Галина Андреевна Громова
Бухта надежды. Задача – выжить
– Ничего не понял… кто кого закрыл-открыл? – покачал головой ВэВэ.
– Так, садитесь в машину и спокойнее, пожалуйста. И так голова кругом, а тут еще и вы со своими «открыл-закрыл».
Девушка торопливо села на заднее сиденье, продолжая шмыгать носом. И без того не шибко длинный халатик и вовсе задрался, оголив стройные ноги в подранных колготках. Олег заценил ноги и удовлетворенно хмыкнул. В другое время девчонка точно бы сказала какую-нибудь колкость, как обычно осаживала незадачливых ухажеров и желающих познакомиться, но сейчас она даже не заметила взгляда пэпээсника.
– Ну, так что там произошло? – потирая ушибленный лоб, поинтересовался Виктор.
– Они… произошли… – медсестра дрожащей рукой показала в сторону приближающихся фигур. – Я от них убегала.
Парни глянули туда, куда указывала девчонка, и обалдели – в их сторону медленно плелись окровавленные люди, среди которых легко угадывались медработники, в своих форменных халатах и костюмах, на которых еще более явно была видна кровь. Но среди них было много и обыкновенных граждан, посетителей клиники…. Виктор разглядел в толпе даже сгорбившуюся старушенцию, которая хоть и медленно, но для своего возраста довольно бодро вышагивала с неестественно вывернутой шеей.
– Ох…еть! – прокомментировал картину водитель. – Вот и не верь после этого фильмам…
– Володин, заткнись и дави на газ, а вы, барышня, рассказывайте все по порядку. Что у вас там в поликлинике случилось? Вас как зовут?
– Аня, – прошептала медсестра и начала сбивчиво рассказывать…
Прошло около получаса, как она открыла двери взбалмошной пациентке, крики и шум не умолкали и длились еще около двадцати-тридцати минут, а потом все стихло. Пациентка – молодящаяся женщина в сером костюме с довольно откровенным декольте и профессионально наложенным макияжем – оказалась разумным человеком. И словам перепуганной медсестры поверила сразу же. Ну, даже если и не поверила, то виду не подала и, в отличие от второй пациентки, сразу же бучу поднимать не стала, а постаралась сама понять, что могло случиться. Ведь глаза у медсестры Ани были такими дикими, да и крики внизу долго не смолкали… поэтому, у нее не возникло желания лично проверять правдивость истории медсестры.
Две женщины тихонько сидели за закрытой дверью. Аня пыталась дозвониться в милицию, но было постоянно занято, телефон ее парня тоже не отвечал. А у пациентки, как назло, с собой мобильника и не оказалось. Что делать, женщины не знали. Аня выглянула из предбанника, но на лестнице никого не было, а двери на этаж были закрыты – вход на него был с другого конца коридора.
Осторожно ступая, медсестра спустилась на пролет второго этажа. Покрытые белой краской, на фоне которой так явно были видны кровавые следы от ладоней, будто кто-то проходя мимо ладонью мазнул, металлические двери были распахнуты. Но Аня помнила картину, которую наблюдала на втором этаже, когда один из врачей впился в горло женщине и откусывал куски плоти, а из артерии хлестала кровь, заливая все вокруг. Анну тогда вырвало прямо на лестничной клетке.
Стараясь не вступить в дурно пахнущую лужу и не прикасаться к пятнам крови на перилах, медсестра заглянула на этаж и тут же отпрянула. Стулья, те, что раньше стояли возле кабинетов, были перевернуты. На полу в луже собственной крови лежала женщина – это было понятно только по виднеющемуся платью, потому как над телом на корточках сидела целая толпа людей, которые кто зубами, кто руками отрывали куски мяса и запихивали себе в рот. Те, кто мог дотянуться просто зубами, вгрызался в тело женщины, остальные пытались руками вырывать куски плоти. По направлению к этой толпе медленно заковылял завхоз Петрович, показавшийся из соседнего кабинета. Хотя он всегда отличался бодренькой походкой как для семидесятилетнего пенсионера, подрабатывающего завхозом при поликлинике, потому как на нищенскую пенсию прожить было не возможно.
