Галина Гончарова
Танго с призраком: Орильеро. Канженге. Милонгеро

– Суд? Когда?

– Дней через десять, может, меньше. Следователь точно не сказал – хочешь, я для тебя узнаю?

– Хочу!

– Тогда тебе надо срочно поправляться. А то врачи не отпустят. Тан Адан оплатил лечение и для тебя, и для Хулио, он тут в соседней палате. Заглянешь к нему при случае?

– Он…

Тони отлично догадалась, о чем сейчас думает Рита. Все же это – свидетель ее позора. Боли, унижения…

– Ага, он за тебя жутко волновался. Все жалел, что Роману шею не свернул, когда мог.

– Мне тоже жаль.

– Не переживай, мы с ним еще сквитаемся, – Тони наклонилась к самому уху Риты. – Вот поедет он на каторгу, специально придем полюбоваться. И всего хорошего ему вслед пожелаем. Как Лассара могут.

Рита улыбнулась.

Зло, болезненно, скорее, оскалилась, но все же! Это был хотя бы зародыш улыбки!

– Лассара?

– Что-то и я умею. Даже с непроявленным даром.

– Тони… ты это сделаешь?

– Кто его там на каторге проверять будет?

Побаивалась Антония справедливо. Проклятия приравнивались к уголовным преступлениям, и карались соответственно. Если обнаруживались, а это было несложно. Каждый врач может, с соответствующим оборудованием. Некроманту – так и просто посмотреть хватит. Но каторга? Действительно, кому там Роман нужен – в соляной шахте? Кто его проверять будет?

Да хоть ты с утра до вечера жалуйся! Особенно надсмотрщикам! Авось, да поверят! И лишний раз – кнутом! Сволочь!

Зато Рита заулыбалась. Все же мстительность – одна из главных черт любой женщины.

– Тони… спасибо.

– Это тебе спасибо! Если бы ты не подняла тревогу, я бы и отреагировать не успела. Прости, что не помогла.

– Как? Их много было, а ты одна…

– Я поэтому и метнулась за подмогой. Страшно было – жуть! Темно, улицы пустые, а вдруг они кого на стреме оставили? Неслась я как угорелая.

Девушки переглянулись и улыбнулись. Кажется, у Антонии появилась… подруга?

Лежащая на соседней кровати пожилая женщина вышла вместе с Антонией. Правда, Тони не думала, что это ради нее. В уборную захотелось, наверное. Или к медсестре….

– Ты молодец, девочка. Мне уж страшно за дуреху стало, лежала, как мертвая.

Тони посмотрела на собеседницу внимательно. Да, это уже не старость – дряхлость. Волосы белые, словно пух одуванчика, руки тоненькие, как у младенца… видно, что смерть уже стоит за плечом женщины. И все же она не сдается до последнего. Это хорошо.

– Вы за ней приглядите? Сеньора?

– Пригляжу, сколько уж мне осталось. Я ей хоть и объясняла, что насилие – не конец жизни, а она все не верила. Плакала, а потом и реветь перестала. А это плохо.

– Очень плохо, – согласилась Антония, которая в своей деревне от правды жизни застрахована не была. – Очень…

– Ничего. Раз о мести задумалась – отживеет.

Антония кивнула и попрощалась. Да, выправится! Никуда не денется.

А Роман – сволочь! Так, Тони, спокойно! Держи себя в руках, не надо его проклинать!

Потом. Это – потом…

* * *

В этой комнате камин горел – всегда.

Зимой, летом, весной, осенью…

Просто – всегда.

Человеку, который находился в этой комнате, был необходим живой огонь. Он помогал сдерживаться. Успокаиваться, если хотите. Но иногда…

Хоть ты руку в камин суй.

А повредит ли огонь этой руке?

Зеленоватой, чешуйчатой, длиннопалой? Словно и не вполне человек. Но формы-то человеческие… только ногти, что те когти.

Странно.

– Что вы мне можете сказать?

– Тан, мы искали Сараласов по всему Эсклоту. Но их попросту там нет. Эта девка обманула нотариуса.

– Или нотариус – вас?

– Нет, тан. Мы потом проверяли, она брала билеты до Эсклота и другим упоминала про Сараласов…

– Поэтому и не поехала туда, понятно же!

Подчиненный потупился.

– Мы обязаны были проверить, тан.

– Ищите дальше. Проверяйте все остальные направления, все поезда. Смотрите, ищите…. Я хочу знать, где она может быть! Я хочу ЕЁ!

