Галина Астапенко
Быт, обычаи, обряды и праздники донских казаков XVII–XX вв.
Коптильни и приготовление копченой рыбы
Коптильня представляла собой небольшое строение, в котором высоленная рыба окуривалась дымом. Строились коптильни достаточно просто. В землю вкапывали четыре столба, которые обшивались досками, внутри обмазывались глиной, кровлю насыпали землей. В стенах и кровле оставляли отдушины – проходы для воздуха. В середине коптильни клались в несколько рядов жерди, на которые вешалась рыба. Весь пол коптильни по вырытым канавкам засыпался опилками, которые поджигали. Опилки все время курились, и рыба коптилась.
Рыба, просоленная и высушенная на солнце, коптилась 12 суток. Если коптильня вмещала до 10 тонн синьги, чехони, то опилок сыпали до 10 четвертей (одна четверть – 3–3,5 пуда). Рыбу коптили только зимой или весной, но не летом. После копчения рыба употреблялась сразу, для хранения впрок она не годилась.
Казак-рыболов занимался рыбной ловлей круглый год. Зимой пускали подо льдом сеть при помощи жерди, топора с длинной рукояткой и веревкой саженей в сорок (один сажень – 2,13 м). Весной казак-рыболов средней руки нанимал двух спольщиков (помощников), в остальное время года работал один. Чтобы не умереть с голоду, он должен был выловить рыбы рублей на 400, из которых 50 рублей уплачивал работникам. Рыболовы в помощь своему коренному занятию имели еще и огороды.
Крупный рыболов вел дело на широкую ногу: у него было от 8 до 25 работников. Чаще всего нанимали малороссиян. Поскольку рыбной ловлей занимались и в холодное время года, то рыбаки носили и спецодежду: сапоги с голенищами до колен, а сверху вроде шаровар надевались юфтовые порты, которые ниже колен сверх голенищ завязывались шнурком. На руках – прочные рукавицы. В такой одежде он всегда сух. Зимой рыбаки были одеты в полушубки.
Выезжал крупный рыболов в море с неводом стоимостью в 200–300 рублей, зимой ставил от 50 до 100 вентерей. Для плавания имел несколько дубов (дуб – большая лодка, баркас с высокими и широкими бортами для транспортировки невода). В такой лодке можно было перевозить груз весом до 300 пудов и несколько каюков (каюк— небольшая лодка, выдолбленная из ствола дерева). Долбили из вербы длиною в две сажени, нос делали уже, чем корму, гребли одним веслом.
Бывали такие годы, когда рыболовы зарабатывали до 10 000 рублей в год. Некоторые из них, сбив первоначальный капитал, становились потом совладельцами биржи или склада. Так, в станице Старочеркасской родители А.И. Бузняковой, взяв в аренду баркас, так удачно занялись рыбным промыслом, что через несколько лет стали совладельцами лесной биржи и угольного склада в станице Старочеркасской.
Следует заметить, что в каждом доме была лодка, а у некоторых – две и более. Дон в низовьях разливался на 20 километров в ширину, вода стояла в течение четырех с половиной месяцев. В марте приходила холодная, или казачья, вода, когда снега таяли на территории Донской области, а в мае – теплая, или русская, вода, когда снега таяли в центральных районах России, и Дон снова разливался. В этот период казаки сообщались между собой на лодках. В станице Старочеркасской по центральной улице выстраивались мосты, высота которых достигала пяти метров, крепились они на подвижных лодках – бударах.
Среди казаков были мастера, которые делали лодки на заказ, обычно из ели или сосны. Сначала мастерили заготовки: доски, тагуны, водорез (нос). Затем делали форму по дну, ставили тагуны и обшивали досками. После чего лодку конопатили смоленой веревкой, затем варили смолу и смолили лодку снаружи. На таких лодках пользовались парой весел или, как в просторечии их называли, бабайками, и в дополнение делали еще кормовое весло.
