Фред Скарди
Йона

А в среду вернулся Орди. Она шла с ручья, откуда обычно таскала воду для питья, так как, по выражению мамы, ту «пакость, что льется у нас из скважины, пить невозможно». Почти сразу она увидела знакомые следы на тропе, бросила тележку с двумя металлическими баками и побежала к дому. Метеором пролетев двор, зарастающий после грозы бурьяном с ужасающей скоростью, она распахнула дверь и чуть не упала внутрь, пытаясь залететь домой на полной скорости.

Йона остановилась, как вкопанная, в дверях, увидев высокую, больше двух метров, фигуру. Орди обернулся. Корпус был сильно потрепан, были видны несколько крупных отверстий по «телу», а также повреждения рук, ног. Главная камера на прямоугольной голове имела трещину и функционировала с ошибками, о чем извещала мерцающая то красным, то синим подсветка вокруг нее.

– Орди! – закричала Йона и бросилась со своего места к роботу. Она крепко обняла его. – Я думала, ты погиб!

– Орди получил повреждения, но все еще функционирует, – ответил тот, неуклюже пытаясь обнять Йону в ответ.

– Как пушинку! – сказала Вера и улыбнулась. Она сидела на ручке кресла, разглядывала «раны» Орди и задумчиво покачивала головой.

– Ничего важного не задето, – сказала она. – Почему же батарея вышла из строя?!

– Орди провел ремонт, чтобы не разрушиться прежде, чем попадет в SU-24. Орди даст тебе все логи, – ответил Орди. – Надеюсь, ты поймешь, что произошло, и как исправить все остальное.

– Ремонт? Батарея? – спросила Йона. – Расскажи подробнее, что случилось.

– Нет, – возразила Вера. – Сначала заменим ему резервный аккумулятор, а потом поговорим.

– Орди уже заменили резерв, – сказал робот.

– Кто? – удивилась Йона. – Если, как ты говоришь, прибыл прямиком сюда?

– Мусорщики Серой Зоны. У них Орди очнулся после того, как снова «вырубился» по дороге. Предположение: хотели проверить работоспособность отдельных узлов перед разборкой. Дальнейшие события: некто напал на их поселение и Орди, не дожидаясь дальнейших действий, сбежал.

– Так, Орди, давай по порядку, – в своем обычном стиле, напористо, сказала Вера, – как ты попал к мусорщикам, что вообще происходило и так далее. Мы лишь знаем, что вы достигли того румынского города, а потом наткнулись на модификатов и ты прикрывал отход всей группы.

Орди начал свой рассказ. После того, как стало понятно, что больше ничего не найти, группа двинулась в обратный путь. Маршрут проложили через опустевший, потрепанный войной город, когда-то называвший Брашов. Он казался безопасным, но именно там их катер сбили модификаты – униатские мутанты. Сбили точно по науке – сначала нарушили работу двигателя антигравитонной ракетой, затем пробили дыру бронебойным гаусс-снарядом. Группу бы перебили, если бы не Орди, как рассказывали спасшиеся, вернувшиеся из миссии без него. С тяжелым сердцем они оставили его там, но это был единственно возможный способ уйти – реакция модификата против навыков человека выигрывала чаще и здесь боевое прошлое униатского робота значило много: мутанты не ожидали встретить более серьезного и грозного врага, помимо сталкеров и обычных конфедератских андроидов. Корабль с найденным пришлось бросить.

Два андроида серии NR-01 отвлекли на себя внимание врага, а Орди в это время захватил катер модификатов. Этих роботов быстро вывели из строя. Дальше Орди уже один прикрывал отлет уральских сталкеров, не дав «законным владельцам» вернуться на борт. С угнанного (вместе с пилотом) корабля несколько раз выстрелили по модификатам, что позволило Орди отойти на территорию полуразрушенного здания. Когда они все же добрались до него, ему нанесли два мощных удара по сервоприводам ног, после чего тот упал и начал ползти.