От неожиданности и испуга Аня сделала шаг назад и поскользнулась. Вскрикнув, она попыталась удержать равновесие, пытаясь удержаться за дверной проем, но рука только скользнула по чему-то вязкому. Чем только привлекла к себе внимание, свалившись прямо в дверной проем. Стараясь как можно быстрее подняться, брезгливо морщась от липкой и дурно пахнущей субстанции на одежде и пытаясь вытереть замазанную в крови руку о собственный халат, медсестра и не заметила, как Петрович повернул голову в ее сторону и начал двигаться к ней. Только непонятный скрежет заставил девушку поднять глаза – завхоз уперся в перевернутый стул и вместо того, что бы просто переступить через него, тупо пер прямо на девчонку, толкая злосчастный стул перед собой, отчего тот и издавал противный звук.
Девушка в ужасе вскрикнула, как завороженная уставилась в лицо дедка и попыталась подняться, но ноги не слушались ее – она только неуклюже плюхнулась на попу. Один шлепанец слетел с ноги, и одевать его обратно просто не было времени. Анна смотрела в страшное лицо завхоза и медленно отползала назад, пока не уткнулась спиной в решетчатые перила лестницы. И только теперь она поняла, что либо она сейчас берет себя в руки и пытается убежать, либо остается трястись и просто погибнет. Перспектива умереть в неполные 22 года ее не прельщала. Медсестра перевернулась на четвереньки и, опираясь на прутья перил, поднялась. Здраво рассудив, что в одном шлепанце далеко не убежишь, она нервно дернула ногой, сбрасывая второй теперь уже только мешающий шлёпок.
В проеме дверей показался скалящийся Петрович… Анну спасло лишь то, что перевернутый стул застрял, не дав завхозу сразу кинуться на девушку. Но окровавленный старик не сдавался, он тянул руки и пытался сдвинуть преграду, отделяющую его от добычи, пока не потерял равновесие и не полетел вперед головой прямо на замершую Аню. Девчонка инстинктивно отскочила в сторону и стремглав бросилась вниз по лестнице, молясь всем известным богам, чтобы не упасть.
Проектировка поликлиники была немного странной – небольшой квадратный холл, в котором размещалось сразу 2 аптеки, вправо уходил небольшой коридор, шириной метра 3. Влево – совсем узенький – не больше полутора метров аппендикс, ведущий на лестницу, по которой можно было подняться на 2 и 3 этажи. Широкий коридор, конечно, тоже заканчивался лестницей, но Аня очень редко им пользовалась – кабинет, где она работала, был совсем в другой стороне.
Осталось проскочить узкий коридорчик и тогда девушка выбежит в холл больницы. Но едва уловимое движение тени на стене коридора заставило спешащую девушку остановиться. Сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках, а пальцы тряслись. Нервно обернувшись на звук, Аня с ужасом увидела как существо, бывшее когда-то завхозом, скатилось по лестнице на пролет меж 1 и 2 этажом. И теперь ее с ужасной тварью разделяли лишь каких-то 10 ступенек. В воздухе стоял тяжелый запах крови и рвоты.
О том, что будет с оставшейся наверху пациенткой, девчонка не думала – самой бы уцелеть. Да и возвратиться за теткой просто не было возможности, пока Петрович преграждал дорогу.
– Ну, с Богом! – выдохнула девушка и выглянула в узкий коридор. Ее тут же попытались схватить чьи-то руки, но медсестра и сама не поняла, как умудрилась вывернуться из-под свалившегося на нее человека и прошмыгнуть мимо.
Кто ее пытался схватить, она даже не заметила, да и какая разница? Сейчас главное было вырваться на улицу и бежать подальше от этого филиала преисподней.