Поскольку главными орудиями лова были сети и вентери, то зимой все члены семьи рыбака садились вязать сети. Причем последние плели не только взрослые, но и дети. Отец сажал за работу даже маленьких детей. Плели сети из толстых ниток при помощи лопаточки и челнока. Вязали сети разных размеров под рыбца, чебака. Обычно таких сетей хватало на два сезона. Большие сети-волокуши смолили. Клали их в котел с кипящей смолой, впрягали быков, и к ним привязывали сети, которые они потихоньку тащили.
Лов рыбы велся с соблюдением определенных правил, которые нельзя было нарушать. Так, существовал неписаный закон: нельзя было трусить чужие вентери и сети с рыбой. Тот, кто этот закон нарушал, подвергался суровым наказаниям: провинившегося казака привязывали к веревке, которая крепилась к шесту. Последний протаскивался подо льдом по всем полонкам.
В XVIII–XIX вв. в Черкасске в любое время можно было купить осетрину, икру, стерлядь. Блюдом, приготовленным из белуги, сома, сазана вас могли угостить почти в каждом доме. Заготовкой рыбой впрок занимались не только на рыбоспетных заводах. Рыбу солили почти все жители низовых станиц. Ее пересыпали солью и складывали в невысокие, но широкие бочки, которые назывались «шаритваз». Через три дня, когда рыба пускала сок, надев резиновые сапоги, ее топтали и клали под гнет. Перед тем как рыбу сушить, ее отмачивали, а затем вывешивали на улице и на полатях. Старались делать это в такое время года, чтобы на рыбу «не села муха».
Жизнь рыболова была полна всевозможных лишений. Часто приходилось недосыпать и недоедать, в ночь и непогоду быть на работе. Но, как говорится, «без труда не вытащишь и рыбку из пруда».
Казак-виноградарь
Важную подсобную статью к земледелию представляло виноградарство. Разведение винограда на Дону, по всей вероятности, относится ко времени греческих или римских колонистов, то есть до Рождества Христова.
Казаки стали заниматься виноградарством в конце XVII в. Петр I, побывавший здесь в 1695 году, нашел разведение виноградных садов делом перспективным и приказал азовскому воеводе Прозоровскому «завести виноградные и арбузные сады». Воевода стал приобретать черенки для посадки винограда в донских станицах. Сами казаки, бывая в походах, вывозили чубуки с Кавказа, Крыма, Молдавии, Франции.
Сухость климата, жаркое лето, не столь суровая зима давали возможность выращивать виноград и собирать урожаи. Чем жарче было лето, тем лучше был виноград и сделанное из него вино.
Большое влияние на сорт винограда и его свойства оказывали почвы. Так, на желтом известняке и красных глинах лучше всего развиваются сорта красных виноградов, пригодных для грубоватых, крепких вин. Из белых сортов здесь произрастают Ладанный и Пухляковский с продолговатой лозой, очень сладкий и слабо ароматичный.
Вблизи Цимлянской станицы располагались разные почвы: бурый и красный суглинок, желтый и белый известняк, песок, что давало возможность выращивать большое число сортов винограда.
Каждый сорт почвы вырабатывал особые сорта винограда. Поэтому привезенный из Италии и Франции виноград перерождался на донских почвах, терял свойства материнской лозы.
Популярными на Дону сортами были Краснотоп Золотовский, Сибирьковый, Венгерский, Молдавский, Буланый, Горюн, Ладаный, Пухляковский. Последний сорт появился на казачьей земле в начале XIX века. Его привез с Балканского полуострова казак станицы Раздорской И.И. Пухляков. Вскоре этот сорт, получивший название Пухляковский белый, широко распространился на донской земле.
Уход за виноградом кропотлив, но он не требовал большой физической силы. На виноградниках работали в основном старики, старухи и молодые девушки.
Виноградная лоза традиционно возделывалась на Дону на пространственной конструкции, получившей название «Донская чаша». Основные лозы виноградного куста от корня развивались на четыре стороны и закреплялись на вершинах конструкции. Таким образом создавались возможности оптимальной инсоляции всех плодоносящих побегов и накопление сахара всеми созревающими гроздьями винограда.