Йона слушала его историю, от напряжения зажав кулаком рот: у него не было шансов и все же, вот он, перед ними.

– Я всегда была против этих рейдов, – сказала Вера. – Давно уже талдычу, что пора завязывать с этими вылазками по заброшенным городам. Все, что можно было, оттуда уже повытаскивали. Привозят с гулькин нос, а риску столько же! Каждый раз боюсь за наших ребят, что не вернутся.

– Что случилось дальше? – спросила Йона. – Почему они тебя не добили?

– Орди провалился. Там была яма, – сказал робот и усмехнулся.

Йона с мамой переглянулись. Нетипичная для Орди ситуация, чтобы имитировать человеческую эмоцию.

– Ты смеешься? – удивилась Вера.

Орди усмехнулся снова.

По его словам он упал в узкий, как шахта, пролом в земле глубиной метров тридцать. На дне накопилась вода, правда, не так много, погрузились лишь ноги. Во время падения ему оторвало часть правой руки.

– Но с рукой вроде все нормально, – произнесла Вера, подошла. – А-а-а, понятно, вот как ты закрепил, – сказала она, проведя по конечности.

Модификаты поленились спускаться, бросили вниз восемь гранат, не импульсных, обычных, взрывчатых, постреляли из ружей и ушли.

Орди пролежал там часа два, прежде, чем масса от взрыва, придавившая его, немного осела от его движений. Он смог высвободить руку и стал перебирать хлам вокруг. Спустя пять часов он смог воткнуть руку в стену и подняться. Дальше он поднимался, пробивая стены «шахты» настолько, чтобы фиксировать конечность в почве.

– Орди вылез и понял, что батареи перегрелись и на пределе. Орди снова упал, лежал под дождем, прежде, чем батареи остыли. Потом Орди заполз в здание рядом. Там он «вырубился» и потерял счет времени. В одно утро он почувствовал, что батареи в лучшем состоянии. Орди перебрал сервоприводы и пошел по безопасной дороге: был сбой данных, но маршруты сохранились. На одиннадцатый день пути батареи совсем вышли из строя и тогда Орди нашли мусорщики. После мусорщиков, на третий день после бегства от них, попалась «Дельта». Возвращались мы вместе.

– Наши диверсанты? – удивилась Вера. – Они тоже вернулись? Больше месяца от них не было ни слуху, ни духу. Сегодня прям день добрых новостей!

Орди сделал движение, напоминающее кивок головой. Вера подошла, обняла робота:

– Как я рада видеть тебя снова дома! Надо поскорее тебя «вылечить».

– Орди тоже рад, – прогудел он и ответил объятием.

***

Сколько себя помнила Йона – Орди всегда был. Он был с ними с самого начала, еще с Марса. Сначала он служил отцу…

Конечно, тогда он не был никаким Орди. NUP-19376, где аббревиатура означала Nu Unia’s Pauer (Новая Мощь Унии), а дальше – порядковый номер, с которым он сошел с конвейера. H7 создавались срочно на замену H6, не желавших подчиняться Унии, и произвели их немыслимое количество. За сходство формы головы на фоне длинного, высокого туловища, люди дали этой серии роботов прозвище «молоток». Основой для них послужили H5 – такие же крупные, мощные, трудноуничтожимые, легко пересобираемые; но внутренняя начинка – от более сложных и дорогих андроидов H6.

Благодаря маме Орди, в отличие от своих собратьев, имел аналоговый сопроцессор и блок ИИ-хостинга, установленный вместо блока работы с оператором, заменявший «молоткам» умение саморазвиваться и взаимодействовать с искусственными интеллектами.

Имя Орди придумала ему мама, случайно. Когда маме удалось, наконец, запустить его поврежденную операционную систему, он задергал головой и начал без конца произносить набор слов на староиспанском. Каждый раз фраза начиналась со слов «главный компьютер», что звучало, как ordenador principal.

***

Йона очнулась. За окном мерцали звезды. Слышно было как шуршит ветер по крыше. Йона пролежала так несколько минут, пытаясь заснуть, но не смогла. Что-то не так.

