Фредерик Ленуар
Чудо Спинозы. Философия, которая озаряет нашу жизнь
Часть I
Политический и религиозный революционер
Глава 1
Путь в философию
…Все счастье и все несчастье заключено в одном,
а именно в качестве того объекта, к которому мы привязаны любовью [12]
Вероятнее всего, предки Баруха Спинозы были евреями, изгнанными в 1492 году [13] из Испании и нашедшими убежище в Португалии. Большинство из них приняли (как правило, по принуждению) католицизм – их называли конверсос. Тех, кто продолжал тайно исповедовать иудаизм, презрительно называли марраны. В Португалии история с изгнанием повторилась, и одна часть евреев переселилась в Османскую империю, другая – в итальянские города, третья – в Республику Соединенных Провинций, которая в конце XVI века избавилась от контроля Испании. Образовавшаяся в 1581 году Республика Соединенных Провинций Нижних Земель в течение XVII века стала сильной морской и колониальной державой, соперничающей с Англией, Францией и Испанией. К моменту рождения Баруха Спинозы в 1632 году, Соединенным Провинциям принадлежали крупнейшие верфи и самый богатый банк в Европе. В этом государстве очень многие нашли убежище от политических и религиозных гонений. Жители республики, в большинстве своем кальвинисты, были веротерпимы по отношению к тем, кто исповедовал различные направления протестантизма, католицизм или иудаизм. Здесь зарождались и распространялись самые разные политические и философские идеи, пусть с некоторыми ограничениями, но свободнее, чем в других странах Европы. Подобная толерантность привлекла сюда многих евреев.
Дед Баруха Спинозы, Педро Исаак Эспиноза, чья фамилия означает «происходящий из места, заросшего терновником», уехал из Португалии во Францию и, проведя некоторое время в Нанте, поселился в Амстердаме, в Республике Соединенных Провинций. Его сын, отец философа, Михаэль, держал небольшой магазин в еврейском квартале и торговал продуктами, привезенными из колоний, всего в двух кварталах от дома Рембрандта [1]. В первом браке у Михаэля родились дочь Ребекка и сын Исаак. После смерти супруги он женился на Ханне Деборе, и у них появилось двое детей: Мириам и Барух. Но несчастье снова постучало в двери, и Михаэль потерял вторую жену. Третьей его супругой стала Эстер, которая подарила ему сына Габриэля. Детство Баруха (еврейское имя, которое означает «благословенный», а в разговорном португальском звучит как «Бенто») было омрачено смертью его матери, когда ему не исполнилось и шести лет.
Михаэль, входящий в совет общины, был очень религиозным человеком и оказывал важную финансовую поддержку синагоге общины Талмуд-Тора. Общину в то время возглавлял яркий, инициативный, энциклопедически образованный раввин Саул Леви Мортейра. С раннего детства Барух ходил в школу при синагоге, где он учился читать Библию на иврите, изучал Тору и Талмуд. Биограф и бывший ученик Спинозы Люка пишет, что живость ума юного Баруха восхищала всех вокруг и раввин Мортейра возлагал на него большие надежды, ожидая, вероятно, что Барух в будущем займет его место. Однако, как пишет биограф, «ему не было и пятнадцати, когда он обнаружил трудности, с которыми едва справлялись самые ученые иудеи; и хоть столь юный возраст не слишком наблюдателен, он все же заметил, что его сомнения приводили учителя в замешательство» [2]. Еще совсем юный, Барух знал, что надо быть осторожным, ведь в его общине не прощают вольного обращения с религиозной доктриной. Например, едва достигнув восьми лет, он стал свидетелем публичного наказания, наложенного советом общины на философа Уриеля да Косту: тот посмел отрицать бессмертие души. Мужчина получил 39 ударов плетью и, не вынеся унижения, вскоре покончил с собой. Нет никаких сомнений, что это событие врезалось в память мальчика и со временем поставило перед ним довольно много вопросов, касающихся национальной религии и традиций.