Стекло регистратуры было разбито и заляпано кровью, на полу валялись разбросанные бумажки и верхняя одежда, а тусклое освещение придавало еще более зловещий вид этому зрелищу. И везде кровь… В аптечном киоске, что располагался справа от входа, никого не было, только дверь поскрипывала от небольших толчков. Что толкало дверь, Аня не стала смотреть – да и не до того было. Появление девушки привлекло внимание медленно бродящих среди всего этого хаоса людей. Как по команде они все повернули головы в ее сторону и, почуяв добычу, попытались ее поймать. Но девчонка шустро увернулась от ближайших нападающих и рванула прямо к выходу – благо, холл не был такой уж и большой – всего лишь метров пять. Входная дверь была довольно тяжелой, но с разбегу Аня с легкостью ее оттолкнула и выскочила на улицу, где тут же полетела кубарем на асфальт, споткнувшись об откинутую руку лежащего окровавленного тела, над которым сидело другое существо и усердно обгладывало тому лицо. Почему существо? Да потому что люди не едят друг друга! Вся сущность девушки кричала, что это ненормально, так не бывает… но глаза говорили обратное.
Анна завыла в ужасе, подскочила как ужаленная и, не смотря на стертые колени и ладони, рванула по лестнице к дороге, где как раз показалась милицейская машина. И как раз вовремя – в проеме двери показался первый окровавленный человек, а тот, о которого Аня чуть не споткнулась, повернул в ее сторону голову, замер на какую-то секунду и поднялся, направившись вслед за бегущей девушкой.
10.30 Роддом №1, Стрелецкая бухта
Заступивший сегодня ночью на дежурство акушер-гинеколог Алексей Михайлов устало опустился на стул. Только одиннадцатый час, а он уже успел принять трех младенцев и около пяти мамаш отправить в предродовое отделение.
– Как подурели сегодня, – сгоряча пожаловался он молодой медсестричке, наливающей в чашку с засыпанными гранулами кофе кипяток.
Чашка, по мнению Алексея, была кошмарная – ядовито-желтая с веселенькими улыбающимися цветочками… в общем страшный сон наркомана. Но Машеньке – этой самой медсестре, работающей здесь, в родильном, лишь пару месяцев, она очень нравилась. Ну не обижать же человека намеком на полное отсутствие у него эстетического вкуса. Тем более, если это двадцатилетний человек с третьим размером груди и очень аппетитной попкой.
Кисловатый запах разнесся тут же по комнатушке – видать опять нормальный кофе закончился и теперь приходится допивать этот шмурдяк.
– Ты представляешь, рожает сегодня одна, вроде ее в 3-ю палату отправили… Весь процесс орала как потерпевшая, я думал, что оглохну нафиг… То убейте, то яду дайте… короче оперный концерт в сольном исполнении. Наконец-то все закончилось. Повезли ее зашивать, а она не дается! Дергается, орет, чтобы не трогали. Я ее уже и так, и эдак и уговорами, и угрозами позвать санитаров – все мимо. Потом плюнул и говорю: «Если не зашью, то тебе ТУДА мужик вместе с яйцами провалится».
– А она что?! – поперхнулась от смеха Машенька – и на ее щеках заиграли прелестные ямочки, которые притягивали к себе взгляд молодого врача.
– Да что-что… Сказала, что больше никогда к себе тех, кто с яйцами и близко не подпустит.
– Да уж! И часто у вас, Алексей Иванович, такие казусы случаются? – сверкнула глазами медсестричка, тут же, словно от смущения, опустив взгляд.
– Да как ни роды, Машунь, так свои приколы. Вон, сегодня в 7 утра родила – вчера вечером проезжая мимо нас почувствовала непонятный ощущения – ну и на всякий пожарный заехала, а у нее раскрытие, представляешь, уже 5 см! А она ни в одном глазу! Другая бы уже корчилась на ее месте от боли…
– И что она ничего не почувствовала?
– Нет! Спокойно мужу объявила, что ты, мол, дуй домой за шмотками, а я, пожалуй, схожу по-бырику рожу…
– Да уж… А я вон проходя мимо родовой слышала надрывное пение, – поделилась девчонка. Допив кофе, она грациозно поднялась и отнесла чашку в эмалированную раковину, что стояла на тумбе в углу кабинета.
– И что за репертуар нынче в моде у молодежи? – оторвался Алексей от созерцания женской попки, прикрытой одним халатиком.
– Не поверите – «Там сидела мурка в кожаной тужурке…» Заглянула в палату – а там сидит офигевший муж и роженица вперемешку со стонами полустроевым шагом круги нарезает, горланя эту самую «Мурку».
