Галина Анатольевна Тюрина
Портрет покорителя
Абордаж
Земной корабль «Ариадна» обладал такой совершенной «завесой», что пираты и не подозревали о его близости. Разумеется, и сами земляне, таясь в ожидании удобного момента, соблюдали необходимые предосторожности: за трое суток они ни разу не передавали сигнал присутствия (кстати, формально нарушая этим соглашение с Федерацией Семи Солнц, в которую входила и планета Ликуйя) и даже ни разу не послали луча связи своим кораблям.
Наконец, от пиратской «Касандры» отделился капитанский катер и устремился к планете. Настало время действовать. Заранее сформированная штурмовая команда бросилась к шлюзам. «Ариадна» подошла практически к самому борту «Касандры» и тут же выпустила катера.
Время было выбрано действительно очень удачно: капитана пиратов на борту не было, а только он, а точнее, она могла эффективно руководить обороной своего корабля при таком неожиданном штурме. Стычка с дежурившими на корабле клоноидами завершилась победой землян: переходник был взят, и «захватчики» рассыпались по кораблю, исследуя отсеки…
Доминика и помощник капитана, только что разделавшиеся с двумя крупными клоноидами, упрямо защищавшими дверь в технический коридор, наконец достигли трюма. Доминика всё время поглядывала на датчик биоритмов и внутренне радовалась тому, что сигналы становятся отчетливее, и, значит, Эмилио Алекси жив и здесь.
Передняя часть трюма была поделена на череду крошечных комнат–камер и не составляло большого труда узнать, в какой из них находится пленник.
Разрезав запор заблокированной двери, Доминика заглянула внутрь камеры и замерла от переполняющего её чувства жалости: Алекси, обнаженный по пояс, лежал на полу клетки с частыми толстыми прутьями. Но и этого пиратам показалось мало: несчастный был ещё и прикован тяжёлыми металлическими цепями.
Доминика настроила бластер и, приставив дуло к замку, нажала на курок. Замок хотя и не сразу, но всё же размягчился под плазменным лучом, и клетка была открыта. Доминика протиснулась внутрь и склонилась над Эмилем, который за всё время её присутствия в камере ещё не подал никаких признаков жизни.
– Он жив и здоров. Повреждений нет, кроме нескольких синяков… – тихо пробормотала Доминика, проводя над неподвижным телом сканером из экстренной аптечки. – И вообще, прибор показывает, что он спит.
– Наркотический сон? Введи ампулу нейтрализатора. – Помощник, искренне обеспокоенный видимым плачевным состоянием пленника, тоже вошёл в клетку и склонился над Алекси: – Давай скорее освободим его от цепей и вынесем отсюда.
– Подожди… Кажется он просто спит самым обычным сном, – прошептала Доминика и коснулась щеки Эмиля ладонью.
– Опять будешь издеваться? – вдруг, не открывая глаз, спросил пленник.
Голос его был так слаб, что у Доминики перехватило дыхание от искреннего сострадания.
– Это я – Доминика! – проговорила она, снова нежно касаясь пальцами его лица. – Со мною другие земляне. Мы штурмом взяли пиратский звездолёт, чтобы освободить тебя.
– Что? Доминика? – Алекси мгновенно открыл глаза и удивленно глянул на людей, склонившихся над ним. Ещё секунда, и с его лица пропало выражение жалобной замученности, а тон обрёл звучность и уверенность: – Что вы тут делаете?
Доминика даже отпрянула и рот открыла, изумленная внезапной переменой. Помощник тоже прибывал в полной растерянности. Тем временем Эмиль сел по-турецки, положив руки на колени, и воззрился на «посетителей» с недоумЁнным видом человека, которого разбудили среди ночи, чтобы пожелать спокойного сна.
Первым очнулся помощник:
– Мы должны вас немедленно освободить от этого металла и отвести на наш корабль, – сказал он. – Мы понимаем, вы провели здесь несколько ужасных суток, терпели издевательства от пиратов. Это просто шок. Сейчас мы дадим антидепрессант, и вам сразу станет легче, а потом мы разрежем цепь, и вы сможете выйти отсюда…
– Нил, что у тебя во фляжке? – вдруг перебил Эмиль беззаботным тоном. – Я надеюсь, там апельсиновый тоник?
