула и поспешила к выходу.
– Стой! – окликнул Константин уже на пороге. – Ты что, покрасилась?
– Вам нравится? – она невольно поправила причёску.
– Прошлый цвет был лучше, – бросил он, беря отчёт и тут же забывая о секретаре.
Обиженно прикусив губу, Амалия вышла из кабинета. Что ж, сама виновата, сама и разгребай! Главное, чтобы сделка состоялась, а там Константин Андреевич уже и не вспомнит об её оплошности.
«Алиса Евгеньевна Баринова, 33 года, разведена, есть дочь. Окончила Ростовский государственный университет, факультет журналистики, специализация: Организация редакторской деятельности. С 2004 работала в местном издательстве «Газета Дона», возглавила отдел новостей, с 2006 – редактор газеты. В 2012 переехала в Москву, работала помощником редактора в «Ведомостях», получила второе высшее образование в Московском государственном университете, факультет «Экономика и менеджмент», специализация: Управление на производстве. В «Глобалмед» с 2014 года. Начинала консультантом в отделе по маркетингу. С 2015 возглавила его. С 2018 и по сегодняшний день – глава отдела экономического развития».
Жаров задумался. Помощник – его землячка! Отлично – общих тем для разговоров наверняка найдётся масса. А это уже первый шаг к успеху, если вдруг что-то пойдёт не так. Амбициозна, поднялась по карьерной лестнице, сменила профориентацию, получила два образования. Константина привлекали умные женщины, с ними было о чём поговорить, хотя дальше разговоров обычно дело не заходило – умным часто нужны отношения, они редко довольствуются сексом на одну ночь. Но сейчас речь не о постели, а для дела пол не имеет значения, только деловая хватка, которой, судя по всему, госпожа Баринова обладает в полной мере.
– Амалия, как же ты меня подводишь! – пробормотал Константин, открывая ноутбук. Информации было мало, гораздо меньше, чем требовалось не просто для диалога, но и для возможности при необходимости надавить на нужные точки и подвести собеседника к заветной подписи. Ведь, хотя всё и было давно согласовано, кто знает, какие условия поставит эта Баринова? Он только начал набирать её имя в поисковике, когда раздался голос Амалии:
– Константин Григорьевич, к вам Алиса Евгеньевна Баринова. Быстрый взгляд на часы – она приехала раньше. Тревожный звоночек. Может, решили всё отменить?
– Пусть войдёт. – Он глубоко вздохнул и закрыл ноутбук, в последний момент бросив отчёт в корзину.
– Алиса Евгеньевна, не ждал вас так скоро, – начал он, поднимаясь, и замер, так и не выйдя из-за стола. Перед ним, холодно улыбаясь, стояла его Лиса.
В кабинете на секунду стало тихо. Так тихо, что Константин мог слышать, как оглушительно тикают его часы. Но вот Алиса сделала шаг, не сводя с него пристального взгляда, и он понял, что снова может дышать. От неожиданности Жаров не мог подобрать слов, просто стоял и молчал, не думая о том, как глупо, должно быть, выглядит. А она, не скрывая интереса, прошлась по его фигуре оценивающим взглядом: его волосы стали короче, плечи – шире, но улыбка по-прежнему казалась самой обаятельной.
– Не ожидал? – Она остановилась напротив стола из морёного дуба и положила на стол папку. – Вижу, сюрприз удался.
– Не ожидал, – улыбнулся он. – Ты прекрасно выглядишь. Не думал, что ты переедешь в Москву.
– Не благодаря тебе, – усмехнулась Алиса, опускаясь в кресло. – Ты ведь так и не позвал меня с собой.
– Столько лет прошло, – Константин пожал плечами и тоже сел. – Ты действительно отлично выглядишь. И я рад тебя видеть.