– Эт еще ниче, вот когда «в процессе» тетка заорала «А-а-а-а-акапулька а-а-а-яяяй» мы там чуть все от смеха не свалились. – Или тоже. Родила одна уже, но сильно порвалась. Я шью ей, стараюсь аккуратно, чтобы побыстрее все зажило, а тут из коридора слышу крик «Алексей Иванович, ты где?», так и хотелось ответить в рифму – сдержался, чтобы не смущать пациентку.
Дверь в ординаторскую распахнулась и в нее заглянула запыхавшаяся и растрепанная Алла Морозова, которая тут же оценила романтическую обстановку, о чем назавтра будет знать весь роддом.
– Алексей Иванович, там с подозрением на замершую привезли!
– Иду!
Алексей махом допил пойло, немного скривился и в растерянности закрутил в руках чашку.
– Я помою, бегите! – тут же нашлась Машенька, с обожанием в лучистых глазах глядя на доктора. Ну как в такого было не влюбиться? Высокий, умный, душа компании и всегда с шутками-прибаутками… к тому же не женат. Вот и втрескалась молоденькая медсестра по самые уши, не смотря на пятнадцать лет разницы. Да и какая это разница?!
– Спасибо, Машунь, – подмигнул враз смутившейся девушке мужчина.
Алексей выскочил вслед за Аллой, на бегу уточняя информацию. Из головы тут же выветрилась и Машенька со своим третьим размером груди, и предложение позвать ее на чашечку кофе, плавно перетекающее в свидание. В голове теперь была только работа. В прочем, как всегда. Именно на ней и был женат Алексей Иванович, иногда изменяя той с женщинами.
Алла была женщиной не сколько полной, сколько сбитой, а уж походка у нее была и вовсе клоунская – она делала мелкие-мелкие шажочки, пытаясь прижимать коленки друг к другу как можно ближе, будто, пардон, обделалась. Но каким-то образом умудрялась передвигаться с удивительной скоростью, подмечать все мелочи и в красках делиться ими с окружающими.
– Так что там? Какой срок?
– Сорок одна неделя. Около двух часов назад перестала ощущать движения ребенка, хотя до этого, по ее словам, плод был довольно активный, потом ей стало плохо, потеряла сознание… Вызвали скорую. Но сегодня какой-то аншлаг! Скорая задерживалась… Ну, пока то да сё, муж попросил соседа подбросить к роддому.
– Понятно. Ладно, сейчас разберемся, а ты, Аллочка, пока передай, чтобы родзал готовили.
– Так уже все готово! – искренне возмутилась Алла такой оценке своей профпригодности.
Алексей Иванович стремительно зашел в приемный покой, поздоровался с дежурными, которых сегодня еще не видел, а потом уже повернулся к лежащей на кушетке пациентке. Девушка была одета в светлую водолазку и джинсы со специальной эластичной вставкой для увеличившегося живота. Ну хорошо хоть специальные штаны додумалась купить. А то ведь есть такие курицы, которые одевают джинсы с низкой посадкой, пережимая и кровоток, и нервные окончания… А потом приходят к врачам и жалуются на онемение в ногах…
Сразу же бросился в глаза ее нездоровый вид. Лицо было бледное, восковое, на лбу проступали капельки пота, глаза лихорадочно блестели, а дыхание было прерывистым… Такое чувство, будто у нее идет сильнейшая интоксикация организма. Но даже если плод и погиб, то за два часа такого сильного заражения просто не могло произойти…
– Так, на что жалуемся? – как можно миролюбивее и ласковее поинтересовался доктор, нацепив на лицо самую добродушную улыбку. Обычно женщины тут же таяли от этой улыбки и рассказывали все как на духу, некоторые даже умудрялись кокетничать, не смотря на свое интересное положение.
– На судьбинушку горькую, – криво усмехнулась пациентка.
– Ну, раз шутим, то помирать точно не собираемся.
– Доктор, вы главное, ребеночка спасите, – перешла на шепот женщина, покосившись на стоящего возле стола дежурной мужа – тот помогал заполнять бесконечные бланки, диктуя данные пациентки.
