Faster
S-T-I-K-S. Шустряк
Глава 22
К Бастиону мы подходили, не скрываясь, свободно шагая по асфальтированной дороге, я уже знал, что нас еще вчера заметил патруль, так как у них всегда есть сенс, и сейчас мы прошли мимо скрытого наблюдательного пункта, так что нас будут ждать. Показавшиеся укрепления Бастиона Сарыч прокомментировал единственной емкой фразой «средневековье с пушками», на что я согласился, не пытаясь объяснить мотивацию возведения таких укреплений, мне кажется, он и так это понимает. На днях мы разделили набитое, из которого я взял себе только полсотни споранов, оставив остальное ему. Даже сделал подарок, так же, как и Косой, для чего пришлось лазить по разгромленному ювелирному магазину в поисках бархатного мешочка. Сарыч пытался отказаться, но тут я ему рассказал историю с вручением такого же подарка мне, и он согласился. Я туда бросил две красные жемчужины и горсть гороха, по моим прикидкам, этого должно было хватить на покупку хорошей винтовки и необходимого снаряжения, если не считать того, что мы принесли с собой.
Мы подошли к змейке, когда я заканчивал ему объяснять расположение знахаря и оружейной лавки, где я сам закупаюсь. Оружие у нас было за спинами, так что охранники, стоявшие у ворот, вели себя расслабленно, не напрягаясь, и когда мы миновали защитные заграждения из бетонных блоков, один из них выдвинулся нам навстречу.
– Кто такие? – спросил охранник, подойдя к нам с нарочито опущенным стволом, но так, чтобы в любой момент он мог его вскинуть.
– Шустряк и Сарыч, – ответил я, протянув ему свою карту.
– А его?
– Так он свежак, я крестил, нет у него документов еще.
– Пошли тогда, сейчас главного вызову, есть тут непонятки с тобой, Шустряк, давно тебя уже разыскивают…
– Подробнее?– насторожился я.
– Главный расскажет, – сухо ответил служивый. – Седой, зови Топора, скажи, что Шустряк объявился.
– Ага, понял, – ответил тот, кого назвали Седым, и принялся сообщать о нас по вынутой из разгрузки рации.
Топор появился очень быстро, при этом нас не брали в кольцо и какой-то другой агрессивности от охраны я не заметил.
– А это кто? – обратил Топор внимание на стоявшего рядом Сарыча, как только вышел из калитки.
– Свежак с ним пришёл, Сарычем кличут, – сообщил охранник, протягивая Топору мою карту.
– Кликают собаку, а у меня имя, еще раз покличешь, и я приду, – грубо поставил молодого на место Сарыч, при этом выставив в его направлении культю.
– Свежак-то с норовом, – констатировал Топор, – давайте его к ментату и оформляйте, а Шустряк со мной.
– Особый сервис? – удивился я, – вы это, крестнику моему хату мою покажите, пусть там располагается.
– Не вопрос, пошлю кого-нибудь с ним, – сказал Топор, и мы дружно вошли в темный проём, по которому я уже не раз ходил.
Про ментата я Сарычу рассказал и о предстоящей процедуре тоже, так что он совершенно спокойно проследовал в тот кабинет, где обычно ведут беседу с вновь прибывшими, а вот меня повели значительно дальше и разместили в совершенно пустой комнате. Оружие не изымали и грубости никакой я не заметил, но нас разделили, что вызывает у меня полное непонимание ситуации. Меня оставили одного и, судя по шагам, Топор тоже ушёл, от скуки я принялся разглядывать помещение и уже через пять минут сделал вывод, что это такая же комната ментата, как и первая по коридору, такой же шкаф, стол, стулья и компьютер. Хотя нет, всё-таки имеется отличие, отсутствует сканер, на котором в первый раз ментат сканировал свои закорючки, он хорошо выпирал со шкафа и был очень заметен, но в остальном отличий нет. Оставшееся время я тупо смотрел в стену, так как других интересностей вокруг не нашлось и вдруг скрипнувшие дверные петли вывели меня из оцепенения. В комнату первым вошёл Шатун, за ним Тихий и уже знакомая мне дама, блин, как же её звали-то, я напряг мозг, но так и не вспомнил, но то, что она очень была возмущена тем, что от меня тогда несло немытым телом, я вспомнил. Дама проследовала за стол, разместившись на имевшемся там офисном кресле, а двое остальных гостей сели на стулья у стены сбоку от меня.
