Филип Гэр
Алекс Багенге: Террор оружейников
– И это уже знаешь?
Мирс побарабанил пальцами по столу, протянул лапу за пивом и приложился к кружке. Подумал. Посмотрел на Алекса большими, шоколадного цвета глазами.
– Видимо, ты не совсем понимаешь, что такое Абрафо, Алекс.
– Ну…Обычная полиция, какая есть везде и в любом мире. Ещё убивают без суда и следствия, но такого тоже хватает во всех мирах.
– Тебе виднее. А многие ли из них живут столь закрыто, как одна семья? Где твой капитан – не просто друг и даже не просто начальник. А тот, кому веришь безоговорочно. За кого полезешь куда угодно, не только под пули. Подобное доверие непросто заслужить и ещё труднее поддержать. И потому у подполковника Тои Багенге нет личной жизни, как нет и жизни вообще вне пределов Абрафо.
– То есть, о нашей с ней встрече стало известно всему управлению?
– Совершенно верно. Ты мог ей вешать любую лапшу на уши, но твой арест планировали заранее.
– И ты даже знаешь, о чём я ей говорил?
– Кроме признаний в вечной любви и картин из других миров? Только в общих чертах.
– Она классная, – Алекс мечтательно потянулся.
– Красивая, – согласился Мирс. – Но она глава Абрафо. А потому она та леопардесса, от которой тебе следовало бы держаться как можно дальше.
Взгляд ягуара потяжелел.
– Впрочем, дело даже не в ней. Я редко о чем тебя спрашиваю, Алекс, но сейчас ты должен мне рассказать все, что произошло в тюрьме.
– Расскажу, Мирс. Я ведь уже пообещал тебе. Скажи только, каков официальный взгляд на случившееся?
– Ты убил четверых арестантов, неожиданно напав на них, когда те улеглись спать. Они сопротивлялись. Один медведь, два лиса и ящер. Как тебе удалось с ними справиться без оружия, неизвестно. Говорят, вся камера оказалась залита кровью. Когда подоспела охрана, ты уже покончил с сокамерниками. На это у тебя ушло чуть больше минуты. Обоих охранников ты тоже нейтрализовал и застрелил через матрас из их же оружия. Потом вывел из строя видеокамеры и сбежал из тюрьмы. Как именно сбежал, тоже пока неизвестно. Но самое главное, ты убил наших, Алекс. Это совсем не то, что зачищать банды. Такое не сходит с рук.
Мирс смотрел на Алекса внимательно и сурово. Леопард вздохнул, не делая резких движений взял со стола кружку, поднёс ко рту и, не торопясь, вылакал почти половину, прежде чем оторвался от неё.
После того, как он опустил её обратно на стол, настороженность ягуара почему-то исчезла, уступив место расслабленному спокойствию.
– Правду содержит только первая часть. Я действительно убил сокамерников. Но только когда они напали на меня.
Мирс заинтересованно подался вперёд.
– Напали, говоришь? А почему они напали? Это очень странно.
– Это хуже, чем странно, дружище. Когда меня впихнули в камеру, они вовсе не спали. Они спросили моё имя, и зачем я ищу Мунаша. Я ответил, что не знаю, о ком они говорят. Тогда они пригрозили напомнить. Мне показалось, они ждали в камере именно меня и никого больше.
– Судя по записям в журнале тюрьмы, их взяли в разных местах за мелкие правонарушения. Их собирались выпустить на свободу утром. Однако по документам они содержались в разных камерах. Почему их собрали в одну камеру, да ещё и с тобой, остаётся загадкой. Продолжай. Как ты справился с ними?
– Они не ожидали нападения и расслабились. Слишком большое численное преимущество. Я подпрыгнул и, ударив сверху, сломал медведю нос. Он сразу запрокинул голову, и я тут же перегрыз ему горло. В общем, медведя, как самого сильного, я убил первого и очень быстро. Остальные испугались. Они всё ещё могли справиться со мной в тесной камере, но испугались. И в своём страхе все равно напали. А я защищался, и мне пришлось их убить.
Мирс подумал, затем неохотно кивнул.
– Ты веришь в то, что говоришь. Но на самом деле ты просто разорвал их на куски. А как отреагировала охрана?