Она пошарила по кровати рукой. Ага, Ахиллеса нет. Скорее всего, сегодня он спит у мамы. Если снова гулять не ушел.

Йона спустила ноги с кровати, прислушалась. Она напрягла свой слух до предела, что даже слышала тиканье часов на первом этаже. Орди. Она не чувствовала Орди. Его не было дома.

Йона быстро подошла к нише с вещами справа от двери, накинула халат, висевший рядом. Стараясь не шуметь, но достаточно быстро метнулась к перилам и посмотрела вниз. Орди не было на привычном месте под лестницей, где он переходил в режим гибернации и иногда подзаряжался. Не было его и дома, Йона это чувствовала наверняка.

«Куда он мог уйти посреди ночи?», – подумала Йона. Орди никогда не делал так. Всегда, если уходил, предупреждал «куда», и о том, «когда» примерно вернется.

Йона спустилась вниз и напрягла все свои чувства. Возникло стойкое ощущение, что Орди вышел наружу, через главную дверь.

Йона проследовала через кухню, зал, надела обувь и вышла.

Орди стоял за забором и неподвижно глядел в одну точку вдали, где хоть и неярко, но горел огнями полис. Йона прошла через двор, вышла за калитку. За все это время Орди не шелохнулся. Йона подошла и прикоснулась к нему.

– Орди?

Послышался шум механизма, робот повернул голову.

– Что с тобой? – спросила Йона.

– Не знаю, – ответил Орди. Послышался звук его вздоха.

Йона не стала настаивать, просто встала рядом. Было прохладно и она застегнула халат на те несколько пуговиц, что на нем остались. Она смотрела на полис, на звезды. Небо было ясное, безлунное, и напоминало балахон зведочета, по которому рассыпали тысячи блесток. Она нашла Альдебаран, Близнецов, ближе к горизонту блестело созвездие Персея. Ей показалось, что она узнала Венеру и Юпитер, но не была до конца уверена. Созвездия в Северном полушарии были другими, не такими как в Южном. Там ориентировались по Южному Кресту, а здесь – по Полярной звезде в созвездии Малой Медведицы. Какие-то были такими же, как в Южном полушарии, только здесь она теперь смотрела на них с другой стороны, словно их перевернули с ног на голову. А некоторых и вовсе не было.

– Помнишь, как ты обучал меня земным созвездиям? – спросила Йона.

– Да, – прозвучал голос робота.

Когда-то она любила вот так смотреть на звездное небо с отцом. Он держал ее маленькую на руках, и показывал эти точки на небе, рассказывая удивленной малышке, что это целые миры. Лишь созвездия там были иные, совсем в иной узор складывались звезды на небосклоне Марса.

На юге в небе зависла не очень яркая группа объектов, напоминающая кучку метеоритов, застывших на орбите. Селеста… Конфедератская станция Casa Celeste, которую много лет, пока она функционировала, ласково называли Celesta. Одна из нескольких, не самая крупная, но наиболее известная. После уничтожения всех конфедератских станций, униатские мусоросборщики увели именно эту на ближнюю орбиту, разрушили, и установили спейс-дрон с гравитонной машиной для удерживания ее остатков в одном месте. Это сделали в назидание – конфедератам – чтобы знали, за кем космос. У Конфедерации есть все возможности для орбитальных и межпланетных полетов, но нет возможности их обезопасить.

– Как думаешь, там есть кто-нибудь? – спросил Орди, глядя в небо.

Сначала Йона подумала о колонистах, живших на станции; потом о колонистах на Луне и Марсе.

– Что ты имеешь ввиду? – спросила Йона. Вряд ли он спрашивает о чем-то, о чем сам знает не понаслышке.

– Бог, – произнес Орди. И взглянул на Йону.

– Бог? – вопрос сбил Йону с толку. – Бог?