Его Лиса была другой. Смешливой, слегка угловатой, с вечной россыпью веснушек и растрёпанными волосами цвета спелой пшеницы. Сейчас перед ним сидела молодая женщина с потрясающей фигурой, которую белоснежный офисный костюм только подчёркивал, а ярко-красная шёлковая блузка невольно притягивала взгляд. И волосы стали светлее на несколько тонов, они больше не торчали и были затянуты в строгий пучок на затылке. Но больше всего изменились глаза – в них больше не было смеха, только непроницаемый холод арктической зимы. Острые скулы, карминные губы – контраст между холодом и сбивающей с ног сексуальностью оказался потрясающим, и Константин с неудовольствием почувствовал, как шевельнулось желание, заставляя нервно переложить ногу на ногу.
– Так и будешь на меня глазеть? – насмешливо спросила она. – Я тут вообще-то по делу.
– Да, дело. – Он спохватился, нажимая на кнопку коммутатора: – Амалия, оповести юристов, что госпожа Баринова уже прибыла. Пусть соберутся через десять минут.
– У тебя красивый кабинет. – Взгляд Алисы плавно заскользил по стенам, обитым дубовыми панелями, по бархатным бордовым шторам вместо привычных жалюзи, останавливаясь на высоких креслах, обитых тёмно-зелёной кожей.
– Люблю классику, – немного нервно усмехнулся Константин, чувствуя, как первое потрясение проходит, оставляя после себя жгучий интерес. – Ты вышла замуж? У тебя другая фамилия.
– Да. – Она усмехнулась: – Брак был скоротечен. А ты, я смотрю, так и не женился.
– Не нашёл свою единственную, – привычно повторил он заученную фразу, быстро опуская глаза. Когда-то он называл единственной её. Но это было так давно! Он ведь действительно хотел её забрать, и первые недели в Москве из кожи вон лез, чтобы заработать на аренду. Но действительность быстро разбила мечты, давая понять, что даже на съёмное жильё надо пахать, как проклятый. И Костик пахал, но писать не спешил – хотел вернуться во всём блеске жителя столицы за своей Лисой! А потом… Жизнь закрутила, захлестнула, поманила деньгами, пообещав огромную прибыль. И всё изменилось. Когда он в следующий раз вспомнил о Лисе, прошло два года. И возвращаться уже не было смысла – какая девушка стала бы столько ждать без вести пропавшего любимого? Квартира в Ростове была продана через знакомых, и Кот перестал существовать, превратившись в Константина Андреевича Жарова.
– Ты всегда такой молчаливый с партнёрами?
Алиса тоже исподволь изучала его. Она ждала этой встречи и специально приехала раньше, чтобы дать себе время взять себя в руки. А оказалось, что брать-то нечего. Злость, обида, ненависть даже – она не почувствовала при встрече ничего. Только пустоту, бескрайнюю и тёмную. Неужели её наконец отпустило? Стоило ли копить в себе обиду столько лет, если требовалась одна лишь встреча, чтобы отпустить прошлое? Или это было лишь первое впечатление, которое позже догонит отдачей?
– Прости, – его улыбка всё ещё была способна сделать всё вокруг ярким, но Алиса предпочла об этом не думать. – Ты меня огорошила, но ведь мы собрались здесь не за этим?
Он плавно поднялся, не сводя с неё глаз, не делая даже попыток скрыть свой интерес, и под этой глубокой синевой Алисе вдруг стало неуютно. Словно она всё ещё девчонка, а он – предел всех её мечтаний.
Соберись. Это не Кот. Это – прошлое. И ты здесь по делу, на которое сама, между прочим, напросилась.
Но когда Костя подошёл ближе, Алиса быстро моргнула, испугавшись собственной реакции – сердце забилось, как сумасшедшее и в груди полыхнуло жаром. Чуть вздёрнув подбородок, она невольно отступила, но он и не думал к ней приближаться. Лишь указал рукой на дверь, слегка кивнув.
– Прошу, – в синих глазах заискрился смех, словно Жаров с лёгкостью прочитал все её мысли. Он открыл ей дверь и посторонился, а после сам вышел следом.
– Все уже собрались, Константин Андреевич, – сказала Амалия, ревниво наблюдая за тем, как шеф провожает задумчивым оценивающим взглядом покачивающиеся бёдра Бариновой. И ведь тоже блондинка, чем она-то хуже?