– Один из них ворвался с дубинкой в камеру, второй стоял в проходе с наведённым на меня пистолетом. Я вырвал дубинку у первого, швырнул её во второго, попав ему в грудь. Тот упал. Я распорол первому шкуру над глазами и бросил в угол комнаты. Затем поднял дубинку и оглушил обоих. Первый едва не успел меня пристрелить. Далее я связал их и закрыл в камере. Потом в комнате охраны нашёл коробку со своими вещами. Время оказалось удачное, как раз подходило к полуночи. Я свалил оттуда по своему, переместившись в другое пространство.
– Получается, по твоей версии ты их не убивал?
– Не убивал. Могу поклясться чем угодно.
– Уже.
– Уже что?
Мирс протянул ему ладонь с пластиковой колбой. Та была пуста.
– Что это?
– Напиток правды. Я подлил тебе в пиво.
– Вот хитрец. У вас со всеми так поступают на допросах?
– Да. Здорово экономит время. Но мы не афишируем его.
– А побочных эффектов у него нет? А то мне на работу.
– Знаю я твою работу, – проворчал Мирс, откинулся на спинку стула и задумался, машинально взяв в лапы хвост, положив его на колени и разглаживая. – Есть кое-какие, но на боеспособности не скажется.
Он ещё немного подумал.
– Странно получается. Ты покинул тюрьму, а после кто-то убил охрану.
– Видимо, так и есть. Только зачем? Неужели некто смог проникнуть в тюрьму извне и так же её покинуть? Может, Читемо?
– Читемо убил бы их своим ножом, а не банальным пистолетом. Но есть и другой вариант: они убили друг друга.
– Зачем? У членов Абрафо слабая психика?
– Нет. Скорее наоборот. А причина, вот она, – Мирс вновь продемонстрировал капсулу. – Возможно, они знали нечто, чего говорить не стоит. Версия слабая – предателей и шпионов у нас отродясь не было. Все мы проходим периодическую проверку на лояльность с помощью напитка правды. Хотя её всегда воспринимали как приступ паранойи у начальства. Но других вариантов я пока не вижу, а значит, разрабатывать следует именно его.
– Тебе виднее. А кто такой Мунаш?
– В первый раз слышу. Но проверю по базе. Когда вновь попадёшь в наш мир, позвони. Если успеешь унести лапы из города, не попав к Абрафо.
– А что они делают?
– Ищут. Во-первых, аналитики теперь работают только по тебе. Во-вторых, тобой лично занимается подруга Тои – Лика Камо. Как оперативник она исключительно хороша. Она тебя найдёт, это дело лишь времени.
Ягуар поглядел на массивный хронометр, висящий на его запястье.
– Лику Камо сопровождает крыло Ти-Лэев. Постарайся передвигаться по теневым сторонам города.
– Чёрт… – Ти-Лэи пугали Алекса куда больше барсицы Камо. Само сочетание мозга гепарда и манёвренного самолёта с пушками под его управлением заставляло леопарда нервничать.
Истинным счастьем для Ти-Лэя всегда оставалась охота.
– Лучше бойся Лику. Абрафо повесило убийство охраны на тебя. А значит, они отомстят.
– Я постараюсь, Мирс. Спасибо тебе. Слушай, могу я попросить тебя об одной услуге?
– Попросить можешь, конечно. Бьюсь об заклад, речь пойдет о твоём детеныше, верно? Кстати, откуда она?
– Я подобрал её на улице. Её родители исчезли. Она сидела дома, пока не кончилась еда, а потом вышла на улицу.
– И каким образом она ухитрилась дожить до своего спасения?
– Повезло. Её поймала мелкая шпана на улице, по которой я ехал на мотоцикле.
– Ты убил их?
– Нет.
– Жаль.
– Согласен. В общем, я совсем не против, чтобы она жила у меня, но, сам понимаешь…
– Понимаю. Дома у тебя нет, да и папаша из тебя… Гм… Вечно исчезающий. И ты хочешь, чтобы я взял её к себе?
– Временно. Тех моих денег, которые ты хранишь, хватит на её обеспечение. Будет здорово, если ты устроишь её в школу. А после поимки Читемо я найду способ покончить со своими перемещениями.