Орди, продолжая глядеть на нее, заговорил:

– Когда я оказался в том соборе, я что-то почувствовал. Там были эти скульптуры, фрески… – Орди замолчал, словно собираясь с мыслями. – Это напоминало перехват контроля оператором, но при этом, я оставался свободным… – Орди снова замолчал. Взглянул на город, снова на Йону. – Знаешь, эти фрески, они ведь исчезли со стен, лишь мои сенсоры воспринимали то, что там было когда-то; скульптуры – большинство сломаны, я даже не знаю, кого они изображают – у меня нет сведений в базе данных. И сам собор, он уже больше столетия заброшен. Но там что-то было… Или кто-то… Я сначала думал, что там и правда кто-то есть… Прошелся несколько раз по округе, прежде чем уйти… Я вернулся в здание и… наступил момент, когда мир на какое-то время растворился. Я не знаю, как это объяснить. Я думал, такие ощущения доступны только людям. С одной стороны, меня охватила бессмысленность моего существования как робота. И одновременно – ощущение, что, может быть, за пределами моей жизни и всего, что меня окружает есть то, что люди называют «богом»… есть то, что может наполнить мою жизнь чем-то превосходящим все то, что в меня заложено, мой опыт, всю сумму моих знаний. Это странный для меня опыт. Или это сбой во мне, или это все реально. – Орди сделал паузу. – Но то, что я там ощутил, я чувствую до сих пор.

Йона долго смотрела на дергающийся всполох вокруг центральной камеры на лице робота. Поразило не только то, что он говорил, но и как. С эмоциями. От своего имени, не в третьем лице, как все униатские роботы, которым Орди когда-то тоже был. Это что-то новое… необычное… это пугало…

– Я даже не знаю, что сказать, – наконец вымолвила она. – Я никогда об этом.... я с таким не сталкивалась… в первый раз.

– Знаешь, что? – сказал Орди. Голос прозвучал странно, с какой-то непередаваемой интонацией, которая никогда ему не была присуща. – Орди стало жалко всех тех, кого он там убил. Это нормально?

Йона была поражена. Для униатского робота, каким много десятилетий был Орди, испытывать сострадание к врагам – это действительно ненормально. Что же с ним такое случилось там, в развалинах румынского собора?

Глава 4

В современном мире больше не снимали кино. То, что снималось – короткометражные фильмы, не сильно отличающиеся от простой фиксации того, что происходит перед камерой, без замороченных спецэффектов прошлого. Последний фильм, о котором можно было найти упоминание в энциклопедии полиса, датировался 2411 годом – назывался он «Девастация», довольно забавный, даже для своего времени, фантастический фильм. Снят он был на полном энтузиазме группой бывших кинематографистов, которые еще продолжали заниматься знакомым и любимым делом. Киностудии к тому времени уже тридцать лет, как канули в Лету, и не подлежали восстановлению – мир стремительно менялся, единство человечества распадалось, правительство Унии, известное как Совет, после безуспешных попыток навязать новое видение мира, объявило войну несогласным и занялось их истреблением – под благовидным предлогом «ради светлого будущего всего человечества».

Забавным же фильм казался Йоне из-за того, что был данью любителям ретро – в нем, как в старинных кинокартинах, повествовалось о борьбе людей и машин друг против друга. Даже двести лет назад все более очевидным становилось, что машинный разум развиваясь, прекращает воевать – ему было гораздо интереснее познавать мир, чем разрушать его, изучать человека, чтобы совершенствовать себя, а не уничтожать его… Именно по этой причине Уния отказалась от развития ИИ и перешла к управлению роботами посредством операторов.

Фильмы в SU-24 привозили дважды в месяц, к выходным. Фильмы были разные, за субботу и воскресенье можно было посмотреть истории о любви, о космосе, о пришельцах, о прошлом и будущем, великих людях и событиях, и о многом другом. Йона даже не представляла, как можно было создавать такое количество разных историй на все вкусы.

Когда Маркус сказал, что хочет сходить с ней в кино, ей представилось, что пойдут они на романтический фильм, но Маркус выбрал фильм о супергероях. «Супергерои – значит супергерои. Зато с Маркусом. Наш первый фильм», – думала Йона, которой были больше по душе картины о настоящих людях – сильных, по-настоящему сильных, но обычных людях.

