Faster
S-T-I-K-S. Шустряк
Подсумки у меня такой же раскраски, что и сама разгрузка, летняя камуфляжная, но сейчас лишь два из них были такими, третий же был прозрачного зеленоватого цвета, что мгновенно ввело меня в ступор. Очнувшись, я даже посмотрел на свои руки, убедившись, что я не призрак, и уж потом сунул палец внутрь прозрачного чехла, чтобы убедиться, что призрак здесь именно он. Я еще на заре своих экспериментов с призрачным состоянием пробовал, будучи призраком, выкидывать предметы и проявлять их, на этом даже строится моя тактика борьбы с крупными тварями, но если я бросал предмет, не проявляя его, и выходил из состояния призрака, то он тоже проявлялся независимо от моего желания. То же происходило, если я от него удалялся дальше, чем мог его видеть своим недосенсорным даром. Но сейчас он существует как призрак, отдельно от меня, и я это наблюдаю собственными глазами.
Некоторое время я просидел, тупо пялясь на полупрозрачный предмет амуниции, пока легкое шкворчание сала в банке не переросло в возмущенное, распространяя по бытовке слегка подгорелый запах. Я загасил горелку, но аппетит у меня отшибло разом, в голове сразу стали проноситься стремительные мысли о моих экспериментах, когда я в первый раз сменил пространство, остановив время. Протянув неуверенно руку, я просто взял этот подсумок в руку, и он тут же проявился, даже глухо звякнув имевшимися в нем боеприпасами, в то время как еще несколько минут тому назад я спокойно совал через него палец. «Ух ты», – выдал я вслух и вместо завтрака занялся экспериментами.
Не сразу, но я освоил то, как могу менять пространство, в котором находится предмет, через час я все-таки прервался на завтрак, во время которого меня посетила еще одна мысль, и быстро покончив с едой, я принялся её проверять. Вообще я старался часто не злоупотреблять сменой пространств, так как даже через час повторная активация превращается в невыносимый набат, который начинает отбивать пульс в моей голове, а еще один, как я предполагаю, грозит мне откатом. Благодаря множеству экспериментов я выяснил, что безопасный интервал у меня четыре часа, но судя по тому, что при второй активации с каждым разом отходняк длится меньше, то и грань эта успешно развивается, подкармливаемая горохом.
Обдумав все, я принял решение потратить, так сказать, вхолостую, одну свою попытку и, разместив подсумок на вытянутой руке, сменил ему пространство, тот остался висеть в виде зеленовато-прозрачного призрака самого себя, и я сменил пространство. Глухое звяканье падающего мешка вызвало у меня почти щенячий восторг, я чуть не заорал от радости во всю глотку, теперь я провел ровно обратный эксперимент, но уже знал, чем он закончится.
Сменив пространство обратно в нормальное, я услышал, как он опять упал на деревянный пол с остатками линолеумного покрытия, так же глухо звякнув своим содержимым, как и в другом пространстве. Усевшись на топчан, я принялся упорно думать и при этом поглядывать на лопату, что стояла в углу возле входной двери. Её переместить не удалось, а вот два подсумка с легкостью, после чего еще несколько экспериментов привели меня к мысли, что этой моей возможности тоже придется развиваться. Ну, а теперь меня интересовали несколько вопросов:как долго они будут в другом пространстве, чего это мне будет стоить и как далеко я смогу от них уйти.
Проверить это можно было без особых проблем, взял банку из-под тушенки, что я прикончил недавно, и разместил её над столом в ином пространстве, после чего одел на себя все, кроме заплечного рюкзака и устремился на край карьера. Та часть, что перенеслась сюда, была значительно больше моего восприятия, так как краёв её я не ощущал и сейчас, периодически ощупывая окрестности призраком, удалялся на самый край карьера, в сторону кластера, откуда я вчера пришёл. Когда вся бытовка скрылась из моего поля восприятия, я был удивлён второй раз, я не видел ничего, что выходило за сферу, внутри которой работал мой дар, но банка была вне её, и я не просто её ощущал, я понимал, что это именно та банка.