– Спокойно, мамаша. Что за паника? – Алексей достал из кармана халата деревянную трубку, как у доктора Айболита, и начал прислушиваться к плоду, прижимая один конец к выпирающему животу, а вторую к уху. Сердцебиения не наблюдалось. – Так, согните ноги.
Беременная послушно приняла нужное положение, позволив доктору обследовать методом пальпации положение плода.
– Ничего не понимаю… – пробормотал тот, обескуражено взглянув на пациентку.
– Доктор, что-то серьезное?! – тут же воскликнул муж роженицы и попытался прорваться мимо дежурной. Но не тут-то было – Алла Морозова стояла насмерть, как Брестская крепость на пути у фашистов, перегородив проход своей могучей грудью пятого размера.
– Алла, – только произнес Алексей и кивнул в сторону волнующегося мужчины. Медсестра сразу все поняла и начала спроваживать того из кабинета.
– Так, папаша, нечего тут панику разводить и жену пугать! Мешаете только. Подождите в общем зале.
– Но… – попытался было возразить мужчина, как за ним уже закрылась дверь.
Доктор хмурился, что-то бормотал про себя, он был встревожен, и это четко было видно по проступившим на лбу горизонтальным морщинам.
– Алла, пациентку на УЗИ. А вы, мамаша, аккуратненько поднимаетесь…вот так, – Алексей помог беременной встать с кушетки. Та была совсем вялая, как будто из ваты сделанная…
– Доктор, что со мной? – женщина и сама не понимала причины своего плохого самочувствия.
– Сейчас все узнаем. Пойдемте, сделаем ультразвуковое обследование, посмотрим, как там ваш малыш поживает…
Алексей повел еле передвигающую ноги женщину по коридорам роддома – нужно было пройти через всё здание, да еще и преодолеть две лестницы. Ну, вот какой м…чудак разместил приемный покой в одном крыле больницы, а кабинет УЗИ в другом? Да еще и половину дверей позакрывали на ключ – нужно десятыми дорогами обходить…
– Ой. Что-то мне совсем не хорошо… – простонала пациентка, заваливаясь на врача. Алексей среагировал мгновенно и успел подхватить ее, прежде чем женщина упала в обморок.
Вот это совсем хреново. Что ж это такое?!
– Эй, барышня! Как вас там? – доктор только сейчас понял, что даже не знает имени пациентки. – Эй. Придите в себя! Вашу ж Машу! Ну что сегодня за день-то такой?
Девушка медленно разлепила веки, непонимающе взглянув на доктора.
– Что со мной? – невнятно пробормотала она, еле шевеля губами. Фраза была больше похожа на «Шо са ной», но мужчина понял смысл сказанного.
– Ничего, ничего… Сейчас, мы уже близко… Идти можете?
Женщина еле-еле покачала головой.
Алексей вздохнул и, подхватив беременную на руки, как можно быстрее зашагал в сторону УЗИ-кабинета. Все же вес был приличный, и идти с ношей было тяжело. У доктора было чувство, что у него вот-вот пупок развяжется. А тут еще навстречу акушерка из родильного глаза выпучила. Еще бы! Такая картина! Местный ловелас тащит на руках беременную! Сто пудов завтра все будут шептаться по углам, что у него любовница залетела и вот-вот родит.
Алексей поудобнее перехватил девушку, заметив, что один из тапочек вот-вот слетит с расслабленной ноги.
– Мариночка, зайка, попроси-ка начмеда зайти в УЗИ-кабинет. – Елейным голосом заговорил мужчина, но тут же резко сменил тон на требовательный. – И поживей!
Акушерка растерянно кивнула и, развернувшись на 180 градусов, со всех ног помчалась к кабинету начмеда.
Под кабинетом ультразвукового обследования на процедуру, как всегда, собралась целая очередь из мамок с разнокалиберными животами – из-за «щедрого» финансирования в районных консультациях просто не было аппаратов УЗИ, поэтому все обследования проводились в роддомах, что создавало огромные очереди. Вот и сейчас мамки нервно перетаптывались на месте – лавочек на всех не хватало, поэтому срабатывал принцип «кто раньше встал – того и тапки». Но вид доктора, несущего на руках пациентку, так обескуражил болтливых пациенток, что даже разговоры утихли.