Помощник с готовностью протянул фляжку. Алекси жадно отхлебнул из неЁ несколько крупных глотков и отдал обратно с комично-разочарованным видом:
– Яблочный, какая жалость! – и уже серьезно добавил: – Так значит вы захватили «Кассандру». А что стало с ее капитаншей?
– Её в эту пору не было на корабле. Мы специально дождались, пока она на катере улетит на Ликуйю по каким-то делам. – Доминика присела рядом, с интересом трогая кольца цепи.
– Она уже знает о вашем нападении?
– Какое это теперь имеет значе… – помощник умолк на полуслове, поймав такой многозначительный взгляд Эмиля, что даже Доминика отдернула руки, и четко ответил: – Думаю, что знает.
– Когда вы начали штурм?
– Минут тридцать назад.
– Точнее.
– Двадцать восемь минут с момента касания обшивки, – после секундной паузы сказал помощник, посмотрев на свой универсальный браслет.
– Хорошо, – одобрил Эмиль и продолжал: – Связывайся с капитаном «Ариадны». У нас ещё есть минут десять, не более. Далее же Карина Кортес будет штурмовать свой собственный звездолёт изнутри.
– Я попробую открыть, – Доминика опять взялась за цепь, ощупывая массивный браслет на левой руке Эмиля.
– Они химические. Разомкнёшь без ключа и руки мне сожжёшь до локтей, – произнес тот как бы между прочим и с таким выражением лица, как будто его это вообще ни капли не волновало. И уже обращаясь к капитану земного корабля, потянулся к микрофону браслета помощника: – Капитана Зулу Алефа приветствует капитан Эмилио Алекси. Код «Зет». Отзывай всех. Подробности узнаешь у Нильсона и Доминики. До встречи. Отбой.
Пол минуты длилось молчание, а потом Эмиль сложил руки поудобнее, поправив тяжкие браслеты оков, и сказал:
– А теперь я доверю вам то, что никто, кроме вас и капитана Алефа, не должен знать. Я попал сюда не случайно. Мне помогла в этом правительница Эдема леди Кришна Эль Симани. Она – мой большой друг и даже более того.
– Эта властительница вероломно выдала вас пиратам, – напомнил помощник. – И с нами она разговаривала тоже очень нелюбезно, можно сказать, послала нас ко всем чертям, даже посадки не разрешила.
– Кришна пожертвовала своей репутацией ради того, чтобы пираты ничего не заподозрили. Она рискнула поссориться с Содружеством в вашем лице и восстановить против себя своих подчинённых, выставив себя взбалмошной и слабой особой, подписавшей сомнительный мирный договор с вероломными врагами собственной планеты, ни с кем предварительно не посоветовавшись. Всё это она сделала для того, чтобы пираты поверили, что они взяли меня чисто, без подвоха. И вот, вдруг, появляетесь вы и ломаете всю игру! Светловский должен был вас остановить.
– Максима Светловского больше нет! – выпалила Доминика. – Точнее, он больше не руководит Миссией. С ним случилось загадочное несчастье – он полностью утратил память четыре дня назад. Теперь уже его, наверное, отправили в Содружество на лечение.