Я несколько раз моргнул призраком в попытке проверить на изменение и пошел обратно, обдумывая произошедшее. Нет, банку мне не жалко, пусть она продолжает висеть на месте, а я все равно постоянно использую призрака, вот и увижу, когда она все-таки сменит пространство, перестав подчиняться моему дару. Эксперименты продолжались до самого обеда, я понял только одно, что переместить я могу сколько угодно, но не очень больших предметов. А вот то, что при этом мне всего лишь требуется живец, меня очень порадовало, хотя я предположил, что расход может увеличиться, надобность в нем не только во время перемещений туда или обратно, но и при удалении на расстояние. Чтобы не попасть впросак, вернул все обратно, кроме самой банки, да и ту спрятал под кровать, чтобы случайно забредший сюда рейдер не заподозрил чего.
Проснувшись утром, я первым делом проверил состояние банки, та так и висела в углу под топчаном, где я её подвесил вчера, и ощущения мои за ночь никак не изменились. Жажда глотнуть живца имелась, но усиления её я не почувствовал, с утра мне всегда хватает маленького глотка. Позавтракав, я собрался и вышел, так как еще вчера добил магазины и почистил автомат, устав от экспериментов со сменой пространств у предметов. Та самая база, попасть в которую я стремился, по моим воспоминаниям должна быть не далее, чем в пяти кластерах, вот только в каком направлении?
Шанс провести эксперимент с перезагрузкой мне подвернулся на второй день. Пройдя весьма шустро кластер в южном направлении, я уткнулся в другой, с полями внушительных размеров, за которым виднелось что-то, похожее на болото. Прильнув к биноклю, я убедился в правдивости своей догадки и, осознав, что ничего подобного, проделывая путь с Косым, я не встречал, уже решил повернуть назад, как вдруг, заметил над небольшой впадиной, заполненной мутной водой, легкую дымку. Оглядев еще несколько углублений, обильно заросших зеленоватым покровом, я удостоверился в том, что кластер собирается перезагрузиться, а уже через десять минут в этом у меня не осталось ни малейшего сомнения.
Легкий, молочного цвета туман стелился во всех углублениях, а в нос навязчиво лез химический запах, вызывая во рту неприятное ощущение. Я огляделся, выбрал камень подходящего размера и подвесил его в метре у границы кластера, готовившегося к перезагрузке. Отойдя от края и прикрывшись от возможного противника густыми кустами, я продолжил вести наблюдение. Призрачный, висящий в воздухе камень был виден почти до самого конца, лишь за десять минут перед самой перезагрузкой густой туман напрочь скрыл его, но призраком я продолжал видеть. Призраку туман не помеха, я до самого конца спокойно наблюдал за камнем, да и за имевшимися редкими деревцами, что попадали в зону моего восприятия.
Резкое ощущение холода пронзило меня от головы до копчика, практически обездвижив, и это было настолько неожиданно, что я даже запаниковал. Призраком я вообще едва звуки слышу, а ощущений тепла или холода, как и вообще физического восприятия мира, нет, и вдруг такое ощущение. При этом на мгновенье, на какую-то долю мгновения, вместо виденных мною ранее зеленоватых холмов и травянистого луга, над которым я разместил камень, я увидел пустоту, не ту черноту, что я вижу за пределом своего восприятия, а пустоту, которая просто не может существовать априори. Но камень, мой призрачный камень, на котором я полностью сосредоточил своё внимание, так и находился внутри той пустоты, лишь усилив своё свечение.
Очнувшись, я увидел, как мощные струи тумана проходят сквозь меня, указывая на конец перезагрузки, камень по-прежнему висел на своём месте, а когда я вышел из призрака, меня настигло испуганное мычание коровы, раздавшееся из глубины белого марева. «Домашний скот», – выдал я вслух и понял, что лучше сваливать отсюда куда подальше. Сделав пару шагов, я вывел камень в обычное пространство, позволив тому шмякнуться в траву, и тут же развернулся в обратном направлении, срочно требовалось найти укрытие.