В затемненном кабинете Алексея уже ждала начмед – Татьяна Владимировна, полноватая женщина с тщательно уложенными волосами, лет пятидесяти.
– Что у вас, Алесей Иванович?
– Татьяна Владимировна, я просто в недоумении. – Доктор положил бледную женщину на кушетку, стоящую возле аппарата УЗИ. – Пациентка поступила с жалобой на отсутствие движения плода.
– Срок?
– Сорок одна неделя.
– Я прослушал ее стетоскопом – сердцебиения не слышно, но когда я пальпировал плод, то почувствовал шевеление. Да и выглядит пациентка не очень – потеряла сознание, бледность…
Начмед взглянула на тяжело дышащую роженицу, а потом снова на Алексея, пока врач-узист подготавливала аппаратуру к осмотру.
– Значит так, сейчас делаем УЗИ, и при любом раскладе кесарим – не нравится мне ее внешний вид. Вы прибыли по скорой?
– Нет, муж привез, – ответила девушка, едва выговаривая звуки.
– Вас как зовут?
– Маша.
– Хорошо, Маша, вы лежите, отдыхайте…А вы, Алексей Иванович, найдите мужа пациентки, пусть подпишет все необходимые бумаги, а я пока сама обследую ее.
Алексей кивнул и быстрым шагом вышел из кабинета.
Врач-узист начала медленно водить датчиком по оголенному животу, а Татьяна Владимировна по-матерински погладила женщину по холодному липкому от пота лбу, вглядываясь в экран монитора.
– Сейчас, моя хорошая… Люба, почему не слышно сердцебиения? Вы звук отключили?
– Нет, Татьяна Владимировна, я ничего не отключала. – Оператор аппарата УЗИ нажала необходимые клавиши, проверила все данные, но все равно результат не удовлетворял ее. – Я не уверена, но, по-моему, плод не подает признаков жизни.
– Что за чушь, Люба? Но я же вижу… вот на экране монитора видно движение.
– Сердце не бьется.
– Люба, а не мог аппарат сломаться?
«Вот только поломанного аппарата не хватало мне на голову!» – подумалось Татьяне Владимировне. Ведь и так скудное финансирование в этом году еще больше сократили. Дошло до того, что медсестры выпрашивали у мужей рожениц купить несколько десятков пар одноразовых перчаток.
– Что вы, Татьяна Владимировна?! – воскликнула оператор аппарата УЗИ. – Он как часики работает! Я же десять минут назад делала процедуру – все показывало, как положено.
– Понятно. Значит так, звоните в родовое – путь готовятся к операции и каталку сюда привезут.
Марию, состояние которой становилось все хуже и хуже, на этаж родового отделения доставили на специальном лифте, коих было два на все здание. Там же быстро перекатили каталку с девушкой в палату и переложили на стол, начав операцию кесарева сечения, как только началось действие анестезии.
Алексей Иванович, пациентка потеряла сознание – сообщил анестезиолог. Конечно, эпидуральная анестезия по-разному влияла на рожениц, но сознание теряли впервые.
Сейчас… – хирург зафиксировал нижний сегмент оголенной матки узелковым швом, отметив про себя неестественный цвет внутренних тканей, и четким быстрым движением произвел небольшой надрез, из которого фонтанчиком прыснула темная жижа, не имеющая ничего общего с околоплодными водами.
– Что за …?! – воскликнула начмед, инстинктивно отпрянув назад.
Алексей бросил скальпель в подставленный ассистенткой судок и начал двумя пальцами расширять рану – чтобы извлечь плод.
– Пульса нет!
– Сейчас, уже вытягиваю! – Алексей погрузил четыре пальца в полость матки и, подхватив ребенка за ножку, начал извлекать того из утробы матери. Младенец отличался синеватой кожей, более насыщенного цвета, чем другие новорожденные, да и вокруг шейки была обильно намотана пуповина. – Обвитие. – Констатировал он. – Алла. Проверь все.
Врач передал ребенка медсестре и отошел от операционного стола – нужно было проводить реанимационные мероприятия.