– Чем обязан такому приёму? – выдал я, решив взять инициативу на себя.
– Давай по стандарту начнем, а после я тебе все объясню, – ответил Шатун, дама тем временем застучала по клавишам.
– Давай, – согласился я и, не успев опомниться, получил первый вопрос.
– Вас зовут Шустряк?
– Верно.
– Вы являетесь гражданином стаба Бастион?
– Когда его покидал, являлся, но что-то мне подсказывает, – кивнул я в сторону двух сидящих, – что с этим у нас возникли проблемы.
– Имеются ли у вас намерения навредить стабу или его жителям?
– Нет такого, – я заметил, что формулировка вопросов изменилась, но это не важно.
– Имеются ли намерения навредить стабу или его жителям у того, кто вас послал?
– Меня послал? Никто меня не посылал, я вокруг Пекла ходил, подобрал свежака и вернулся! – я как-то неожиданно для себя закипел, как любит выражаться Шутер.
– У тебя был жемчуг в большом количестве, где ты его взял? – продолжил вместо дамы Шатун.
– Добыл, – ответил я и удивлённо развернулся в его сторону, я как бы не ожидал вопросов с той стороны.
– Где ты его добыл? – продолжил он после того, как дама кивнула.
– Из споровых мешков тварей, на кластере вблизи Пекла, – ответил я, решив, что кому-то захотелось узнать точное место.
– Знаешь ли ты человека по имени Голиаф? – выдал очередной вопрос Шатун, разрушив уже почти сложившуюся у меня в голове картину выпытывания местоположения базы.
– Слишком пафосное имя для моих знакомых, не слыхал даже.
– Совершал ли ты кражу жемчуга у кого-либо?
– Ни хрена себе обвинение, – поняв, в чем тут вопрос, выдал я, – нет, ни разу не брал ничего у других, если муров и внешников не считать.
– Дуй домой, приведи себя в порядок, – сказал Шатун после того, как дама кивнула на мой последний ответ, – полчаса тебе хватит?
– Хватит, и что дальше?
– Дальше жду тебя у себя в конференцзале, есть пара сложных дел, требующих обсуждения с тобой и касающихся тебя.
– Это я уже понял, хорошо, буду.
– Куда свежака твоего, а то он там уже волнуется, бурит с охранниками, тебя требует? -спросил Тихий, показав пальцем на наушник в ухе.
– Сейчас заберу, но я вроде как просил его до моего дома проводить, хотя, походу, Сарыч заподозрил что-то, ты, если что, приглядись к нему: военный, спецвойска, разведчик, снайпер и очень себя неплохо показал, – обратился я к Шатуну.
– Подобрал на той своей базе?
– Как понял?
– Да вы одеты, как два брата близнеца, Топор вас так описал.
– Дурак твой Топор, я снайперку не ношу. – Шатун рассмеялся, и мы все вышли из допросной.
Сарыч ожидал меня возле выхода за первый периметр, рядом стоял молодой парень, видимо, посыльный, коего Топор отрядил проводить до моего дома, но Сарыч явно не собирался уходить. Армейцы вели себя весьма корректно, но обратно в туннель его не пропускали, увидев меня, он успокоился и тут же спросил:
– Проблемы? – при этом намекнув на Шатуна с Тихим, которые, не дожидаясь нас, двинулись ко второму периметру.
– Да, но не с ними.
– А с кем?
– Скоро узнаю, но ты сюда не лезь, рано тебе еще в такое влезать, я сам разберусь. У тебя сейчас главная задача – зарегистрироваться, потом знахаря посетить, пусть руку тебе отрастит и на биржу, в общем, все, как я тебе говорил, а жить пока у меня будешь, потом сам решишь, что да как.
