Евгений Прядеев
Водяной. Другие берега
Глава 2
Технологии вторгаются в нашу жизнь с каждым днём все сильнее и сильнее. Когда-то давно, во времена моего голопузого детства, не в каждой квартире была такая роскошь, как домашний телефон, а сейчас маленький плоский кирпичик величиной с ладошку хранит наши деньги, открывает дверь в любые города и страны, не говоря уже о том, что позволяет оставаться на связи практически круглосуточно.
Забыть дома смартфон для многих сродни апокалипсису, не говоря уже про десятки других не менее удобных и полезных гаджетов. Часы, наушники, цифровые метки…
Мы можем сутками смотреть сериалы, покупать еду, не выходя из дома, а фриланс превратился из роскоши, доступной избранным, в обыденную повседневность.
Удобство и лёгкость меняют мир вокруг нас.
Мы незаметно становимся заложниками цифровой экосреды, более того, люди превращаются в составные части этой системы.
Работая в «Берлоге», я невольно в полной мере прочувствовал всю притягательность цифровой жизни. Признаюсь честно, иногда по ночам, когда сон упорно не хочет забирать в свои объятия, я вспоминал своих друзей из игры.
Кстати, очень интересный вопрос для современных философов… можно ли дружить с куском программного кода? Не знаю, что сказали бы гуру «матери наук», а вот мне подобный подход казался началом сумасшествия. Как бы ни было интересно общаться с Василисой, она останется нарисованной лягушкой. А обожание, светившееся в глазах русалок, которые считали меня своим мужем, никак нельзя считать заслуженным. Оно всего лишь прописано на программном уровне.
Но в то же время как прекрасно чувствовать себя сильным, уметь что-то недоступное всем остальным и повелевать целыми стихиями. Игра притягательна тем, что даёт нам ощущение собственного могущества, того, что очень часто неосуществимо для нас в реальной жизни.
Но самое большое преимущество игры – отсутствие страха смерти. Только здесь мы можем совершать самые головокружительные пируэты, уверенные в том, что, свернув шею, немедленно возродимся в заранее привязанной точке. Гордо подняв меч, мы выходим в одиночку против двух или трёх заведомо более сильных соперников. Мы заново учимся рисковать, получая адреналин от собственной отваги и в то же время зная, что по факту с нами ничего не случится.
И это затягивает! Затягивает так сильно, что реальность становится серой и неинтересной. Мы перестаём искать что-то новое в ней, сжигаемые всего одним желанием – как можно быстрее погрузиться в игру.
Первое время после того, как развалилась компания «Берлога», я искренне считал, что подобная проблема преследует только меня одного. В самом деле, ежедневно в самые разные игрушки режутся миллионы, причём не только подростки, но и вполне себе взрослые половозрелые особи. Здесь не имеет значения, мужчина ты или женщина. Во главу угла ставится только уровень игрового умения, и вряд ли кто решится посчитать, какое количество слез было пролито возле клавиатуры или сколько счастливых минут подарила людям игра.
Кнопка, правда, пыталась мне как-то объяснить, что моё сравнение некорректно. С её слов выходило, что капсулы игровой реальности действуют на людей на другом, нейронном уровне.
Для создания большего уровня достоверности используются электрические импульсы, воздействующие напрямую на наши серые клеточки. Оказывается, умелый доктор вполне способен в ходе нейрохирургической операции заставить любого человека чувствовать самые разные запахи или видеть яркие галлюцинации. В ходе игры происходит примерно то же самое, просто все образы связаны с игровым процессом.
Если честно, несмотря на логичность и научное обоснование, мне её версия совсем не понравилась. Особенно ярко в голове застряло видео с крысой, жмущей на педальку и трясущейся от оргазмов, вызванных электроимпульсами. Какой только гадости, оказывается, нет на видеохостингах в разделе «Наука».
Почему-то в моей памяти всплыла именно эта крыса. По моим ощущениям, встреча с представителем Системы не могла принести мне ничего хорошего, кроме перспективы сдохнуть в игре, дёргая ножкой в поисках педальки.
– Расслабьтесь, Максим Александрович. – Сотрудник спецслужбы развалился на лавке, непостижимым образом глядя мне в глаза и одновременно куда-то сквозь меня. – Давайте попробуем подружиться. Мне кажется, что разговор нам предстоит достаточно долгий.
