Галина Ивина
Летопись Филларии. Затмение трёх Лун
Глава 2 Незваный гость
Дарк задыхался, в легких нестерпимо жгло. Пот застилал глаза и щипал так, будто в лицо ему швырнули песок. На самом деле этот эффект был вызван большим количеством магической пыльцы. Она непрестанно витала на поле боя, после использования магии. А магии за сегодняшний день обе стороны использовали так много, что северный Звенящий лес, должно быть, захлебнется от потока его остатков. Если Дарк правильно подметил, то поток остатков не закончится еще неделю.
Впрочем, ему было плевать на это. Сейчас его волновало только собственное спасение. А если он не доберется до любого поселения как можно скорее, то случится самое ужасное.
Дарк «нырнул» под низко растущей веткой и вдруг его резко отбросило назад. Приподнявшись и стряхнув с рук грязь и куски высохшей травы, он обернулся и увидел, что его плащ зацепился за ветку.
За право ношения этого плаща он заплатил сполна, и ему было жаль его портить, но каждая секунда была решающей. Выбирая между собственной жизнью и целостностью плаща, Дарк пожертвовал последним. Он рванул плащ, раздался продолжительный треск ткани, освобождая от нечаянного плена.
Дарк побежал дальше. Сколько был в пути, он не знал, но силы безжалостно покидали его, превращая тело в тряпичную куклу, не способную стоять на собственных ногах. Он задумался над целесообразностью использования магии и решил, что без нее у него нет шансов.
Чтобы скрыть свои манипуляции, он дождался, когда мимо него пролетит очередной поток остаточной магии, взмахнул руками и привычно стремительно нарисовал в воздухе три последовательных знака: волна, дерево, камень. Сразу его изможденное тело налилось силой и стремлением бежать еще быстрее, чем раньше.
Остаточная магия, которая выделилась, после использования заклинания, соединилась с проплывающим мимо вихрем и понеслась вместе с ним. Отлично! Значит, его преследователи не заметят появления новой точки магических вмешательств.
Бодро и без отдышки Дарк бежал по лесу до тех пор, пока не натолкнулся на тропу. Он свернул и двинулся по ней, слегка снизив скорость из предосторожности.
Небо окончательно почернело, а звезды скрылись за пеленой магического тумана. В воздухе витали чуждые городскому жителю запахи сухой травы и промерзшей земли. Хорошо еще, что не выпал снег, готовый предательски легко показывать направление его бегства.
За редко растущими полысевшими деревьями показалась дорога. Она едва подсвечивалась давно не восполняемыми световыми шарами. Дарк обрадовался ей и еле сдержался, чтобы не побежать со всех ног.
Наконец, ему удалось набрести на поселение. Он не знал кому именно оно принадлежит, но ему лучше было никому не показываться на глаза. Наверняка, магистр Шердан уже известил все население страны о его бегстве и назначил награду за поимку.
Спрятавшись за деревом, растущем у дороги, Дарк несколько минут наблюдал за округой. Все, что он заметил – это грязь, рытвины, камни, да одинокую телегу, едущую медленно и со скрипом. На козлах сидел помятый временем мужичок, вяло держа в руках поводья, и отчаянно зевал, без интереса глядя вперед.
– Сколько, вы говорите, до Рауминга? – донесся до Дарка девчоночий голос.
– Почти сто двадцать километров, – продолжая зевать, ответил мужичок и, зябко поежившись, поднял высокий ворот тряпичного пальто. – И что ты там забыла? Чем не нравится Картогс?
– Хочу жить в столице.
– Ну, ты отчаянная…
В проезжающей мимо телеге, Дарк увидел, как симпатичная девушка, года на два младше него, устраивается поудобнее на огромных тюках, пристраивая рядом шляпную коробку и еще какие-то вещи. Она выглядела решительно, но он чувствовал ее неопытность и страх.
В Дарке вдруг пробудилась симпатия к незнакомке. Ему стало ее жаль, и он чуть было не выскочил на дорогу с криком: «Нет! В Рауминг нельзя!» Но он не мог рисковать собственной безопасностью и позволил странной компании ехать дальше.