– Неожиданный удар. А больше никто и не знал, – покачал головой Эмиль. – Но это ничего не меняет. Я остаюсь и доведу начатое до конца. Я должен разведать, куда пропадают люди, увезённые пиратами, и обязан узнать, что это за загадочные координаты, указывающие на пустое место на звёздных картах, за знание о которых положено так много жизней. Вот и Макс… А теперь о том, как вы должны вести себя, когда пираты будут выходить с вами на связь: пытайтесь договориться, просите, жалейте меня и предлагайте выкуп; короче, ведите себя естественно, потом оставьте нас в покое, и больше никаких преследований и абордажей. Это приказ. А сейчас вы уйдёте с «Кассандры», якобы не успев меня освободить. Надеюсь, всё будет выглядеть натурально, ведь через несколько минут активизируются клоноиды, которые находятся в грузовом трюме. Если предположить, что команда к активации была подана сразу, как только вы коснулись обшивки корабля, то это должно случиться совсем скоро. Их там не менее сотни…
– Я думаю, что несчастье со Светловским – не случайность, – выразил свои опасения Нильсон. – Скорее всего, это спланированное действие. Вам нужно прекратить операцию и уйти с нами. Вы рискуете жизнью. Пираты замучают вас…
– Не замучают! – Эмиль беззаботно улыбнулся. – Всё это всего лишь игра, реальной опасности для меня нет… – Лицо его опять стало серьезным, а тон не терпящим возражений. – Нил, покинь нас, я хочу переговорить с Доминикой с глазу на глаз. Извини. Она догонит тебя.
Помощник капитана скрылся за дверью. Доминика осталась сидеть на корточках перед Эмилем.
– Если я пропаду, то через четыре месяца архив на «Удаче» твой, ты должна будешь разобраться в нём прежде, чем корабль передадут на Землю. Никому не доверяй. Некоторые на Лее многое бы отдали за эту информацию. И сама берегись… Лилиане, если встретитесь, передавай от меня привет, мы с ней в последний раз как-то холодно расстались…
Эмиль посмотрел Доминике прямо в глаза, и она вдруг почувствовала в этом взгляде тоску и даже что-то похожее на страх. Настоящий, не разыгранный напоказ страх неизбежности, холодной и тоскливой. Впрочем, Эмиль моргнул, и видение исчезло, осталась только шалая авантюрная искра в зрачке:
– Поцелуй меня. Это будет моим талисманом.
Его глаза колдовски заблестели, а губы изогнулись с такой манящей выразительностью, что Доминика на миг забыв обо всём, бросилась к нему на шею и прильнула в поцелуе. Потом, опомнившись, порывисто вскочила, бросилась к выходу, ударившись об угол двери в клетке, и обернулась.
– Уходи! – Эмиль сидел в той же позе, только ладони прижал к полу. – Я чувствую, что клоноиды уже окончательно пробудились. Прощай. Поторопись.
Доминика быстро покинула камеру. У двери маялся Нил. Они побежали к шлюзу по пустынным коридорам. В катере их ждали остальные члены их штурмовой группы, тревожно наблюдавшие за датчиком присутствия, на котором весь трюм уже светился желтыми точками – клоноидами, которые начали быстро двигаться по коридорам к переходникам. Потом изображение пропало, а катер перенесся на «Ариадну», принявшую его в «объятия магнитной ловушки».
…Карина внимательно осмотрела разрезанный замок, потом потрогала его оплавленные, поменявшие цвет бока.
– Похоже, что они просто не успели тебя освободить, – сказала она, войдя в клетку и присаживаясь на корточки рядом с пленником, вжавшимся в угол. – Я как знала, что мои предосторожности не лишние, когда снабдила тебя этими украшениями. Без них я бы вряд ли нашла тебя там, где оставила: твои дружки забрали бы тебя, мое сокровище… Конечно, будь у них побольше времени, они бы справились и с этой невинной безделушкой… – Она взяла пленника за подбородок и заглянула в его глаза: – Ну, посмотри же на меня, мой скромник. Вижу, как ты расстроен, вот и слеза покатилась. – Карина довольно ухмыльнулась. – Сознайся, они оставили тебя на произвол судьбы. Твоя команда бросила тебя, а будь немножечко порасторопнее, могли бы и освободить.
– Они бы и освободили меня… ещё бы минут десять – пятнадцать… – тихо сказал землянин. – Твои клоноиды не дали закончить расчеты кода наручников. Пришлось приказать им уйти. Я не мог допустить потерь…
– Самопожертвование? Как трогательно. А между тем, освободить тебя от украшений секундное дело для того, кто имеет ключ, и, следовательно, полное право на это действие. – Карина, прибывавшая сейчас в самом приподнятом расположении духа, достала из кармана чип на цепочке, приложила к браслетам землянина, и те немедленно распахнулись. – Ну вот. Сейчас у тебя будет возможность выплакать накопившиеся слезы. Впрочем, я предпочитаю, чтобы поплакали ещё и остальные земляшки – твои бывшие подчиненные. Они бессовестно вломились на мой корабль и хотели украсть добычу, доставшуюся мне очень дорогой ценой. А сколько силиконоидов они мне загубили! Теперь я отважу их раз и навсегда, а ты мне в этом сейчас невольно поможешь!
