Евгений Зиберт
Лантана Камара
Развернув его, я углубился в чтение. Буквально через минуту я уже, оттеснив Наоки, ковырялся в земле, в которой привезли цветок.
–По-моему он что-то потерял, – услышал я голос рядом.
–Ты совесть ищешь? – иногда Андрея пронзали вилы сатиры.
–Землю вижу, песок вижу… – негромко произнёс я, скорее обращаясь к самому себе. – Не вижу листового перегноя.
Андрей фыркнул.
–Не беспокойся, Костя. – Наоки наклонился ко мне. – Все необходимые удобрения там есть. И вот ещё… Возьми. – Он протянул мне пакет, с упакованными в него несколькими небольшими мешочками. – Это подкормка. На время вегетационного периода.
Я взял из рук японца пакет и посмотрел ему прямо в глаза пытаясь молча выразить всю свою благодарность. Только что он дал понять и Андрею и мне, что именно на меня возлагаются обязанности по уходу за Лантаной Камарой.
–Здесь написано, что его надо часто опрыскивать. Не совсем представляю, как буду это делать? – я, собственно не ожидал никакого ответа, просто своим высказыванием, хотел подтвердить, что полностью принимаю все возложенные обязательства и считаю вопрос закрытым.
–Да тряпкой влажной протирай! – пожал плечами Андрей. – Тот же эффект.
–Тряпкой? – задумчиво пробормотал я. – Ладно, придумаю что-нибудь!
Мне расхотелось развивать эту тему дальше, и я был бы не против, если б ребята вообще забыли про этот цветок и про меня в том числе.
Конечно я не ограничился краткой запиской с инструкциями написанной, видимо, той самой Джоанной. Я хотел знать об этом цветке всё! Но самостоятельно выяснить я это не мог, потому что, вытаскивая из Гугла информацию мог легко подцепить вирус в бортовой компьютер. Любой текст из интернета мы могли видеть только через удалённый доступ из Хьюстона, поэтому я отправил запрос и принялся ждать.
На МКС ответ на мой запрос с Земли шёл со скоростью 3 мегабита в секунду, но я не скучал. Несмотря на то, что было принято решение держать цветок в европейском модуле “Коламбус”, сейчас он находился со мной. Я рассматривал его маленькие разноцветные цветочки, которые в вместе создавали бутоны на подобие парашютов. Всего их было три. И два бутона маленьких, судя по всему ещё не раскрывшихся. Или уже отцветших… С этим ещё предстояло разобраться. Листики тоже не были одного зелёного цвета. Я нашёл и бирюзовый оттенок и светло фиолетовый… Среди них я обнаружил и пучки ягод не совсем привлекательного цвета и тут-же улыбнувшись, предположил, что это цветок на так прост, как кажется, раз вооружён. Не удивлюсь, если узнаю, что плоды ядовитые.
Чем дольше я находился с Лантаной, тем сильнее проникался чувствами к этому удивительному созданию. Я любовался ею. Мне нравилась её красота. Нравилось её способность постоять за себя. Мне даже нравилась, что она больна… Я это видел. Я это чувствовал. Сердце чувствовало. И переживало.
Я осторожно потрогал один листочек. Это было моё первое прикосновение к цветку, и я с удивлением отметил, что рука покрылась мурашками. Оглянувшись по сторонам, я наклонился к цветку и тихо спросил:
–А можно тебя погладить?
Уж не знаю, чего я ожидал, но молчание Лантаны я счёл за согласие и нежно погладил один из листочков. Он оказался чуть шероховатым. И тут же по модулю тихо, словно на цыпочках, разлетелся удивительный, еле уловимый пряный аромат мяты. Это был её ответ мне. Что-то очень ласковое… В этом я не сомневался.
Ноутбук пикнул, сообщив о письме. Я подлетел к монитору.