Интересно, подумал Мирс, он действительно в это верит? Ага, в том-то и дело, верит. Но одна только вера ничего не поменяет. Алекс не способен завязать, ни с перемещениями, ни с убийствами, ни с поисками никому не нужных истин. Он болен на свою пятнистую голову и может забыть про Мису в любой момент. И его самого рано или поздно пристрелят или арестуют, и не только в Эйоланде. А если не арестуют, то он однажды умрет, просто переместившись не туда, куда нужно. Хотя, на самом-то деле Алекс давно уже мертв, и ходит среди живых лишь по какой-то несуразной ошибке. Он уже превысил квоту счастливых лотерейных билетов и, в конце концов, всё равно вытянет неудачный.
Но вслух Мирс своих мыслей не озвучил. Он тоже считал Алекса своим другом. Ему было совсем не важно, кто Алекс на самом деле – монстр, психопат или просто потерявшийся во времени и пространствах леопард.
– Да, я устрою её, не переживай. Отведу к Эмеке прямо сейчас.
– Спасибо, Мирс. Я твой должник. Завтра, если окажусь в Эйоланде, я обязательно заеду к вам.
– А сейчас куда направишься?
– Вечером со мной должен встретиться тери, у него вроде как есть информация по Мунашу. А до этого времени хочу покрутиться по городу. Один из кланов всерьёз намеревается ликвидировать меня. Не вижу смысла устраивать их полную зачистку, но уничтожить исполнителей-боевиков придётся. Видишь ли, они знают о Мисе. У меня просто нет выбора.
– Да уж, – протянул Мирс. – Действительно. Скажи, Алекс, почему любые твои добрые намерения приводят к десяткам трупов? Поиск Читемо, приглашение в ресторан Тои Багенге, спасение Мисы – все заканчивается смертью. Почему, Алекс?
– Я не знаю, Мирс. Ну что мне, просто поднять лапки и дать себя пристрелить? Или позволить Читемо убивать сотнями в других мирах? Я не хочу. Наверное, могу, но не хочу. И не говори, что если ничего не делать, то можно жить спокойно. Это лишь приятная в своем неведении ложь. На улицах убивают граждан любой степени добропорядочности. Их всех грабят, насилуют, похищают, продают в рабство и на органы. Черт, да в Эйоланде у любого жителя есть пистолет! А если его нет, он проживет в городе максимум пару недель. И ты думаешь, в других мирах жизнь устроена не так? Черта с два! В большинстве случаев точно так же. Рас, которые полностью смогли искоренить насилие в своём социуме, единицы. А мертвых миров, целиком уничтоженных внутренней войной, очень много. Гораздо больше, чем миров живых. Поэтому не говори мне о ненасилии, Мирс. Ну хоть ты не будь лицемером.
***
Допив пиво, они попрощались. Миса расстроилась, но Алекс клятвенно пообещал приехать за ней в самое ближайшее время. Он объяснил, что сегодня ему необходимо заставить исчезнуть нескольких тери. Это может стать опасным для неё, если она отправится с ним. А так как собственного дома у него пока нет, то она временно поживет у дяди Мирса.
Оставив мотоцикл у бара, Алекс пешком направился к телефонному автомату. Пока он шёл, его мысли полностью занимали Ти-Лэи.
Живые летающие машины пугали Алекса. Он не испытывал перед ними ужаса, достаточного, чтобы забиться в угол, но испытывал разумные, с его точки зрения, опасения.
За годы войн ему с кем только не приходилось иметь дело. С роботами и киборгами в том числе.
Военные роботы прекрасно выполняли функции грубой силы против недостаточно подготовленных солдат. Неспособные полноценно строить логические связи и работать вне заданной программы, они, к тому же, оказывались уязвимы против электромагнитного оружия, а также к взлому и перехвату систем управления.
Киборги, в свою очередь, никогда, в его понимании, не являлись серьёзной военной силой. Сращивание плоти и металла сильно ограничивало скорость реакции и легко приводило к неисправностям в механической части периферии. Электронные схемы ещё никто не смог сделать защищёнными там, где требовалась их тонкая работа с живыми тканями. То есть, механизмы могли имитировать тело, но работали либо хуже, либо нестабильнее.