За те десять дней, что я продолжал скитаться по кластерам в поисках базы, оставленная мною консервная банка так и пребывала в неизменном состоянии, я даже радовался этому, так как благодаря ей у меня образовался ориентир, почти заменявший мне компас. К базе я вышел не сам, так получилось, что, ночуя на краю очередного кластера и планируя перейти следующий за завтрашний день, я проснулся ночью от того, что услышал далекие разрывы мощных боеприпасов. Сначала я не понял, что это, приняв за грозу, которая, хоть и редко, но случается в СТИКСе, однако прислушавшись, я понял, что стреляют из чего-то крупного. Причем весьма монотонно, а к этому примешивается масса других звуков, похожих на разрыв бомб или гранат. Как только я понял, что слышу обороняющуюся базу, которую так долго искал, сразу же поднялся на крышу небольшого офисного здания в попытках увидеть или услышать направление, откуда идет звук. Увидеть мне ничего не удалось, кроме нескольких крупных тварей, взявших курс в едином направлении, и сомнений у меня о том, где я смогу найти вожделенное, не осталось.
На кластер, где ожидал найти тайную базу разведчиков, вышел на третий день после шумной ночи, когда уже темнело, с нетерпением миновал жилые дома и пару административных зданий. Когда попал на ту самую площадь, облик которой отпечатался в моём сознании, появилось ощущение предвкушения. Несмотря на то, что я зашел с другой стороны, запомнившийся мне забор я узнал сразу, масса тел развитых тварей так же присутствовала, как и танк. Выбрав самую незаметную позицию, я принялся осматривать площадь.
Не все твари полегли, то в одном проёме, то в другом, я замечал лотерейщика, а бегуны, так те вообще описывали круги неоднократно, не решаясь начать поедать тела старших собратьев. Среди тех тварей, что лежали мертвыми, я разглядел пяток элитников, еще с десяток руберов, которым до элиты один шаг, и основную массу, состоящую из кусачей с топтунами. Сколько не вглядывался, смог найти всего пяток лотерейщиков, бегун так вовсе был один и валялся поодаль, складывалось ощущение, что его вообще мимоходом затоптали.
Как и в прошлый раз, твари шли преимущественно с трех сторон, это было видно по скоплению тел с разных направлений, хотя вон и крыша тоже разворочена, но, может быть, уже после того, как оборонявшиеся пали, кто-то мог спокойно выковыривать лакомых иммунных из здания. Хотя, если судить по тем, кого я вижу павшими, разобрать крышу для них особой проблемы не представляло. Медлить было уже нельзя, и я принял решение пробиваться к входу, попутно распотрошив несколько споровых мешков у самых жирных.
Призраком, пригибаясь, я достиг массивных тел, за которыми меня разглядеть было затруднительно. Выбор пал на тушу помассивней, она принадлежала элитнику с намертво снесенной челюстью и частично развороченным нёбом. Неудачник, походу, ракету пастью словил, предположил я и полез на него, начисто перепачкавшись в кровище. Лично мне еще не доводилось вскрывать тварь такого уровня, я оглянулся и заглянул под щиток в виде козырька, что прикрывал внушительных размеров кожистую луковицу. Подковырнуть ножом удалось не сразу, но, приложив значительное усилие, нож проник между чесночин вглубь, я пошевелил его, и дольки разошлись, обнажив оранжевые нити. Пока я доставал содержимое, единственная мысль, которая крутилась у меня в голове, была краткая и понятная: «Содержимое сохранилось».