Если им повезет, через сутки военные действия под Раумингом свернутся и солдаты армии его Величества зачистят территорию от атакующих. В противном случае, живыми им не выбраться.
Сделав простой вывод, что они едут из поселения под название Картогс, Дарк вышел на дорогу и пошел в обратном направлении.
Дорога оказалась гадкая, пропитанная скользкой жижей и вылезшими на ночь проглотами. Эти гигантские черви, пожирающие землю, покидали свое укрытие только в темноте. И не удивительно. Несмотря на их внушительные шипы и устрашающие щупальца, они были слишком аппетитной добычей для птиц, зверей и некоторых рас, которые, как разводили домашних проглотов, так и не гнушались охотой на диких.
Беззащитный Дарк предпочитал обходить проглотов стороной. Хоть они и не были смертельно опасными для человека, но могли причинить значительные повреждения. Он слышал о нескольких случаях, когда группа проглотов сожрала человека. Впрочем… Это могли быть лишь городские легенды, которые его не тянуло проверять.
Не сворачивая с дороги, Дарк шел к Картогсу, гадая насколько это большой город. Его ноги промокли, и он отчаянно замерзал, ругаясь про себя на то, что не имеет права рисковать и использовать магию. Тем более, что вихрей он больше не встречал, и не мог скрыть за ними свои манипуляции.
Магистр Шердан сразу распознает его действия. Почует своей замагиченной до предела интуицией, где он находится, и пошлет за ним отряд бравых солдат ищеек, готовых вернуть его любой ценой.
А он не хотел назад.
Только не в этот раз.
Только не после того, что он узнал и сделал.
Ему вообще никогда не нравились войны. А та, что сейчас начиналась на севере страны, отличалась от всех тех, что отгремели на территории Филларии. Намечалось что-то масштабное, беспощадное и бесчеловечное.
Дарк не хотел принимать в этом участие. Он давал клятву мага: «Всегда и везде, любому злу вопреки, защищать, помогать, на сторону истины вставать». Для него эти слова много значили и сейчас, спустя четыре года после окончания обучения в магической школе магии.
Именно поэтому он сделал то, что сделал и поэтому в поздний час бежит прочь от места боля, с каждым мигом опуская карьеру мага на самое дно, с которого ему никогда не подняться.
После такого поступка его карьера будет продвигаться только на выходных ярмарках. И то при условии, что его физиономию не будет знать каждый дурак.
Ворота Картогса, конечно, были уже закрыты. Ниши, где простаивали днем стражники, пустовали, глазея на Дарка темными вертикальными глазами. Ждать утра и открытия города, было бессмысленно, и Дарк решил обойти стены города по периметру, надеясь найти пролом.
Очень скоро ему повезло, и он обнаружил внизу стены, за колючим, вечно зеленым кустом, узкий лаз. Рядом с ним на земле валялась небольшая коробочка, и Дарк сразу уловил в ней некое сходство с вещами незнакомки с дороги.
Он подобрал коробочку с мыслью, что там может быть что-то ценное, а в нынешней ситуации ему любая мелочь пригодится. В лаз он протиснулся не без труда, но, к счастью, не застрял.
Улицы Картогса пустовали. Маго-кремниевые фонари отчаянно мигали, силясь поскорее погаснуть. Наверное, им самим было стыдно за свое существование, и они стремились поскорее с ним покончить.
В столице не пользовались таким освещение года с 760-го. Дарк даже его не застал и не думал, что когда-нибудь увидит живьем этот пережиток прошлого. Хотя, учитывая то, как далеко от Центральной столицы он находится, не исключено, что эти фонари появились здесь недавно.
Где-то вдалеке выла собака, жалуясь округе на хозяев или на недостаточно количество припасенных костей. Из леса ей вторило искаженное эхо, подозрительно сильно напоминающего волколака.