Живое тренированное тело всегда двигалось быстрее и куда меньше ломалось. А полное замещение нервных импульсов электронными сигналами создавало проблему их передачи от мозга.
Мир Эйоланда представлял собой единственный известный ему мир, где смогли разрешить проблему качественной передачи нервных импульсов к электрическим системам управления. Мало того, корпус штурмовика представлял собой совершенное во всех смыслах изделие. Внутри него циркулировала искусственная кровь, в которой выделялись и распадались синтетические эндорфины, полностью идентичные живым.
Тери, будучи сами результатом продвинутой генной инженерии, исхитрились создать на базе собственного генома ещё один вид. Успешность их детища являлась исключительно следствием успешности самих себя.
Ти-Лэя, безусловно, можно было сбить из зенитного оружия. В этом простом решении имелось как минимум две проблемы. Первая – у самих тери подобное оружие отсутствовало в принципе. Вторая – Ти-Лэй производил анализ боевой обстановки компьютером, но на базе живого организма. То есть, эта зараза не только сама умела думать и принимать решения, но и совершать это чертовски быстро.
Алекс совсем не хотел тягаться с Ти-Лэями ни по скорости мышления, ни по скорости вообще. А уж с их огневой мощью так и подавно.
Роботы мыслили в пределах программы и при помощи математики. Ти-Лэи мыслили логически, имели сознание, обладали азартом и чутьём, умели предполагать, располагали собственным мнением и меняли свою позицию на ходу, если чувствовали, что ошиблись. И, вместе с тем, вся их логика и мышление поддерживались математической моделью, в которой результаты обрабатывались суперкомпьютером, напрямую соединённым с мозгом.
Ти-Лэи являли собой идеальных охотников. Алекс не сомневался в одном: если бы Ти-Лэям дали самостоятельное задание найти и убить Алекса Багенге, его давно бы уже разорвало на куски снарядами крупнокалиберных пушек. Или управляемой ракетой.
Абрафо же, в своей косности мышления, всё ещё пыталось пользоваться Ти-Лэями, как отверткой, вместо того, чтобы уже официально признать их отдельным живым видом и обеспечивать самостоятельными задачами.
Оглядывая небо и стараясь двигаться в тени, Алекс подошёл к исписанному граффити телефонному автомату. Тот молчал, как рыба об лёд, презрительно выплюнув жетон обратно.
Что ж, чему быть, того не миновать.
Леопард из поясной сумочки достал мобильный телефон – большую редкость для здешнего мира. Вставив в него батарейку, он включил его, поймал связь и набрал номер дежурного в Абрафо.
– Управление Абрафо, – женский голос звучал мягко, почти нежно, и совсем не походил на голос представителя самой страшной организации Эйоланда.
Наверное, рысь, подумал Алекс. Рыси ему нравились.
– Соедините с полковником Тоей Багенге, пожалуйста.
– Она крайне занята, – кажется, голос даже по-настоящему огорчился. – Может быть, я смогу вам чем-то помочь?
– Я Алекс Багенге. Спросите полковника, понравился ли ей Куинджи и сможет ли она уделить мне минутку.
– Простите, не могли бы вы повторить своё имя? – после паузы произнесла рысь.
– Алекс Багенге, к вашим услугам.
– Подождите на линии, пожалуйста.
Ждать пришлось минуты три.
Наверное, Ти-Лэй уже мчится в район, мрачно подумал Алекс. Вряд ли у Абрафо нет оборудования для отслеживания звонков.
Наконец, послышалось разъярённое рычание леопардессы:
– Какого чёрта ты звонишь мне?!
– И я рад тебя слышать, киса.
– Не называй меня кисой!
– Как скажешь, любимая.
Про себя Алекс выругался. Проклятый напиток правды, которым напоил его Мирс, всё ещё действовал. Хорошенький же разговор ему предстоял, когда он вынужден будет говорить лишь правду. С другой стороны, он влюблён в Тою по самые уши, так что почему бы не воспользоваться случаем и снова не сказать ей всё, о чем он думает?
– Ах ты… – Тоя, тем временем, потеряла дар речи от возмущения.