2. Желания, которые не всегда совпадают с возможностями
В зале для переговоров было светло и шумно: весенний дождь за окном разбушевался, и яркий свет ламп разгонял серую хмарь. Пока юристы знакомились с договором, проверяя все пункты, Жаров прислушивался к разговору между Алисой и одним из финансовых директоров его холдинга, Игнатом Верхоянским. Они обсуждали погоду, не спеша говорить о делах, пока не улажены последние формальности.
– Всё в порядке, Константин Андреевич.
Договор лёг на стол, и Жаров поставил размашистую, витиеватую подпись, протягивая ручку Бариновой, но она демонстративно отказалась и достала свою. Костя едва заметно хмыкнул, качнув головой.
– Поздравляю! – Он поднялся, протянул руку, и Алиса, заметно замешкавшись, крепко её пожала. Его большой палец скользнул по раскрытой ладони, но ни один мускул не дрогнул на лице, словно руки жили отдельно от тела. И от этого касания, лёгкого, почти незаметного, по коже побежало тепло, отзываясь в спине щекочущими мурашками. Алиса разжала ладонь и повернулась к юристам.
– Спасибо. Спасибо всем. Уверена, наше сотрудничество будет более чем плодотворным.
– Не сомневаюсь, – протянул Костя. – Буду рад всех видеть на банкете, посвящённом слиянию. Приглашения уже выслали вашим секретарям. А вам, Алиса Евгеньевна, отдельное приглашение. Ведь мы не знали, что увидим вас сегодня.
– Не стоит, – мягко отказалась она. – Я не заслужила оваций, Константин Андреевич.
– Вы слишком скромны. – Он сделал крохотный шажок, незаметно сократив расстояние между ними. – Уверен, что в успешном слиянии наших компаний есть немалая ваша заслуга. И также уверен, что многие на банкете будут крайне заинтересованы в том, чтобы это слияние обсудить. В более непринуждённой обстановке. Вы согласны, господа?
Нестройный, но искренний гул голосов заставил Алису обречённо вздохнуть про себя. Близость Кости действовала на неё странным, магнетическим способом. Стоило отойти на несколько метров – она вновь спокойная, уверенная в себе женщина. Но сейчас, когда он стоял так близко, оглушая слабым запахом Шанель, Алиса снова чувствовала себя девчонкой, готовой бежать за ним хоть на край света. Только на том краю света она никогда не была ему нужна… Мысль отрезвила.
– Я буду рада видеть вас на банкете, а сейчас позвольте вас покинуть, у нас ещё множество дел.
– Конечно, понимаю, – ещё шире улыбнулся Костя и иронично заметил вполголоса: – Спа-салон, шопинг, косметолог…
– Совещание с директорами, доклад о слиянии и обсуждение будущей политики компании, – ледяным тоном отрезала Алиса, кивнула юристам и вышла. Следом потянулись остальные, и вскоре в зале остались только Игнат и Костя.
– Ты на неё запал, – констатировал друг, от которого не укрылось, каким взглядом Жаров проводил Баринову.
– Почему нет? Она хороша.
– И для тебя слишком умна, – хмыкнул Игнат. – А значит, не в твоём вкусе.
– Иногда надо делать исключения. – Костя усмехнулся, опуская взгляд на носки начищенных туфель. – Именно они подтверждают общее правило.
– Смотри. – Верхоянский покачал головой, понимая, что спорить сейчас бесполезно: если Жаров ставил перед собой цель, то делал всё, чтобы её добиться. Любой ценой. Но не предупредить не мог. Хотя бы для того, чтобы потом сказать: «А я тебе говорил!». – Нам с ней ещё работать.
Костя послал ему такой выразительный взгляд, что Игнату ничего не оставалось, как выйти, качая головой и бормоча:
– Кому что, а тебе бы под юбку залезть… Мало тебе этих юбок?..
Выходя из зала переговоров, Алиса кипела от злости. Он что, действительно считает, что она из кожи вон лезть будет весь день, чтобы только поразить его на банкете? У неё нет времени на эту ерунду посреди рабочего дня! Всю дорогу до офиса она молчала, пытаясь унять злость, клокочущую в груди. Константин Андреевич Жаров. Сколько пафоса и самоуверенности! Хватит, чтобы затопить все сорок три этажа, в которых размещался его холдинг!