Весной виноград поднимали с земли, вбивали сохи и привязывали к ним виноградные плети, летом прорывали листья и погоны. Делали это в июне и августе. На зиму срезали ягоды, снова укрывали старым сеном и зарывали.
Были владельцы виноградников, имевшие до восьми отдельных садов. В станице Разд орской и хуторе Крымском редкий казак не имел виноградника, и число их увеличивалось. В виноградных садах обычно находилось от 20 до 400 кустов, и каждый куст давал от полутора до трех пудов ягод. Большинство казаков продавало виноград в сыром виде, вино же делали только зажиточные люди. Виноградарь средней руки мог зарабатывать в год до 200 руб., затрачивая не больше 50 руб.
Хозяева виноградников, имеющие до восьми отдельных садов, получали от 2 до 3 тыс. руб. дохода. Поэтому станицы, занимавшиеся виноградарством, жили лучше других.
В Цимлянской станице, где рос лучший виноград и приготавливались лучшие вина, более тысяч домохозяек занимались виноградарством, но исключительно этим трудом жили только старики, вдовы и престарелые девицы. В этой станице виноградники разводились не кустами, как в других станицах, а рядами, или шпалерами. Только богатые владельцы виноградников нанимали работников. В большинстве случаев сами хозяева управлялись с работой или несколько семей, объединившись, поочередно работали друг у друга.
Средние и зажиточные хозяева, занимавшиеся виноградарством, сами давили вино. Лучшим считалось вино, сделанное ручным способом. Оно имело лучшие вкусовые качества и ценилось выше. Такое вино давили руками в особых мешочках, в корытцах или на желобе (точиле).
Некоторые использовали механические прессы, с их помощью отжимались все соки винограда, но при этом раздавливались сами виноградные кисти и часть зерен, отчего вино становилось грубым.
«Ручное» вино имело лучшие вкусовые качества и ценилось выше. Существовал и кавказский способ давки винограда – ногами. Этот способ использовали для ускорения процесса давки, когда винограда было очень много. После дробления вся масса сливалась в дубовые или деревянные чаны для брожения. Поднявшиеся до определенной высоты на поверхность выжимки и дробь означали, что вино получило достаточную степень брожения. Чистый виноградный сок сливали в бочки, затем его очищали, процеживая сквозь войлочные колпаки, после чего разливали в бутылки, купорили и развозили по России.
Оставшаяся после давки винограда масса кожуры и прочих отходов заливалась водой и выдерживалась, после чего получалось жидкое вино – «другак». Многие казаки сами вино не давили, а продавали только виноград, другие же продавали выдавленный и несколько перебродивший сок – сусло[9].
Мелкие хозяева продавали виноград крупным промышленникам и выгод извлекали меньше. Виноградарство у мелких домохозяев являлось делом второстепенным и служило только подспорьем к земледелию. Исключение составляли домохозяева, вырабатывавшие от 100 до 350 ведер вина, и продавали последнее от четырех до двенадцати рублей за ведро.
В больших виноградных районах ранней осенью крупные фирмы из Ростова, Новочеркасска, Азова устраивали временные винодельческие хозяйства, а глубокой осенью вывозили молодое вино.
Лучшими донскими винами считались «Цимлянское» и «Раздорское», производившиеся соответственно в Цимлянской и Раздорской станицах. Официальным центром донского виноградарства в начале XX в. во всех справочниках назывался хутор Пухляковский, где находилась Донская войсковая школа виноградарства и виноделия.
Несмотря на употребление вин в больших количествах, пьяниц было немного. Казаки говорили: «Пей, но с умом». В некоторых станицах тех казаков, которые злоупотребляли вином, отправляли на трудовые исправительные работы: на каменоломни и кирпичные заводы.