Капюшон плаща колыхнулся в негодовании, и подчиненный быстро склонил голову в поклоне. Видеть, что под ним таится, ему не хотелось. Нет, не хотелось…

– Да, тан.

– Что с Дальмехо?

– Он в столице, тан.

– Вот как?

– Да, они пока не поняли, что происходит, но… странные убийства уже выделили в отдельное дело. И занимаются ими…

– И кто такой умный?

– Тан Риалон.

– Ах, Эрнесссссто! Тогда неудивительно. Поймайте мне его?

– Тана Риалона, тан?

– Болван! Дальмехо! Я хочу, чтобы его отловили и остановили раньше, чем он привлечет внимание к нам и к нашим планам! И надо ж ему было… чуть не в последний момент! Скотина… Поймайте его!

– Да, тан.

– Свободен.

Подчиненный вылетел за дверь. Господин поморщился. Потер лицо, ощущая под ладонями чешую. Сухую, шершавую… стоит понервничать, как начинается! Скоро еще и чешуйки полезут!

Пакость!

Но справиться с этим никак не получится, это побочный эффект его силы. Ладно, это терпимо. А вот другое…

Где может быть эта малолетняя тварь?! Ей ведь все объяснили, это честь, и вреда ей не причинят… что ей еще нужно?! Жила на своей помойке, перебивалась с хлеба на воду… жизнь дает шанс – и что же?

Девка сбегает!

А другой подходящей у него пока и нет, слишком уж талант своеобразный. Светлые магички ему не подходят, а темных, проявленных, да еще сильных и из такого древнего рода – поди, найди!

Найдет.

Найдут.

Из-под земли выкопают. А потом под землю зароют. После… когда Антония Даэлис Лассара перестанет быть необходимой.

Дрянь такая…

Глава 9

Эудженио заехал вечером, как и обещал. В новеньком мобиле. Правда, за рулем был не он. За рулем мобиля сидел Амадо Эрнесто Риалон.

Паулина ахнула и заметалась по комнате.

– Ты-то чего дергаешься? – удивилась Альба.

– А если… Я, наверное, поеду с вами!

– Если мама разрешит, – Альба недовольно скривила губки.

Паулина, конечно, сестра, но… но вот именно, что сестра! Ябеда и наушница! Доносчица и подхалимка! При ней ни поцеловаться не выйдет, ни уединиться толком, ни…

Да вообще ничего не выйдет!

А то еще начнет с Эудженио кокетничать, и считай – вечер пропал. Альба такого не хотела. А потому… А кого можно с собой взять? Все же девушка, двое мужчин…. Точно! Антония!

Тихая и спокойная, и язык за зубами держать умеет… Альба вылетела из комнаты, махнув Паулине, которая спешно переодевала платье и, конечно, запуталась в крючках.

– Я сейчас!

Тони оказалась у себя. И едва успела спрятать книгу про сыщика в кипе молитвенников. Потом поняла, что это Альба – и успокоилась.

– Что случилось?

– Дженио приехал!

– Замечательно, – без особого восторга отозвалась Тони.

– Меня с ним одну не отпустят. Поедешь с нами!

– Свечку держать?

Альба топнула ногой.

– Не зли меня! Он с Амадо приехал, и за нами может Паула увязаться, а я не хочу! Поедешь, поболтаешь с Риалоном…

Антония сморщила нос. Альба подняла руку.

– А я тебе сумку подарю. Из белой кожи. И попрошу маму, чтобы мы туфли к ней заказали!

Антония и так согласилась бы, но чего ж отказываться, если предлагают? Надо брать!

Она мученически вздохнула и начала слезать с кровати.

– Ладно…

Амадо она помнила. Такой… паренек в очочках. Не парень, крепкий и крестьянский, не юноша, а вот именно, что паренек.

Не повзрослевший. Счастливое такое, лопоухое детство, живущее за папенькино-маменькиной спиной. И хорошо живущее. О чем с ним говорить?

Утром он пытался что-то сказать, но Тони ловко отгородилась от него сначала Паулиной, а потом и книгой. А там и пытка закончилась. А сейчас ей предлагают это продолжить… не хочется! Совершенно не хочется! Но Альба не отстанет, так что лучше согласиться сразу. Пока по-хорошему.

– Приводи себя в порядок, – и бегом вниз.

Тони кивнула и потащила из шкафа зеленое платье. Которое совершенно чудесно оттеняет ее прыщи. Бегом? Значит, спокойно и без суеты.