– Тоя, послушай… Клянусь чем угодно, но я не убивал охрану в полицейском участке. Меня подставили.
– Это легко выяснить, если ты приедешь.
– Знаю, напиток правды чертовски удобная штука.
Ещё одна пауза.
– Откуда ты про него знаешь?
– Меня только что им напоили. Только, пожалуйста, не спрашивай, кто. Это не важно. Послушай, происходит нечто странное внутри Абрафо. И связано оно с неким Мунашем. Думаю, я скоро выясню, кто он.
Голос Алекса выдавал беспокойство. Он любил Тою и боялся за неё. Он боялся за Мирса и его семью, переживал за милую рысь Лилу Изуба, которая помогала ему с книгами и расследованием. И, с недавнего времени, опасался за маленькую Мису, которая так быстро ухитрилась к нему привязаться.
Он многое отдал бы, чтобы находиться рядом с Тоей. Он плюнул бы на поиски Читемо, нашёл бы способ прекратить свои прыжки сквозь пространства, оставил бы свою месть Фрей. Он готовил бы для любимой по утрам кофе, гладил её усталую от работы голову, приносил ей еду, помогал составлять рапорты, обнимал и шептал в уши нежности.
Беда в том, что Тое он нравился в том виде, в которым он находился сейчас, со всей его романтикой. И, разумеется, как любому романтику, ей просто необходимо было его арестовать и посадить в тюрьму. Или пристрелить, в качестве заключительного акта своих переживаний.
Женщины, что с них взять, подумал он. И я тоже люблю её именно за это.
– Алекс, выслушай теперь и меня. На тебя объявлена охота. Если ты не сдашься сам, тебя, скорее всего, убьют. Это дело нескольких часов.
– Если я сдамся, меня тоже убьют в течение нескольких часов, – возразил Алекс. – Ты уже арестовывала меня на днях, и я сразу же чуть не откинул лапы. Неужели тебе настолько не понравился Куинджи?
Запрещённый приём. Тоя замолчала.
И заговорила лишь спустя полминуты.
– Алекс, я никогда не видела столь красивых картин. Я растерялась. Трудно поверить, что ты говорил правду, будто ты из другого мира и что перемещаешься по мирам вслед за Читемо, охотясь на него.
– Но это так и есть, – в голосе Алекса прорезалась горечь. Ему верили Фрей и Рэм Мэйтата, Мирс Джеро, да и вообще, наверное, большинство жителей Эйоланда. Леопард часто мелькал в сводках новостей и о природе его сущности журналисты высказывались отнюдь не двояко.
Но для бесконечно практичной Тои Багенге других миров не существовало.
– Это так и есть, – повторил он.
– Но мы этого не знаем, – возразила она. – Возможно, ты просто болен и сам являешься Читемо. Но веришь в обратное.
Алекс не ответил. Он прикрыл глаза и несколько секунд боролся с желанием прервать разговор. Лишь вспомнив смеющуюся Тою, с которой он сидел совсем недавно за одним столиком, её голос и её запах, он смог справиться с собой.
– Я не Читемо, – наконец тихо произнёс он. – Но я хочу его остановить.
– Ты уже убил больше, чем он. Вы два свихнувшихся маньяка. И тебя так же следует остановить, как и его. Изолировать от общества. Не обязательно посадить в тюрьму – просто оградить остальных от тебя. Ты ведь сам уже пришёл к очевидному выводу: ты не сможешь сам остановиться. Даже убив Читемо, ты создашь себе образ иного врага. Позволь нам помочь тебе, Алекс.
Алекс, против воли, начал злиться.
– Я убиваю преступников, иду по цепочкам банд и пресекаю насилие в больших масштабах. Я использую те же методы, что и Абрафо. Но, в отличие от вас, мне приходится искать преступника в нескольких мирах одновременно!
– И ты тоже убиваешь там десятками?
– Нет! Кто же виноват, что ваш мир из всех наиболее криминализирован. Зато Читемо убивает там гораздо больше! Но даже не это важно, Тоя.
– А что именно важно, дорогой?
– Две вещи. Первая – Читемо не один. Это организация. И организация, способная работать в нескольких мирах и беспрепятственно перемещаться между ними, несёт опасность для всех цивилизаций, обитающих в них. Моя работа, мой долг – остановить их.