И Карина, мстительно ухмыляясь, толкнула Эмиля прямо в объятия двух солдат-клоноидов, ожидавших её приказаний.
Сеанс связи был не долгим, но оставил в душе Доминики очень горький осадок. Пока уже обо всём знавший капитан Алеф излагал свои предложения пиратской капитанше, Доминика, не отрываясь, смотрела на Эмиля, стараясь разгадать его чувства и мысли, но видела только одно: несчастный пленник в отчаянии, он потерял надежду на освобождение и находится в полной прострации. Временами Доминике даже казалось, что её сегодняшний разговор с Эмилем был ужасным наваждением, а его желание остаться на «Кассандре» – просто бредом, вызванным расстройством психики из-за перенесённых унижений или даже пыток и каких-то неизвестных ей наркотиков. И тогда она начинала жалеть о своей нерешительности и доверчивости: надо было всего-то сразу приступить к цепям, а с Алекси поменьше разговаривать, а просто дать ему нейтрализатор наркотиков или, в конце концов, просто успокоительное. Потом взять и вынести его с вражеского корабля на руках, Нил бы конечно помог, а дальше пусть психологи разбирается…
Потом Доминика вдруг вспомнила улыбку капитана Алекси, и его слова: «Это же просто игра, реальной опасности нет», и всё действительно представилось какой-то странной пьесой, в которой Эмиль исполняет главную роль, мастерски разыгрываемую и выученную до совершенства.
Тут Доминику, увлеченную своими мыслями, вывела из задумчивости резкая фраза, сказанная пираткой в таком диссонансе со спокойной мелодичной речью капитана Алефа, что даже Эмиль вздрогнул и поднял голову, а силиконоиды крепче вцепились в его руки.
– Вот что я вам отвечу на это, земные ублюдки! – почти крикнула Карина, зло скалясь, и резким движением прянула из кресла.
В её руке Доминика рассмотрела короткий блестящий цилиндр, которым пиратка резко ткнула пленника в голую грудь, и тот, страшно вскрикнув, судорожно задёргался, запрокинув голову, и повис на руках у стражников.
– Это шокер, – пояснила капитанша, бросая цилиндр на пульт и жестом указывая клоноидам опустить пленника на пол, что те немедленно и сделали. – Я учу им упрямых рабов покорству, и с большим удовольствием поучу им всех вас, стоит вам попасть в мои руки. Это и есть ответ на ваши жалкие предложения. А теперь вы выслушаете мои требования!
Она уселась в капитанское кресло, положив обе ноги на скорчившегося на полу Эмиля, и с эффектной паузой закурила сигарету, пустив кольцо дыма в потолок.
Доминика в ужасе смотрела на пальцы Алекси, судорожно скребущие ногтями пол, и в мозгу её глупо вертелась фраза: «…игра, реальной опасности нет…»
Тем временем Карина, сделав несколько затяжек, продолжила уже спокойным, чуть издевательским тоном:
– Как вы уже поняли, я не собираюсь расставаться с добычей ни за какие блага. Достаточно он мне кровушки попортил, чтобы я его живым отдала! Но если вы хотите получить своего дружка по частям, то вам нужно ещё немного меня подразнить, преследуя мой корабль. Сначала я пришлю вам его пальчик, или даже вообще всю руку, а потом… Потом вы получите его всего, но разложенного в несколько контейнеров.
Карина засмеялась, убрала ноги со спины Эмиля и, толкнув его носком в бок, сказала:
– Очухался? Поднимайся, покажи, что ты всё ещё жив.
Эмиль с видимым усилием поднялся на четвереньки, его всё ещё очень заметно трясло, лицо было перекошено от боли.
