Андромаха – Еврипид

Эсхил. «Персы». История, становящаяся мифом прямо на глазах. Сам драматург и его зрители участвовали в сражении при Саламине. Но на сцене они видели именно то, чего в реальности видеть не могли. В пьесе вообще нет ни одного эллина. Только поверженный царь Ксеркс и его мать Атосса, только тень царя Дария да гонец. О Саламине говорят лишь вещие сны, надрывный плач хора, полный ужаса рассказ гонца. И реальная битва превращается в подобие легенд о Трое. Через Геллеспонт Ксеркса ведет демон, демон недобрый, ибо он увлекает персов на погибель. И поражение персидского флота – не плод гениальности Фемистокла, но кара богов дерзкому смертному царю, пожелавшему сравниться с ними могуществом.

"Прометей прикованный" рассказывает совсем об ином мире. Зевс – справедливый бог, растоптавший гордыню Ксеркса? Да, но он же – тиран и садист, мучающий Прометея за любовь к смертным. Ужасна первая сцена, в которой Гефест вынужден сковать своему другу руки, бока, голени, пронзить грудь. Ужасен Зевс, который этого требует.

Но гордого, несломленного Прометея недостаточно, чтобы показать деспотизм царя богов – и на сцене появляется Ио. Прометей мятежник, и он сам не оспаривает свою судьбу. Ио страдает потому, что вызвала любовь Зевса. За это она изгнана из родного дома, превращена в корову, доведена до безумия. «Не находите ль, что царь богов во всех своих деяниях равно жесток?»

Софокл. «Эдип-царь». Трагедия, которую в древности считали совершенной. После Эсхила видно, как усложняется сюжет: здесь и тайна рождения Эдипа, и тайна убийства Лая, и интриги Креонта. И сам Эдип, герой и чудовище одновременно. Он благороден и мудр, но обречен нарушить законы людей и богов. Он навлекает проклятие на себя и на Фивы, но он при этом лишь игрушка в руках Рока и потому вызывает скорее сострадание.

"Антигона". История фиванского царского дома завершается. Сыновья Эдипа гибнут в братоубийственной войне. Власть захватывает Креонт. И первый его закон запрещает хоронить эдипова сына. Перед дочерьми Эдипа встает выбор: повиновение воле нового правителя или долг перед умершим братом. И Антигона выбирает долг.

Креонт резко противопоставлен Эдипу. Новый царь не несет на себе проклятия. Но зато при нем в Фивах процветает подхалимство, трусость, эгоизм. И кару он готовит не себе, узурпатору, но Антигоне.

Еврипид. «Медея». Из мира сильных и цельных героев Софокла мы приходим в мир безумных страстей. Здесь не ставятся серьезные вопросы о могуществе судьбы и природе власти. Все гораздо более камерно: просто Медею разлюбил муж. Но ее ревность и оскорбленная гордость достигают поистине космических масштабов. В общем, похожа по тематике следующая трагедия в сборнике, «Ипполит». Непреодолимая страсть к собственному пасынку просто раздавливает Федру, сметая в сторону рассудок, совесть и долг.

Достойную конкуренцию великим трагикам составляет Аристофан со своими язвительными «Облаками». Крестьянский здравый смысл Стрепсиада противостоит здесь сократовой мыслильне, где размышляют незнамо о чем, верят незнамо во что, да еще обучают таким речам, чтобы не платить долгов. Да еще и богохульствуют за народные деньги, дармоеды. Достается всем афинским философам скопом, а за компанию и политикам, и Еврипиду. Зрители, надо думать, покатывались со смеху, но когда вспоминается реальный, не комедийный процесс над Сократом, от пьесы остается несколько мрачное впечатление.

"Мир", наоборот, совершенно безмятежен, комедия-утопия. Афиняне добывают себе богиню Мира после нескончаемой Пелопоннесской войны: «Бросьте щит скорей, и дротик, и проклятое копье! Воздух весь наполнен миром, плодоносным и хмельным».

После великих классиков более поздние авторы – Менандр, Теренций, Плавт – кажутся немного манерными и искусственными со своими персонажами-масками. Не дотягивает до греческих трагиков и Сенека со своими затянутыми, холодными монологами.

Кто побывал в несчастье, тем по опыту,

Друзья, известно, что когда накатятся

Несчастья валом, всё уже пугает нас,

А если жизнь спокойна, то надеемся,

Что так, с попутным ветром, будем вечно жить.

И вот сегодня все в меня вселяет страх.