От его протяжного воя у Дарка вся спина мигом покрылась ледяными мурашками, взбирающимися по позвоночнику и ожесточенно вгрызающегося в плечи. На войне он встречался с волколаками. Они отличались беспощадной яростью, и он не хотел больше с ними видеться.
К тому уже он знал о взаимосвязи волколаков с Лунами. Если им вздумалось начать выть по ночам, значит близится затмение.
Хорошо еще, что ему посчастливилось проскочить мимо него незамеченным. Иначе пришлось бы потратить на него остаток магии. А он чувствовал, что в этом тихом городе она ему пригодится.
Улица, облепленная двухэтажными домишками, по которой Дарк шел… или, скорее, крался, напоминала ему картинки из книг по истории формирования страны.
Почти все были построены в вначале века в распространенном на севере стиле Гротеско или, как говорили в народе «лестничный» стиль, из-за особой формы крыш. Все дома были перекрашены и переделаны каждым новым поколением жильцов и вбирали в себя массу разнообразных изменений.
Крыши домов имитировали ступени, которые заканчивались величественно большим навершием. Поэтому, когда Дарк проходил мимо них, из-за плохого освещения ему казалось, что отовсюду на него смотрят существа и ждут подходящего момента для нападения.
С соседних улиц доносились голоса Ночных обходчиков. По заведенным правилам они выкрикивали каждый полчаса точное время. Вскоре, после того, как Дарк пробрался в город, он услышал, что настало три часа ночи. Ему срочно надо найти укрытие, пока не начали просыпаться фонарщики, чтобы на рассвете потушить сотни фонарей.
На пересечении улиц, Дарк заметил движение тени в отсветах фонаря, болтающегося на стене дома под вывеской с названием «Рыбий хвост». Быстро отреагировав, он спрятался за бочкой с отбросами и переждал, когда мимо пройдет Ночной обходчик.
От бочки разило ее содержимым, и Дарка душили позывы к рвоте. Даже на поле боля, среди раненых и кровищи, смешанной с ошметками кожи, одежды и неопределенных, мало привлекательных частей, он боролся с тошнотой. А вот помои его победили.
Едва дождавшись ухода обходчика, Дарк выскочил из-за бочки и глубоко задышал. Ночной воздух проник в легкие, вытесняя смрад застоявшейся тухлятины.
Отдышавшись, Дарк пошел дальше, разглядывая окна домов и гадая, куда ему стоит сунуться. Скоро судьба дала ему подсказку в виде отрытого окна. Правда, оно находилось на втором этаже, но к нему можно было подобраться по садовой шпалере с засохшим бархатным вьюнком, который цвел только летом, а на зиму погружался в своеобразную спячку.
Поднимаясь наверх, Дарк ободрал ладони, исцарапал лицо и разозлился на себя за решение попытать удачу с этим окном. Но когда он ввалился в комнату, его чувства переросли в досаду. Прямо при нем, парень, похожий на бродячего артиста, зажег магическую свечу и ткнул ему в лицо, едва не подпалив брови.
– Ты не Мали, – схватив для обороны кочергу, сказал Крилавин, с удивлением разглядывая незнакомца.
Парень был старше него всего на пару лет, но взгляд говорил об опыте, тревоге и непосильных переживаниях. Одет он был в грязную изорванную мантию военного мага, с агрессивным алым узором по подолу.
Насколько знал Крилавин, военный маг такого юного возраста – большая редкость, если не исключение, поэтому он позволил себе быть с ним смелым. Если бы он точно знал, что это самый настоящий маг, он бы завизжал от ужаса и бросился прочь из комнаты.
– Кто такая Мали? – спросил Дарк, но Крилавин решил ему не отвечать. В конце концов, этот тип залез в его дом и на вопросы должен сам отвечать.
– Кто ты такой и откуда на тебе эта мантия? Ты убил мага?
– Что?! – ужаснулся Дарк неожиданному выпаду. – Никого я не убивал!
Он отвел взгляд в сторону, поняв, что сказал заведомую ложь. Новые столкновения с существами начались пару недель назад, их даже еще не успели официально назвать войной, но ему уже пришлось многое совершить.