Амадо и Эудженио ждали внизу. Дженио расцвел при виде Альбы, медленно подошел, опустился на одно колено и поцеловал тонкую ручку с бриллиантом. Потом и вторую поцеловал – для комплекта.

Паулина закатила глаза. Тони, которая уже вышла в гостиную, только вздохнула про себя.

А у нее такого не будет.

Никогда.

И это – больно.

– Дженио, любовь моя.

– Альба, мое солнце…

– Куда вы сбираетесь, молодые люди?

– Тан Риалон разрешил нам воспользоваться мобилем, поэтому я хотел бы свозить Альбу на Лебединый пруд, – отрапортовал Эудженио.

Адан Аракон кивнул. Знал он это место. Действительно, красивое и уютное. Пруд милях в двадцати от города, в тихой роще, и на нем гнездятся лебеди. Только добираться туда сложновато. На мобиле – в самый раз, в коляске можно, а пешком неудобно. Так что там сплошь чистая публика. И ее не так, чтобы слишком много. В самый раз для романтической прогулки.

– Хорошее место.

– Самые прекрасные птицы для самой прекрасной девушки, – Эудженио мечтательно смотрел на Альбу.

Альба зарделась.

– Можно подумать, она их кушать станет, – прошипела Паулина, за что и была наказана щипком ританы Розалии.

– Да, конечно. Я вас отпускаю, но возвращайтесь не позже девяти вечера. И…

– Маменька, можно с нами поедет Тони? – быстро вмешалась Альба, пока грозные слова «возьмите Паулу» еще не прозвучали.

– Ап… – растерялась ритана Розалия.

– Замечательная идея, – Амадо даже с симпатией посмотрел на Альбу. Он думал, ему придется хуже.

– Согласен, – вступил и Эудженио, сообразивший, что не просто так его невеста назвала определенное имя.

Ритана Розалия мученически скривилась. Но крыть было нечем.

– Ладно. Тони!

– Да, тетушка Розалия.

– Проследи за Альбой. И чтобы дома были не позднее девяти!

– Как прикажете, тетушка.

– Вот, будь любезна.

– А я? – взвыла Паулина, понимая, что остается «на бобах».

– Простите, ритана Аракон, но в мобиле только четыре места, – развел руками Амадо. Врал, честно говоря, но кто его проверять будет? Тони опустила глаза и отправилась надевать шляпку и перчатки.

Паулина наградила ее злобным взглядом, но Альба тоже сверкнула глазами, и сестра поплелась к лестнице. А вот надо было язык придерживать! Вот!

Первые несколько минут в мобиле царила тишина. Потом Дженио и Альба, на заднем сиденье, заворковали, что те голуби, а Амадо обратился к Антонии:

– Ритана, вы и правда из тех самых Лассара? Темных магов?

– Да, – сдержанно ответила Тони.

– И у вас тоже непроявленный дар? Я вам сочувствую. Я могу понять, каково это, когда не оправдываешь чужих надежд.

– Да?

– Я ведь и сам… мой отец один из сильнейших некромантов Астилии, может, даже самый сильный, а я ни на что не способен.

– Это очень грустно.

– О, да!

К моменту прибытия на место Тони освоилась и вполне нормально болтала с Амадо. Благо общие темы у них были. Та же некромантия, та же наследственность… и вообще! Лучше уж так, чем слушать воркование Альбы и Дженио. Амадо был достаточно приятным собеседником, умел и говорить, и слушать, а это редкость в любое время. Так что Тони приходилось прилагать немалые усилия, чтобы не сказать ничего лишнего.

Не стоит.

У пруда две пары разделились. Дженио пошел со своей спутницей направо, Амадо – налево. Альба была в восторге, Тони не протестовала.

Они с Амадо медленно гуляли, беседовали… а потом услышали дикий крик.

– Альба? – ахнула Тони.

И сорвалась с места, подхватив юбку. Только ножки в черных туфельках мелькнули. Амадо медлил несколько секунд, а потом сорвался вслед за девушкой.

Мало ли что?

Как оказалось – очень даже что.

Альба и Дженио наткнулись на труп. Лежал под кустом. Лежала.

Молодая девушка, лет восемнадцати, не больше, на горле словно рваная рана…

– Творец Единый!

Амадо был самым корректным. Дженио выругался, Альба молча упала в обморок. Тони схватилась за свое горло. А потом…

– Надо вызвать полицию.