Она прикрыла глаза и откинулась на сидении, снова и снова прокручивая их встречу. Как же она её ждала! Как ждала его первые годы… Следила за его успехами, собирая вырезки из газет. Выскочила замуж, лишь бы быть в Москве, ближе. Несколько раз видела его на банкетах и приёмах, не в силах сделать шаг и подойти. Любила, любила, любила, пока эта любовь не высушила, сделав чёрствой. Алиса знала, что сможет пережить эту встречу. И она смогла. Только сердце всё равно не желало слушаться, всё ещё отчаянно колотясь и шумя кровью в ушах.
Он был ошеломляюще красив. И почти не изменился, скорее, заматерел. И в глазах появился незнакомый стальной блеск, как меняется цвет моря перед штормом на самой глубине. Но у него по-прежнему были самые пушистые ресницы из всех, что она знала. И Алиса помнила, как Кот бесился, когда ему об этом говорили, как один раз обстриг их, когда услышал, что они завиваются кверху, как у девчонки. Интересно, а сейчас он реагирует так же? Она невольно улыбнулась, вспомнив это.
Костик. Её Кот. Могущественный бизнесмен, один из богатейших людей страны. Как сильно изменила его власть? Алиса не была уверена, что хочет это знать. Но выглядеть шикарно на этом банкете просто была обязана. А ещё в груди зашевелилась простое, женское – заставить бывшего восхищаться и жалеть о том, что когда-то потерял. Понимая, насколько смехотворно выглядит это желание, она всё же не желала ему протестовать. Нет, сегодня она заставит его понять, как сильно изменилась. А потом спокойно уйдёт и навсегда закроет эту страницу своей жизни.
Амалия о страстях, кипящих в головах начальства, не знала, но одно знала совершенно точно – сегодня Константин Андреевич должен обратить на неё внимание! И вечернее платье, словно сотканное из лунного света и заканчивающееся там, где начинаются бёдра, должно было в этом помочь. Сегодня, глядя на то, как шеф смотрит на Баринову, она поняла, что времени остаётся всё меньше. Надо прибрать его к рукам, пока в его постели не появилась очередная пассия. Чем она, Амалия, хуже?
Она едва успела в салон, чтобы сделать из гладких, тонких волос спадающие мягкой волной локоны, и несколько раз перекрашивала губы, отказавшись от кричаще красного в пользу прозрачного блеска. Тонкая изящная фигурка словно светилась, туфли, за которые Амалия отдала почти всю зарплату, были потрясающи. И если она сегодня не сможет заинтересовать Жарова, то зачем тогда вообще жить?
Стоянку у клуба, арендованного на всю ночь, уже занимало множество машин, от дорогих коллекционных ягуаров до простеньких, по меркам гостей, ауди. Когда к дверям подрулил тёмно-синий мерседес Жарова, Амалия выждала момент и поспешила к нему.
– Константин Андреевич! Как хорошо, что я вас застала! Представляете, я забыла приглашение дома. Можно войти с вами, а то так не хочется тратить время и возвращаться домой…
– Почему нет? – Он бросил ключи парковщику и пропустил Амалию вперёд. Настроение было отличным, вечер обещал множество приятных моментов, и вид Амалии, сегодня решившей, что она из службы эскорта, совершенно не раздражал. Напротив, признал Костя, если бы Амалия не работала в его компании, и если бы не Алиса, которая сейчас занимала его голову, он точно увлёкся бы привлекательной блондинкой этой ночью. Но его взгляд упорно выискивал в толпе знакомую фигуру, и Амалия, которая всё ещё стояла рядом, удручённо подумала, что ни одного комплимента от него может и не дождаться.