Вскоре мы миновали второй периметр, разгрузочную площадку и свернули на улицу, что вела к моему дому, спутник начал крутить головой, осматривая окрестности, а я этому не стал мешать, пусть как минимум до дому дорогу выучит. Замок на доме был электронный, об этом уже давно позаботилась моя горничная, и я предупредил Сарыча, что пока оставлю ему свою карту, надо вызвать технаря, который пропишет его для входа, а не то охрана быстро повяжет. В душ я, на правах спешащего, полез первым и, когда вышел, предложил Сарычу пока одевать то чистое, что я для себя прикупил. Но указал на необходимость посетить местных торгашей, в связи с тем, что комплекции у нас очень разные и в том, что удобно мне, ему вряд ли будет комфортно.
Как и было оговорено ранее, я сразу же после душа направился в «Тихую Гавань», где стоявший возле барной стойки официант меня узнал. Он гладил по мохнатому пузу странного пятнистого кота, а тот вальяжно созерцал немногочисленных посетителей, не обратив на меня никакого внимания.
– Вас ждут, – предвосхитил он мой вопрос и указал на дверь.
– Спасибо.
Зайдя в конференцзал, я застал несколько необычную обстановку. Шатун сидел на своём обычном месте, а рядом с ним был накрыт стол, явно на двоих, причем место второго, где обычно сидит Тихий, пустовало.
– Пожрать ты явно не успел?
– Да, – подтвердил я, принимая предположение Шатуна, после чего он указал рукой на стоявший рядом стул.
– У нас тут что, сабантуй на двоих?
– А ты бы еще кого-то хотел пригласить?
– Даже не знаю, после такой странной и персонифицированной встречи я уже ко всему готов. Не думаю, что так часто вернувшихся встречают.
– Не часто, – подтвердил Шатун, – но тут случай особый.
– Кстати, что за жемчуг и что за Голиаф, можно хоть какие-то подробности?
– Хм, – Шатун осклабился, – с места в карьер, уважаю, в общем, так, давай я тебе расскажу все по порядку, а ты пока пожуй, не то остынет, а уже после обсудим.
Так мы и поступили, я жевал, иногда подтверждая некоторые утверждения, но в основном слушал. События начали разворачиваться почти сразу, как я отправился к озеру со скреббером, точнее, интересные мне события. Он рассказал, что вслед за мной ушло несколько дурачков, которых не удалось разубедить в том, что я иду охотиться на тварь, никто из них так и не вернулся. А вот основная движуха началась позже. В стабе стали появляться странные личности, некоторые мутные, некоторые чистые, много из них было пришлых с Колизея и, самое главное, что все так или иначе стали интересоваться мной. Позже ситуация стала осложняться тем, что в окрестностях Бастиона появилось немало темных личностей и от этого начали страдать новички, вследствие чего даже был введен запрет на хождение мелких групп. Естественно, что все это не могло пройти мимо Тихого, он тогда тут в одного сидел, бригада Шатуна где-то что-то потрошила, что именно, он уточнять не стал, да и не факт, что мне было бы интересно.
Еще интереснее стало, когда тут объявились стронги и начали сами потрошить объявившийся тут сброд, который оказался, если не мурами, то ублюдками, мало чем отличавшимися от тех, да и наши патрули не раз вступали в перестрелки, благо, без потерь. Вскоре по неназванным каналам была получена информация о том, что за меня было назначено вознаграждение, причем к вознаграждению прилагалось точное описание места моего пребывания и меня самого, даже дар призрака был указан. Вознаграждение-то объявила местная контора, точнее, тамошняя, из Колизея, на севере нет поддержки у данной организации, так что от Берегового до Бастиона её представительств нет, но это не мешало сюда отправиться всему сброду. Когда он продемонстрировал мне небольшой клочок бумаги, на котором имелась цветное фото меня любимого, я удивился, но, прочитав описание, увидел вознаграждение и практически подавился. Оплата, обещанная за меня мертвого, внушала уважение, составляя двадцать красных жемчужин, это очень много, настолько много, что даже для нерядового рейдера предложение выглядит весьма привлекательно, но вот за живого, ко всему этому, еще полагалась и одна белая. Тут уже даже у меня возникло желание поохотиться на себя, о чем я и сообщил Шатуну, изрядно повеселив того.