В тринадцать лет Барух помогал отцу в его магазине и еще продолжал ходить на занятия в синагоге. Однако изучение Талмуда и Торы увлекало его все меньше, а когда ему исполнилось восемнадцать лет, имя Баруха и вовсе исчезло из списков учеников. Молодой человек проводил все больше времени в христианских либеральных кружках, где знакомился с теологией, новыми научными теориями и философией (в том числе, возможно, и с работами современника Спинозы Рене Декарта, который был вынужден переехать в Голландию после обвинений в ереси). В середине XVII века Республика Соединенных Провинций была центром европейского искусства и гуманитарных наук: именно в Амстердаме публиковались самые важные и новаторские для того времени труды по физике, оптике, медицине, философии. А в университеты стекались ученые и студенты со всей Европы; передовые идеи освещались на страницах газет и обсуждались в научных сообществах. Именно на этой благодатной интеллектуальной почве на пороге эпохи Просвещения в жизни молодого Баруха произошла судьбоносная встреча: около 1652 года, в возрасте 19 лет, он начал изучать латинский язык на занятиях знаменитого Франциска ван ден Эндена [3].
Католик из Антверпена, ван ден Энден в очень молодом возрасте вступил в орден иезуитов и занял там место преподавателя латинского и древнегреческого языков. Еще до рукоположения ван ден Энден был исключен из ордена за «ошибки», которые хотя и остались неизвестными, наверняка были связаны с доктринальными разногласиями, поскольку, покинув орден, бывший иезуит сразу же позволил себе неслыханную свободу. Он начал изучать медицину, женился, затем в 1645 году отправился в Амстердам, где со своим братом (известным гравером) открыл магазин предметов искусства. Обанкротившись, он организовал, предположительно в 1652-м, частную школу латинского языка по подготовке молодых людей к поступлению в университет. Однако, как гневно замечает пастор Колерус в своей биографии Спинозы: «Человек этот обучал своему предмету с большим успехом и пользовался прекрасной репутацией, так что все богатые купцы города приглашали его давать уроки своим детям, пока наконец не обнаружилось, что ученики его поучались у него не одной только латыни, но и некоторым другим вещам, не имеющим с последней ничего общего. Ибо оказалось, что он забрасывал в умы молодых людей первые семена атеизма» [14] [4]. По свидетельствам бывших учеников ван ден Эндена, оставшихся верными лютеранской церкви Амстердама, они «…не перестают благословлять память своих родителей за то, что они поспешили взять их из школы столь опасного и нечестивого учителя и таким образом успели вовремя вырвать их из когтей Сатаны».
Бывший иезуит и правда быстро прославился своими оригинальными идеями, которые многие сочли подрывными: он выступал за полную свободу слова, образование народа и демократические идеалы. Он очень быстро снискал себе скандальную репутацию и лишился возможности преподавать в Амстердаме. В 1670 году по приглашению его бывших учеников из французских дворян, ван ден Энден отправился во Францию и открыл школу в Париже. Но когда Людовик XIV напал на Соединенные Провинции, ван ден Энден принял участие в заговоре голландцев и французов (в их числе был и Луи де Роган [15]) с целью образовать независимую республику в Нормандии. По мнению Колеруса, их целью было открыть внутренний фронт, который отвлек бы Людовика XIV и заставил его разделить войска. Этот план провалился, ван ден Энден был схвачен и повешен в Бастилии 27 ноября 1674 года.
Вне всякого сомнения, этот свободный мыслитель оказал огромное влияние на молодого Баруха, поглощенного поисками истины. Ван ден Энден преподавал ему не только латынь, но и основы классической культуры, делая ставку на античный театр. Известно, к примеру, что в 1657 году он велел своим ученикам (среди которых был и Барух) сыграть одну из пьес древнеримского драматурга Теренция. Кроме того, ван ден Энден знакомил своих учеников с теологией и естественными науками. Наконец, именно он по-настоящему открыл для Спинозы философию Декарта. По словам Колеруса: «Правило этого философа, гласящее, что ничто не должно быть признано истинным, пока не будет доказано на основании веских и прочных аргументов, пришлось ему в высшей степени по душе» [16] [5].