– Я поздравляю вас с удачным завершением сделки! – сказала она, пытаясь перекричать музыку. Рядом возник официант с шампанским, и Амалия протянула бокал, который Жаров рассеянно взял, продолжая скользить взглядом по залу. Сделав небольшой шажок, она стала ближе, почти касаясь плечом его плеча, и попыталась поймать его взгляд. Ведь так бывает, точно! Сначала взгляд, потом молния, и вот он уже везёт её по ночной Москве в свой особняк…
– Алиса Евгеньевна! – громко крикнул он вдруг, подхватывая ещё один бокал и пробираясь сквозь толпу, моментально забыв о покинутой девушке.
Он заметил её сразу, стоило ей появиться у входа, и в животе шевельнулось, сплелось клубком болезненно-сладкое предвкушение. Лиф коктейльного платья цвета алой розы оставлял открытым одно плечо и руку, другое же полностью скрывал, делая образ загадочно-манящим. Гладкая ткань юбки плотно обтягивала бедра, подчёркивая крутой изгиб, и заканчивалась чуть ниже колена. Макияж стал чуть ярче, чем был днём, выделяя кошачьи, зелёные глаза, а блестящие светлые волосы Алиса распустила, отчего стала снова близкой, родной. Его Лисой.
– Я потрясён, – восхищённо проговорил Костя, протягивая ей бокал. – Пойдём.
– Куда?
– Мы отмечаем слияние, не думаешь же ты, что руководство сейчас здесь?
Он уверенно взял её за руку и повёл к лестнице, ведшей наверх. Алисе ничего не оставалось, кроме как пойти за ним, крепко сжимая клатч подмышкой и стараясь не расплескать шампанское на платье. В неоновом свете его белоснежная рубашка отливала голубым, а по волосам словно пробегали синие искры. Стараясь не обращать внимания на тепло его ладони, Алиса снова и снова повторяла про себя:
Два часа. Только два часа, и сразу домой.
Амалия скрипнула зубами, заметив, к кому направился Жаров. На какое-то мгновение она вдруг почувствовала себя Золушкой, часы которой стремительно утекают. И действовать надо было решительно и как можно быстрее. Почему бы ей не присоединиться к тем, кто отдыхает наверху? Она – секретарь генерального директора, между прочим! С уверенным выражением лица Амалия прошла мимо охраны, стоявшей у одной из вип-зон, и распахнула плотные гардины, скрывавшие анфиладу комнат, опоясывавших весь второй этаж клуба. Тёмные цвета на стенах, плюшевые диваны, позолота на светильниках, выполненных в виде вычурных канделябров – если бы не современный вид гостей, можно было бы решить, что этот клуб только что попал в будущее из позапрошлого столетия, и из одной из комнат вот-вот выйдет императрица. Лёгкий джаз перекрывал звуки музыки снизу, где отдыхали рядовые сотрудники, в воздухе плыл аромат дорогих духов и алкоголя, пока ещё приятный.
– Господа! – Жаров приподнялся на небольшое возвышение рядом с музыкантами и легко завладел всеобщим вниманием. Все взгляды с готовностью и вежливыми улыбками обратились к нему, и Алиса, наконец, позволила себе просто смотреть, не думая, как это будет выглядеть со стороны. Смысл его слов ускользал, только знакомый, завораживающий тембр звучал в голове. Мысли, будто под гипнозом, кружились вокруг одного: как притягательно он выглядит в простом синем пиджаке, джинсах и белой рубашке. Словно нет никаких званий и денег, и перед ней просто Костик, пусть повзрослевший и возмужавший, но тот, её. Казалось, он сейчас обернётся и обнимет её одной рукой, по-хозяйски притягивая к себе, и зароется в её шею, прошептав на ухо: «Сегодня ты ночуешь у меня». Согласилась бы она, если б так и было? Алиса не могла себе ответить на этот вопрос…
Раздражённо вздохнув, она отвернулась. Несколько минут в его компании, а она уже забывает о прошлом и готова без сопротивления упасть в его объятия, только бы снова почувствовать его рядом. Лучше вспомни, Баринова, что тебе пришлось из-за него пережить, а потом подумай, готова ли ты растечься лужицей у его ног?
– И, конечно же, слияние не состоялось бы без Алисы Евгеньевны Бариновой!
Она моргнула, поняв, что теперь всё внимание обращено к ней, и мило улыбнулась.