Снова посмотрев на хозяина комнаты, Дарк с напором пояснил:
– Это моя мантия. Я получил ее после восьмилетнего обучения в магической школе.
Странно, но его слова не вызвали привычной ответной реакции. Обычно люди менялись в лице, приходили в ужас или трепетали с великим почтением, будто столкнулись с главным магом или с самим королем.
Крилавин пренебрежительно фыркнул и дернул плечом, будто у него внезапно началась чесотка.
– Ну, пускай, это твоя мантия, но она не объясняет того, зачем ты залез в мой дом, – он деловито сложил руки на груди, старательно скрывая одолевшую их дрожь, и предупредил: – Если ты не скажешь правду, я заору так, что сюда сбегутся все обходчики города.
Дарк метнул на Крилавина злобный взгляд. Увидел, что он настроен решительно и пару секунд раздумывал над тем, чтобы применить магию. Всего один взмах рукой, и этот тощий, как жердь, парнишка, превратится в болотную лягушку, которую сможет расколдовать только поцелуй принцессы.
«Всегда и везде, любому злу вопреки…» – вспомнил Дарк клятву мага и выдохнул негатив, накопленный за пару минут.
– Я сбежал с поля боя, – сказал он часть правды.
– Новую войну никто не объявлял, – правильно подметил Крилавин и поудобнее схватил кочергу, как бы намекая непрошенному гостю, что в любую секунду готов ею воспользоваться.
– Пока нет, но завтра-послезавтра объявят. И на этот раз она будет беспощадной.
Крилавин чуть не расхохотался. Злобно и язвительно, но ограничился кривой усмешкой. Живя у границы со Звенящим лесом, он почти каждый день видел магические вихри из остатков магии. Они летели в направлении леса, чтобы слиться в единый поток опасной концентрации магии и отравить всю округу.
Так что ему было смешно и больно слышать о новой войне. На самом деле война никогда не прекращалась, хоть ей и давали все новую нумерацию. Это была одна единственная война.
– Что же ты искал в моей комнате?
– Убежище, – признал Дарк.
Крилавин задрал кочергу повыше и процедил:
– Убирайся.
Он готов был ударить «мага», чтобы выгнать его и даже замахнулся для удара.
Дарк непроизвольно вскинул руки и из просторного кармана его мантии выпала коробочка, которую он подобрал у лаза в город.
Крилавин уставился на коробочку, с тихим звяканьем приземлившуюся на полу, и его брови угрожающе сдвинулись.
– Откуда это у тебя? – процедил он, продолжая удерживать кочергу в угрожающей позиции.
– Нашел, – признал Дарк. – Думаю, я видел девушку, которая ее обронила.
– Ты встретил Мали? – руки Крилавина сами собой опустились, и кочерга тихо стукнулась о пол.
Дарк почти не задумывался над ответом. Ему представился шанс, и он им с радостью воспользовался.
– Да. Мы заключили с ней договор, – Дарк отдал Крилавину найденную коробочку. – Я поживу здесь пару дней, а взамен намагичу ее образ, чтобы никто не узнал о ее побеге до тех пор, пока она не доберется до Рауминга.
– Рауминг?! – яростно прошептал Крилавин, едва сдержавшись, чтобы не заорать во всю глотку. – Почему она поехала в Северную столицу, а не в Центральную?!
Впечатленный этим известием, он не заметил, что незнакомец предложил намагичить образ сестры с такой легкостью, будто и правда мог это сделать.
На его вопрос, у Дарка было одно логичное предположение, связанное с тем, что путь в Центральную столицу как раз лежит через Северную. Этой информацией он предпочел не делиться, нутром чувствуя, что его собеседнику лучше о ней не знать.
– Наверное, передумала, – дал он нейтральный ответ и услышал неподалеку голос Ночного обходчика, голосящего о наступлении четырех часов утра.