За годы, проведенные рядом с ван ден Энденом, молодой Барух чрезвычайно заинтересовался философией. После строгого догматического обучения в еврейской общине, изучения религии, основанной на страхе и надежде, он страстно увлекся свободным поиском истины и настоящего счастья, достижимого при помощи разума. В одной из своих первых работ, которая осталась незаконченной, «Трактате об усовершенствовании разума», Барух откровенно рассказывает о том, что толкнуло его на поиск истины и какова его конечная цель:
«После того как опыт научил меня, что все встречающееся обычно в повседневной жизни суетно и пус- то, и я увидел, что все, чего я опасался, содержит в себе добро и зло лишь постольку, поскольку этим тревожится дух, и я решил, наконец, исследовать, дано ли что-нибудь, что было бы истинным благом – и доступным, и таким, которое одно, когда отброшено все остальное, определяло бы дух; более того, дано ли что-нибудь такое, что, найдя и приобретя это, я вечно наслаждался бы постоянной и высшей радостью» [17] [6].
Этот поиск «истинного блага», как его сформулировал молодой Спиноза, представляет собой поиск мудрости древнегреческих философов. То есть поиск глубокого и продолжительного счастья, для достижения которого необходимо перестать зависеть от внешних событий, от того, насколько они приятны или нет. Нужно изменить свой разум таким образом, чтобы он находил постоянное счастье внутри себя. По-моему, отличительная черта философии Спинозы в том, что с самого начала истинное счастье обретает облик радости. Между тем античные школы мудрости, особенно эпикуреизм и стоицизм, радостью пренебрегают: истинное счастье (эвдемония) скорее заключается в спокойствии и умиротворении, отсутствии телесной боли и душевных страданий и тревог (в атараксии). Цель обретения мудрости у Спинозы та же, что и у древнегреческих философов, – научиться не позволять своему счастью зависеть от внешних причин, но изначальная ориентированность на радость – характерная черта именно философии Спинозы. Позже мы увидим, в чем это выражается.
Вернемся к первым страницам «Трактата об усовершенствовании разума»: здесь Спиноза объясняет, что часто поиски богатства, славы или чувственных удовольствий настолько увлекают человеческий дух, что ему трудно заняться поиском истинных благ. Спиноза утверждает, что знает по своему опыту, как ложные блага рано или поздно приносят печаль: «…все счастье и все несчастье заключено в одном, а именно в качестве того объекта, к которому мы привязаны любовью» [18] [7]. И если мы привязаны к таким пустым благам, как слава и богатство, мы познаём печаль, связанную с их мимолетностью, в то время как, если мы обретем мудрость и привяжемся к истинным благам, наше счастье будет более сильным и продолжительным. Спиноза рассказывает о своей борьбе: «Ибо хотя я столь ясно постиг это духом, все же я не смог отбросить все корыстолюбие, любострастие и тщеславие. Одно я уяснил, что, пока дух оставался погруженным в эти размышления, до тех пор он отвращался от прежнего и усердно размышлял о новой задаче; и это было мне большим утешением» [19] [8]. Чем больше времени Спиноза посвящал философским размышлениям, тем яснее понимал, в чем состоит «истинное благо», тем глубже постигал, что деньги, слава и чувственные удовольствия – это средство, а не конечная цель, и учился умеренно наслаждаться этими благами.
Почему молодой Барух в качестве средства достижения истинного блага избрал именно философию? Он сам объясняет это так: «Постоянным же размышлением я пришел к пониманию того, что в этом случае я, если только смогу глубоко рассудить, утрачу достоверное зло ради достоверного блага» [20] [9]. И продолжал это признание: «Действительно, я видел, что нахожусь в величайшей опасности и вынужден изо всех сил искать средства помощи, хотя бы недостоверного. Так, больной, страдающий смертельным недугом, предвидя верную смерть, если не будет найдено средство помощи, вынужден всеми силами искать этого средства, хотя бы и недостоверного, ибо в нем заключена вся надежда…» [21] [10].