Казак- огородник
Тип казака-огородника в чистом виде встречается только в станице Старочеркасской. Занятию огородничеством способствовала местная почва и наводнения, которые имели место в Черкасске ежегодно.
Под огороды обычно занимали площадь в три – пять десятин. Землю перепахивали с осени. Овощи высаживали рассадой или семенами. Рассаду выращивали в парниках. Последние делали в форме четырехугольника, ставили колышки, которые оплетали хворостом. Парник готовили к посеву так: сначала дно его, приблизительно на один аршин, набивали сеном или соломой, потом сверх соломы или сена насыпали земли, на эту землю насыпали свежего конского навоза, потом песка и уже сверх песка остальное пространство засыпалось хорошо приготовленной смесью из дерна и навоза.
Сеять рассаду начинали в половине или конце марта, довольно густо. Перед посевом семена за несколько дней замачивали. До посадки рассады в грядки ее поливали, пололи, на ночь закрывали. Таким образом выращивали рассаду помидор, капусты, баклажанов и перца. Все остальные растения сеяли семенами.
Казаки-огородники в среднем выручали с десятины от 200 до 300 рублей, в благоприятные годы – до 400. Под благоприятными годами надо понимать не годы обильного урожая овощей, а такие, когда овощей родится не очень много, но цена стоит хорошая[10].
Казаки, занимающиеся разведением овощей для продажи, брали землю в аренду от 3 до 5 руб. за десятину и нанимали рабочих. На Дону обычно выращивали два сорта капусты: белокочанную и краснокочанную.
Картофель до 1870 г. выращивали только на огородах, а с 1870 г. начали возделывать и на полях. Выращивали два сорта: желтый и синий.
Морковь выращивали повсеместно, но лучшие сорта ее были на огородах станиц Старочеркасской и Гниловской. Баклажаны также весьма были распространены на Дону Покупателями являлись армяне из Нахичевани. Распространенным был сорт «длинный фиолетовый».
Кроме того, выращивали свеклу, или бурак, петрушку, укроп, редис, лук-сеянец, красный перец, а также репу, пастернак, шпинат, салат разных сортов, сельдерей, лук-порей, анис, тмин, редьку и др. Выращиванием арбузов, дынь, огурцов и тыкв занимались все казаки и преимущественно в поле.
Свою продукцию казаки сбывали в близлежащих городах: Ростове, Новочеркасске, Нахичевани. Возили товары на дубьях по реке или на подводах. В Старочеркасской был томатный завод (местные жители называли его «томаткой»), часть своей продукции они сдавали туда.
Большую конкуренцию казакам-огородникам составили болгары, снимая в аренду земли от 10 до 30 десятин, расположенные по рекам Миусу, Темернику, Тузлову и побережьям Азовского моря, они также занимались выращиванием овощей. У них работало несколько десятков рабочих. Для полива они использовали особые машины. В свое дело они вкладывали большие капиталы и много знаний. Таким образом, рынки городов Новочеркасска, Ростова, Таганрога стали наполняться преимущественно овощами с болгарских огородов.[11]
Следует заметить, что выращивание овощей на продажу до сих пор сохранилось в низовых станицах Дона.
Родное гнездо
У каждого человека есть свой отчий дом, родное гнездо, где он родился и вырос. Дом этот всегда отличался от других домов. И не только своей архитектурой, количеством комнат, поставленной там мебелью, разница заключалась и в самой атмосфере семьи, семейных привычках, традициях и характерах.
Жилища донских казаков были весьма характерны.
Свои дома они называли куренями. Есть разные толкования этого слова. Одни исследователи считают, что название казачьему дому дали «курные избы», в которых первоначально жили казаки. Другие связывают это название с тем, что первоначально казачьи круги собирались или на майдане, или в становой избе, а поскольку «круг» по-монгольски – курень, то и избу, где собирался круг, казаки тоже стали называть куренем. Это же название казаки перенесли и на свои жилища. Кроме того, комнаты в курене были соединены по кругу, поэтому казачий курень называют круглым домом.