Через час откроются городские ворота, и сюда набегут «ищейки» главного мага. Тогда Дарк попадет в ловушку из которой не выбраться. Даже с его возможностями. Уж он-то узнает это на своем опыте.
– Ну, что, – резко перешел он к главному, уверенный, что за оставшийся час ему не найти другого надежного укрытия, – я могу остаться?
Крилавин не хотел впускать незнакомца. Нечто неведомое подсказывало ему, что за этим решением последует громадная неприятность. Но у него не было хоть каких-то доводов в пользу этого неуловимого чувства, витающего где-то в районе сердца и царапающего его остренькими коготками.
Вдобавок, на него подействовали слова Мали… Точнее слова незнакомца, который передал ее слова. Она попросила ему помочь, значит, Крилавин исполнит ее просьбу.
– Ладно, – с тяжелым сердцем согласился он и отставил кочергу к камину. – Оставайся. Можешь расположиться на кровати Мали. Теперь она ей не понадобится.
Дарк с облегчением выдохнул, но тщательно скрыл то, насколько он обрадовался уступке собеседника. Для себя он решил, что через пару дней, когда уляжется ажиотаж с его поиском, он покинет город.
Глава 3 Неприятная встреча
Магистр Шердан еще никогда в жизни так не нервничал. Он всю ночь ждал благоприятных вестей и вздрагивал от каждого топота копыт, раздающегося вблизи палатки. Но его личный гонец куда-то запропастился, и магистр начал думать, что его сожрали проглоты или разодрала стая горлодёров.
Поскольку гонец никак не объявлялся, магистр начинал желать, чтобы это так и произошло, иначе он самолично свернет шею этому медлительному уродливому крипту.
Ему уже доводилось в порыве гнева убивать людей, но это были необходимые меры для его спокойствия. Ведь не мог же он спокойно принимать плохие новости, а потом, взвинченный до предела, нести их королю. Нет-нет, это исключено!
Король Экин может принимать любую новость, но только в том случае, если оказать на него магическое воздействие определенного рода. А у магистра Шердана – главного мага Филларии была одна не существенная слабость: магия становилась ему не доступной, когда он злился.
О, как же это его раздражало! Просто лихорадило от бешенства. Став магом и, обнаружив такой досадный пробел, он долго работал над избавлением от этой слабости, но за полных четыре десятка лет так и не добился изменений.
Одернув полог палатки, магистр выглянул наружу. В темноте хорошо различалась линия обороны. Вдоль нее плясали отсветы пожара. Большинство существ боялись огня, и людям приходилось поддерживать костры, чтобы за ночь не быть захваченными врасплох.
Мимо палатки магистра пробежали солдаты в сине-желтой униформе. Кто-то из них торопился на поздний ужин, кто-то сменял караульных, а кто-то готовился к утренней атаке.
Утренняя атака…
Магистр со злостью рванул полог, отделяя себя от суетящейся армии. Они даже не подозревают, что больше ни одна атака не пройдет так же успешно, как те, что были раньше. Без мелкого паразита Дарка, главный маг страны не способен на большие свершения.
Вряд ли он удержит внезапное нападение существа. И, уж точно, не заставит их отступить, если они начнут грамотную атаку, как сделали это в битве у Барфанского моста.
Тогда магистр остановил их только благодаря неисчерпаемой силе Дарка. Он вытянул ее из своего помощника и использовал, как свою. Как делал это в последние девять лет, с тех самых пор, как его нашел.
А теперь паршивец сбежал, подлостью отплатив ему за то, что он его воспитал почти как родного сына!
Одна только мысль о неблагодарном пацане разозлила магистра так, что его начало трясти. В висках у него застучало с подавляющим напором, и он понял, что еще немного, и потеряет контроль над своей магией.
«Кого-нибудь убить!» – пришла к нему спасительная мысль.
Он снова высунулся из палатки, из последних сил сдерживая дрожь, чтобы не сойти за безумца, и обратился к одному их охранников, дежурящих у входа.
– Двух солдат ко мне. Быстро!