Спиноза как нельзя более ясно открывает нам, что у него не было иного выбора, чтобы спастись, кроме как выбрать философские поиски своим лекарством! Почему? В какой «величайшей опасности» он находился, с каким «смертельным недугом» столкнулся молодой Барух? Почему он был вынужден так отчаянно искать лекарство? Чтобы ответить на эти вопросы, обратимся к биографии философа.
Глава 2
Израненный человек
…Я видел, что нахожусь в величайшей опасности …[22]
Эти слова в самом начале «Трактата об усовершенствовании разума» отсылают нас к тяжелым испытаниям, через которые философу пришлось пройти несколькими годами ранее, из-за которых он задумался о смысле жизни и истинной природе счастья.
Прежде всего, молодой человек пережил целую череду семейных трагедий. В семнадцать лет Барух потерял своего сводного брата, затем в двадцать – мачеху Эстер, еще через два года, в 1654-м, – своего отца, потом – сестру Мириам, которая умерла в родах, производя на свет племянника Спинозы Даниэля. Всего за несколько лет Барух потерял самых дорогих ему людей. В то же время семейное предприятие, которое после кончины отца ему еле-еле удавалось удерживать на плаву, стало убыточным настолько, что молодой человек обратился в высший суд и 26 марта 1656 года получил освобождение от наследства и связанных с ним больших долгов.
С тех пор как Барух забросил занятия по изучению Талмуда и все реже бывал в синагоге, его отношения с еврейской общиной не переставали ухудшаться. Пьер Бейль писал, что члены руководства общины даже предложили Спинозе установить ежегодную выплату, в обмен на которую тот должен был придерживаться обрядов и помалкивать о своих философских идеях. И добавляет, что Спиноза отказался, потому что «не мог поступить столь лицемерно» [23]. Колерус подтверждает эти факты и добавляет, что, по словам друзей Спинозы, у которых философ провел последние годы своей жизни, он отказался от денежной пенсии, доходящей до 1000 флоринов в год, предпочтя бедность лжи. Те же друзья, Ван дер Спики, по словам Колеруса, вспоминают якобы о покушении на жизнь Спинозы: «…однажды вечером <…> он заметил невдалеке от себя какого-то человека с кинжалом в руке; это заставило его вовремя остеречься и уклониться, так что удар скользнул только по его одежде. На память об этом событии Спиноза сохранял полукафтанье, пронзенное кинжалом злоумышленника» [24] [1].
После этого покушения Спиноза выбрал себе девиз Caute («осторожно» на латинском языке). Впоследствии из осторожности он отказался от публикации многих своих трудов или опубликовал их под псевдонимом. Через короткое время после этого нападения члены руководства общины, не придя ни к какому соглашению с философом, приняли окончательное решение наложить на Спинозу херем [25]. 27 июля 1656 года в синагоге Амстердама прошла торжественная церемония «отлучения» Баруха Спинозы, которому на тот момент было 23 года. Текст херема найден весь целиком:
«По произволению Ангелов и приговору Святых мы отлучаем, отделяем и предаем осуждению и проклятию Баруха д’Эспинозу, с согласия Синагогального трибунала и всей этой Святой Общины, перед священными книгами Торы с шестьюстами тринадцатью предписаниями, в них написанными, – тому проклятию, которым Иисус Навин проклял Иерихон, которое Элиса изрек над отроками и всем тем проклятиям, которые написаны в Книге Законов. Да будет он проклят и днем и ночью; да будет проклят, когда ложится и когда встает; да будет проклят и при выходе и при входе. Да не простит ему Адонай, да разразится Его гнев и Его мщение над человеком сим, и да тяготят над ним все проклятия, написанные в Книге Законов. Да сотрет Адонай имя его под небом и да предаст его злу, отделив от всех колен Израилевых со всеми небесными проклятиями, написанными в Книге Законов. Вы же, твердо держащиеся Адоная, вашего Бога, все вы ныне да здравствуете! Предупреждаем вас, что никто не должен говорить с ним ни устно, ни письменно, ни оказывать ему какую-либо услугу, ни проживать с ним под одной кровлей, ни стоять от него ближе, чем на четыре локтя, ни читать ничего, им составленного или написанного» [26] [2].