Мы еще не можем говорить о жилищах донских казаков в XVII веке как образцах самобытной донской архитектуры. На Дон стекались крестьяне со всех уголков России, Украины и других мест. И, естественно, жилища свои они строили так, как строили их на родине: рубили связевые избы, лепили хаты с высокими соломенными крышами. Постепенно под воздействием географических, климатических и экономических условий начал вырабатываться новый тип жилища – казачий курень.
Отдельным районам Дона присущи были особые типы жилищ. Условно область можно разделить на следующие архитектурные районы: северный, западный, центральный и задонский.
Раньше всех сложился северный, или Верхне-Донской район. Жилье этого района незначительно, но все-таки отличалось от изб центральной России. По планировке они не отличались от русской избы, рубились в крест, т. е. были образованы четырьмя наружными стенами, но разделялись уже не на два, а на четыре помещения со стоящей в центре дома печью, отапливавшей каждое из четырех помещений. Четырехскатные крыши делались из чакана или камыша. Всем были хороши камышовые крыши. Служили сорок лет, не пропускали ни воду, ни снег. Единственный недостаток – хорошо горели. Вот почему зажиточные казаки начинают делать крыши своих домов из железа. Такие дома или вовсе не имели фундамента, или же имели совсем небольшой.
В области среднего Дона формируется основной тип казачьего жилища, так называемый «круглый дом». Как правило, такой дом в плане имеет три комнаты, но к ним добавляется идущая вдоль дома галдарея (шитый досками коридор без окон), балкончик, у казаков он назывался балясником и служил для того, чтобы закрывать и открывать ставни. Они защищали дом летом от знойного солнца, зимой от холодных ветров. Крыша делалась четырехскатной из теса или камыша. Выход на чердак устраивался из веранды или прихожей. Чердачное пространство вентилировалось и освещалось через специальные вентиляционные отверстия и световые проемы. Обширное чердачное пространство использовалось для сушки и хранения плодов, трав, рыбы и других припасов.
В низовых районах, от Калача до устья Дона, архитектурные особенности казачьего куреня получают дальнейшее развитие. Так, например, высокий фундамент (1,5–2 м) домов был вызван бурными весенними паводками Дона. Расположение галдарей с запада защищает дом летом от палящих лучей солнца. На восток избегали делать окна, спасаясь от летних суховеев и резких зимних ветров.
Классический казачий курень имеет два уровня и состоит из каменных «низов», деревянных «верхов» и четырехскатной крыши. Казачий дом имеет прямоугольный план. Размеры дома могли быть 6 × 8, 8 × 10, 10 × 12 м.
Планировка «низов» казачьего куреня очень простая и состоит из двух помещений: первое помещение от входа неотапливаемое и служит для хозяйственных нужд. Второе имеет печь и использовалось для жилья. Вход в «низы» обычно делался со двора. Узкая дверь обязательно открывалась вовнутрь, чтобы ее легко можно было подпереть бревном или камнем. Войти можно было только по одному, согнувшись под низкой притолокой.
В старину прямо перед дверью устраивался «ловчий погреб» – яма с колом посредине, закрытая в обычное время деревянным щитом. Враг, ворвавшийся в курень, сразу попадал туда. «Низы» имели от двух до четырех окон. Высота стен низов колебалась от 1,5 до 2 метров. Пол «низов» засыпался речным песком, который трамбовался и обмазывался глиняным раствором для прочности.
В качестве строительного материала для кладки стен «низов» использовался белый известняк – «алатырь», добываемый в верховьях Дона. В низовьях употребляли желтый известняк – ракушечник.
Изнутри и снаружи стены «низов» штукатурились известковым раствором и белились, что придавало дому в целом праздничный вид.
