Евгений Валентинович Усович
Планета надежды
– Мы, земляне, так зовём вашу планету. Видите ли, мы же не знали, что здесь живут люди. Для нас это была просто космическая свалка.
– Да, – горько усмехаюсь я. – Именно свалка. А мы – отбросы общества. Вообще-то мы называли этот наш дом Новой Землёй…
– Нет! – горячо возражает «скаф». – Вы люди! И вы только что доказали это.
– Люди вот, – показываю я на труп, лежащий на куче зеленых олив. – А мы для них – жуткие мутанты, не имеющие права на жизнь.
«Скаф» на несколько секунд закрывает глаза, потом снова открывает их и качает головой.
– Это контрабандисты. Здесь им нужны только вот эти плоды. У нас их называют «нарколой». Они отравили уже добрую четверть человечества. Я инспектор, призванный следить за чистотой Космоса. Но, если бы не вы, я ничего не смог бы сделать.
– Наркола? – Я удивлён. – Мы называем их сладкими оливами. Это очень полезные плоды.
– Чем мы ещё можем помочь Вам, инспектор? – спрашивает Аннин.
Я замечаю, что, при взгляде на её лицо, у него вздрагивают веки, но он тут же берёт себя в руки.
– Было бы очень хорошо, если бы вы могли внушить тем, в корабле, что «наркола» – это смерть. Я боюсь, что они могут вернуться сюда с более мощным оружием.
– Пусть возвращаются, – говорю я. – Теперь мы знаем, чем их встречать. Но, если Вы хотите, мы сделаем это.
Инспектор, поморщившись, поднимается, потирая плечо. Потом кивает и, прихрамывая, идёт к кораблю в сопровождении робота. Подойдя к трапу, он поворачивается и машет рукой. Я тоже поднимаю руку.
Аннин прижимается щекой к моему плечу и счастливо смеётся. Потом вдруг поднимает лицо и целует меня.
– Аннин, – шепчу я и протягиваю к ней руки.
Но она со смехом ускользает и бежит туда, где за деревьями уже горит костёр и, впервые за много лет, слышна песня. Вдруг она оборачивается и, зажимая ладонями уши, показывает на что-то позади меня. Я оглядываюсь.
Два корабля медленно поднимаются в небо, опираясь на бледные столбы пламени.
Аннин хватает меня за руку и тащит к костру, но я ласково отвожу её руку и смотрю в небо. Потом прошу Аннин собрать всех. Кажется, у меня есть ещё одна возможность проверить наше оружие.
* * *
«Гермес» уже выходил на орбиту и Кроленко ещё раз связался с роботом, которому доверил вести «Скайр», после того, как контрабандисты были заперты, а пульт управления разблокирован. Робот доложил, что полёт проходит штатно, и Кроленко выключил связь. Кажется, этот рейс, наконец-то, заканчивался.
Вдруг ему показалось, что кто-то вызывает инспектора. Это не мог быть «Гном». Робот назвал бы условный код. Кроленко прислушался. Голос звучал как будто внутри него. Он прерывался, искажался помехами, но отдельные слова различались очень хорошо.
– Инспектор! Вы слышите нас? Говорит «Планета Надежды»! «Планета Надежды»! Планеты «Помойка» больше нет! Инспектор! Говорит «Планета Надежды»! Спасибо, инспектор! Счастливого пути!
Кроленко перевёл управление в автоматический режим и, открыв бортовой журнал, записал: Инспекционный рейд на планету «Слоппи». Дата… Результаты проверки…
Потом он подумал и, зачеркнув слово «Слоппи», жирно вывел сверху: «ПЛАНЕТА НАДЕЖДЫ».