– Д-двух? – переспросил охранник и повернулся к магистру. Его доспехи сверкнули в отсветах ближайшего костра. – Большинство сейчас готовятся к бою, а остальные отдыхают после боя.
Магистр чуть не взорвался от бешенства, но предвкушая скорейшее облегчение, сдержался и сказал:
– А знаешь, мне и ты подойдешь.
***
По ясному небу не спеша плыли облака. Совершенно такие же, как и в Картогсе. Мали думала, что в Северной столице небо будет каким-то особенным. Не таким, как в Центральной столице, конечно, но другим, более ярким. А оно оказалось таким же.
Это Мали ясно понимала, даже находясь в конюшне, в которой остановилась переночевать… не предупредив хозяев. А зачем им знать? Если она нисколько их не потеснит. Она провела здесь всего ночь и скоро уйдет не замеченной никем… кроме лошадей.
Правда, уходить девушке не хотелось. В Северной столице, хоть и было не так холодно, как и в Картогсе, но все же осень основательно вступила в свои права и ночь была ощутимо прохладной.
Мали спас густой стог сена, в который она зарылась с головой, слегка побаиваясь встретить там змею. В детстве взрослые напугали ее, сказав, что в сене водятся змеи, но она никогда их там не видела. И, хоть страх был силен, временами она задавалась вопросом: правду ли ей сказали много лет назад или просто взрослые не хотели, чтобы она мяла недавно высушенное сено? Ответа она до сих пор не знала.
Сладко потянувшись, Мали с опаской высунула нос наружу. Холодно! Ей не хотелось уходить с теплого насиженного места. С другой стороны, она ведь не могла сидеть тут вечно. Не за этим она уехала так далеко от дома.
Прислушавшись и убедившись, что поблизости нет людей, Мали вылезла из стога и зябко поежилась. Рядом потряхивала гривой белая в черную крапинку кобылица. Она понимающе смотрела на девушку, и той показалось, будто она спрашивает: «Не хочешь вернуться назад? Здесь тебе трудно придется».
Мали погладила ее между глаз и сказала:
– Я справлюсь.
Прозвучало чуть уверенней, чем она чувствовала, но так быстро сдаваться Мали не собиралась.
Бесшумно пробравшись к распахнутым дверям, Мали выскочила из конюшни, радуясь солнечному свету и купаясь в утренней свежести, исходящей от травы, покрытой прохладной росой.
Вдохнув максимально глубоко, девушка услышала крик:
– Эй ты! Откуда взялась? А ну прочь с моей земли!
Обернувшись, Мали увидела полноватого фермера в обычном рабочем комбинезоне, таком же, какие носят фермеры в Карготсе. Мужчина выглядел разгневанным и размахивал тряпкой, словно отгоняя от себя рой прожорливой саранчи или земляной красно-синей мухи, которая в период кладки яиц была раз в пять прожорливей и опасней, чем саранча.
– Я не потерплю на своей территории посторонних! – кричал фермер, не слишком стремительно приближаясь к Мали.
Находясь в отличном настроении, девушка рассмеялась, глядя на него.
– Спасибо за ночлег! – звонко прокричала она и легко побежала прочь.
Вслед ей неслись проклятия, а она только смеялась, хотя назойливый голос разума отбивал не приятное предупреждение. Он говорил: «В Северной столице народ более суровый и не гостеприимный. Здесь тебе будет тяжело».
Но она не хотела его слушать. Сегодня сбылась ее мечта, она попала в Рауминг и теперь достигнет многого, гораздо больше, чем могла в Картогсе, став женой, чьи заботы вращаются вокруг обычных повседневных дел.
Нет! Она способная на что-то большее, чем варка супа по-Колихорски или выпекание пирогов с бажьями.
Нет! Она сбежала из дома не только потому, что случайно услышала проклятие Дива Крилавину. И не потому, что матушка велела ей отправляться к свахе.
Нет-нет! Она сбежала потому, что почувствовала, что пришло время осуществить безумную мечту и стать добытчицей огней света.