Но, как выразился Тихий, этот заказ являлся моей личной проблемой и больше особо этим вопросом никто не озадачивался, кроме как гоняли обнаглевших рейдеров, да казнили пару дураков, что пытались залезть в мой дом. Когда появился Шатун, тут уже все более или менее улеглось, я к тому сроку почти четыре месяца, как ушел, и особо горячие головы остыли или им в этом помогли, даже стронги, добив последних отпетых, ушли обратно в места с большей концентрацией уродов. Почти все успокоилось, но вот примерно две недели тому назад на меня пришёл запрос уже по официальной линии, которую Шатун проигнорировать не мог. Суть пришедшей бумаги проста, мол, я подрядился доставить жемчуг, принадлежавший господину Голиафу, и вместо выполнения заказа слинял, чем расстроил не только его, но и тех, кто должен был получить товар. В общем, за понесенные репутационные издержки и вообще за воровство решил он меня наказать, причем по законам Колизея, то есть в яму там посадить, да заставить махать холодным оружием против других или тварей. Так и появилось это объявление по стабам в официальном формате, да еще и с ментат-меткой договора, и моей в том числе, что уже является серьезным доказательством.
– Я этого не делал, – высказался я, уже давно закончив насыщаться, ожидая конца рассказа.
– Это я знаю, даже без ментата я знал об этом, но тест был все же необходим.
– Это как же? С чего такая уверенность в моей невиновности, – удивился я.
– Да нет её, загвоздка в другом. Вот если бы на тебя сначала пришла официала, а уже потом появился заказ на голову, то тут было бы все логично. Человек, обиженный тобой, сначала хотел решить всё официально, но не вышло, и он обратился к охотникам за головами, но ведь тут же, все наоборот, нелогично. А уж если что-то не подчинено простой логике, там всегда есть умысел, и в данном случае лично мне он очевиден. И главная его очевидность – это то же вознаграждение, что и обещано головорезам, многие тут же зашевелились от обещанного белого жемчуга.
– Меня тоже озадачила такая последовательность, – согласился и, призадумавшись, добавил, – я никогда не был в Колизее, собирался да, еще с Глыбой была идея туда сходить, но я остыл, когда Ходок сюда их шоу принёс, да и не любитель я всяческих богатых развлечений. Если мне потребуется отдых, то я с радостью в Береговой наведаюсь, не нужно идти через черноту или мимо атомитов, а все остальное, кроме их ямы, из развлечений там присутствует, да еще и пляж с сервисом. В общем, как они докажут, что я вообще был в Колизее?
– Это и не нужно, есть твоя ментат-метка, она связана с договором такой же ментат-меткой, этого будет достаточно. Но, если уже говорить по правде, не так уж и сложно, заплатив, внести запись в пару журналов, нанять пару-тройку понятых, которые расскажут щекотливую историю совместной попойки, драки или похода в бордель, так что тут тоже особых трудностей нет.
– Понятых?
– Неужели у вас в империи не было полиции или милиции, тех, кто за порядком следит?
– Названия эти я уже слышал от местных, да и так «полиция» знакомо, были, конечно, но назывались они у нас следователи или сыскари, а силовой блок представляли гвардейцы.
– А тех, кто при обыске присутствовал или при задержании подтверждал что-либо?
– Свидетели?
– В общем, забей, свидетель, понятой – все едино, – прекратил Шатун попытку разъяснения термина, – в общем, суть, я думаю, ты уловил.
– Уловить-то я уловил, вопрос в том, что делать и каким образом я дорогу этому Голиафу смог перейти, даже не заметив, тем более что большую часть последнего года я вообще в стабах не находился.