Так… “Распространенно в Колумбии, Мексике… Семейство вербеновых… Высокая теплолюбивость…” Так, ну с этим, проблем нет, – на станции постоянно поддерживается температура 23 градуса. “Содержит эфирные масла. В течении трёх дней каждый цветок претерпевает изменения в окраске.” Ого! “Если немного потереть листочек, он тут же будет источать приятный …” Да пошли вы!
Я взглянул на Лантану. Из-за того, что я забыл прикрепить её к рабочей стойке она задумчиво летала по служебному модулю, рассматривая фотографии приклеенных к стенке Королёва и Гагарина. Взяв ножницы, я отрезал небольшой кусочек липучки и подлетел к своему цветку. Аккуратно взяв Лантану за горшочек, (если так можно выразится), я приклеил липучку ко дну горшка, прикрепил его к столу и вернулся к компьютеру. Однако спиной буквально чувствовал на себе недовольный взгляд.
Ничего… Ты, оказывается любого одариваешь ароматом, стоит только погладить твой листок! Постой теперь…
Зло уставившись в монитор, я узнал, что эта пигалица ещё требует регулярной стрижки, создания условий прохладной зимовки, предпочитает открытое солнечное место… Ох ты ж! Но долго держать в себе обиду я уже был не в силах. Каким-то образом ловко перескочив через конфетно-букетный период симпатий, я уже отчаянно барахтался в приливах любви, где уже не хватало места для какой-то обиды, злости или негодования. Главное мне сейчас, – не превратиться в бабу…
Я обернулся. Лантана смирно стояла на столе. Из-за большого количества разноцветных цветочков, усеянных по кругу я никак не мог понять куда она смотрит.
Ладно. Разберёмся и с прохладной зимовкой, и с опрыскиванием. Протирать тряпочкой каждый листочек, а затем ещё каждый цветочек… Для этого моя любовь сначала должна достичь апогея фанатизма. А кретинов в космос не пускают.
–Костик… – я вздрогнул, увидев неожиданно появившегося в люке Андрея, – проверь блок согласования команд на “Электроне”.
–Блин, Андрон! Мне сейчас надо оранжерейку для прохладной зимовки организовать!
Андрей собиравшийся уже покинуть модуль, с удивлением обернулся:
–Что, прости? Не понял…
–Да нет, ничего… – поздно спохватился я. – Конечно, сейчас займусь!
Но Андрей уже развернулся и подлетал к рабочей стойке.
–Что ещё за … оранжерейка? – он увидел Лантану. – А зачем ты её сюда-то притащил?
–Ну, я запрос делал… Как ухаживать. Потом читал…
–Вместе?
–Что?
–Читали вместе? Как ухаживать… – Андрей был абсолютно серьёзен, но я видел, что ситуация его крайне забавляет.
–Нет. Читал я один, потому что растения читать не умеют.
–Хорошо. Займись “Электроном”, – он развернулся и полетел к ПХО, но напоследок я услышал контрольный выстрел:
–И постарайся справиться с этим без помощи цветов.
Я не стал отвечать, поскольку прекрасно его понимал. Возможно на его месте, я и сам не сумел бы удержаться, чтобы не поёрничать в этом случае. Взяв Лантану, я перелетел на “Коламбус” и установил её на одну из рабочих стоек под светодиодной лампой солнечного спектра. Когда я вылетал из европейского модуля, мне захотелось вернуться и сказать цветку, что я постараюсь отсутствовать недолго, но вовремя заметил Наоки, ковырявшегося напротив – в своём японском модуле. Надо быть осторожней, пока меня не отправили на Землю, как первого космонавта с помутившимся рассудком…
На выяснение причин временного отказа системы генерации кислорода во время пожара у меня ушло два часа. Стоило ли говорить, что мысли о цветке не выходили из моей головы. Впрочем, это совершенно не помешало мне обнаружить неполадки и устранить их. Причём самому. Не прибегая ни к помощи Андрея, ни к помощи Наоки. Ни к советам Лантаны.
По завершении работы, как раз наступило время ужина, но я намеревался сначала наведать свой цветок.