Эудженио скривился.

– Не хотелось бы…

– Почему? – удивился Амадо. – Надо же!

– Потому что Альбе срочно нужно к доктору. А ее сейчас замучают вопросами…

Тони медленно кивнула.

– Пожалуй, вы правы. Тан Валеранса, вы умеете водить мобиль?

– Да, ритана.

– Вам придется срочно отвезти мою сестру домой – и вернуться за нами.

Амадо удивленно посмотрел на Тони.

– Араконам сейчас не нужен никакой шум, – коротко объяснила Антония. – Я – другое дело. Я Лассара, нас дурной репутацией не запугаешь. Поэтому, Амадо, если вы не возражаете, мы с вами останемся здесь и найдем труп. А тан Валеранса отвезет Альбу Инес домой и немедленно вернется за нами. С полицией. Телефонировать-то мы отсюда не сможем, а кричать… смешно!

– Да, пожалуй, – согласился Антонио.

– Такая мудрость в столь юном возрасте? Я в восторге! – сделал комплимент Эудженио. И потащил Альбу Инес в мобиль. Тони посмотрела на Амадо.

– Ждем?

– Может быть, отойдем чуть подальше? – неуверенно предложил Амадо.

Тони кивнула.

– Да, пожалуй.

– Ритана, я бы предложил подождать неподалеку. Так, чтобы не видеть тела…

– Да, пожалуй, – согласилась Антония. – Амадо, если вы мне принесете воды, я буду весьма благодарна. Простите, но я не слишком хорошо себя чувствую.

– Конечно! – сорвался с места паренек.

Антония вздохнула ему вслед – и сделала шаг к телу. Пригляделась.

Страшно? Тошно? А вы видели, как свинью режут? Нет? Поверьте, это еще худшее зрелище. И запах, и звуки, и вообще… а кишки для колбасы промывать? Тоже… нанюхаешься.

Грязной работы Тони не боялась, крови и трупов – тоже. Она ведь Лассара.

Но тут труп был странным. Было полное ощущение, что часть горла девушке просто выгрызли.

Интересно… а она не сможет ничего увидеть? Если… Тони еще раз оглядела труп.

Девушка, лет восемнадцать, волосы черные, глаза сейчас закрыты, не поймешь, какие, личико миловидное, но ничего особенного, даже Паулина симпатичнее.

Одета достаточно просто… вот как хотите, больше всего она похожа на продавщицу из магазина. Узел волос, одежда, обувь… таких девушек Тони видела в лавках.

А чтобы… ага! Вот!

Тони протянула руку и аккуратно сняла с руки девушки браслет. Дешевенький, из бусин, цена – сантимо в базарный день. Хорошо, что сейчас на ней перчатки, позднее она попробует посмотреть в прошлое этой вещи.

А вдруг получится?

* * *

Эудженио себя ждать не заставил, равно как и полиция. И закрутилось…

Где были? Дома…

Что видели? Вот… девушку и видели. Мертвую.

Вместе с полицией прибыл и отец Амадо.

– Тан Риалон, – улыбнулась ему Антония. Мужчина внимательно вгляделся в лицо девушки.

– Ритана Лассара. Как ваше самочувствие?

– Лассара таким не напугаешь, – улыбнулась Тони. – Неудобно получилось, безусловно.

– Замечательное качество. Я уж испугался, что придется сейчас вас в чувство приводить.

Тони качнула головой.

– Не придется.

Не вам и не сейчас. Это уж точно.

– Тогда поговорите со следователем, да я попрошу Амадо отвезти вас домой.

– Благодарю вас, тан.

Антония чуть склонила голову. И улыбнулась контрасту. Насколько ж они не похожи – Амадо и его отец. Некромант просто искрится жизнью, ему нравится его работа, он увлечен, он занят любимым делом. И кстати, очень просто одет. В куртку и брюки. И волосы не уложены.

А Амадо весь холеный, весь выглаженный, модный, с иголочки, но… рядом с отцом он похож на вялую рыбу. Или дохлую. Он не горит, в нем нет внутреннего огня. Даже Эудженио… а вот он, кстати, просто сияет. Не хуже тана Риалона.

И почему так получается?

* * *

Ритана Барбара любила красивые столовые приборы, любила дорогую одежду, любила весь церемониал семейного ужина. Неважно, какие отношения в семье. Неважно, что думают друг о друге сидящие за столом люди. Это – неинтересно.

