Федор Галич
Лекции профессора Правдорубова
ЖЕЛЕЗНАЯ НЕВЕСТА
Подвозил меня как-то один знакомый убийца в лес на своём авто. Не буду называть марку машины, чтобы не рекламировать, скажу только, что это была иностранная модель. Ну, подвозил он меня не совсем в лес, а скорее в пригород. Дачи у нас соседствуют.
Едем мы, значит, в этом новеньком автомобиле иностранного производства втроём. Сосед за рулём, невеста его рядом на переднем сидении и я на заднем. Едем молча. Я думаю о своих помидорах, которые нужно полить, а о чём думали они, когда решили пожениться, или чем думали? Я не знаю. Но то, что в их отношениях сквозил холодок, чувствовалось. И словно прочитав мои мысли, сосед, взглянув на меня в зеркало заднего вида, спросил:
– Вам там не дует? А то у моей «девочки» кондиционер очень мощный.
– Нет, всё хорошо. У вас очень комфортная машина! – вежливо поблагодарил я за заботу, а сам подумал, может он имел в виду свою невесту?
Соседу видимо понравился мой комплимент, адресованный его машине, и он гордо расплылся в широкой улыбке.
– Знали бы вы, во сколько обошёлся нам этот комфортабельный ящик на колёсах! – включилась в разговор невеста. – На эти деньги можно было бы купить…
– Ты, тупая блондинка! Не смей говорить о ней плохо, она всё чувствует и ты своим поганым языком можешь обидеть её! Я ещё её не зарегистрировал, а ты уже портишь ей энергетику! – грубо перебил свою невесту сосед, не дав ей договорить, и так зло посмотрел на неё, что по мне пробежали мурашки и захотелось в туалет не по-маленькому.
– То, что ты со мной ещё не зарегистрировал брак, тебя не волнует, а о регистрации железяки забеспокоился? – с обидой в голосе, съехидничала блондинка.
– Она не брак! В отличие от тебя, она идеальна! Она досталась мне «девочкой» и её не «юзал» ни один мужик! А тебя неизвестно, сколько народу до меня «тестдрайвело», пока до меня очередь дошла. Я о ней всю жизнь мечтал и сто потОв пролил, пока добился её. Если бы я её заполучил как тебя, на третий день знакомства после бутылки шампанского, то ты могла бы её расценивать как конкурентку и ревновать ко мне. Поэтому, захлопни свою пасть, пока я тебе её монтировкой не захлопнул, – разъярённо предупредил сосед и, пыхтя как закипающий самовар, уставился на дорогу.
– Дверкой своей «девочки» ты не позволяешь хлопать, а вот моей пастью «хлопаешь» бесцеремонно! – не унималась блондинка.
Вдруг машина «фыркнув» слегка дёрнулась пару раз и снова пошла ровно.
– Ты, сука! Видишь, она обиделась! Ты хочешь, чтобы она заглохла?
– Я хочу, чтобы она СДОХЛА! – выкрикнула блондинка и, стукнув по бардачку, отвернулась к окну.
Резко затормозив и свернув к обочине, сосед остановил автомобиль и, повернув голову к блондинке грубо потребовал:
– Быстро извинись перед ней, тварь.
– Ты чО, совсем охренел? Это ты быстро извинись передо мной и гони эту стерву обратно в салон! Иначе поведёшь под венец её, вместо меня, – вытаращив от удивления глаза, закричала блондинка.
Сосед, плавно отстегнув ремень безопасности, аккуратно открыл дверцу и вышел из автомобиля. Обойдя её спереди, он подошёл к дверце невесты и, открыв ее, заглянул в салон.
– Сударыня, моей «девочке» не нравится ваша компания. Прошу вас, освободите нас от вас. А то неровен час Вы своими дурными манерами и её плохому научите.
– Освободить ВАС от меня? Ты меня на неё променял? Да пошёл ты на хрен козёл! – рявкнула блондинка и залепила соседу звонкую пощёчину.
Сосед, схватив невесту за одежду, выдернул её из машины и бросил в траву у обочины.