Кинотеатром на эти два дня каждый раз становился один из нескольких больших залов мэрии, располагавшийся на первом этаже. Йона с Маркусом пришли на вечерний сеанс, к шести. Йона надела то самое платье, которое было на ней в последний день учебного года. На запястье правой руки красовались часы, подаренные Маркусом. Оставалось еще двадцать минут до начала следующего фильма. За дверью слышался громкий, не очень разборчивый гул идущей картины. На входе в мэрию сидела Вита, одинокая женщина за пятьдесят, потерявшая мужа и детей, которая в обычные дни занималась в мэрии тем, что прибиралась в рабочих кабинетах и ухаживала за цветами на окнах. Сейчас она доставала из пластиковой коробки небольшие прямоугольные жетоны, которые назывались «билетами». В прежнем мире, помнила Йона, билеты покупали, и без них нельзя было попасть на свой сеанс. Сейчас же билеты, хоть на них и было выбито место, которое нужно занять в зале, на самом деле ничего не значили и были данью традиции. «Билеты» просто выдавались на входе всем желающим, потому что фильмы показывались бесплатно.

– Спасибо, – сказала Йона, получив свой жетон.

Маркус тоже поблагодарил Виту, и вместе с Йоной они прошли в холл. Здесь висели несколько красочных афиш к фильмам, которые демонстрировались в эти дни. Людей было немного, в основном, молодые ребята – девочки, как и Йона, вероятно, не очень разделяли любовь к супергероям, хотя было трое знакомых, которые пришли со своими молодыми людьми. Юноши подходили к Маркусу, здоровались, с интересом разглядывали Йону и незаметно, как им казалось, одобрительно кивали ему. Маркус улыбался, и понемногу смелел – если вначале они с Йоной заходили робко, по отдельности, то теперь не разнимали рук, а иногда Маркус обхватывал ее за талию и прижимал к себе.

– Хочешь мороженое? – спросил Маркус.

В пространстве между коридорами стоял большой автомат, раздающий свертки с мороженым. Обычно пустой и выключенный, сегодня он был полный и слегка гудел при работе. Йона была равнодушна к мороженому. Но ей захотелось сделать приятное Маркусу.

– Хочу, – произнесла она.

Маркус подошел к автомату, подозвал ее рукой.

– Какое хочешь?

– Арахисовое.

– Хорошо. – Маркус нажал нужный номер. Внутри автомата раздался шум, после чего внизу выпал сверток. – А я себе простой пломбир возьму, от арахисового я начинаю чесаться и чихать, – при этом он приподнял брови и слегка скосил глаза, делая вид, будто раскрывал ей страшную тайну. Йона улыбнулась.

Взяв по мороженому, они прошли к правому коридору, через который можно было попасть в зал собраний мэрии – теперь кинотеатр на эти два дня. Было невероятно вкусно: то ли оттого, что и правда, делали мороженое отменно, то ли оттого, что все это происходило с ней здесь, с Маркусом.

Когда пришло время сеанса, к дверям зала подошел андроид Горан. Он распахнул их, оттуда сначала выпорхнула небольшая стайка детей, а затем начали выходить парни, девушки, взрослые и пожилые люди, часто парами. Предыдущий фильм, как поняла Йона по афишам, был о любви…

Горан брал у входящих билеты, делал символический жест, словно надрывал их, и ложил в коробку, висевшую у двери.

– Запомнили места?

Йона с Маркусом закивали.

– Приятного просмотра! – пожелал Горан.

– Спасибо, – ответила Йона.