Очнулся я от приступа алчности, когда потрошил, наверное, десятую массивную тварь, подсумок, куда я складывал хабар, просто не позволил туда еще что-то запихать, чем и вызвал моё возвращение к реальности. Вот же дебил, все забыл, на все забил, я посмотрел на подсумок, у которого даже клапан закрыть выходило с трудом, и моргнул призраком. Рядом никого не оказалось, по всей видимости, тех, кто скопился за соседними зданиями, запах крови привлекает, но вот запах развитых тварей пугает так, что они не осмеливаются подойти. Но мне кажется, если бы за моими потугами понаблюдал хотя бы кусач, его бы уже наличие мертвых старших не остановило.
Спрыгнув с туши и по-прежнему держа потроха в руке, мне почему-то захотелось сделать фото этого изобилия, чтобы всем показать, но потом я подумал о последствиях этого и побрел в сторону ворот базы. Танк находился почти на том же месте, но на сей раз, помимо оторванной с корнями башни, были вывернуты пара катков и сорвана гусеница с левой стороны. По всей видимости, кто-то на него серьезно ополчился, при прошлом посещении он выглядел куда лучше. Расположение костяков я и в тот раз не запоминал, но их по-прежнему было достаточно, как и покорёженных оборонительных сооружений. На территории нашлось еще с десяток развитых тварей, но я даже обращать внимания не стал, направившись к проёму, в котором лежали развороченные массивные двери.
Плутать по коридорам мне не пришлось, умение перемещаться призраком и видеть структуру всего вокруг помогло мне не только без труда найти секретную дверь в подсобке, но и пройти через нее внутрь, тем более что пароль доступа, в отличие от Косого, я не знал. Ощупав своим даром коридор, я не нашел ни одного пустыша, но зайдя в помещение офицера, обнаружил того застрелившимся, на сей раз прямо в своём кресле. Я прикрыл дверь и направился вглубь базы, беглый осмотр показал, что пустышей вообще нет. «Неужто в этот раз вообще все ушли на фронт»,– подумал я и немедленно направился к душевым.
В глубине мне все же удалось почувствовать обратившихся вояк, но все они были заперты в помещениях, а эти глупые особи не умеют открывать даже обычные двери, не то, что эти, с герметичными запорами. Поскольку смысла заниматься изничтожением имевшейся фауны я не видел, то, сбросив с себя абсолютно весь шмот, встал под горячую струю душа. Наслаждаясь моментом, я смывал все то, в чем успел уделаться, пока лазил по тварям и наконец-то почувствовал, что достиг поставленной перед собой цели.
Помимо того, что я отдыхал и отъедался вкусностями на армейской кухне, я продолжил своё изучение СТИКСа. На сей раз я утром и вечером поднимался наверх, аккуратно вскрывая несколько тварей разного уровня развития, пытаясь понять, в какой момент содержимое их споровых мешков испортится. Результатом моей работы стали интересные данные. Как оказалось, потроха лотерейщика рассыпаются уже на пятый день, благо, я точно знал, когда тут была бойня. Содержимое споровых мешков топтунов протянуло дольше, превратившись в черную пыль на шестой день, а вот в кусаче можно было добыть еще на десятый. Последние, чьи потроха пропали, были руберы, элитников я от жадности распотрошил всех сразу. В итоге я резюмировал, что тринадцать-четырнадцать дней – это максимум, причем, как и говорил Косой, мне даже не удалось увидеть промежуточных стадий, утром вскрыл, все есть, а вечером у соседа уже черная пыль, причем спораны, просыпанные на брусчатку площади, так и продолжили валяться на месте.
Закончив исследование, я был очень рад, что мне больше не придется подниматься наверх и находиться возле трупов, поскольку от их запаха и вида копошащихся червей в останках меня просто выворачивало наизнанку, ходил туда, как на каторгу. Еще интересной информацией стало то, что где-то на пятый день я заметил, как топтун, подойдя к месту бойни, уволок тушу лотерейщика с явным намерением ей поживиться, на десятый день и пустыши обгладывали тех, кто лежит подальше от основной массы, хотя раньше и на сто метров боялись подойти. Все-таки прав был Косой, как он там сказал, феромоны, да, наверное, так они и различают друг друга. Это уже те, кто постарше, с голоду могут и младших пожрать, да младшие трупы старших, но только когда те точно мертвы.