Стряхнув с сидения невидимую грязь, оставшуюся, по его мнению, от блондинки, он, удовлетворённо улыбнувшись, с нежностью прикрыл дверь и вернулся за руль.
Но мы не успели проехать и метра, как перед машиной выросла тощая фигура блондинки. Смачно харкнув в лобовое стекло, она выставила перед собой оттопыренный средний палец, показывая соседу «fuck» и своё отношение к его выбору. Пенистый сгусток с жёлто-зелёными разводами медленно растекался по лобовому стеклу, сползая в сторону левого «дворника». Мне даже показалось, что «дворник» брезгливо отгибался вниз с той же скоростью, что и сморчок, избегая соприкосновения.
Через мгновение, сосед, схватив блондинку за волосы, тёр ей по стеклу как мочалкой.
Растягивающееся по стеклу лицо блондинки стыдливо смотрело на меня, видимо переживая оттого, что её деформирующееся лицо выглядит не привлекательно. И ей как девушке неприятно осознавать, что на неё в этот момент смотрит посторонний мужчина. Чтобы не смущать девушку, и вообще не лезть в этот любовный треугольник, я решил подумать о своих помидорах и отвернулся.
После «мытья» стёкол, сосед снова отбросил её к обочине, и сев в машину нервно рванул с места, но глухой звук треснувшего заднего стекла не дал нам уехать.
Выскочив из автомобиля, сосед, неистово рыча, вынул из треснутого стекла застрявший в нём увесистый камень и бросился на блондинку. Несколько коротких, глухих ударов оборвали крики, и воцарилась полнейшая тишина. Складывалось впечатление, что даже птицы от страха перестали петь, и, затаившись, замолкли. Лишь безразличная муха, жужжа, билась монотонно о стекло и слегка шумели листья покачивающихся деревьев.
Тишину нарушил вернувшийся сосед. Тяжело дыша, он молча вытер с лица и рук брызги крови и тронулся с места. Весь оставшийся путь мы ехали в полнейшей тишине.
Въехав в дачный поселок, он остановился возле моего дома и заглушил мотор.
– Теперь в моей жизни осталась только моя «девочка»! – грустно произнёс сосед и, прикрыв глаза, положил голову на руль.
Через минуту молчаливых «обниманий» и поглаживаний своей «девочки» он не открывая глаз, вновь заговорил:
– Я ещё не успел её зарегистрировать на себя и записать на свою фамилию, а нас уже скоро разлучат. Прошу тебя, сосед. Сохрани мою «железную невесту». Пусть она пока поживёт до «свадьбы», у тебя во дворе, до моего возращения? Родных у меня нет, поэтому, можешь мой дом сдавать и деньги тратить по своему усмотрению. Но только «девочку» мою сбереги. В её верности я уверен. Она дождётся меня. А вот ты, не вздумай ей воспользоваться хотя бы разок. Узнаю – УБЬЮ, – с тревогой и ревностью в голосе произнёс сосед и бросил на меня тяжёлый взгляд.
– Хорошо хоть, что не бросил на меня тяжёлый камень, – подумал я, а вслух обречённо ответил: – «НЕ СОМНЕВАЮСЬ, ЧТО УБЬЁШЬ».
– Ты прости меня сосед. За хлопоты, за то, что «подбросил» тебя с приключениями. Но ты же понимаешь, на что я пошёл из-за своей «девочки», а у меня ведь её уведут без присмотра-то. Выручи, брат.
– Ну, хорошо. Пусть «поживёт» пока у меня. Но только у меня условие. Ты как-нибудь «окольцуй» свою «невесту». Ну, как-бы «обручись» с ней что ли, как-то по-своему. Пломбы на дверцы, на окна, на руль поставь… Ну, чтобы, так сказать, для ВЕРНОСТИ её, да и тебе спокойнее так «свадьбы» вашей дожидаться. А то потом тебе, с такой-то паранойей, хрен чего докажешь. А мне к твоей блондинке с гостинцами отправляться не хочется раньше времени. Да и помидоры мои кто поливать потом будет? А я ведь их примерно, как ты свою «девочку», люблю, – сказал я и, подмигнув обрадованному моим согласием соседу, вылез из машины.