А вот сам ужин…

Вечернее платье с открытыми плечами, роскошные драгоценности, мужчины в вечерних костюмах, сверкание серебра и хрусталя на столе, вышколенные лакеи…

Об этом она мечтала в детстве, поедая грубую похлебку из глиняной миски. Этого она добилась – и не собиралась отказываться от своей мечты.

Правда, дома она принимала редко, из-за своего супруга. А постоянно ездить к кому-то? Ее рады были принимать, но не постоянно же!

Вот и приходилось устраивать мини-ужины дома. Обычно супруг на них не присутствовал, но сегодня сделал исключение, и за столом собралось четыре человека. Сама Барбара, Эудженио, Амадо и тан Риалон во главе стола.

Верно, что маги смерти давят на людей. Но верно и обратное – человек привыкает ко всему. В том числе и к ауре некроманта. За двадцать пять лет, как бы не больше, ритана привыкла ко всему. В том числе и к отвращению своего супруга.

Какое-то время у них действительно все было… неплохо, она честно старалась быть благодарной, Эрнесто тоже был доволен и женой, и сыном, а потом…

Чего стоит оказанная услуга?

Да ничего!

Барбара получила все, что хотела. Деньги, положение в обществе, даже сына… и муж стал ей не особенно нужен. Зачем ей, действительно, при таком раскладе – муж?

Она молода, богата, очаровательна… ладно, один раз родить пришлось, но больше она портить фигуру не будет! Есть снадобья, а можно и с магами жизни договориться. Что дальше?

Жизнь!

Любовь, радость, богатство… ну раз в неделю можно и муженька потерпеть, а то и реже. Зато она получила все то, что прогадили ее родители. Просадили за картами, прогуляли по балам…

Эрнесто все это знал и видел. Но – на что лучшее он мог рассчитывать, с его-то силой? Рядом с ним же даже лежать было сложно! А жить?

За завтраком встречаться каждый день?!

Ребенка его носить?!

Барбара считала, что она отработала каждый сантимо и теперь может жить спокойно. А что по этому поводу думает муж?

Вот уж это ее никогда не волновало.

– Как неудачно сегодня получилось. Дженио, когда назначена свадьба?

– Через полгода, Барба.

– Так долго?

– Ничего не поделаешь, приемлемый срок помолвки – полгода. И Альба будет зимней невестой. Она уже планирует шубку к свадебному платью…

Барбара поморщилась.

– Пусть планирует.

– Я, наверное, тоже женюсь, – неожиданно для всех заявил Амадо.

– На ком? – впервые за всю трапезу заинтересовался Эрнесто.

– Ты ее видел, отец. Ритана Лассара.

– Кто?!

Тон у Барбары был неописуемый.

Какая-такая Лассара? Что это вообще такое вылезло?!

Это – ее сын! И он должен жениться выгодно! Кому выгодно? Разумеется, своей матери! Он ей вообще по гроб жизни должен за то, что у нее талия на дюйм шире стала! Она его честно выносила, ладно – кормилицу наняла, вырастила… как могла! И тут какая-то Лассара?!

Вы вообще о чем?!

– Та девочка, которая сегодня была с тобой?

– Да!

– Она тебе нравится? – заинтересовался и Эудженио.

– Она замечательная, – честно ответил Амадо. – И красивая, и не орала сегодня, и истерик не устроила.

Барбара откинулась на спинку стула, забыв про все хорошие манеры.

– Амадо! Это – УЖАСНО!

– А что сама девушка, ты ей нравишься? – не обратил на супругу внимания тан Риалон. И не зря… все же – некромантка. Из темной семьи, так что может быть дар внуку передастся?

А вдруг?

Даже если у нее дар непроявленный, но две спящих крови могут породить одну бодрствующую. Да и такой ли он непроявленный? Надо присмотреться при случае.

– Не знаю, – смутился Амадо.

– Насколько я понимаю, эта Лассара – приживалка в доме Араконов, – припечатал Эудженио. – Ни денег там нет, ни связей, одно старое поместье, и то невесть где! Так что перебирать женихами она не будет, ты для нее – счастье!

– Кошмар!

Барбара изобразила обморок, но никого этим не испугала и не убедила. Даже Эудженио, который вежливо сунул ритане под нос ароматические соли в хрустальном флаконе, но из-за стола ее не вынес и беседу не сорвал.

Эрнесто еще расспрашивал сына, а потом вынес приговор:

– Амадо, ты пока сильно на девочку не дави. Родственники ее могут заставить, но тебе от нее ведь чувства нужны?