Карина схватила его за волосы и притянула к себе, заставив положить голову на свои колени.
– А теперь поведай своим дружкам, понравился ли тебе мой шокер? – потребовала она, властно поглаживая его по волосам.
– Умоляю! Больше не надо! Это не выносимо… – простонал Эмилль, и Доминика вдруг заметила, что его губы на мгновение сложились в улыбку и прошептали беззвучное слово «игра».
– И так будет всегда, если вы или другой земной корабль пересечет мой путь. А сейчас я повторю урок для большей наглядности!
И пиратка потянулась за шокером…
Доминика закрыла глаза и зажала уши, но крик нестерпимой боли всё равно достиг её мозга, заставив замереть сердце так, что казалось, оно совсем остановится. Открыв глаза, она боковым зрением заметила, что помощник Нильсон сидит, сжав кулаки и отвернувшись, штурман опустил голову, а капитан Зулу Алеф бледен как смерть.
– Вы – слабаки и уроды, – нарушила паузу Карина, встав из кресла и переступив через корчащегося в судорогах пленника. – Я сделаю с вашим Алекси всё, что посчитаю нужным! А теперь убирайтесь с глаз моих! Не то я за себя не ручаюсь…
Связь отключилась и изображение пропало. Однако земляне ещё долго не могли прийти в себя после увиденного.
Тем временем Карина, очень довольная эффектом сеанса связи, выкурила ещё одну сигарету, не спеша отдала кое-какие распоряжения вахтенному клоноиду и вышла из рубки, напевая какую-то мелодию. Силиконоиды-стражники последовали за ней, таща с собой Эмиля. Но свернула пиратка не в трюм, а направилась прямиком в капитанскую каюту. Пленник, уже окончательно пришедший в себя, был препровожден в душевую комнату, куда вошла и Карина, приказавшая охранникам ждать в коридоре.
– Что же мне с тобой ещё сделать? – капитанша как бы невзначай провела рукой по его бёдрам.
– Зачем ты меня сюда затащила? – пленник смотрел на неё с жалобным отчаянием: – Просто убей, хватит издеваться…
– Хочу помыться в твоём присутствии, – вдруг игриво улыбнулась Карина, включая воду и расстёгивая китель. – А ты потрёшь мне спинку. И если мне это не понравится, то тогда… Тогда ты отправишься обратно в клетку.
– А если понравится?
– Ну, тогда я подумаю, как с тобой поступить, – хмыкнула Карина, снимая верх и принимаясь за штаны. – Кстати, ты бы мог помочь мне разуться.
– Хорошо. Только помни, что ты сама напросилась.
Пленник встал перед ней на колени, руки его проворно сняли с неё обувь, а потом его пальцы с такой волшебной нежностью коснулись кожи её щиколоток и заскользили вверх так, что буквально заставили женщину замереть от удовольствия. И вдруг, молниеносно вскочив, мужчина сжал её в очень плотных, просто железных, объятьях и повалил на пол, придавив всем телом и перекрывая попытку крикнуть жёстким поцелуем.
Карина в панике задёргалась, пытаясь освободиться, и почувствовала, что в её лоно упирается что-то жесткое, как дуло бластера. Тем временем, землянин, на миг ослабив хватку, резко дёрнул её за обе руки таким особым образом, что они сразу онемели и перестали слушаться, и отняв губы от её рта, сказал, переводя дыхание:
– Можешь кричать, если хочешь.
Она не закричала, и опять попыталась вырваться, изгибаясь как пружина. Но землянин только сильнее сжал её ноги коленями.
– Вижу: ты ещё не передумала, – сказал он вкрадчивым шёпотом. – Тогда переходим к главному.
– Покажи, на что способен! – сквозь зубы почти прорычала Карина. – А после на кусочки порежу…
Пленник одним рывком сдернул с неё остатки одежды и, шепнул, целуя в самое ухо:
– Ну, поехали!
… Потом они вместе стояли под струями тёплой воды, и он делал ей восстановительный массаж предплечий, а она задумчиво смотрела, как вода струится с его волос и капает с ресниц. Руки, наконец, совсем отошли, да и счетчик воды показывал перебор нормы, нужно было покидать душ. Они накрутили на себя полотенца и вышли в спальное помещение.