– И кто тебя уполномочил на такое геройство? – голос Тои источал сарказм.
– Представь, что всё мною сказанное – правда. И тебе, как руководителю Абрафо, необходимо уничтожить Читемо и его помощников. Но только один твой сотрудник способен перемещаться по мирам, к тому же имеет необходимый опыт. Ты разве не включила бы его в группу?
– Включила бы, – согласилась Тоя. – Но у тебя нет группы.
– Да. И я приходил просить у тебя помощи, Тоя. Один я не справляюсь. А вместо помощи ты арестовала меня и засадила в тюрьму. Где меня едва не убили. А сейчас объявила на меня охоту. Я знаю, Лика Камо уже взяла мой след. Я не боюсь умереть, Тоя, но не желаю умирать до того, как уничтожу Читемо.
Настала очередь Тои молчать в трубку. Наконец, она спросила:
– А вторая вещь?
– Я люблю тебя. И твоя фотография лежит у меня в бумажнике. Мне нравится смотреть на неё, особенно на ночь.
– Ты скотина, Алекс Багенге!
– Обожаю, когда ты так сердишься. Прощай, Тоя. Если выживу, обязательно позвоню и вновь приглашу тебя в ресторан. Даже если ты вновь меня арестуешь.
Последние слова он произнёс, улепётывая со всех ног по улице, на ходу выключая телефон и доставая из него батарею. Сунув всё в сумочку на поясе, Алекс ускорился и юркнул в узкий проход между старых домов.
По улице хищно скользнула тень штурмовика Ти-Лэя.
***
Машина высунула капот из узкого переулка, притормозила, пропуская фургон службы социального обеспечения, и неторопливо двинулась по правому ряду межквартального шоссе.
Рэм, сидя на переднем сидении, раз за разом прогоняла в мыслях свою встречу с Мирсом. Она надеялась на обещанный ягуаром звонок, и ей хотелось, чтобы завтра поскорее наступило.
За всю свою жизнь она никогда прежде не испытывала чувства влюблённости. Секс – безусловно, без него никак. Но только не любовь, и даже не привязанность.
Рэм начала воевать сразу же, как только распрощалась с детством. Она благодарила судьбу именно за своё детство, такое счастливое и уютное, в тёплой и ласковой многодетной семье. Небольшая деревня, где она родилась, уже много поколений располагалась в излучине быстрой реки, в бескрайнем лесу. Лес и река снабжали их всем необходимым.
Рэм не успела влюбиться, будучи детёнышем, и не успела влюбиться, будучи взрослой. В последнем случае ей помешала война. И за годы битв, побед и поражений, она не забыла своего детства, как многие, или, возможно, даже все, её участники. Наверное, именно воспоминания помогли ей выжить и не сойти с ума.
Их лесной войне не предвиделось конца. Она длилась год за годом. Но каждую редкую свободную минуту Рэм мечтала о том, как война закончится и ей никогда больше не придётся взяться за винтовку. Даже в тот момент, когда её отряд захватил врасплох лагерь ящеров и, после короткого боя, выстроил в ряд два десятка пленных, она лишь согласно махнула рукой своим бойцам. А затем, прогуливаясь по выжженной земле, она совсем не слышала бесконечных криков умирающих врагов. Не потому, что те не кричали, а потому, что сама она была слишком занята своими мечтами.
Её хотелось стать биологом. Сквозь её многочисленные записи с планами нападений, засад и сведений о противнике, тут и там мелькали схемы ферм и рыбных хозяйств, расчеты по ним, описания обитателей леса и его рек. Рэм хорошо умела воевать, но чувствовала, что её призвание в другом. И ей очень хотелось его реализовать.
Ибо война не может длиться вечно. Рано или поздно должен наступить мир. И горе тому миру, в котором не остаётся никого, кто умел бы хоть что-нибудь делать, кроме смерти.
Она влюбилась в большого грубоватого ягуара-полицейского. Он был женат, но она не претендовала на него столь безусловно. Ей нравилось уже само чувство любви, такое новое для неё и необычное. Привыкшую к войне, её наполняло чувство тёплого счастья даже в редкие минуты их встреч.