Если «низы» всегда делались каменными, то «верхи» – обычно из дерева. В старину дома рубились из местного леса: дубового, тополевого, ольхового. Но бревенчатые стены встречались чрезвычайно редко. Обычно ствол обтесывался с четырех сторон или его распиливали на толстые пластины. Щели забивали паклей, иногда даже шерстью, чаще же всего замазывали глиной снаружи. Затем стены дома внутри и снаружи, а также потолок обшивались сосновой доской.
В традиционном казачьем курене никогда не было связи между «низами» и «верхами». Каждый из них имел самостоятельные входы. Причем «верхи», то есть непосредственно жилой уровень, имел даже два входа: один парадный, а другой рабочий.
Наличие двух входов в жилое помещение является своеобразным феноменом архитектуры казачьего дома, считает архитектор А. Г. Лазарев. Парадный вход обычно был размещен на главном фасаде и служил его украшением наряду с декорированием окон и галерей.
Выступающий над дверью парадного входа навес назывался «тимпаном». Форма навесов-«тимпанов» могла быть самой разнообразной. Парадные двери, выходившие на парадное крыльцо, делались всегда двустворчатыми и имели сложную объемную форму.
Казаки стремятся сделать свои дома нарядными, красивыми. Архитектурный образ казачьего дома формируется за счет широкого применения декоративных элементов. Традиционными мотивами декорируются элементы карниза, угловые пилястры, оконные и дверные проемы, стойки галерей, подзорные доски. Причем желание казака украсить свой дом было связано не только с его эстетическими потребностями, но и традициями и поверьями о том, что свой дом и себя можно обезопасить и защитить от злых духов, порчи, нечистой силы, если нанести магические знаки на посуду, одежду, стены жилища. Роль оберегов выполняли магические знаки в виде листа плюща, пришедшего к нам из античного мира, являвшегося символом плодородия и изобилия, «головки барана», пришедшего из культуры азиатских стран. Весьма распространенным был мотив виноградной лозы. Такой же декор мы можем видеть и на военном снаряжении монгольского воина и т. д.
Эстетическая сторона дома определялась четкой композицией дома, богатой орнаментацией. В XIX веке казаки начинают украшать свои дома резными наличниками, карнизами, яркой раскраской дома. Стены домов окрашиваются в яркие цвета: синий, желто-коричневый, голубой. Наличники окон, карниз, ограждения балкончиков белились.
В XVIII–XIX вв. казаки для строительства дома нанимали плотничьи артели, которые в основном состояли из иногородних. Но некоторые казаки сами строили себе дома. Сначала возводили фундамент из местного камня-ракушечника. Чертежей дома не делали, строили по подобию. Заказчик называл просто размеры дома. Потом плотник делал обвязку дома из бревен, клал ее на фундамент, и хозяин дома на месте объяснял, где будут окна, двери, стены.
При строительстве дома обязательно клали серебряные монеты и жито под углы – на счастье и богатство. Дом делали из деревянных пластин: еловых или сосновых. Делали казачьи курени и набивными, такой дом отличался теплотой и сухостью. Набивали стены жилища глиной, смешанной с соломой. На набивку дома приглашали родственников и соседей. Хозяева все должны были приготовить для работы: замес из глины, ведра, лопаты, носилки и т. д. Начинали работать с раннего утра, и после того, как работа была завершена, хозяева устраивали обильное угощение. Если был весь строительный материал, то плотник с двумя помощниками ставил дом за месяц. Чтобы строить быстро, плотник должен был иметь весь арсенал инструментов: шершебель (фуганок), колевку (фуганок для фигурной резьбы), топор, фуганок, отборник, шпунт, уровень, угольник, рейсмус и др.
Входя в дом, первой пускали кошку, и, конечно, дом обязательно освящали, приглашали батюшку. Обычно казачий курень имел от двух до пяти комнат: столовая, зала и две спальни. Первая от входа комната была и передней, и кухней, и столовой. Здесь семья стряпала и ела. В этой комнате находилась и печь.