Приём пищи российских космонавтов осуществлялся там же, где я занимался “Электроном”, в служебном модуле, поэтому я уже в “Заре” на “лестнице”, как мы её называем, столкнулся с Андрюхой и плывущим вслед за ним Наоки.
–Пусть с нами поест, – объяснил присутствие японца Андрей. – Чего он один у себя там будет? … А ты куда?
–Я? … Я за вами, – более нелепого объяснения найти было сложно, но ребята, по-моему, и не собирались ничего искать.
–Ладно. Прилетай потом. – улыбнулся Андрей. – Тебе разогреть твоё мясо с черносливом?
–Давай! Я мигом! – я благодарно кивнул другу (конечно, не за предложение разогреть мясо) и устремился в “Коламбус”.
За 18 проведённых здесь месяцев, я никогда не передвигался по станции с такой скоростью. Во-первых, это было опасно. Все стенки каждого модуля были усеяны многочисленным оборудованием, а это стекло и пластик, которые легко разбить или расколоть. Во-вторых, размеры модулей, длина которых была от 2-ух до 8-ми метров не позволяла развить большую скорость. В-третьих, наконец, попросту не было нужды сломя голову куда-то срочно лететь.
Сейчас же нужда у меня была. Я уже больше двух часов не видел Лантану и боялся, что она успела увянуть, лепестки пожухли, а душа надломлена неожиданным одиночеством…
Буквально ворвавшись в “Коламбус”, я увидел её на том же месте, где и оставил. Ничего не говорило о том, что душа Лантаны сломлена и, вообще выглядела она не плохо. Я подлетел ближе. Это могло показаться невероятным, но я увидел, что в одном из бутонов цветки изменили свой цвет! Я мог поклясться, что мне это не причудилось! Если раньше они все были жёлто-оранжевого цвета, то теперь их цвет принял ярко фиолетовый оттенок! Отчего их соцветие сразу стало выделяться на фоне двух других бутонов, не изменивших свой первоначальный цвет. Мой взгляд случайно упал на чёрный монитор находившегося рядом лэптопа. Там было моё отражение… Волосы, как и всегда из-за невесомости торчали, покачиваясь в разные стороны, рот раскрыт, глаза приняли абсолютно сферическую форму и если бы я одел очки с одним разбитым стеклом, то легко прошёл кастинг на роль сумасшедшего биолога.
Но меньше всего меня сейчас интересовало, как я выгляжу. Взяв из прикрепленных к стене инструментов лупу, я с упоением начал рассматривать цветы. Сразу отметил, что фиолетовыми стали только лепестки, в центре – пестик остался оранжевым. Я попытался найти ещё какие-нибудь изменения, но кроме изменивших цвет лепестков в одном из трёх бутонов ничего больше не произошло. Но мне и этого хватило.
Я вернулся к ребятам, в служебный модуль в каком-то тихом восторге и не смог устоять перед желанием немедленно поделиться с ними такой новостью!
–Да я и сам помню, что он был полностью красно-оранжевым, – выслушав меня согласно кивнул Наоки и взглянул на часы. – 2 часа 44 минуты со времени вскрытия ящика.
–Вот именно! – я радовался, как ребёнок.
–Всего? – Андрей, казалось не совсем поверил моему рассказу. – Из оранжевого в фиолетовый? … Но это же даже не из одного спектра цвета.
–Вот именно! – кивнул я снова, как бестолковый попугай.
Андрей прикрепил к столу ложку и пакет из которого только что с аппетитом вычерпывал овощное рагу. Вытер салфеткой рот и решительно полетел в сторону европейского модуля.
–А это, действительно может быть интересным, – задумчиво пробормотал Наоки и двинулся вслед за командиром.
Я с непонятно откуда взявшимся чувством гордости замкнул это плавное шествие.
Залетев в “Коламбус” Андрей сразу увидел Лантану и подлетел к ней. Заметил прикреплённую к столу лупу и вооружившись ею принялся внимательно изучать фиолетовый бутон. Наоки пристроился рядом.