– Это точно, мы уже информацию запросили, в Клине тебя вообще раз видели, еще во времена Глыбы, в Береговом тоже ты появлялся давно, так что в основном ты обитаешь у нас.
– Да я как бы и не скрывал это, не покупать же мне по дому в каждом стабе?
– Не в этом дело, дело в другом, что тот, кому ты нужен, готов пойти на все, что угодно, причем если тебя сдать живым, то предложенная цена становится поистине огромной.
– Уже смекнул, не тяни кота за хвост, что ты предлагаешь? Может, хочешь арестовать меня и посадить под замок?
– А выйдет? – лукаво спросил Шатун.
– Нет, но можно меня попросить не сбегать из тюрьмы, – так же лукаво ответил я.
– В общем, так, есть у меня идея, как прихватить обоих деятелей за хвост.
– С чего ты взял, что их два? – удивился я.
– Все просто, ментат не может подписать собственный договор, такую филькину грамоту проигнорируют все, можешь мне поверить, такие умники уже находились. Следовательно, должен быть заказчик и ментат, и оба должны быть повязаны, поскольку ни один адекватный ментат не составит ментат-метку без одного из участников, а мы точно знаем, что одного из участников там не было. Следовательно, один из этих двоих является заказчиком, но, как удалось выяснить по моим каналам, – Шатун сделал паузу, – заказчика твоей головы по неофициальным каналам тоже звали Голиафом, как и того, с кем ты заключил договор. В общем, выходит, что он и есть та загадочная личность, что заинтересована в тебе, а вот ментата он просто купил, хотя мне очень сложно даже подумать о количестве заплаченного при этом жемчуга.
– Неужели купить ментата так дорого стоит?
– Простого ментата нет, дар, конечно, редкий, а хорошо развитый попадается еще реже, но все же купить его можно, а вот ментата, состоящего в гильдии, уже не выйдет. И, как ты понимаешь, только метки гильдейских ментатов воспринимаются в стабах, как доказательства. А список этих товарищей гильдия при любом изменении обновляет, они тоже не бессмертные, да и новые появляются.
– Все понятно, такой ментат неплохо зарабатывает и ему нет смысла заниматься обманом.
– Верно, причем, он не просто хорошо зарабатывает, а очень хорошо, к примеру, у нас на бирже таких имеется четверо и каждый из них получает примерно по красной жемчужине за свои услуги каждые тридцать дней, причем только от нас. Сам должен понимать, что договоры заключаются не только на бирже, но и втихую, чтобы меньше чужих ушей знало, так что доход у них знатный. Даже если учесть, что они платят налог в свою братию, то все равно у них жемчуга столько, что сам никогда употребить не сможет, если, конечно, не хочет стать квазом.
– Согласен, имея такой доход, причем постоянный, нет смысла задёшево себя продавать.
– Ладно, это все хорошо, а теперь-ка давай обсудим наш план, – заговорщицким тоном и как-то хищно осклабившись, начал Шатун.
Вся суть плана сводилась к трем основным вещам: данным, имевшимся на меня в карточке поиска, белой жемчужине и тому, что нужно будет выманить сразу двоих. Первый раз, когда меня заказали, в ориентировке, помимо моего фото, имелось и описание даров, где были перечислены всего два из них – знаток жемчуга и призрак. Эту информацию они выудили из биржи, помнится, в своё время я сам её и выдал, так что о других моих дарах они не знают, но поскольку у них имеется моё фото, которое точно сделано в Бастионе, то они и о том, что я клокстоппер, тоже в курсе. Круг людей, точно знающих о том, что моё клокстопперство полная профанация, весьма надежен и такие данные им не получить. Белая жемчужина – это повод интересоваться этим делом даже правлению стаба, и это позволит не вызвать подозрений, когда Шатун меня изловит лично, уж больно серьезный куш стоит на кону. А из-за участия Шатуна вытекает необходимость присутствия ментата для подтверждения самого договора и его исполнения, иначе столь важный человек может лишиться своей репутации, изловив невиновного, чего, естественно, Шатун не захочет.