– Да, отец.

– Вот и аккуратнее там. Она хорошая девочка, не испорти ей жизнь. И себе тоже.

– Да, отец…

* * *

Тони легла на кровать и медленно сняла перчатку. Одну, потом вторую. Расправила каждый палец…

Нет, не хотелось ей этого делать. Совершенно не хотелось. Но…

Браслет лежал на перчатке. Красивый, светло-голубой, из крупных неровных бусин на ленте… Тони решительно выдохнула, протянула руку и взяла его. И сжала в ладони.

Темнота накатила сразу же.

Вот девушка. Да, та самая. Волосы уложены в затейливую прическу. На лице странная смесь чувств – хотя почему странная? Обманутые надежды, горечь, тоска, решимость…

– Ты говорил, мы будем вместе!

Мужчина морщится. Недовольно и даже чуточку с отвращением. Красивый мужчина, на вид ему лет тридцать, может, даже меньше. Такая… очень мужская красота. Чуточку грубоватые черты лица, высокий рост, растрепанные ветром черные волосы, громадные синие глаза – бабы от таких картинок млеют. И одет он намного лучше девушки.

– Допустим… это было давно.

– Ты обещал!

– Катрина, чего ты от меня хочешь?

– Ты женишься!!! Это нечестно, нечестно!!!

– Потому что я женюсь не на тебе? Так бывает. Прими это и давай расстанемся друзьями.

Девушка топает ногой, глаза горят гневом.

– Ты лгал мне! Ты меня соблазнил…

– Какой слог! Не забывай – сейчас иные времена. Найдешь еще себе идиота, который женится, только не спи с ним до свадьбы. Кто будет покупать корову, если молоко можно получать бесплатно?

Девушка прищуривается.

– Ты.

– Я?

– Да, ты. Тебе придется жениться на мне.

– И почему же?

– Я беременна!

Тони в своем видении знает, что девушка врет. Но мужчина не в курсе. Его лицо искажает гнев.

– ЧТО?!

– Я – беременна!

– Так избавься от этого ублюдка!

– ЧТО?! – теперь наступает очередь девушки кричать. – Как ты смеешь?! Это твой ребенок, слышишь, ТВОЙ!!! Интересно, как это понравится твоему будущему тестю?!

Лицо мужчины искажается гневом.

– Ты никому ничего не скажешь!

– Правда, Аугусто?!

– Ты…

– И скажу, и покажу! Думаю, им это будет очень интересно!

Удар отбрасывает девушку в сторону. Нога подворачивается, она задевает головой о скамейку… даже не совсем головой, скорее, затылком. Глаза стекленеют.

Мужчина наклоняется к ней.

– Катрина… Творец!

Катрина безнадежно мертва. Мужчина оглядывается и тащит ее в кусты. И достает из кармана нечто… Тони так и не разглядела, что именно. Ее выбросило из видения.

– М-да…

Убийство. Это понятно. А вот что дальше-то с этим делать?

Советоваться Тони отправилась к сеньоре Луисе. Та думала недолго и положила перед Тони перо и лист бумаги.

– Пиши.

– Что писать?

– Правду. Почти. Я, аноним, прогуливаясь вместе с замужней дамой около пруда с лебедями, заметил подозрительную активность. Дальше описываешь все, что видела и слышала. И приписка – прошу меня не искать, все равно все отрицать буду. Потому как у дамы супруг ревнивый, а свекровь и вообще может поспорить характером с драконами прошлого.

– Я не думала…

– Ничего страшного. Считай, что за тебя подумала я. Договорились?

– Отлично!

И Тони принялась писать. Потом сеньора Луиса сама положила письмо в конверт, заклеила…

– Сегодня в почтовый ящик брошу. Общий, на углу.

– Спасибо, – искренне сказала Тони.

– Не за что. Сходишь со мной на распродажу? Завтра вечером?

– Конечно!

* * *

– Тан Эрнесто, вы уверены?

– Более чем. Сеньор Серхио, я ручаюсь своей репутацией, что ЭТО убийство совершено кем-то другим. Не нашим «горлохватом».

– Но…

– Похоже, да. Но только что похоже. В первых двух случаях горло у девушек словно бы съедено наполовину. А здесь человек просто вырезал кусок. Края раны совершенно разные, в первом случае словно проплавленные, кислотой разъеденные или чем-то в этом духе. А во втором случае – поработали ножом. Коротким, широким, скорее всего, это наваха. Вот и видно, где сам клинок заканчивается, смотрите, сеньор.