Глазам везде враждебность божья видится,

В ушах не песнь победы – громкий плач звенит.

Так потрясен ударом оробевший дух.ЭсхилСреди той трагедии что представлена в сборнике никому из авторов не удаётся достигнуть высоты Эсхила. Его героическая, стихийная, необузданная сила слова поражает воображение и проносится сквозь века громовым раскатом. Начиная писать эти строки уже по истечении некоторого времени после прочтения невольно замечаешь, что половину трагедий вовсе забылись. Тобишь, они не оставили глубокого впечатления. Осталось только яркое воспоминание об Эсхиле, и том что Софокл и Еврипид лишь приемлемая альтернатива ему, так как у Эсхила уцелело только 7 произведений. Знатоки античной драмы со мной не смогут согласится, так как Софокл и Еврипид значительно развили трагедию. И всё же у Эсхила мы видим резкие контрасты – «между добром и злом, цивилизацией и дикостью, гордыней и благочестием». Софокл и Еврипид богаче оттенками, но из-за отсутствия резкого контраста произведения гораздо тускнее.Остальные указанные в сборнике драмы не вызывают особливых впечатлений. «Два Менехма» Плавта занятны, но не более того. Аристофан просто докучливый. Сенека со своей «Октавией», как дифирамб господствующему классу так и вовсе отталкивающий панегирик. Теренций со своей «Девушкой с Андроса» и Менандр с «Брюзгой» несколько похожи на приключения описываемые впоследствии Джованни Бокаччо в «Декамероне», и это в плохом смысле этого слова.Всё познается в сравнении, и составители сборника предоставили читателям замечательную возможность увидеть как развивалась драма на протяжении веков, от демократических рабовладельческих греческих полисов ко временам диктатуры Римской империи.

В книге произведения Эсхила «Персы» – о греко-персидских войнах, «Прометей Прикованный» (на мифологический сюжет: Зевс разозлился на Прометея, что он дал людям огонь и искусства, и заставил Гефеста приковать Прометея к скале. Пока Прометей висел на скале, к нему прибегала Ио, превращённая в корову и преследуемая слепнём, которого на неё наслала Гера, возревновав из-за того что похотливый кобель Зевс захотел Ио изнасиловать). Затем идут произведения Софокла «Эдип» – где детально рассматривается трагедия Эдипова комплекса о том, как он убил своего отца Лая (не зная, что это его отец), и женился на матери Иокасте и имел от неё детей, и вторая вещь «Антигона» – про дочерей Эдипа, которая тоже пронизана трагическим духом античных страстей. Вообще, книга подразделена на трагедии и комедии, и по законам жанра сначала идут трагедии, затем комедии, должно быть, с той целью, чтобы книга оканчивалась на позитивной ноте. Затем после Софокла идут трагедии Эврипида о Медее, убившей своих детей и глубоко несчастной брошенной женщине, которая ещё и являлась ведьмой, и об Ипполите. Трагедия «Ипполит» завершает пинту древнегреческого душераздирающего депрессняка жирной точкой, и далее начинаются лёгкие воздушные комедии, которые реально заставляли меня хохотать до коликов в животе. В особенности живо запомнилась комедия Аристофана «Облака», ну а его комедия «Мир» просто поразила откровенно эротической подоплёкой, и как такое пропустили цензоры-переводчики, книга-то со сборником античной драмы публиковалась в Советское время! Затем идёт авантюрная комедия Менандра «Брюзга» из жанра любовной лирики. Но больше всего поразила комедия с поистине детективным интригующим сюжетом Тита Макция Плавта «Два Менехма», о том, как два брата-близнеца, разлучённых в далёком детстве, искали друг друга, нашли, и пока искали, их перепутали между собой жесточайшим образом родственники, родители, жёны, рабы и друзья, которые на этой почве чуть не подрались меж собой, и это было очень смешно и задорно наблюдать. Завершают книгу произведения Публия Теренция Афра «Девушка с Андроса», тоже такая любовная комедия, которая мне почему-то показалась скучной и нудной, и драма Луция Аннея Сенеки «Октавия», которая освещает исторический период правления жестокого Нерона. Невероятным ощущением было держать эти тексты в руках, читать их глазами, и представлять, что им уже более двух тысяч лет, что эти комедии ставились на форумах, колизеях, древних амфитеатрах, по развалинам которых нас водили на экскурсиях в Турции. Связь времён просто потрясает! «Прометей Прикованны», «Эдип», «Облака» и «Два Менехма» – это то, что хочется перечитывать снова и снова!