Сидя в столовой, я доедал очередной свежеподжаренный стейк и смотрел на металлическую армейскую миску, в которой лежал не один десяток жемчуга. Самыми доходными в части его, были, конечно, элитники, ни один не обошелся без жемчужины, в среднем с одной туши удавалось доставать четыре-пять штук, хотя попадались и недоросли с одной единственной. Какого-то соотношения черных и красных я не заметил, почему-то я предполагал, что если красная лучше, то черные вызревают именно в красные, но вот именно та недоросль элитника с единственной жемчужиной носила в себе именно красную. Встретился и матерый представитель с шестью штуками внутри, но при этом всего лишь с одной красной из них, в общем, пока никакой связи с цветом я уловить не смог.
Руберы с жемчугом тоже попадались, и тот десяток туш, что я распотрошил, принес две красные и одну черную, об остальных говорить нечего, только спораны и горох. Твари, конечно, все разные, но внимание я обратил на стаю из четырех одинаковых, я на них наткнулся на второй день своего исследования. Если судить по потрохам, то они точно тянули на кусачей, у трех имелась горошина, а у одного было целых две, да споранов около десятка, но их внешний вид никак не соответствовал обычному.
Кусач, в отличие от того же топтуна, имеет полностью оформившиеся черты и чертовски плотный кожный покров, они обычно смахивают на гориллу из-за непомерно длинных передних конечностей, которые венчают уже даже не когти, а лезвия для разделки туши. Те же, что попались мне на пути, не соответствовали этому описанию. Я бы описал их общий вид как «гончая», узкая вытянутая пасть с комплектом передних клыков, которые даже не помещаются в пасти, а вылезают за её пределы, внутри два ряда зубов, причем странных, как серпы, развернутые так, что не дадут вырваться из пасти. Ноздри на верхней челюсти имеются, но смещены ближе к глазам, которые расположены не так, как у собак, а, скорее всего, как у ящериц, по краям черепа, но, судя по всему, смотреть вперед тварь могла. Тело низкое, приземистое, когти на лапах присутствовали, но не выполняли роль разделочного инструмента, скорее всего, их предназначение по большей части сводилась к цеплянию лап за грунт для резкого рывка или прыжка.
Я тогда все-таки пожалел, что у меня нет фотоаппарата. Когда вернусь в стаб, нужно будет озадачиться поиском чего-то удобного, я не раз видел у рейдеров маленькие камеры, которые способны работать сутками. Снимать свои похождения смысла не вижу, а вот сделать фото такой необычной твари было бы весьма кстати. Допив чай, я еще раз окинул взглядом трофеи, стоявшие передо мной, и решил, что их стоит отсортировать. Если со споранами и горохом все и так ясно, то жемчуг я решил разделить на две группы: те, что мне подходят, и те, которые можно будет потратить из-за несовместимости со мной.
Мой дар знатока жемчуга работал просто идеально, хотя обещанной детекции жемчуга с расстояния так и не появилось, я в целой миске оного ничего с расстояния не чувствую, но разделение все равно пошло быстро. Уже через полчаса передо мной стояла миска с горкой, в которой были спораны, я их даже считать не стал, с некоторых элитников по две горсти выходило, больше полутора сотен точно, я даже те, что рассыпались, не подбирал. Миска с горохом, считать который тоже смысла не видел, и миска с янтарем, я сначала хотел его тоже отсортировать на три вида, но потом решил, что мне его все равно знахарю сдавать, поэтому пусть лежит в куче.