В XIX в. чаще всего клали печи-голландки (без лежанки), но в некоторых домах были и русские печи. В каждой станице были и свои мастера по кладке печей. При сложении печи необходимо было соблюдать три принципа: печь должна быть не угарной, но жаркой и красивой. Топили печи до Нового года бурьяном, кизяками (топливо из сухого навоза с сеном), а также кугой, чаканом и камышом.
Тысяча пучков, каждый полтора аршина в объеме, стоил около 50 рублей. И этого количества было достаточно на годовую топку одной печи. Топка же дровами стоила вчетверо дороже. С Рождества начинали топить углем. Первые сведения о «приискании» каменного угля на Дону мы встречаем в указах Петра I от 22 декабря 1722 г. Но добыча каменного угля началась на донской земле только в 1797 г. в юрте станицы Тундоровской.
Богатые казаки выкладывали печи изразцами. Печь была символом домашнего очага, может быть, поэтому она была объектом неустанного внимания казачки. По тому, как выглядела печь, судили о хозяйке дома. Печь должна была сиять чистотой, поэтому казачки мазали глиной и белили ее каждую неделю.
В кухне вдоль стола и стены стояли лавки, у более зажиточных казаков – деревянные стулья. Здесь же стоял поставец со столовой и чайной посудой. Медная посуда, кастрюли, горшки, чашки, ложки, вилки, чугуны, старинные ведра, называемые казанами, медные кубы для воды, самовар, кофейник также находились здесь. У хорошей хозяйки медная посуда сияла и блестела и, безусловно, украшала кухню. Чтобы она выглядела красиво и нарядно, ее сначала квасили кислыми помидорами, после чего несли на Дон и чистили песком до полного «блеска и горения».
«Зала», или горница, всегда выглядела очень красиво и торжественно. Иконы висели в каждой комнате, но в зале красный угол был богатым – обычно висела не одна, а несколько икон, некоторые из них были в серебряных окладах. В зале также стояла горка с праздничной посудой, ею казаки пользовались редко. Она стояла для украшения. Престижно было, если в горке стояла супница, это было также показателем зажиточности семьи. Здесь же находились «комоды», где хранилось белье, стол, застланный скатертью, стулья, на стене висело зеркало, часы, семейные фотографии.
В станицах были свои столяры-краснодеревщики, которые делали мебель на заказ. Например, в станице Старочеркасской прекрасным столяром был Вьюнников, который делал добротную и красивую мебель: горки, столы, стулья.
Казаки любили украшать свои курени портретами государей, военачальников, картинами и репродукциями с изображением битв народов, взятием крепостей. Кроме того, стены казачьих куреней украшались и оружием: саблями, шашками, пистолетами. В зале принимали самых почетных гостей, здесь служили молебны, панихиды.
В спальне стояла кровать с пуховиками, подушками, одеялами. Здесь же находился сундук с ценными вещами. Казачки любили цветы, поэтому в каждом доме можно было увидеть кадки с олеандрами, фикусом и другими цветами.
Как выглядела казачья усадьба? Вот что по этому поводу пишет А. Г. Лазаревв в своей работе «Традиционное народное жилище донских казаков»: «Вся территория казачьей усадьбы представляла открытое пространство, разделенное на три части. Первая часть – это передней участок усадьбы расположенный между изгородью и куренем, стоящем в глубине двора. Передняя часть являлась «парадной». В ней размещались: цветник, несколько фруктовых деревьев, летняя парадная беседка, увитая виноградником. Сюда же был обращен главный фасад куреня, с парадным крыльцом, верандой и галереей. Площадь передней части не превышала 0,02 га. Вторая часть усадьбы – хозяйственная. Расположена была позади куреня. На территории хозяйственного двора размещались небольшие, но необходимые постройки: сарай для хранения инвентаря, летняя кухня, летняя печь – гарнушка с плетеным навесом от солнца и погреб с ледником. Ледники представляли собой ямы, выложенные внутри камнем аршинником. Ледники набивали льдом и прикрывали соломой. Сверху ставили камышовые крыши и обсаживали вербами, чтобы всегда была тень. Хозяйственная часть усадьбы не превышала 0,04 га. И для удобства выкладывалась камнем-плитняком или засыпалась толстым слоем трамбованного речного песка. Третья часть казачьей усадьбы располагалась в глубине территории и отводилась под непременные на Дону сад и виноградник, которые являлись предметом гордости хозяина.