Для самого Голиафа была разработана легенда, причем шансы её проверить у него будут только здесь, поэтому большая её часть была правдивая, точнее, почти правдивая. Шатун якобы заинтересовался предложенным вознаграждением, благо, белый жемчуг по дорогам не валяется. Я личность тоже известная, даже можно сказать, что локально знаменита, но при этом независимая, никем, как он выразился, не крышуемая. В общем, изловить меня он изловит, накрыв выход из моего тайного логова специально изготовленной ловушкой из контейнера, у которого между стенками почва СТИКСа проложена. Ни один призрак через такую стенку не пройдёт, а металлический контейнер другим моим дарам якобы не подвластен, тут и вправду даже легендарный клокстоппер, кроме вмятины ценой поломанных костей, с ним бы ничего не сделал.
Самое интересное, что сам контейнер Шатун сделает в открытую, разве что не объявляя имя жертвы, что также при быстрой проверке подтвердит правдивость легенды. Охрана контейнера тоже будет не в курсе плана и, вообще, в курсе плана будет очень ограниченный круг лиц, именно поэтому я должен свалить как можно быстрее и без особых объяснений, что также будет свидетельствовать в пользу легенды. Самое сложное во всем этом плане заключается в выманивании нужных нам индивидов, да так, чтобы те не успели подготовиться и тщательно проверить всю доступную информацию, и тут нам тоже изрядно подфартило. Буквально через три недели кластер, тот, что рядом с моим персональным бункером, уйдёт на перезагрузку, а по легенде именно туда контейнер с моей тушкой и будет вытянут с кластера, где находится мой схрон. С учетом того, что гонец доберется до Колизея, а, следовательно, до заказчика примерно через шесть или семь дней, то у заказчика будет не больше, чем две недели для того, чтобы приехать, иначе меня просто выпустят. А объяснят это тем, что, мол, так и так, был такой, сделал запрос, поймали мы тебя, не обессудь, но он отказался за тобой ехать, вот и выпускаем, не хотим на себя безвинную смерть брать. Естественно, что после такого уже я должен буду открыть охоту на заказчика.
Я согласился, после чего вернулся домой. Не застав Сарыча, собрал рюкзак и быстро покинул стаб, изобразив у ворот изрядное волнение. Шатун уже на следующий день отдал срочный заказ в мастерскую на изготовление ловушки на меня, и та через день аккуратно была доставлена и размещена над тем местом, где я выходил. Вообще-то я входил и выходил совершенно в другом месте, но там с размещением контейнера имелись некоторые проблемы в виде руин дома, а тут имелся колодец, который по легенде соединён с бомбоубежищем, где я и заседаю. В общем, уже на третий день с привлечением стороннего сенса, что тоже способствовало легенде, меня изловили. Я негодовал, стрелял в стены, даже бахнул пару гранат, пытаясь что-то разрушить, но в итоге был вынужден дожидаться своей участи, о чем мне сообщили через имевшееся в потолке отверстие.
В контейнер, кстати, скинули матрас и ведро для параши, а охране строго-настрого запретили подходить и открывать крышку, установив там замок. Надо сказать, что охраняли меня почетно, Шатун не пожалел на это споранов. Помимо выделенного одного штатного патруля, еще нанял десяток рейдеров через биржу, и в итоге вокруг контейнера образовался неплохой защитный пояс. Знали бы все те, кто сидит снаружи, что я спокойно сижу у себя в бункере, наверное, обиделись бы, но для меня проход через землю Улья не представляет никаких проблем, если я своим даром вижу конечную цель, а вот обладателям обычного дара призрака, увы, такое не под силу. Кормить меня и выносить парашу приезжал лично Тихий один раз в день, так что мне приходилось использовать тот контейнер, как реальный туалет, а вот скудную жратву, что мне бросали у всех на глазах на пол, я просто запинывал в угол, активно возражая против таких условий. Нехитрый спектакль удался, и заказчик, клюнув, ехал в расставленные для него сети, о чем меня проинформировали с помощью кодовых фраз в обычном трепе двух рейдеров на открытом канале.