Двадцать зим сменило двадцать лет с тех пор, как поселилась в моём доме «железная невеста», а «женишок» всё так и не возвращался. Белая ткань, которой она была укрыта, со временем сильно загрязнилась и превратилась из белой «фаты» – в чёрную. А когда пришло известие, что сосед мой в тюрьме сокамерников убил за насмешки над его чувством к его «девочке» и что дали ему пожизненное заключение, понял, что так она в «девках» и помрёт. Прожив такую короткую, но такую яркую и пусть даже трагическую автомобильную жизнь, длившуюся один летний день и пятьдесят асфальтированных километров от автосалона до дачи. И пусть мне суждено было стать в этой истории не свидетелем на свадьбе, а свидетелем убийства, в моей жизни, эта история оставила глубокий след. И стоит она, и по сей день в моём дворе, как памятник о страстной и трагичной любви человека к его верной машине, ждущей своего хозяина и тоскливо смотрящей погасшими фарами на дорогу с выключенным мотором в сердце. Оставаясь для него, его «нецелованной девочкой», вечно юной и преданной ему «железной невестой».
ОТ СКУКИ
– Когда я учился в школе, в классе пятом, я мечтал стать шофёром. А точнее – водителем автобуса. После уроков я бросал все свои дела в виде портфеля под кровать, шёл на автобусную остановку, садился в рейсовый автобус, с номером «46», и ехал на работу к маме.
Стоя возле водительской кабины, я внимательно следил не за дорогой, а за завораживающими манипуляциями, проводимыми шофёром. В связи с чем, я абсолютно точно знал, какой кнопочкой открывается каждая дверь, как включаются «дворники» и переключаются скорости.
В школе, сидя на уроках за партой, я часто представлял себя водителем того самого рейсового автобуса. Я нажимал ногами на невидимые педали, переключал правой рукой скорости, а левой – подруливал «баранкой». Я мысленно вёл тот автобус по выученному наизусть маршруту от нашей остановки до маминой работы, издавая при этом ртом гудящие звуки, имитирующие шум мотора. Соседка по парте, втихушку, посмеивалась надо мной, но называть меня придурком побаивалась, интуитивно чувствуя, что я её могу в гневе «высадить» из своего «автобуса» на первой же остановке.
Потом в моём детском сознании произошёл гуманитарный «взрыв», и моя шофёрская мечта «утонула» в «Лебедином озере» Петра Ильича Чайковского.
А начался мой переход из технической стези в гуманитарную, в тот самый день, когда я впервые побывал в гостях у «сказки». А точнее, в гостях у наших «сказочных» родственников. До этого визита к ним я, даже, и не подозревал, что персонаж мультфильма «Стойкий оловянный солдатик» – очаровательная балерина, может жить в обычной брежневской пятиэтажке и являться моей родной тетей! Правда, я считал и называл эту молодую и стройную девушку своей двоюродной сестрой. Ведь мое хвастовство в школе о том, что моя тетя танцует в Театре оперы и балета, могло спроецироваться в воображении одноклассников в образ «тети-домомучительницы» из мультфильма «Малыш и Карлсон». Поэтому, я всем говорил, что моя сестра грациозный сказочный «лебедь», который служит не Советскому союзу, а балетному искусству – в театре. Кстати, у неё был самый многочисленный фан-клуб из всей театральной труппы, ведь такой многочисленной родней, стабильно посещающей спектакли, мог похвастаться далеко не каждый танцовщик театра. Я помню ошалевшие лица вахтеров служебного входа, когда моя тётя проводила нашу многочисленную «армию поклонников» русского балета на свои спектакли.
После одного из таких спектаклей я и ощутил себя неотъемлемой частью искусства. Воодушевлённый музыкой Чайковского и зрительскими овациями в адрес танцоров, я вернулся после спектакля домой, надел на себя обтягивающее трико, встал перед зеркалом и, заметив явное несоответствие во внешнем виде с главным героем спектакля, тут же натолкал в трусы побольше ваты. Представляя себя артистом театра, я выскочил на импровизированную сцену в центр гостиной и, не выходя из образа «чёрного коршуна», начал «порхать» по комнате, делая балетные «па».