Сеньор Серхио вгляделся в тело на столе, преодолевая тошноту, и кивнул.

– Тан Риалон, благодарю вас.

– Не стоит благодарности, сеньор. Это моя работа. Ищите еще одного убийцу, который может быть даже не связан с первым, просто что-то видел или слышал…

Сеньор Серхио поклонился.

В своей области тан Риалон был великолепен. И к его советам стоило прислушаться.

* * *

– Антония, нам надо серьезно поговорить.

– Да, тетушка Розалия.

Вот поговорить было решительно некстати. Антония мечтала остаться одна в комнате, да и удрать. На распродажу, с сеньорой Луисой! Интересно же!

А тут душеспасительная беседа намечается?

Тьфу!

Но ритана Розалия не собиралась спасать чьи-то души.

– Тони, ты понимаешь, что это больше не должно повториться?

– Что именно? – искренне удивилась Тони, перебирая свои прегрешения.

Вроде бы ничего такого она с утра не сделала?

Да, сходили на рынок за овощами, причем сеньор Фарра начал учить Антонию разбираться и в рыбе, и в пряностях – авось да пригодится?

Вернулись домой, потом Тони посидела часок, поучила молитвы, позавтракала со всеми, а к завтраку заявились этот… Риалон. И Эудженио!

И опять пригласили девушек на прогулку.

Эудженио уверял, что обязан загладить вину, хотя в чем он мог быть виноват? Он же не знал, что какой-то идиот решит прирезать у пруда свою любовницу?

Письмо ушло утром, и завтра уже будет на месте, в полиции… интересно, найдут ли они убийцу? Хотя Антония вряд ли когда об этом узнает.

Но на прогулку ехать пришлось. И кусать губы.

Эудженио в этот раз с Альбой не уединялся – не то время, не то место. Вся компания гуляла вчетвером, и Тони с трудом сдерживалась, когда любимый мужчина то наклонялся к ручке Альбы, то срывал ей цветок, то…

Почему он не понимает?!

Его счастье – ОНА! Антония!

Не Альба, нет! А он…

Почему он ее не видит?!

Зато она все отлично видит… что больнее? Не видеть любимого – или видеть его постоянно, ухаживающим за другой женщиной?

Все больно!

Вернулись домой, пообедали, и Тони до вечера учила молитвы.

Или тетушка про книгу узнала? Ладно, будем честны, среди молитвенников лежала книга про расследования Шальвена. Не просто лежала… Тони ее и читала. Интересно же!

Как Шальвен-старший обанкротился, как его сын провел первое в жизни расследование и разоблачил преступника, как пошел в полицию, благо родители теперь и слова против не сказали, как арестовал Душителя, как…

Ладно, дальше она еще не прочитала. Но не могла же тетушка про это узнать?!

Она к Антонии не подходила! Но что тогда?

Тони смотрела так удивленно, что ритана Розалия смягчилась и пояснила:

– Я говорю о ваших встречах с Амадо Эрнесто Риалоном.

Вот теперь Тони реально опешила.

Амадо Риалон? А… при чем тут этот тип? И при чем тут она? Ее бы воля, она бы этого Риалона сто лет еще не видела! Жила и радовалась!

Мысли эти так ярко отразились на личике девушки, что их даже прыщи не скрыли. Ритана Розалия тоже все поняла и подхватила девушку под локоть.

– Посекретничаем, племянница?

– Да, тетушка. Конечно.

На балконе было прохладно, но зато никто их не мог подслушать. А это важно. Ритана Розалия улыбнулась племяннице и кивнула на кресла.

– Присядем?

– Да, тетушка.

– Тони, я понимаю, что ты не со зла. И не виню тебя. Но… ты не должна больше так поступать. Я хочу, чтобы на следующую прогулку с Валеранса и Риалоном отправилась Паулина.

– Ура! – не сдержалась Тони.

Ритана прищурилась.

– Моя старшая дочь тебя просила ездить с ними?

Тони не стала отрицать. Альба же не просила ее держать договор в секрете?

– Да. Она была бы рада.

– А я – нет. Я хочу, чтобы Амадо Риалон сблизился с Паулиной. На прогулке у них будет шанс, если ты не сможешь поехать… хотя бы пару раз, а там Паула справится.

– Они будут хорошей парой, – кивнула Тони.