Зрителей набралась едва половина зала, поэтому можно было занять любое другое место. Маркус увел ее далеко от экрана – они сели в двух рядах от задней стены зала, где почти никого, кроме других парочек, не было. Сиденья представляли собой прикрепленные к полу металлические стулья, но с удобными подлокотниками и обивкой. Когда выключили свет, Йона поняла, что Дебора была права. Первые двадцать минут Маркус, сидевший справа от нее, не проявлял никакого энтузиазма по поводу происходящего на экране, норовя то обнять Йону, то поцеловать. Однажды пришлось его слегка ударить, чтобы он убрал руку, «случайно» попавшую ей на грудь. Больше он этого не делал, но попыток поцеловать не оставлял.

А потом ему стало интересно. Он все реже отвлекался на Йону и через три четверти часа и вовсе прекратил лезть, лишь держал свою крепкую руку поверх ее плеч. Йона же, до этого пытавшаяся смотреть фильм и понять, что происходит на экране, интерес наоборот утратила. Ей казалось странным и смешным, как люди представляли себе будущее, какие новые технологии появятся в нем, и как люди из-за этих технологий станут необычными. Интересно было лишь наблюдать, как куче злодеев, получившим суперспособности, противостоит один, не самый могучий, и даже не самый умный, но решительный, человечный и находчивый герой. В такие моменты оживлялась даже она и переживала за него. В остальное же время она с наслаждением и умиротворением сидела, прикорнув к плечу Маркуса, и не выпускала его ладонь из своей…

– Отличный фильм! – в третий раз сказал Маркус, когда они возвращались домой. – Будь мы такими, как главный герой, мы бы остановили Унию. А ты как считаешь?

Йона не задумывалась об этом, пока Маркус не спросил. Она пожала плечами:

– Не знаю. Это может быть опасным. В фильме большинство стали плохими, как только получили такие способности.

– Ну да, – сказал Маркус. – Но согласись, они сами изначально были не очень: какие-то мстительные, искали виноватых из-за своих неудач – это заставило их стать такими, какие они есть. У нас-то нет желания мстить, наказывать и все для себя делать.

– Это кино, там не все, как в жизни. Мы-то про себя думаем, что мы хорошие, а на самом деле не всегда так… Чужая душа – потемки, говорит моя мама.

При упоминании мамы Маркус как-то вытянулся и стал серьезным. Видно было, что ему неспокойно. Ведь сегодня он идет к ним.

– А все-таки было бы круто, если бы мы с тобой стали как эти «мимики». Не всегда же модификация – это плохо, – сказал Маркус, придавая своей фразе «непринужденности», пытаясь скрыть свое волнение. – Да?

Йона бросила немного удивленный взгляд, улыбнулась: ее порадовало и обнадежило то, что он может смотреть на это под таким углом.

– Да, – кивнула она в ответ и прижалась к его руке…

Это случилось тогда, когда они дошли до тропы, ведущей к дому Йоны. Раздался гул, а потом свистящий звук. Они стали оборачиваться в поисках источника шума и увидели черный, хищный на вид, корабль, пронесшийся с севера на юго-запад.

– Даггер, – произнес потрясенный Маркус.

Действительно, униатский беспилотник напоминал сильно растянутый, с причудливыми зазубринами по краям лезвия, кинжал. Возникла мысль, что может, он случайно забрел сюда, но улетучилась, когда пара таких же беспилотников показалась с юга. Вдали, где виднелась макушка мэрии, на небольшой высоте над ней завис длинный, сигарообразный корабль. Еще два таких серебристых «дирижабля» подлетало с юга. И оттуда же, с дальней стороны улицы к ним шел робот. «Молоток».

– Это что, Орди? – сказал Маркус, пытаясь осознать, что происходит.

– Мне кажется, это нападение, – произнесла Йона.

Глазами, полными удивления и страха, Маркус взглянул на Йону.

– Ты так думаешь? Что… Что теперь? – дыхание его стало неровным, голос подрагивал.

– Беги к своим. Я за мамой.

– А как же ужин? Знакомство?

– Какой ужин? – Было очевидно, что Маркус растерялся и ему страшно. – Беги!