В который раз убедился, сколько ни читай и ни смотри картинки, но, только подержав в руках, ты можешь реально почувствовать разницу в янтаре. В стабе рассматривал картинки на сайте, что в местной сети организовали, но сейчас я мог руками пощупать и понять, в чем отличия. Янтарь начинает попадаться уже у топтунов, но его там одна или две тоненьких ниточки блеклого грязно-оранжевого цвета, и то редкость. У кусача янтарь есть почти всегда и такой же, как у топтуна, хотя вроде как пишут о том, что попадается среди них одна-две яркие оранжевые нити. Рубер всегда имеет янтарь и плохого в нем крайне мало, большая часть нитей имеет красивый и чистый цвет, а бывает, даже содержит вкрапления, похожие на узелки, его так и называют узелковым. Ну, а элита, та, конечно, всегда имеет преимущественно лучший узелковый янтарь и вот его-то у меня сейчас весьма значительное количество.
Отобранные двенадцать идеально мне подходивших черных и шесть красных жемчужин я отложил отдельно, остальные свалил в кучу, где вышло двадцать пять черных и одиннадцать красных, если все это добро я принесу в стаб, то, по меркам Бастиона, буду очень богат. Я упаковал остальные трофеи и положил их в рюкзак, после чего отправился в комнату офицера, которую облюбовал для своего отдыха.
Вообще, я уже больше двух недель, если не считать периодического выхода наверх для потрошения тварей, тут бездельничаю, точно не помню, говорил ли мне Косой о том, как часто этот кластер перезагружается, но с каждым днем сидеть тут все опасней. И все же меня мучил вопрос, почему тогда он не стал потрошить здесь тварей, не верю я, что мы тогда пришли позже, чем потроха у элитников протухли, не помню я, чтобы видел тогда червей, хотя и близко мы тогда не подходили. Хотя, наверно, логика его ясна, даже сейчас, если кто-то узнает, что у меня в доме лежит столько жемчуга, найдется масса народу, которая захочет перерезать мне горло, и возможные последствия их не остановят. А если бы я с самого первого дня пришел в стаб с ведром гороха и жемчуга, шансов выжить у меня бы не было, все-таки он прозорливый человек, интересно, и базу эту он мне преднамеренно показал? Вряд ли, без такого, как у него или у меня, дара, сюда не дойти, это хоть и окраина Пекла, но концентрация тварей здесь страшная, те представители, что валяются на площади, такими толпами кого хочешь затопчут.
Вообще, если верить теории Косого, то вся жизнь в СТИКСе состоит из испытаний и наград, как в компьютерной игре, только ставка в ней – твоя жизнь и кнопка сохранения не предусмотрена, так же, как и дополнительные попытки прохождения отдельного квеста. Сначала ты получаешь оружие, потом задания, потом награду, благодаря которой существуешь и развиваешь своё оружие, нет, даже смешно, но так оно и есть. Чем дольше ты существуешь, тем сильнее становишься и сложнее задания получаешь, блин, вот же хрень, звучит глупо, а описывает точно. Интересно, тогда кто такие внешники, это типа читеры, которые попали в мир в обход правил?
Утром я проснулся в прекрасном настроении, почти полностью забыв про свои вчерашние рассуждения, пройдя сквозь дверь бункера и ближайшую стену, я убедился в том, что на улице утро, внимательно осмотрел территорию на наличие собирающегося тумана. Закашлявшись от вони, которая уже пронзала всё здание, эвакуировался обратно в бункер. Несколько раз глубоко вздохнув, я предотвратил желудочные позывы и направился в столовую.
После завтрака, взяв заплечный рюкзак, я пошел обновлять свою амуницию, начав с вещей, которых теперь я планировал взять с запасом. Автомат я также сменил, этот мне послужил верой и правдой, ни разу даже не заклинив, хотя меня о наличии таких проблем еще в оружейке предупреждали. Сменил я все, разве что не менял бесшумный и слонобоев, имевшийся здесь еще один бесшумный забрал вместе с кобурой и патронами, продам или презент кому будет, кстати, вспомнил я о презентах.