Домашний концерт удался! После моего выступления папа, мама и сестры истерично рыдали от смеха, а я понял, что даже если я не стану серьёзным танцором, то смешным клоуном стану легко. И стал поглядывать в сторону цирка. А ты, рискну предположить, в детстве мечтала вообще не работать, а быть сразу принцессой? Ну, а став постарше, посмотрев фильм «Красотка», поняла, что путь к титулу принцессы лежит через «постель», и стала проституткой. Я угадал? – спросил профессор Правдорубов, лежавшую под ним с закрытыми глазами и раздвинутыми ногами девушку «лёгкого поведения», продолжая ритмичные толкательные движения тазом.
– Чего молчишь? Не хочешь со мной говорить бесплатно? – усмехнулся профессор, пыхтя от удовольствия. – Если я тебе доплачу, поведаешь мне свою детскую мечту?
Девушка, не реагируя на заманчивое предложение клиента, упрямо молчала.
– Не хочешь, как хочешь! – отстал от проститутки профессор, сосредоточился на сексе и, через несколько секунд, кончил.
Встав с кровати, он заметил, что проститутка оставалась лежать в той же распластанной позе.
Почуяв неладное, он подошёл к девушке и, увидев, что та находится без сознания, незамедлительно вызвал скорую медицинскую помощь.
Прибывшие через несколько минут в гостиничный номер медики осмотрели девушку и, проведя все необходимые в связи с этим реанимационные действия, сообщили профессору, что она мертва.
– Как мертва?! – воскликнул профессор. – Но мы с ней только что…
– Мы поняли, – освободил профессора от пикантных признаний врач скорой помощи, скрупулёзно записывая в тетрадь результаты предварительного осмотра тела.
– Какая же я растяпа! – начал сокрушаться профессор, мечась по комнате. – Когда я увидел что она без сознания, мне следовало бы отбросить свою брезгливость и сделать ей искусственное дыхание. Но я так и не смог. Видите ли, эта девушка проститутка, и я не уверен, что она не сосала до меня кому-нибудь член, – сильно переживая в глубине души, оправдывался перед врачом и корил себя за бездействие профессор, сгорая от стыда.
– Не терзайте себя, – успокоил профессора врач, не отвлекаясь от писанины. – Она умерла не от сердечного приступа, и ваше искусственное дыхание бы её не спасло.
– А от чего же она умерла? – испуганно поинтересовался профессор и перешёл на шёпот. – Я её затрахал до смерти?
– Секс тут не причём. Судя по её унылому выражению лица и сильно «закатившимся» зрачкам, она умерла от скуки, – сделал своё заключение врач и, захлопнув тетрадь, удалился из гостиничного номера вместе с бригадой скорой помощи.
(рассказ из серии «Лекции профессора Правдорубова»)
СУПЕРВАЙЗЕР
– Скажите, «Мистер ИКС», а почему вы скрываете своё настоящее имя за псевдонимом, лицо – за маской, а голос – за электронным «аудиоискажателем»? Вы боитесь общественного порицания или опасаетесь за свою жизнь? – спросила своего таинственного гостя молоденькая тележурналистка и привычно улыбнулась в телекамеру.
– Вы невероятно догадливы! Я действительно опасаюсь за жизнь. Но не только за свою, а ещё и за вашу. Ведь если меня узнают, то начнут свои поиски с вас. И чем меньше вы обо мне знаете, тем меньше будете вызывать интерес у моих потенциальных «соискателей». Дело в том, что у нас с вами разные профессии, по-разному влияющие на наш образ жизни. Вы лезете из кожи вон ради того, чтобы стать телезвездой и как можно больше и дольше светиться на экране. А я стараюсь быть в тени и вести себя инкогнито. Предпочитая «зарывать голову в песок», нежели всё тело в землю, – хладнокровно и невозмутимо ответил гость.