Хозяйственные постройки для содержания крупного рогатого скота и овец казаки размещали за пределами станицы в специально отведенных местах. Это позволяло содержать в чистоте не только усадьбы, но и территорию станицы».
Казачьи дворы огораживались плетнями. Каждая секция плетня сплеталась из гибкой лозы. Плетни использовались как для внешнего ограждения, так и для устройства внутри двора, отделяя друг от друга разные по функциональному назначению участки подворья.
Некоторые семьи для хранения продуктов использовали колодцы. Казаки копали их сами. Вынимали землю и спускали деревянный сруб. Воду доставали при помощи деревянного катка с привязанным к нему цепью, ведром или «журавля». Были в станицах и общественные колодцы. Вообще профессия «лозоходца» – мастера, который с ореховой рогулькой в руках по дрожанию прутика отыскивал воду, овеяна особой славой и окружена мистическим страхом.
«Особым уважением пользовались копатели колодцев. Эта работа была сопряжена с невероятно тяжким трудом и смертельной опасностью, поэтому очень часто колодцы копались «по обету», людьми, «замаливавшими грех».
Во время рытья колодца копатель не прикасался ни к вину, ни к деньгам, некоторые давали обет молчания. Иногда приходилось пробиваться на глубину до 40 метров. Появление воды в колодце означало, что обет исполнен и Бог простил грех давшего обет.
Особо оберегались колодцы, выкопанные в степи. Ближе 100 саженей от колодца запрещалось поить коней и прогонять скотину, дорогу можно было проложить только в трехстах саженях от колодца.
Колодцы увенчивали надписи: «Люди добрые, воды испейте и казаков бедных пожалейте. Грехи их проститя и в молитвах помянитя». Или «Сей колодец выкопал по обету донской казак раб Божий Степан в память матери рабы Божией Аграфены. Воды его чисты, как материнская любовь и бесконечны, как слезы матери моей, пролитые по мне»[12].
В Старочеркасской имелся Елисеевский колодец, где была прекрасная вода. Наоборот, в центре станицы вода была невкусной и непригодной для питья. Поэтому здесь пользовались водой из Дона. Зимой некоторые жители кололи лед на Дону, складывали во дворе под навесом и, таким образом, обеспечивали себя водой на долгое время.
Хозяйственные постройки для содержания крупного рогатого скота, овец находились за пределами станицы, в специально отведенных местах. Но этого правила придерживались не все. Были казаки, которые устраивали базы для скота непосредственно в своих дворах и усадьбах.
В каждом дворе была кухня. Эта традиция строить кухни идет с древнейших времен. В целях противопожарной безопасности в Черкасске есаул на лето опечатывал все печи в домах, и варить разрешалось только во дворе, в землянках, служивших летними кухнями.
В летние месяцы было запрещено держать в станицах между жильем камыш, чакан и сено. Если находился случайный виновник, хотя бы нечаянно учинивший поджог, то «в страх другим, а ему в наказание» войсковой заплечных дел мастер жестоко бил его на рынке плетьми. Иногородних при малейшей неосторожности с огнем, не церемонясь, выселяли совсем или на некоторое время из города. Однако, несмотря на все меры предосторожности, Черкасск много и часто горел. Посему были учреждены должности «огневщиков», т. е. караульных казаков, обязанных наблюдать за осторожным обращением жителей с огнем, предупреждать и тушить пожары. На соборной колокольне находился караульный, следивший за городом и поднимавший набат в случае пожара. При войсковой канцелярии находилась заливная труба, но вследствие неумелого обращения с ней часто находилась на войсковых кузнях, в ремонте, и потому пожары приходилось тушить примитивными способами.