Тексту херема предшествует объяснение причин отлучения молодого человека, в котором совет общины объясняет наложение херема на Спинозу тем, что тот исповедовал и преподавал «ужасную ересь», совершал «ужасные поступки», а также отказался свернуть с «дурного пути». Историки теряются в догадках, какие именно поступки и ереси имеют в виду члены совета еврейской общины. Первая часть возможного ответа приходит к нам из свидетельства испанской инквизиции, в котором два испанца утверждают, что в конце 1658 года видели Спинозу и его друга Хуана де Прадо (в феврале того года на него тоже наложили херем, но менее строгий). Мужчины якобы вели с испанцами разговоры о том, что Бог существует только в философском смысле этого слова, что закон Моисея ложен и что они не верят в бессмертие души. Этих утверждений, кстати, очень близких к идеям, которые Спиноза позже представит в своем «Богословско-политическом трактате», более чем достаточно, чтобы объяснить суровое решение совета общины. Американский историк и философ Стивен Надлер высказал гипотезу, имеющую отношение скорее к политике, но тоже логично объясняющую решение о наложении херема. Знатные евреи Амстердама были близко связаны с самыми консервативными религиозными и политическими авторитетами государства: кальвинистами и представителями Оранской династии, которые конфликтовали с республиканской и либеральной партией Яна де Витта. Антирелигиозные и прореспубликанские взгляды одного из членов общины – Спинозы – могли ослабить ее положение и лишить общину возможных покровителей. Усугубил ситуацию и отказ Спинозы отречься от своей «ереси» и молчать о своих либеральных идеях – от такого человека общине было необходимо отмежеваться публично. Чтобы оправдаться, философ начал работу над защитительной речью, но этот текст так и остался ненайденным. Вполне возможно, что именно он лег в основу «Богословско-политического трактата».
После торжественного наложения херема Баруху пришлось покинуть родной дом и разорвать все связи с сестрой Ребеккой и младшим братом Габриэлем. За исключением нескольких личных вещей (среди которых было 14 книг), он не попросил ни о чем, кроме одного: унести из дома кровать родителей с балдахином, в которой он был зачат. После того как Спиноза покинул еврейский квартал, его, вероятно, приютил ван ден Энден в своем красивом доме на берегу канала Сингел. Барух платил за жилье, обеды, чернила и бумагу. Молодой человек давал частные уроки иврита желающим читать Библию на языке, на котором она была написана.
На первых страницах «Трактата об усовершенствовании разума» Спиноза очень ясно говорит о том, какую боль и грусть может вызвать привязанность к деньгам, славе и чувственным удовольствиям. Ему это хорошо известно, ведь он только что пережил денежную нужду и публичное унижение. Ну а что касается чувственных удовольствий? Возможно, Спиноза приобрел первый сексуальный опыт в обществе жриц любви и, предположительно, познал посткоитальную депрессию, усугубленную тем, что близость была без любви. Еще более вероятно, что он влюбился в дочь своего учителя: Клару Марию. Когда Барух познакомился с ван ден Энденом, около 1652 года, ей было 12 лет. Когда Спиноза поселился в его доме, девушке было уже 17, она училась игре на фортепиано, а Барух давал ей частные уроки греческого и латинского языков. Колерус пишет: «Спинозе приходилось часто видеться и говорить с нею, и он полюбил ее. Он часто признавался, что имел намерение жениться на ней. Она не отличалась особенною красотою или стройностью стана, но выдавалась своим умом, способностями и оживленностью в разговоре. Эти-то качества ее тронули сердце Спинозы…» [27][3].