– Вы так говорите, как будто ваша профессия СУПЕРМЕН, а не супервайзер, – обиженно отреагировала на сравнительный анализ её профессиональной деятельности тележурналистка, нарочито выказывая своё недовольство.
– Если бы я был обычным супервайзером, то вы не пригласили бы меня в прямой эфир самой рейтинговой программы на телевидении, которая транслируется в праймтайм, и ваше руководство не заплатило бы мне кругленькую сумму за моё участие в вашей передаче.
– Неужели зарплата столь «НЕОБЫЧНОГО супервайзера» так мала, что вы вынуждены подрабатывать на телевидении, продавая свои профессиональные тайны нашим телезрителям? – с сарказмом поинтересовалась телеведущая, пытаясь уличить надменного гостя в двуличии, и наигранно сделала удивлённое лицо.
– Деньги, это всего лишь тот «песок», в котором я прячусь. И поверьте, моя «песочница» и без вашей передачи достаточно широка и глубока. Если бы вы знали, сколько мне платят за мою работу, то не исключено, что после эфира, вы согласились бы поехать со мной в баню.
– Если бы не профессиональная этика и не прямой эфир, я бы звонко ответила вам пощёчиной, – вспыхнув от гнева, решительно остановила необоснованную браваду гостя ведущая. – Но поскольку я леди, да ещё и работающая писательским пером, а не ножом и топором, я «уколю» вас своим следующим острым вопросом. Готовы? Тогда зарывайтесь в свой песок. Вот мой вопрос: «А ВЫ, СЛУЧАЙНО, НЕ ГРАФ МОНТЕКРИСТО, СБЕЖАВШИЙ ИЗ ПСИХБОЛЬНИЦЫ И НАШЕДШИЙ ВМЕСТЕ С НЕСМЕТНЫМИ СОКРОВИЩАМИ ЕЩЁ И ХРОНИЧЕСКУЮ ПАРАНОЙЮ? А МОЖЕТ, НА САМОМ ДЕЛЕ, ВЫ НИЩИЙ ПРОХОДИМЕЦ, ПРЯЧУЩИЙ ПОД ПАРИКОМ ЛЫСИНУ, А ПОД МАСКОЙ – КОСОГЛАЗИЕ? ЧЕМ ДОКАЖЕТЕ, ЧТО ВЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДОСТОЙНЫ БЫТЬ НЕ ТОЛЬКО ГЕРОЕМ В СВОЁМ БОЛЬНОМ ВООБРАЖЕНИИ, НО И БЫТЬ ГЕРОЕМ МОЕЙ ТЕЛЕПЕРЕДАЧИ?» – беспощадно вонзила один за другим свои провокационные вопросы в немного опешившего от напора гостя молоденькая ведущая и победоносно вытянулась в кресле.
– Ну, что ж, "Георгий Победоносец" в юбке поразил своим журналистским копьём противного Змея, и Змей готов исповедоваться в своей ядовитой, профессиональной деятельности, – прошипел гость голосом раненой рептилии и, поудобнее расположившись в кресле, перейдя на привычный тембр, начал говорить в телекамеру со светящимся над ней красным огоньком.
– На первую ступень своей карьерной лестницы я шагнул в пятнадцать лет, устроившись в небольшое рекламное агентство специалистом по раздаче печатной продукции. По-модному таких сотрудников сейчас называют ПРОМОУТЕРАМИ.
Проработав «бумажным раздатчиком» год, моя карьера подросла до большой ростовой куклы, в которой я раздавал всё те же флаеры, но уже не в образе простого мальчика, а в образе крутой, мультяшной РЫСИ.
Ещё через год меня повысили до менеджера, и я превратился из крутой уличной РЫСИ в офисного мальчика на побегушках. И только потом, заслужив доверие у руководства, меня назначили на должность СУПЕРВАЙЗЕРА. О, это волшебное слово СУ-ПЕР-ВАЙ-ЗЕР! Оно сводило меня с ума! Я чувствовал себя РЕКЛАМНЫМ ГЕНЕРАЛОМ, сверхчеловеком, каким-то СУПЕРПАРНЕМ, который командовал армией промоутеров и мог влиять на потребительский спрос покупателей.