Она не знала, чем закончится их роман и начнётся ли он вообще. Не хотела и гадать. Она привыкла довольствоваться малым. Любовь казалась ей незаслуженной роскошью. Но ей хотелось прикоснуться к ней хотя бы чуть-чуть.
Несмотря на глубокое погружение в свои мысли и воспоминания, её глаза цепко продолжали осматривать улицу. И поэтому она первой заметила Алекса Багенге, который ехал по шоссе в противоположном направлении. Небольшого леопарда едва можно было различить из-за руля огромного мотоцикла. Подобные монстры и сами-то по себе на дороге появлялись нечасто и привлекали внимание, а уж из небольших видов тери Алекс, пожалуй, являлся единственным владельцем такого мотоцикла во всем Эйоланде.
Рэм всегда смешили попытки Алекса передвигаться на своём мотоцикле по городу скрытно. Его не мог ни с кем спутать даже идиот. Почему Алекса не трогали патрульные Лэи, для Рэм оставалось вопросом. Скорее всего, они не знали, что с ним делать. С одной стороны, Управление вовсю его разыскивало. С другой, Алекс появлялся на территории Абрафо чаще, чем его морда на телевидении с комментарием «разыскивается». А морду его там крутили постоянно – добрую, открытую, честную и милую, как детская игрушка. Ну, то есть такую, с которой Алекс периодически резал на куски какого-нибудь бедолагу, в поисках ответов на свои на хрен никому не понятные вопросы.
А вот почему Алекса не выследили до сих пор Ти-Лэи, живые штурмовики, имело скорее вопрос времени и везения, которого леопарду почему-то судьба отпустила слишком много. Алекс, правда, в судьбу не верил, но она его не спрашивала.
Как бы то ни было, Алекс Багенге катил по встречной полосе так же неспешно, как и Рэм Мэйтата со своими двумя бойцами. И точно так же заметил Рэм, как и она его.
Прежде чем разъехаться, они встретились глазами. Она успела разглядеть, как он нажал на рычаг тормоза. Её машина вздрогнула – енот за рулем, тоже почуяв неладное, инстинктивно нажал педаль газа, скосив на неё взгляд и ожидая указаний.
Она оглянулась.
Тяжелый мотоцикл Алекса шёл юзом, оставляя на асфальте следы жженой резины. Леопард припал к рулю, пытаясь не упасть. Его хвост бил по сторонам, ловя равновесие и едва не наматываясь на колёса. Затем его двухколёсный мастодонт медленно развернулся и поехал за ними.
Проклятье, подумала Рэм. Какого черта ему от них нужно? У них ведь договор.
– Тормози, – приказала она водителю.
Машина остановилась.
Алекс тоже остановился, в доброй сотне метров от них. Рэм сняла с передней панели бинокль и поднесла его к глазам.
Она разглядела, как леопард вытащил из поясной сумки пистолет и прицелился, хотя попасть с такого расстояния было невозможно.
Алекс выстрелил трижды. Рэм поняла, что он и не стремился кого-то сейчас убить. Леопард просто и ясно обозначил свою цель – её, Рэм Мэйтата. Другими словами, он только что объявил на неё свою охоту.
Он убрал пистолет и ждал, как она поступит. В машине не имелось винтовки, чтобы снять его, а их короткоствольные автоматы так же были бесполезны на подобном расстоянии, как и его пистолет.
Алекс узнал, поняла она. Раскопал, что они с Фрей хотят его ликвидировать. Или сдать Абрафо вместе с его маленькой барсицей. Никто этого не знал, кроме неё, Фрей и Лэн, и не мог ему проболтаться. Значит, когда он сегодня приезжал к Фрей, нечто подсказало ему об опасности с их стороны. Скорее всего, что-то ляпнула эта дура Лэн, а Алекс, с его обострившимся чутьем маньяка, размотал клубок за счет дальнейших оговорок Фрей и каких-нибудь мелких деталей, на которые раньше он не обратил бы внимания.
Они недооценили Алекса, совсем позабыв о его безумии. Не имело смысла рассматривать его действия с точки зрения логики и математики движений, сравнивая с другими тери. Для такого, как Алекс, приоритетами обладали совершенно иные значения. Жаль только, Рэм поздно это пришло в голову.