Скинув все, налегке, не открывая двери, я проник в помещение офицера и, даже не покидая призрака, сгреб из сейфа два имевшихся там револьвера в коробках вместе с прочим скарбом для них. Упаковав все в рюкзак, точнее, в тот баул с усиленными лямками и креплениями к спине, что мне изготовили в стабе, я крякнул. Собрав все остальное, что у меня было с собой, я разместил внутри одного из шкафов гранату, переместив её в другое пространство, будет теперь ориентиром. Я до сих пор вижу кластер, где оставил консервную банку, и от ощущения перезагрузки даже недавно ночью подскочил.И вообще, я теперь могу отмечать интересные места, правда, пока окончательно не получу подтверждений в безопасности большого количества меток, воздержусь.
Местное светило уже поднималось над горизонтом, когда я двинулся на восток в сторону Бастиона, заранее позавтракав и завернув с собой еще один шмат зажаристого мяса в фольгу с несколькими пакетами, чтобы, не дай бог, не воняло. Шел я исключительно прямо, обходя лишь совсем свежие кластеры, периодически выжидая, когда на них прекратится массовая активность. Через несколько дней пути я почувствовал тот самый холодок, пронзавший тело, а, войдя в призрачное состояние, убедился, что метка светится ярче, вот и кластер базы ушел в перезагрузку.
Прикинув, я вычислил, что кластер с базой перезагружается чуть реже, чем раз в три недели, а, следовательно, туда я могу ходить за пополнением боекомплекта постоянно и место для отдыха неплохое. Через три недели я вышел к знакомым местам, а четырьмя днями позже должен был прийти в стаб. Заметив проезжающий мимо патруль, я вызвал их на общем канале, после чего у меня проверили идентификационную карту личности и согласились меня подвезти, сэкономив мне массу времени.
– О, Шустряк, – поприветствовал меня один из незнакомых мне охранников, когда я спрыгнул с машины.
– И тебе привет, салага, – ответно поприветствовал его я.
– Ты в какую срань ходил, что от тебя так воняет? – спросил он после рукопожатия.
– Да я последнюю неделю иду по местным кластерам, а тут не то, что воды на помывку найти негде, даже место найти посрать не выходит, так все мусорщики затоптали. – Трое слушавших меня охранников заржали и подтвердили сказанное мною.
– Это же куда ты так ходил? – он указал на мой огромный мешок, что я стащил с машины и бросил рядом,
– Ближе к Пеклу, шмотья себе хорошего набрал, армейского покроя, берцев и прочего нужного для дома, – решил я не то, чтобы врать, а просто не распространяться о содержимом.
– Да так и скажи, что мешок жемчуга прешь, а то придумал себе тут отмазку, ботинок он набрал, – все стоявшие опять заржали.
– А если честно, чего там искал? – спросил второй охранник, который вообще себя вел, как мой старый друг, а я даже на морду его вспомнить не мог.
– Ребят, давайте при встрече позже расскажу, сейчас я хочу в душ, жрать, спать и трахаться, – повторил я местную поговорку, которую обычно все дальники говорят при возвращении.
– Ясно, вот только как тебя к ментату вести, у нас сегодня Виктория, а она дама такая, – протянул он многозначительно последнее слово.
– А нахрена мне к ментату, я же свой, даже с документами?
– Документы – это хорошо, но есть правило, что тех, кто больше месяца гулял на вольных хлебах, да всяких подозрительных через ментата тащить…
– Ну да, – решил я согласиться, – меня поболее, чем месяц, не было, – я сделал вид, что принюхиваюсь к запаху в воздухе и добавил, – а уж как подозрительно от меня воняет, – и все в очередной раз заржали, ух, и мало у них тут развлечений в карауле, решил я, поднимая рюкзак с земли.
– Пойдём, быстрее отпустит, – хохотнул он, как бы продолжая развивать тему с моим запахом.