Если ей удастся найти Светящуюся жилу, как посчастливилось до нее многим другим Искателям, то она будет обеспечена на всю жизнь! Ей не придется искать жениха, и она сможет поехать куда угодно, да и всю семью свозит повидать мир.
Тогда первым делом они поедут в Центральную столицу, посмотреть на их новые фонари, на летательную дорожку, петляющую между домов, с помощью магии, толкающую вагончик на тридцать человек быстрее, чем тройка запряженных лошадей. И, самое главное, она собственными глазами увидит великолепный королевский дворец, который, говорят, построили эльфы еще в те времена, когда существовали.
Конечно, Мали в эльфов не верила. Несмотря на то, что жила на окраине страны, она поминала, что эти сказки были придуманы одними дурочками для других дурочек, мечтающих об идеальном женихе. На самом деле королевский дворец построили обычные рабочие: каменщики, плотники и другие, которые приехали в Мирту две тысячи лет назад, чтобы создать шедевр по указу короля.
Дом фермера, который, сам того не зная, дал Мали приют, остался далеко позади, и девушка пошла по дороге, вымощенной идеально ровным билорным камнем, который добывался в жарком южном краю на рудниках в городе Билорн. Этот камень имел одну полезную особенность: при лунном свете он мягко светился сине-зеленым светом, а при солнечном – чуть красноватым. Так что путь в любую столицу невозможно было спутать с каким-то другим.
Ступив на дорогу, Мали сразу поняла, что попала в нужное место. Припомнив откуда вчера вечером въехала в столицу на телеге торговца, она определилась с направлением и пошла от окраины города к его центру.
Камень под ногами загадочно светился и девушки создавалось впечатление, что ее ноги исчезли или она парит над землей. От этого непривычного вида Мали хотелось прыгать и, громко вскрикивая от восторга, хлопать в ладоши. Вокруг никого не было, но она сдержалась по привычке, ведь матушка постоянно повторяла, что приличные девушки не ведут себя вызывающе, даже наедине с собой.
В целом, Мали не пожалела, что не проявила свою эмоциональность, ведь, буквально через пару минут из-за кустов, растущих вдоль дороги, выскочил маленький запыхавшийся человечек.
Сначала девушка подумала, что это ребенок лет четырех, но потом увидела, что это взрослый мужчина средних лет. Ее удивила его серовато-зеленая кожа, и она подумала, что человечек находится на последней стадии смертоносной Северной лихорадки. Но потом она рассмотрела, что быстрые встревоженные глаза у незнакомца светятся зеленым светом и все поняла.
– Ой… – Мали резко остановилась и отступила назад.
Человечек, перебегающий дорогу, услышал ее и вскинул свои удивительные глаза. Мала знала, что лучше ни с какими существами не вступать в диалог, иначе они прицепятся и наделают пакостей. Ее свихнувшийся сосед – старик Фельминд, говорят, случайно встретил в лесу фею и после этого начал свои постоянные опасные эксперименты со взрывательной смесью.
Боясь стать очередной городской сумасшедшей, Мали зажмурилась, в надежде на то, что человечек не зацепится за нее взглядом и пройдет мимо.
Она прождала пару секунд, почувствовала сильное желание открыть глаза и посмотреть получилось ли задуманное. Глаза открыла и столкнулась с вопрошающим взглядом светящихся зеленых глаз. Этот свет был такой яркий, что затмевал все окружающее. Как будто больше ничего, кроме его глаз не существовало. Они затягивали ее, словно в бездонный колодец, оправленный в листья и веточки разных деревьев. И уже слышался ей шорох травы на ветру, виделась густая чаща, полная трепета крыльев и щебета птиц.
Очнулась Мали от прикосновения ко лбу. Будто ее коснулась сухая, но теплая ладонь и в один миг перед ее глазами пронесся вихрь из цветов. Закружил вокруг головы и взвился в небо.
– Помоги мне, человек, – прошелестел человечек, медленно уходя с дороги к земле. – Просто представь, что не встретил меня здесь.