За пару дней до перезагрузки кластера с ловушкой я получил условный сигнал в оговоренное время – услышал, как один рейдер уговаривает другого на посещение передвижного борделя, который, по его мнению, вот-вот приедет в Клин, что, собственно, и было сигналом к началу операции. Я переместился в контейнер, где в первый раз занял имевшийся там топчан, надо сказать, что оделся я при этом в самое отвратительное шмотьё, что имелось у меня в бункере, ведь я тут, как-никак не первый день сижу, а легенду необходимо поддерживать до конца. Гости пожаловали почти к обеду, а предварительно у бункера остались только охранники из числа работавших на стаб, остальным выдали расчёт, объявив, что больше в их услугах не нуждаются.
В двух машинах сидело по четыре человека, это я увидел, когда они въехали в зону охвата моего дара. Первая машина была загружена четырьмя людьми в одинаковом прикиде, смутно напоминавшем армейский, он значительно отличался от того, что был принят в Бастионе. Да и оружие по виду походило на американскую М16, я её запомнил, поскольку мне ее несколько раз вместо моего автомата предлагали. Во втором внедорожнике все сидевшие выглядели по-разному, и опознать мне удалось только Шатуна, он и сидел за рулём, из чего я сделал вывод, что в первой машине охрана того самого Голиафа. Оба внедорожника остановились синхронно, предварительно объехав по дуге обломки разрушенной многоэтажки, остановившись в десятке метров от моей ловушки. Почти сразу наушник моей рации начал говорить, об этом я попросил Шатуна, уж очень хотелось понять, что же это за мразь такая и какой у него ко мне интерес.
– Если вы не продемонстрируете мне оплату, дальнейшего разговора у нас с вами не выйдет, – произнес голос Шатуна.
– Вы тоже мне пока предъявили лишь вот эту странную конструкцию, – произнёс незнакомый голос, а я увидел, как одна из зеленоватых фигур махнула рукой в сторону контейнера, – я бы лично хотел взглянуть на того, кто внутри.
Я, отрешась от всего, сосредоточил «взгляд сути» на том, кто только что указывал в мою сторону. «Ну, здравствуй, Голиаф», – подумал я и принялся разглядывать его ядро. Дар у владельца ядра был сильный и даже очень, редко у кого из тех, что я разглядывал «взглядом сути», имелись такие четкие, ярко выделенные сплетения вокруг дара, но дар-то один. Хм, это, по меньшей мере, странно, дар очень раскачан, и человек, имевший такой развитый дар, должен был прожить не один месяц, а то и год в этом мире, но тогда он бы имел и другие дары. Даже у меня, у того, кто начал свой путь с белой жемчужины, как меня уверяют, уже через пару месяцев пришел в Бастион, имея зачатки второго дара, а мой основной не имел такой сильной прокачки, хотя, если подумать, то у него это дар, а у меня была грань дара. Еще мгновенье я ломал голову и тут же получил озарение, да он хиктер, точно-точно, данный господин хиктер, другого объяснения тут нет и быть не может, я тут же вынырнул из призрака, боясь упустить нить диалога.
– Я же вам в письме написал и уже тут объяснил, заперли мы его внутри, сидит, выбраться не может.
– Вы хотите, чтобы я вам поверил на слово?
– Нет, конечно, возьмите фонарь и поглядите в трубу, что сверху торчит, – со странным ехидством произнёс Шатун.
– Вы же говорили, что он через металл сбежать может?
– Не держите меня за дурака, труба всего сорок сантиметров в диаметре, обложена землёй, не может он через нее вылезти, вы что, думаете, он вас там голодный дожидается? Мы его кормили, живца давали, чтобы не откинулся до вашего приезда.
– А если бы не приехал?
– Так мы бы его выпустили и сообщили, кому он очень понадобился, и где его искать тоже бы сказали, нас-то он в лицо не видел, а вот заказчика таких мучений он бы явно пожелал найти.