Ментат ограничилась четырьмя вопросами, сказав, что впредь такую вонь к ней не таскать, ради такого она и сама готова за ворота выйти. Периметр я миновал быстро, прямиком направившись в домик, где, едва закрыв дверь, принялся с себя снимать все подряд. Горячей воды пришлось немного подождать, но когда та достигли моего тела, начав смывать грязь, я почему-то решил, что ужинать сегодня буду в «Оазисе».
Закончив водные процедуры, я нагишом вышел в комнату и почувствовал пыльный и спертый воздух, к которому примешивалось благоухание моих сброшенных шмоток. Достал из шкафа чистую, так сказать, гражданскую одежду, что прикупил заранее, и принялся разбирать грязный шмот. Я даже полностью разобрал разгрузку и закинул её к остальной грязной одежде в мешок, после чего вынес его из дома и поставил на порог. После небольшого радиообмена вызвал прачку и доставку еды, чтоб перекусить перед тем, как немного отдохнуть, да и было бы неплохо сегодня рюкзак отсортировать.
Разобрав рюкзак и повалявшись пару часов, я направился в «Оазис», по пути решив пополнить свой счет. От мысли закинуть туда хотя бы треть того, что я принес, отказался сразу, на счет упало всего три сотни споранов, четыре черных и две красных жемчужины. Если так прикинуть, то на заваленного элитника потянуть может, вряд ли это необычная ситуация по местным меркам. И вправду, девушка, которая считала и принимала от меня потроха, даже глазом не повела, а лишь констатировала факт количества и быстро провела операцию зачисления на карту, уточнив, что я и вправду не сдаю их на хранение.
Свободное место в «Оазисе» для меня нашлось сразу, как только официант узнал моё имя, видимо, знакомство с Шатуном и известность дают тут некоторые поблажки. Как и в прошлые разы, хотелось увидеть Галу, как-то уж так повелось, что здесь она мне интереснее всех, да и посещала она данное заведение не для заработка. К моему сожалению, первой ко мне подошла русая длинноволосая девушка с очень грациозной кошачьей походкой, вызвавшая затихание гомона за всеми столами, мимо которых она проследовала к моему.
– Элла, – представилась она, и элегантно присела.
– Привет, Элла, тебе что-то заказать? – поинтересовался я у прелестной дамы.
– Может, сначала цену обговорим, а то зря потратишься? – кокетливо предложила она. Ну да, вот она-то как раз тут, чтобы зарабатывать деньги, хотя за ночь с ней было бы не грешно и заплатить.
– А ты прямая и пробивная, – попытался сделать я комплимент, не относящийся к роскошной внешности, – цена, говоришь, – протянул я, – сколько ты с меня попросишь, если я попрошу позвать Галу?
– А не слишком нахально девушку отшивать и просить привести другую? – возмутилась она и нахмурилась.
– Прости, я не хотел обидеть, готов тебя отблагодарить по-царски, если ты выполнишь эту мою маленькую просьбу.
– Чем же ты меня так хочешь отблагодарить?
– Узнаешь, если Галу найдёшь, – загадочно повторил я задачу.
– Сейчас, – произнесла она и вихрем вышла из-за стола, не потеряв при этом в своей грации. Дойдя до стойки бара, она о чем-то пошепталась со стоявшим за стойкой официантом и также быстро вернулась назад.
– Ну что? – проявил я нетерпение.
– Гала будет после десяти, – сказала она, – у нее есть другая работа.
– Спасибо, – поблагодарил я, протягивая ей руку, сжимавшую подарок так, чтобы она подставила ладонь. – У меня к тебе просьба, то, что я тебе дам, используй, как пожелаешь, но о том, что получила от меня, никому не говори, – при этом у девушки прищурились глаза, и она подставила ладошку.
– Ой, – все, что она выдала, увидев лишь на мгновенье черную жемчужину у себя в руке и тут же спрятав её в очаровательный кулачок.