Замолкнув, он застыл на месте и начал вытягиваться вверх, на глазах превращаясь в двухметрового, а потом и в трехметрового человека. На его ногах проявилась кора и быстро поползла вверх.
Неподалеку послышались крики, похожие на неистовые вопли охотников. Они нарастали и множились, смешиваясь с топотом копыт десятка коней.
Незнакомец, превращающийся в дерево, покосился в сторону шума, но никак на него не отреагировал. Он раскинул руки в стороны, и они превратились в ветки, которые сразу покрылись молодой листвой.
– Мы останемся одни, боги нас покинут. От людей будет зависеть в каком виде мир проживет свои последние минуты, – он моргнул, и его веки покрылись тонким слоем коры. – Более слабые создания вынуждены отступать первыми. Вот мы и уходим, – он моргнул снова, но уже не поднял веки, они затянулись плотной корой и исчезли. – Мне жаль, что тех, кто готов был помогать людям, так и не приняли. Скверно, но на Земле остаются те, кто думает только о собственном выживании, – едва слышно сквозь усилившиеся крики, договорило дерево и застыло.
Мали стояла посреди дороги, смотрела на новообразовавшееся дерево и не могла избавиться от потрясения. Дерево выглядело совсем, как настоящее. Оно слабо покачивало веточками на ветру и ничем не напоминало маленького человека, выбежавшего из кустов.
– Наверное, я спятила, – вынесла плачевный вердикт Мали и потопала носком ботинка по камням дороги.
Она не знала, что ей делать дальше. Пару минут назад у нее было отличное настроение. Она спешила навстречу к своей мечте и была полна сил. Все изменилось так быстро, что она терялась в собственных эмоциях.
Тем временем, крики и оглушающий топот окружили Мали со всех сторон. Девушка скинула тягостное размышление, занявшее ее разум, и обнаружила, что оказалась в кольце всадников и поднявшейся пыли. Отовсюду фыркали и вскидывались кони, звенели стремена и скрипели кожаные седла.
С десяток всадников, одетых в сине-желтую военную форму, не спускали с нее высокомерного взгляда. Может, так казалось из-за особенного ракурса или солдаты узнали в ней жительницу с окраины, да еще болтающуюся без сопровождения. Мали только сейчас подумала, что даже в столице могут продолжать держаться за старые нравы, а на окраине все думают, что у них все по-другому.
Мельтешение лошадей приостановилось и перед Мали зафиксировалось единственное лицо. Не самое приятное. Красивое, но отчужденное, пронизанное высокомерием, презрением и холодом. Взглянув на него, Мали испугалась и отшатнулась, чуть не попав под копыта коня, топчущегося позади.
– Ты видела маленького человека, перебегающего дорогу? – спросил мерзкий красавчик поставленным голосом.
Мали сжалась от ужаса. Ей казалось, что этот парень знает ее мысли, особенно те, которые она скрывает ото всех. Еще немного, и он поймет, что в ее дорожной сумке лежит коробочка с травами. Ведьминскими травами, за хранение которых положено сожжение на костре.
Устав ждать, красавчик рявкнул:
– Ну же, отвечай!
Мали вздрогнула от его крика и из ее рук выпала шляпная коробка с драгоценностями. Они звякнули при падении и несколько всадников, явно заинтересовались этим звуком.
Мали понимала, что без этих украшений ей придется вернуться домой. Отчаянная мысль ударила ее по виску, подсказывая, что если она не скажет, что от нее требуется, грязная солдатня отнимет драгоценности.
– Д-да… – дрожащим голосом пробормотала Мали.
Парень подался к ней, слегка свесившись с коня, и Мали разглядела его ярко-синие глаза. Большие и хрустально чистые, словно принадлежащие другому человеку.
– Куда он побежал? – уже не повышая голоса, злобно процедил он.
Мали кинула затравленный взгляд на новое дерево. Секунду она колебалась, помня о главном военном законе: «Люди и существа не совместимы. Человек не должен помогать существу, иначе он становится пособником существа, выступая против людей».