– Вижу, вы очень расчетливы, Шатун, я много о вас слышал и сейчас убедился в этом лично, но я все же, пожалуй, взгляну.
– Ваше право, это не мешок, а внутри не кот, вот только он там с автоматом, но ребята говорят, что он поначалу стрелял, пытаясь что-то сделать, даже пару гранат взорвал, но, видимо, понял, что не выйдет и не сможет уйти. Когда кормили, ни разу не стрелял, а вот веревку, которой парашу доставали, дважды вырывал, даже не знаю, чего он хотел добиться, – я подумал, что Шатун явно вошёл во вкус и уже переигрывает.
Тот самый с единственным даром отделился, направившись в сторону моего узилища, я убрал рацию, спрятав её под настил топчана, сам же, продолжая лежать, приготовился, ну, а что еще делать тому, кто уже больше недели отдыхает в контейнере на пару с парашей. Люк открылся, и я начал щуриться на проникавший из него свет, потом подскочил и начал разоряться в обычной манере, отметив, что морду того, кто склонился над трубой, светя фонарём мне прямо в глаза, я так и не узнал, хотя что-то смутное шевельнулось где-то глубоко в памяти. Перед тем, как крышка люка громко лязгнула, я успел заметить мерзкую ехидную улыбку смотревшего, мне даже показалось, что он уже начал праздновать свою победу. Человек слез с контейнера и через мгновенье подошел к остальным, я же, не теряя время, опять взял рацию, вставив себе в ухо наушник.
– Голиаф, вы помните основное условие, которое я вам выдвигал, сначала доказательства, а уже потом можете его убить, – расчетливым и ледяным тоном произнёс Шатун, мне даже показалось, что он тоже увидел торжество победителя на лице Голиафа и решил его немного потрясти.
– Я помню про ваше условие и нежную заботу о своей репутации, – произнес подошедший с очень лукавой интонацией.
– Тогда как насчёт доказательств? Я бы хотел, чтобы ваш ментат подтвердил в присутствии моего ментата договор между вами и Шустряком.
– Не вопрос, где ваш ментат? – спросил Голиаф.
– Я ментат, – услышал я голос, который мне был смутно знаком, характерный такой, но вспомнить того, кому он принадлежал я не смог, но мне было понятно, что говорит тот, кто стоит рядом с Шатуном.
Вообще, после того, как Голиаф подошел к стоявшим и остановился так, чтобы Шатун и стоявший с ним рядом ментат оказались между ним и теми, кто вышел из машины, я уже предвидел развязку сложившейся ситуации. А когда последний из четверки ненавязчиво подошел к Голиафу, все стало еще очевиднее. У меня даже не закрадывалась мысль о том, что Шатун не видит смену диспозиции Голиафа и его ментата, что ставят их на линию огня сразу с двух сторон, по всей видимости, у него есть туз в рукаве.
– Приступай, – обратился к ментату Шатун.
– Вы приехали сюда для того, чтобы убить Шустряка? – начал допрос ровный и знакомый голос.
– Я – нет, – ответил человек державшийся рядом с заказчиком, являвшийся тем самым гнилым ментатом, – но Голиаф, видимо, планирует именно такое развитие событий.
– Имеете ли вы претензии к Бастиону или ко мне? – спросил Шатун после того, как его ментат кивком подтвердил ответ на предыдущий вопрос, а смена ведущего допрос с ментата на Шатуна удивила не только меня.
– Я – нет, – ответил ментат.
– И я тоже, – помедлив, добавил Голиаф, – прекрасное место у вас тут.
– Имел ли место договор между Голиафом и Шустряком на указанную в депеше розыска сумму? – продолжил допрос Шатун, дождавшись очередного кивка своего ментата.
– Имел, – ответил ментат, и меня привлекла серо-зелёная вспышка, которая сверкнула в этот момент где-то в его сплетениях, ага, тварь воспользовалась даром, и ментат кивнул, видимо, не заметил лжи.