Но, не смотря на все усилия врачей, пациентку Машу спасти не удалось. В 11 часов 21 минуту врачи констатировали ее смерть.
– Черт! – ругнулся Алексей. – Не спасли девчонку…
– Ладно, Алексей Иванович, уже ничего не поделаешь – зашивайте ее. – Алла, что там с ребенком?
– Ничего не понимаю. Малыш живой, но не кричит, хотя я и прочистила ему дыхательные пути. Не пойму… Пыталась прослушать сердцебиение. Но ничего не услышала… не понимаю, как такое может быть.
Алексей подошел к пеленальному столику, чтобы внимательно осмотреть ребенка. И, действительно, кожа была не такая, как у нормальных новорожденных. А глаза и вовсе как пленкой подернуты. Хоть глазки только что родившихся малышей и бывают мутноватыми, но не на столько!
– Татьяна Владимировна!
– Алексей Иванович, вы видите то же что и я?
– Если вы о трупных пятнах на ножках – то да… – растерянно пробормотал Алексей. – Давайте еще раз осмотрим младенца, потому что я ничего не понимаю. Где неонатолог? Вызовите его!
Врачи склонились над пеленальным столиком, абсолютно позабыв про умершую роженицу, которая уже начала возвращаться к жизни. К иной, не правильной и противоестественной «жизни».
Первой это заметила все та же Алла Морозова – не зря она всегда залихватски говорила, что у нее «глаз-алмаз». Женщина почувствовала, как волосы на затылке шевелятся, резко побледнела и округлила глаза, силясь что-то сказать, но из непослушного горла вырывалось только тихое сипение. Спина покрылась мурашками, а колени предательски задрожали. Все ее существо кричало, что такого просто не бывает и то, что она сейчас видит – неправда!
– Алла? – вопросительно уставилась на нее начмед.
– О, Боже! – проследив за взглядом медсестры, анастезиолог увидела пытающуюся подняться пациентку. – Скорей туда!
– Да что тут происходит?! – рявкнула начмед, растерянно глядя то на странного младенца, то на пациентку, которая ну никак не напоминала умершую.
Маша медленно поднималась, невзирая на то, что 5 минут назад констатировали ее смерть и, казалось, ее это вовсе не смущало. Так же как и открытая рана разрезанного живота с зажимами Кохера по краям раны, свисающим, будто новогодние игрушки на елке…
– Быстрее! – бросился к женщине Алексей, пытаясь уложить ее обратно на стол, но женщина проявила недюжинную силу и ловкость – дернулась навстречу мужчине и впилась зубами в основание шеи, повиснув на нем словно породистый бультерьер. Брызнула кровь, орошая зеленый костюм врача бурыми пятнами. Доктор закричал, и попытался было оттолкнуть сумасшедшую, но та цепко держала мужчину за плечи, сильнее и сильнее вгрызаясь в шею. Когда Алексей обмяк, присутствующие все еще не могли прийти в себя от столь кровавой сцены…
11.00 Андрей Доронин, Мыс Херсонес
Первый тревожный телефонный звонок застал бывшего капитана врасплох – мобила затрещала пулеметной очередью – такую мелодию Андрей поставил на своего давнишнего кореша, который сначала служил в специальной комендатуре по охране исследовательского реактора ИР-100, что располагался на холме близ поселка Голландия, в одноименной бухте. А после перевелся в Киев, где благополучно служил в «Омеге»4 – спецподразделении Внутренних войск.
– Здравствуй, мой маленький мордатый друг… – как обычно начал было Андрюха, но собеседник его сразу же перебил и судя по тону вопрос был очень важным, потому как в обычное время Женька непременно не удержался и вернул бы шпильку приятелю, но сейчас тон его был сух и бесцветен.
– ЗдорОво. Не перебивай и слушай. Говорю сразу – я трезв как стеклышко, ничего не нюхал, не курил и не употреблял. Понял?
– Да понял-понял… Ты чего? – сразу же посерьезнел и Доронин. Еще бы! Веселенькое такое начало разговора. Сразу же появилась чуйка, что что-то случилось, и вряд ли перевернулась фура с халявными пряниками.