– Константин Андреевич, конечно же, преувеличивает, но я рада тому, что сделка прошла успешно! Уверена, впереди нас ждёт только хорошее! За сильнейший медиа-холдинг страны! За «Русмедиа» и «Глобалмед»!
– Я тоже уверен, что впереди будет только хорошее, – медовым голосом прошептал Костя, соприкоснувшись с её бокалом. Алиса замерла, не в силах отвести от него взгляд. Даже если бы потолок обрушился сейчас прямо ей на голову, она так и стояла бы, чувствуя, как тонет в этом бушующем море.
– Вечер только начался. – Алиса отпила шампанского. – О, Верхоянский! Мне как раз надо было с ним кое-что обсудить!
– Куда ты всё время убегаешь? – Костя едва успел перехватить её локоть, притягивая к себе. – Ты правильно сказала: вечер только начался. А пока, может, проведёшь его в компании старого друга?
– Я не вижу тут друзей, Костя. Только коллег.
Алиса мягко высвободила руку, поставила бокал на ближайший столик и отошла. Эта неприступность зажгла азарт, который Костя даже не пытался погасить. Он следил за ней весь вечер, переходя от одной компании к другой, отмечая, скольких она успела заинтересовать. Чужие взгляды, словно липкая паутина, окутывали, и хотелось сбросить их все, схватить её на руки и унести отсюда. В нём зрело желание, тягучее, томное, оно оттягивало джинсы, пока причиняя лёгкое неудобство, но обещало ударить в голову жгучим хмелем, а Жаров не привык терять голову из-за женщин. Поэтому, стоило ему увидеть, что Алиса выходит на балкон, от тут же подхватил два бокала и проследовал за ней.
Впереди раскинулась ночная Москва. Она манила миллионом огней, привлекала синим, загадочным мерцанием бизнес-центров, и скрывалась в лёгком тумане из-за мелкой мороси, которая накрыла город, придя на смену дождю.
– Не замёрзла?
Она ждала его. Что скрывать – весь последний час она ждала его, хотя не призналась бы самой себе даже под угрозой расстрела. Ждала, что подойдёт и заговорит. Чувствовала его взгляд на себе и лишь огромным усилием воли не оборачивалась, только бы устоять. Сколько боли пришлось пережить по его вине, сколько раз она была готова пойти на самое страшное после его ухода, а теперь… Несколько бокалов шампанского, улыбка и голос, и всё летит к чертям!
Его пиджак опустился на её плечи, и Алиса буквально задохнулась в нём: в его запахе, в его тепле… Чужой, принадлежащий другой жизни… На глаза невольно навернулись слёзы, и Алиса спрятала их в вороте пиджака.
– Я думал, ты так и будешь бегать от меня весь вечер.
– Но ты меня всё-таки догнал.
Он осторожно положил руки на её плечи, словно боялся, что, стоит надавить, и она рассыплется, разлетится по ветру. Наконец одни, наконец так близко, что можно зарыться носом в её волосы, шумно вдохнув её запах, чувствуя, как она застывает в его руках, чтобы в следующее мгновение откинуться на его грудь, давая безмолвное разрешение продолжать.
– Лиса, – протянул Костя, невесомо целуя её шею, обжигая невыносимо горячим, сладким дыханием. А она плавилась, пылала от простых прикосновений, от того, как его ладони скользят к её локтям, а губы мучительно медленно спускаются к ключицам. Сделать глубокий вдох становилось всё тяжелее, ей не хватало его, его воздуха, его дыхания, его самого. Она сама повернулась к нему, запуская руки в его волосы, притягивая к себе, и наконец целуя. Пиджак скользнул вниз, падая к ногам. Костя толкнул её к каменным перилам, прижимаясь всем телом, обнимая так крепко, что она бы задохнулась, если бы и так давно не забыла, как дышать. Подаваясь к нему, Алиса не могла оторваться от его губ, словно все эти годы её мучила жажда, а теперь наконец можно вдоволь напиться. И она пила, сплетая их языки, протестующе выдыхая, когда он отнимал свои губы, чтобы глотнуть воздуха.
