Федор Буслаев
Римская вилла кн. З. А. Волконской
Чем глубже под землей, тем интересы Рима строже, величавее. Эти подземные клады, эти исподние пласты из костей человеческих, наслоившиеся от побоищ и кладбищ, имеют характер легендарный, героический, эпический. Но будничная прозаическая жизнь, кишащая на поверхности этих пластов, предъявляет свои права, унавоживая свои огороды в историческом прахе стольких веков и вьет себе теплые гнезда на античных фундаментах и монументальном щебне, которым постепенно осыпались развалины – все равно, языческих ли капищ или святочтимых в легенде храмов древнехристианских великомучеников. Этот живописный анахронизм величавых останков древности и приютившихся под их сенью мелких забот текущей жизни, на каждом шагу бросающийся здесь в глаза, производит то идиллическое впечатление, которое обыкновенно соединяется с представлением о Риме, и которое не успели еще сгладить опрятные и щегольские постройки последних годов: будто любуешься ландшафтом Пуссена с мирными поселянами, которые случайно набрели в своем аркадском поле на старинную мраморную гробницу и с недоумелым любопытством по складам разбирают на ней непонятные для них монументальные начертания, или у нас на Руси где-нибудь в степном захолустье проезжаешь на почтовых мимо села с барским домом, в котором когда-то весело жилось, а теперь стекла в оконницах выбиты, позади заглохший сад, а впереди на заросшем травой широком дворе пасется корова со своим теленком.
Когда новейшие эксплуататоры еще не дерзали своими святотатственными раскопками нарушать царственное спокойствие «вечного города», по всем концам его, и по улицам, и площадям, можно было любоваться идиллическими ландшафтами вроде Пуссена. Так, например, римский форум, в настоящее время разрытый от наносной почвы и щебня аршин на десять вниз до древнего своего помоста, теперь представляет жалкое, карикатурное подобие Помпеи, освобожденной от пепла огнедышущей горы; но за полстолетия назад, когда осень, зиму и весну 1840 и 1841 годов я провел в Риме, вместо этого неприглядного безобразия, римский форум служил жителям города бесподобною прогулкою по длинной и широкой аллее, тянувшейся посреди зеленого луга от Капитолия до Колизея. По лугу паслись коровы, принадлежавшие обитателям соседних домов, а также виднелись распряженные колымаги, нагруженные боченками. Около на валявшихся обломках античных колонн сидят, бывало, погонщики и жуют черствый хлеб, запивая красным вином; а то на дороге под деревьями стоит развьюченный осел, навострив уши и обмахиваясь хвостом от комаров и мух; не удовольствовавшись этим охранительным средством, вдруг спустится он на колени и, чтобы хорошенько почесаться, опрокинется на спину и начнет кататься по дороге, подымая высоко вверх клубы пыли. В соответствие этим буколическим ландшафтам простой народ называл тогда знаменитый римский форум «Коровьим Полем» (Campo Vaccino), а находящийся с ним в соседстве священный Капитолий переименовал в Campi d'Olio, т. е. Масленые Поля.
Впрочем, я застал уже тогда в Риме только разрозненные остатки той ландшафтности, которая повсеместно украшала его в XVIII. веке. Доказательством этому, между прочим, могут служить гравюры знаменитого Пиранези, громадного размера, числом около сотни. То же свидетельствуют и многие иллюстрированные издания того времени, содержащие в себе путешествия, мемуары, повести и вообще рассказы. Для примера укажу находящуюся в моей библиотеке любопытную книгу под заглавием: «L'e'ducation du jeune comte D. В. ***, ses amours avec Emilie de T*** et ses voyages, selon ses propres me'moires, ou sont recueillis grand nombre d'Histoires, Anecdotes modernes, et Recherches et Decouvertes d'Antiquites tres curieuses, accompagne'es de plus de cent Estampes des plus beaux Monuments de Rome. Nouvelle Edition, augmente'e d'Observations nouvelles sur les ouvrages de Peinture, de Sculpture et d'Architecture qui se voyent dans cette Capitale du Monde. Par Mr. De Raguenet. A Londres 1765. Chez Moise Chastel et С»[1]. Из множества эстампов, украшающих это издание, назову следующие: храм Ромула и Рема с развалиной стены, покрытой кустарником, – впереди стоит деревцо. Наклонная стена, поросшая деревьями. Остатки старинного резервуара с двумя статуями, стоящими в нишах: все покрыто кустарником и травой. Надгробный памятник Кайя Цестея в виде пирамиды; около тянется аллея, позади городская стена с башнями, покрытыми кустарником. Остатки мавзолея Августа: круглое здание, сверху покрытое землею, на которой разбит цветник. Остатки храма Солнца, снаружи обросшие деревьями, а внутри украшенные цветником. Остатки храма Мира, еще гуще заросшие кустарником. Остатки дворца императоров и большого цирка – все вместе представляет ландшафт разнообразного содержания. В таких же ландшафтах стоят термы Антония и мн. др.