Маркус отбежал метров десять по улице вверх и свернул на улочку, ведущую в западном направлении, к центру поселка. Йона взглянула на «молотка». Под рукой у него торчало дуло дезинтегратора, за спиной – зарядный ранец к нему. Его окружала стая орботов – шаровидных роботов сантиметров десять в диаметре. Орботы прибавили скорости, как только Маркус пустился бежать. С улицы, по которой он бежал, было хорошо видно Йону. Он то и дело оглядывался назад. И видя, что девушка так и не шелохнулась, он остановился.

– Беги! – крикнул он, приложив ладони ко рту.

Йона не знала, на что решиться. Орботы, несомненно, настигнут Маркуса, он никуда не успеет. В это время один из сигаровидных кораблей на юге замедлил свой ход, достигнув окраин поселка; с него начала струиться пыль. Умная пыль. Микроботы.

Второй корабль на юге продолжал движение, смещаясь к западу. «Молоток» и орботы тем временем ускорялись. Краем глаза Йона увидела движение возле собственного дома: мама вышла за ограду, на ней тоже было нарядное платье, волосы красиво уложены, но в руках она держала электроимпульсное ружье.

Маркус побежал обратно к любимой. В его глазах читались отчаяние и злость – что Йона стоит, как вкопанная, и ничего не делает, чтобы избежать встречи с роботами, убежать от них.

Два орбота оторвались от остальных и свернули за Маркусом. Он не сразу их заметил и продолжал бежать навстречу им.

Время действовать.

Йона сделала мысленное усилие. Орботы, с такой неотвратимостью приближавшиеся к ней и к Маркусу, попадали и несколько раз прокрутились, барахтаясь в пыли.

Маркус сначала замер на месте, пораженный, затем подбежал к ней.

– Что это было? – произнес он, запыхаясь.

Ответить она не успела: «молоток» и его шаровидные спутники стояли уже в нескольких шагах от них.

– Не двигаться, – прозвучал металлический голос. H7 держал их с Маркусом на мушке своего дезинтегратора.

Маркус потянул руки вверх. С корабля на юге тем временем начали спускаться прозрачные приспособления, по форме напоминающие прозрачные коконы.

– Почему ты не убежала? – недовольно прошептал Маркус.

Йона тоже подняла руки. «Молоток» повернул дезинтегратор вправо – туда, откуда к ним бежала Вера – она целилась в робота. H7 выстрелил первым.

– Не-е-е-т! – крикнула Йона и протянула руку в сторону красного луча, подсвечивающего направление невидимого излучения, летевшего в сторону мамы.

Луч лазера изогнулся в сторону куста и его крона приобрела уродливый вид, рассыпавшись на десятки веток. Йона со скоростью, недоступной человеку, оказалась рядом с боевым роботом, схватила дуло дезинтегратора и потянула его на себя. H7, не желая выпускать оружие, сдвинулся за ним вперед. Йона поднесла свободную руку к голове «молотка» и подключилась к блоку беспроводного сопряжения узлов. H7 сразу же обмяк – теперь он выглядел не как грозная боевая машина, а как персонаж кукольного театра, хозяин которого опустил ниточки. Йона выдернула из-под руки робота дезинтегратор и выстрелила несколько раз ему в голову и по конечностям. Голова «молотка» распалась на несколько частей по причудливым изломам, а руки, ноги словно бритвой срезало.

Обернувшись, Йона увидела оторопевшего от происходящего Маркуса, и маму с ружьем, бессильно опущенным к земле.

Йона подошла к Маркусу, захотела прикоснуться к нему, успокоить, но он в ужасе отшатнулся и поднял руки:

– Нет! – громко произнес он. – Нет!

Он развернулся и побежал в сторону мэрии. Глядя вслед убегающему Маркусу, Йона лишь спустя время поняла, что плачет.

Подошла мама, обняла Йону.

– Мама! Он убежал. Он просто убежал! – всхлипывая, говорила Йона, положив голову на плечо мамы.

Вера бросила ружье, обхватила дочь и ласково поводила ладонью по спине:

– Я с тобой. Все хорошо. Все хорошо.