Совершив несколько громких рекламных побед, моя, избалованная успехами, мания величия уже не могла позволить мне работать на «дядю», и я возглавил собственное рекламное агентство.
Заниматься мелкими акциями, зарабатывая на еду дегустациями в продуктовых магазинах, я не захотел и, следуя принципам ноу-хау, начал развивать никому доселе неизвестную антирекламную деятельность.
Мой первый, бесплатно размещённый в интернете антирекламный видеоролик о кошачьем корме, от которого (якобы) дохнут мухи, моментально обрушил продажи этого товара. Эффект был такой потрясающий, что мой следующий антирекламный видеоролик о собачьем корме производители данной продукции выкупили уже за хорошие деньги, не дожидаясь интернет-премьеры. Я ликовал от радости и от своего предпринимательского чутья. Я чувствовал себя злым гением, зарабатывающим на антирекламе в десять раз больше, чем на самой рекламе.
Естественно, по мере возрастания моего финансового аппетита, увеличивался и перечень оказываемых услуг, благодаря которым моё маленькое агентство превратилось в крупную ликвидационную фирму, специализирующуюся на устранении конкурентов заказчика официальными, некриминальными способами.
Основной профилирующей услугой был «подрыв» репутации конкурента. Для этой грязной, разовой, но хорошо оплачиваемой работы я обычно вербовал нескольких «наёмников», которые вооружившись испорченной колбасой и ядовитыми грибами «десантировались» (в течение одного дня, в разное время) в заведение конкурента заказчика и заказывали одно и то же блюдо. Например, пиццу с колбасой или грибами. Незаметно начинив её принесёнными с собой «боеприпасами», они использовали продукт по назначению, заглатывая «бомбы» замедленного действия внутрь своих желудков. После чего, через пару часов, обращались с жалобами по поводу отравлений в больницу, а затем и в суд.
Иногда мои «наёмники» становились постоянными клиентами рыбных ресторанов, в которых, проглатывая вместе с суши живых глистов, разводили в своём организме кишащие доказательства нечистоплотности данного ресторана. Естественно, после выполненной работы они «прогоняли» временных «жильцов» из своего организма при помощи сильнодействующих лекарственных препаратов, но иногда лекарства не помогали, и успешно проведённые «ресторанные операции» заканчивались хирургическими больничными операциями.
Конечно, это всё оплачивалось заказчиками и стоило им больших денег, а вот исполнителям, к сожалению, – большого здоровья.
– Я поняла! Ваш внешний вид и суть олицетворяют собой образ современного «БИЗНЕС-ПАЛАЧА», отрубающего «головы» конкурентов по решению заказчика. Хотя, ПАЛАЧ – это орудие правосудия, карающее виновных. Но, ведь в вашем случае, ваши жертвы ни в чём не виноваты? Значит, вы простой, только усовершенствованный, современный КИЛЛЕР, убивающий не людей, а их предприятия? – логично рассудила ведущая, начиная проявлять к герою живой интерес.
– Поверьте, убивать предприятия несопоставимо гуманнее, чем убивать людей. К тому же, на войне все средства хороши, а в коммерческой войне, если речь идёт о действительно хороших средствах, тем более.
– Постойте! Вы мне сейчас кого-то сильно напомнили. А, вспомнила! Вы мне напомнили моего любимого киногероя Ричарда Гира из фильма «Красотка»! Он вроде тоже разорял предприятия.
– Ну, если он это делал ради такой же красотки, как вы, то я его понимаю, – уверенно произнёс гость, и ведущая поймала на себе оценивающий взгляд, сверкнувший сквозь маску.
– Он делал это из-за денег, – немного смутившись от комплимента и обжигающего её тело взгляда, еле слышно напомнила о содержании фильма ведущая и нахально уставилась в глаза гостя, чтобы убедиться, не РИЧАРД ли ГИР собственной персоной прячется за таинственной маской героя её телепередачи? Уж больно он ей напоминал её кумира.