Они действительно чем-то подходили друг другу.

Оба – домашние, балованные, неприспособленные к жизни… два волнистых попугайчика. Неразлучники из тех, что не выживут на воле.

Но вслух Тони этого не сказала, не враг же она себе?

– Я рада, что ты это понимаешь, – ритана потрепала племянницу по руке. – Мы и тебе подыщем мужа. Но Амадо я хочу для Паулы.

– Тетушка… у меня так болит голова, – картинно взялась за виски Тони. – Валеранса обещал Альбе пригласить ее на прогулку и завтра… а я просто умираю!

– Это ужасно, – подыграла тетушка.

– Наверное, будет гроза, – Тони пожала плечами. – Я всегда это чувствую… И не смогу никуда поехать. У меня дикая мигрень… вы же не обидитесь, если я весь день пролежу в своей комнате, с мокрой тряпкой на голове?

– Боюсь, это не поможет.

– А если я запрусь и попрошу не беспокоить? А вы мне дадите снотворных капель?

– Хм… думаю, так будет правильно.

Тони расцвела в улыбке. Да, так определенно будет лучше. Второе такое утро… нет у нее пока сил!

Нет!

А грозу она чувствует.

Этой ночью точно будет гроза…

* * *

– Семьдесят песет раз! Семьдесят песет два! Семьдесят песет – три! Продано!

Сеньора Луиса расплылась в улыбке. И недаром! Кому еще так посчастливится?

Они с Тони прибыли на распродажу одними из первых, чтобы Тони в наряде темного мага успела все обойти, перещупать, прицениться…

Она и успела. И несколько вещей они с сеньорой Луисой выбрали совместно. Вот, как это кресло, к примеру.

Высокое, с резными лапами и подлокотниками, с сиденьем в белую и зеленую полоску… старое. Что-то Тони в нем чувствовала… такое. Знакомое.

Сеньора Луиса пожала плечами – и купила его.

Или лампу, которой по документам всего пятьдесят лет, а так – сто пятьдесят, не меньше. Просто ей абажур восстанавливали и меняли лет пятьдесят назад. Но основание там старинное.

Или столик, в котором Тони чувствовала нечто… кажется, там есть тайники.

Обычно такие вещи некроманты не чувствуют. Но, видимо, в этом тайнике пролилась кровь, а вот это Тони как раз неплохо ощущала.

Сеньора Луиса покупала без сомнений. Она сможет выгодно пристроить эти вещи. Повезло ей с девочкой, ох как повезло…

И девочка хорошая, и с чутьем, и руки у нее из нужного места растут.

Что еще надо?

Надо подумать. Но это – потом. А сейчас надо торговаться вон за тот столик… тоже с тайником.

В антикварной лавке сеньора Луиса упала в кресло. Вещи доставили сразу же, была такая договоренность, и теперь она отдыхала, а Тони оглаживала кончиками пальцев столик.

– Где же, где…

– Что ты ищешь, нинья?

Последнее время сеньора взяла себе за привычку так и обращаться к Тони.

Нинья. Девочка. Своя, родная… такие нюансы обе женщины остро чувствовали. И Тони не возражала. Для сеньоры это было очень важно.

– Тайник, сеньора Луиса.

– Думаешь, и здесь он будет?

– Уверена! – девушка провела пальцами по резьбе, с одной стороны, с другой… точно! Столик щелкнул и раскрылся. Крышка поднялась кверху, и Антония присвистнула.

– Смотрите, сеньора Луиса!

– Что тут?

– Кинжал…

Не кинжал, собственно, а пуньял. Хорошее такое оружие, подходит и для колющих ударов, и для режущих, а при случае его и метнуть можно в противника. Шикарная вещь! Особенно такая!

С гибким лезвием, с наборной рукоятью из слоновой кости, с небольшой перекладинкой, чтобы в тело не уходил дальше необходимого, идеально сбалансированный…

– Посмотришь? – предложила сеньора Луиса.

Тони кивнула.

Что-то она чувствовала знакомое в этом клинке.

Что-то…

Это было, было уже где-то!

Было!!!

Но где она чувствовала эту энергетику раньше?

Тони потерла виски, припоминая, потом ее взгляд упал на кресло, метнулся дальше по магазину – и девушка топнула ногой.

– Точно!!!

– Что – точно, нинья?

– Это Шальвен!

– Что?!

– Ну… трубка, помните?

– Да, я помню, она у меня под замком. Абы кому я такую редкость не продам…