– Короче, в Киеве сейчас непонятно что творится. Официально – массовые беспорядки, проявление агрессии и нападения… В реале: хрен проссышь …
– В смысле? – не понял Андрей. – Опять «ржавые» воду мутят? – Вспомнил он события 2004 года.
– Нет, ты не понял. Люди друг на друга бросаются. Ты телек вообще смотришь?
– Откуда в жопе алмазы? На хера мне этот говноящик?!
– Ну, так залезь в и-нет и набери в поисковике «беспорядки в Киеве», «люди жрут людей» или «зомби атакуют».
– Чего-о?! – непонимающе протянул Андрей. – Тебя там в твоей «Омеге» в последнее время по голове не били? В каком смысле «жрут» и «зомби»?
– В прямом. Ты фильм «Обитель зла» смотрел?
– Я такую хрень не смотрю, – возмутился Андрей, считавший себя настоящим ценителем киноискусства, а вышеупомянутый фильм он к таковому не относил. – Оно мне и на хрен не облокотилось.
– А зря, потому как такая хрень сейчас на улицах Киева и других крупных городов творится. У вас там как, тихо?
– А я знаю? Я сегодня выходной…. – Доронин вдруг вспомнил утреннее прочтение новостей и ролик от Костика. – Но что-то на Форуме писали, что кто-то кого-то покусал, но я не читал толком. Так, пролистал. Слушай, а ты точно не прикалываешься?
– Доронин, ты меня знаешь – я зря огород городить не буду. Короче. Я не знаю, что это, но если на тебя кидается безумный дядька или тетка и пытается укусить – лучше быстро тикай оттуда, перебирая ногами, будто тебя понос прихватил. Потому как если он тебя укусит или поцарапает, тебе кранты. Сначала подохнешь, а потом станешь таким же – пойдешь кусаться дальше – и никакая Мила Йовович в красном мини тебе не поможет! У нас весь ментовский зоопарк5 на ушах стоит, даже «барсуков»6 в город ввели, – людей не хватает. Ладно, я тебя предупредил, а дальше твое дело – верить или нет, но в интернет лучше загляни. Давай. Удачи! – Андрей тупо уставился на пикающую трубку. Женька Мичурин никогда не отличался буйством фантазии и тягой к тяжелым наркотикам, но и балаболом он тоже не был. И тон, каким говорил Андрюхин корефан, не предполагал под собой шутку.
Андрей снова сел за компьютер и набрал в поисковике слова «зомби» и «Киев». Судя по всплывающим подсказкам поисковой строки, этот запрос инетерсовал не только Андрея. Первые же результаты заставили волосы мужчины зашевелиться во всех нескромных местах. Здесь были и статьи о нападениях обезумевших людей на других граждан, и видео с телефонов очевидцев, на куче форумов обсуждалось происходящее на улицах городов. А самое кошмарное было то, что подобное творилось не только в Киеве – Андрей уже вспоминал утреннее видео из Москвы, да еще и поисковик сразу же подбросил еще пару сотен подобных роликов. Все чаще и чаще замелькали слова «зомби», «мертвяки» и «апокалипсис».
– Нет, ну это бред, – пробормотал Андрей, а его внутренний голос только скептически хмыкнул и посоветовал еще раз просмотреть вещественный видео доказательства.
Ошарашенный мужчина снова попытался набрать номер телефона Женьки Мичурина, но там было занято.
– И че теперь делать? – Андрей вдруг услышал сначала одиночный выстрел, а потом автоматную очередь и неожиданно для самого себя вздрогнул. Нельзя сказать, что звуки стрельбы в Севастополе были редкостью – менее чем в километре от Казачки был полигон российских морпехов, но сейчас лупили явно в части, что через дорогу от дома.
Бывший капитан бросился на кухню, откуда был выход на балкон – и попытался рассмотреть, что же там происходит, но ничего толкового, кроме суетящихся возле КПП солдат, он не увидел.
Андрей задумался. Если события в Киеве повторятся и здесь, то все будет очень не весело… А то, что события повторятся, он и не сомневался – не спроста эта стрельба за окном да и форумчане хоть и те еще приколисты, но дыма без огня не бывает.