– Знаешь, почему я пощажу тебя? – вдруг спросила Карина, порывисто обнимая и целуя землянина, и сама же ответила: – Потому что ты дьявольски хорош! Такого привлекательного мужика я не видела ещё никогда, а я повидала их немало, можешь мне поверить. Я заметила тебя уже давно, твой корабль не раз вставал поперек моих дел. Ты сильно подкосил мой бизнес. Тогда я принесла жертву богине Кали и попросила, чтобы ты попал в мои руки. Благодарю тебя, Кали, ты исполнила мое желание.
– Это что же – богиня убийц и мучителей? – Эмиль сел на кровать, оглядывая убранство капитанской каюты. – Может где-то здесь и образок её стоит?
– Твоя дерзость мне очень по нраву, хотя рабам она и не полагается, – призналась Карина, снимая с себя полотенце. – А повторить всё сначала сможешь?
Землянин посмотрел на неё исподлобья. Было в этом взгляде что-то демоническое: парализующее и сладостное одновременно, и Карина поняла – ещё как сможет…
Через два часа, с сожалением оставив пленника нежиться в постели под присмотром клоноидов, разморенная любовными ласками, она отправилась сверять курс, а кожа её всё ещё горела от жарких поцелуев. Про себя она уже точно решила, что не убьет его и в клетку больше не отправит.
Уже целый месяц «Кассандра» неслась в пространстве на сверхсветовой в сторону созвездия Креста. И уже целый месяц Карина наслаждалась обществом землянина. Они были единственными по-настоящему живыми существами на множество парсеков вокруг, ведь клоноидов таковыми нельзя было считать даже с большой натяжкой: это ведь были биороботы, да и те, за исключением дежурных, отвечающих за техническое обслуживание корабля, да надсмотрщиков-стражников, находились в глубоком анабиозе в трюме.
Первые несколько суток Карина со своей маниакальной подозрительностью боялась засыпать в баюкающих объятиях землянина, помня его железную хватку и мгновенно «отсохшие» руки на первом любовном "свидании". Поэтому, собираясь просто поспать, она тщательно сковывала пленника и ставила у кровати охрану из никогда не спящих клоноидов, хотя, по правде сказать, легче было отправлять своего любовника на это время в камеру, что она поначалу и делала, да почему-то сны ей снились после этого какие-то совсем уж тоскливые, скучала по нему во сне, что ли? Оковы тоже очень мешали в постели, и, в конце концов, она решила от них отказаться, тем более, что землянин вообще вёл себя очень мирно, и можно было только любоваться безмятежностью да завидовать спокойствию его сна. Карина же наоборот всегда страдала бессонницей и кошмарами, а рядом с пленником ей почему-то спалось лучше: стоило только взять его за руку или обнять, наступало упоительное успокоение, как будто его тихое дыхание было эликсиром самого Морфея.
Через некоторое время Карина так привыкла к его постоянному присутствию рядом, что расслабилась и уже особо не стесняла землянина в каюте и всё меньше и меньше ограничивала его передвижения по кораблю, зачастую просто беря его с собой в обходы и выполняя при нем насущные навигаторские обязанности в рубке. У него даже появилось свое постоянное место в пилотском кресле рядом с ней, откуда была прекрасно видна и доступна вся корабельная терминальная панель.
Землянин незаметно стал её тенью, её мыслями и желаниями, её спасением от тоски вечного одиночества. И хотя она прекрасно понимала всем своим извращённым сознанием, что он – её наипервейший враг, и никогда, ни при каких условиях и обстоятельствах, не станет ей ни товарищем, ни партнёром по делам, ни даже относительно преданным слугой, а наоборот, постарается при первой же возможности уничтожить её лично и стереть с лица Вселенной всю её работорговую империю. Тем не менее, рассудочное осознание этой истины почему-то не мешало ей желать не только физиологической близости с ним, но и какого-то другого, духовного контакта, о котором она раньше никогда и ни с кем не помышляла.