– Вы знаете, деньги нужны, когда их нет. И мечтаешь о них, когда в карманах пусто. А вот когда их становится много, вместе с ними возникает и куча проблем – куда бы их теперь деть. Тогда ты начинаешь понимать, что счастье оказывается не в деньгах и не в их количестве, а в элементарном душевном тепле, излучаемом окружающими тебя родными и близкими людьми. И ты, не задумываясь, готов все свои деньги обменять в «обменнике» своего банка на простое человеческое счастье: на маленькую избушку на берегу речки; на красивую, скромную, верную и хозяйственную жену; на кучу детей и их звонкий смех; на пение птиц; на плескание рыб; на ласковое солнце; на голубое небо; на зелёную травку; на кристально-чистую, прозрачную воду.
– Вы поражаете меня своим романтизмом и одновременно выносите мой мозг за пределы моей компетенции. Я не понимаю! Если вы мечтаете о рае в шалаше, если деньги вас не интересуют, и та кругленькая сумма, обещанная вам моим руководством за интервью, вам больше «ни катит», то зачем вы пришли к нам на передачу? – пыталась вывести на чистую воду мутного гостя настырная журналистка.
– Всё очень просто. Недавно, я получил невероятно заманчивое предложение от крупной иностранной компании очистить под них всю местную нишу. Сначала, я возгордился и обрадовался, что мне доверили возглавить такое масштабное продовольственное наступление на Российский рынок, а потом, я вдруг почувствовал себя «Мальчишом-Плохишом». Предателем, продавшим родную землю и её народ за импортную «бочку варенья» и «коробку печенья». И так мне стало стыдно за свою прожорливую алчность и так обидно за Родину, что я решил отказаться от иностранных «инвестиций» в мой бизнес и сражаться за свою землю и за здоровье своих земляков «не на жизнь, а насмерть». Но чтобы победить иноземного монстра, недостаточно превратиться из «Мальчиша-Плохиша» в «Доброго Молодца». Я подозреваю, что они найдут тысячи других «супервайзеров», не побрезгующих обменять здоровье наших людей на кучу иностранных «рублей». Потому, я и хочу воспользоваться этим прямым эфиром, чтобы призвать ваших телезрителей в ряды своей отечественной «армии супервайзеров», продвигающих и потребляющих на нашей земле исключительно НАШУ продукцию.
– Я с удовольствием предоставляю вам такую возможность и первая готова доказать своим примером приверженность вашим идеям и прямо сейчас вступить в ряды этой «армии» под ваши знамёна, – фанатично согласилась с гостем ведущая и, указав жестом доброй воли в сторону включённой телекамеры, с придыханием добавила: «ПРОШУ ВАС».
Гость повернул голову к уже знакомой телекамере с горящей на ней красной лампочкой и, сорвав с лица маску, обратился к зрителям:
– УВАЖАЕМЫЕ ТЕЛЕЗРИТЕЛИ! Проснитесь! Перестаньте быть пассивными пожирателями вредной и искусственной пищи.Не отравляйте себя и не засерайте своими отравленными фекалиями родную землю. Начинайте вновь питаться правильно. Как это делали наши бабушки и дедушки. Приучайте своих детей есть «первое», «второе» и пить компот. Прививайте им с детства культуру потребления пищи и развивайте в них истинный вкус. Чтобы оставить после себя не поколение раненых инвалидов, а сильную нацию, с крепким здоровьем и «мягким стулом». Только так и только вместе мы сможем победить иностранную продуктовую оккупацию и уничтожающую нас интервенцию.
После завершения телеэфира, воодушевлённая пламенной речью гостя, молоденькая телеведущая, виновато опустив глаза, подошла к симпатичному светловолосому с голубыми глазами супервайзеру и, извинившись за предвзятое отношение и грубое интервьюирование, призналась герою своей передачи и, теперь уже и герою её сердца, в неожиданно вспыхнувших чувствах, согласившись поехать с ним в баню. В НАСТОЯЩУЮ, ДЕРЕВЕНСКУЮ, ЭКОЛОГИЧЕСКИ ЧИСТУЮ РУССКУЮ БАНЮ.