Она, не отрываясь от бинокля, взялась за рацию
– Группам три, пять, семь и девять. Выполняем план «Закат», по схеме номер три-альфа. Повторяю, группам три, пять, семь и девять. Выполняем план «Закат», по схеме номер три-альфа. Подтвердите приказ.
Рация отозвалась. Две группы снайперов и две боевых тройки подтвердили свою готовность через двадцать минут.
Что ж, подумала Рэм, сейчас посмотрим, насколько хорошо они проработали план ликвидации Алекса.
– Поехали. Немного потаскаем его за собой, пока парни занимают позиции.
***
Арс Хатано, один из полицейских квартала Аро, раскачивался на стуле и целился пластиковой чашкой в своего начальника, Сафара, задумчиво уставившегося в планшет и, надо думать, залипшего там на новости.
Чашка прилетела Сафару прямо по макушке, когда рация вдруг ожила:
– Группам три, пять, семь и девять. Выполняем план «Закат», по схеме номер три-альфа. Повторяю, группам три, пять, семь и девять. Выполняем план «Закат», по схеме номер три-альфа. Подтвердите приказ.
– Вау-вау-вау! – заорал Арс, – Сафар, ты только послушай, Фрей принялась за Алекса!
От возбуждения он качнулся дальше, чем нужно, а метко брошенная в ответ чашка помогла ему оказаться на полу.
Арс Хатано давно уже исхитрился настроиться на волну клана Жерло и всегда держал на ней одну запасную рацию. На разведку планов и кодов ушло немало времени, но так как участок был крупным, на четверых Барцу, то Арса коллеги полностью освободили от любой другой работы. Арс же, в котором явно погибал шпион, окунулся в разведывательную деятельность с головой и достиг в ней прекрасных результатов.
Поднявшись с полу и ничуть не обидевшись на Сафара, он сел обратно за стол и взял в руки микрофон другой рации.
– Перт и Флэр, срочно подтягивайтесь сюда. У нас тут намечается заварушка с противостоянием Алекса и Рэм Мэйтата.
Игнорируя их ругательства, пум переключился на другую волну и связался с Лэями, занимавшимися патрулированием шоссе.
– Парни, кто есть в районе Аро и Лахотэ? Нам требуется подмога. Еноты собираются загнать Алекса в районе Пятого тупика. Через пятнадцать минут там ожидается небольшая мясорубка на полтора десятка трупов. Необходимо перекрыть все подъездные улицы, чтобы там никто не ездил и не шарахался.
Патрульных гепардов в их районе оказалась всего парочка, но желающих приехать нашлось на порядок больше. По каким-то необъяснимым причинам, патрульные Лэи хорошо относились к Алексу.
Арс Хатано подозревал, что последний факт объяснялся а) наличием у Алекса мотоцикла б) частым пребыванием Алекса в квартале Абрафо. Ну, то есть все знали, что Алекса разыскивают, но никто не мог понять, надо ли его действительно арестовывать – все-таки с ним встречается сама Тоя Багенге, глава Управления. А с точки зрения простых, как линейка, гепардов, сочетание принадлежности к Абрафо и мотоцикла полностью относило Алекса к своим.
– Арс, думаешь, Алекс сможет справиться с бойцами Рэм? – скептически спросил Сафар, проверяя пистолет. – Они неплохо подготовлены.
– Кишка у них тонка, – пренебрежительно отозвался тот. Его пальцы бегали по клавиатуре, настраивая видеокамеры и запись. Он ещё две недели назад спер на складе аппаратуру для наблюдения и скрытно установил её во всех местах, где Рэм готовила сценарии ликвидации Алекса Багенге.
Наконец, он повернулся к Сафару. Тот уже стоял в дверях, готовый бежать к Пятому тупику.
– Будь у Рэм пять-шесть её ветеранов лесной войны, она бы легко справилась с Алексом. Но боевого опыта у нынешней её команды нет, и никакие тренировки это не заменят, сам ведь знаешь. Алекс просто перемелет их. Слушай, да хрен с ними, с енотами. Я поставил там два комплекта камер, и мы потихонечку сольём одну запись журналюгам. Они хорошо заплатят. Поделим на четверых.