– Вообще-то, звучит не очень логично. – Я по привычке пытался составить мнение о собеседнике по его внешности, хотя понимал, что это достаточно глупая затея. В игровом редакторе можно позволить себе нарисовать абсолютно любую картинку, по крайней мере, если попадаешь сюда добровольно, а не принудительно. – И от этого я напрягаюсь ещё больше. Пока всё сказанное вами звучит как откровенный бред. Впрочем, окружающая обстановка выглядит так же.
– Ну зачем вы так, Максим Александрович? – Мирослав похлопал ладонью по бедру, обтянутому кольчугой из мелких колец. – Уж кто-кто, а вы никак не можете называть виртуальную реальность бредом. В конце концов, именно о вас в определённых кругах до сих пор ходят легенды и анекдоты.
– Анекдоты? – От неожиданности я даже рот разинул. – Это какие же, например?
– У Водяного было много жён, но радости ему это не доставляло. – Судя по оскалу Мирослава, он прямо-таки ждал от меня вопрос про анекдоты и сейчас радовался, что у него появилась возможность рассказать эту байку. – Радость под пузом найти не может!
И витязь расхохотался, запрокинув голову назад и хлопая в ладоши без остановки.
– Очень оригинально, – скептически скривился я. – Прямо-таки рыдаю от восторга. Если они все такие, то дальше можешь не продолжать. В любом случае эти байки из моей прошлой жизни, той, которую я постарался забыть и которой не хочу возвращаться.
– Максим Александрович, – могу ошибаться, но вот сейчас в голосе сотрудника Системы мне послышалась издёвка, – вы, наверное, невнимательно меня слушали или неверно услышали. Вы уже в игре! И у вас практически нет других вариантов существования.
– Я дико извиняюсь, – под пристальным взглядом Мирослава мне было откровенно неуютно, но особого выбора собеседника тоже не наблюдалось, – а моё мнение о предстоящем трудоустройстве кого-то интересует?
– Надеюсь, что не выгляжу в ваших глазах идиотом, – в тоне говорившего странным образом смешивались насмешка и сочувствие, – но я всё-таки в очередной раз повторю. В сложившейся ситуации у вас нет ни мнения, ни выбора.
– Даже так? – попытался изобразить я улыбку. – Тогда постарайтесь объяснить мне ещё раз, более подробно, что же это за ситуация?
– Повторяю, – голос Мирослава снова стал сухим и деловитым, – вы с женой попали в автомобильную аварию. И вам, и ей требуется высококвалифицированная и, соответственно, очень дорого стоящая медицинская помощь. Если вы согласитесь помочь нам здесь, в виртуальности, то вас с женой будут лечить. Если же нет, то вы, Максим Андреевич, навсегда останетесь инвалидом, прикованным к койке, а ваша супруга просто умрёт.
– Шантаж, – непроизвольно усмехнулся я. – Как-то очень грубо и банально. Я как-то был более высокого мнения о вашей структуре.
– Ну что вы, – Мирослав снова расслабился и посмотрел на меня с чувством собственного превосходства. – Ни о каком шантаже и речи не идёт. Мы с вами просто заключаем взаимовыгодную сделку.
От этих слов я непроизвольно усмехнулся.
– Да, не буду врать, – немедленно среагировал на мою усмешку витязь. – Сейчас мы просто используем удачно подвернувшиеся обстоятельства. И мы рады, что помочь нашим планам можете именно вы. Согласитесь, что было бы крайне глупо упустить возможность использовать для общего дела человека, который уже в курсе многих нюансов, недоступных обычному обывателю.
– Да уж, – тоскливо вздохнул я. – Словесные кружева рисовать вы умеете, в этом вопросе немногие смогут с вами потягаться. Давайте тогда разбираться в ситуации поэтапно. Первое. Где доказательства того, что моя жена действительно жива? Откуда я могу знать, что её лечат, а не просто поддерживают биение сердца на аппаратах, чтобы отключить при первой же возможности?
Я замолчал, а Мирослав продолжал смотреть на меня, как будто ожидая продолжения. Я же в ответ только бесцеремонно разглядывал собеседника, пока до него доходил смысл сказанного мной. Секунд через десять он наконец понял, что я не собираюсь говорить дальше, и в его глазах появилась смесь любопытства с непониманием.
– Это всё? У вас больше нет никаких условий? – недоуменно спросил у меня Мирослав, а я лишь горько вздохнул в ответ.
– Нам будет трудно, даже сказал бы, очень трудно.
Собрав в кулак всё своё самообладание, я постарался говорить спокойно. Это и вправду далось мне невыносимо тяжело. Но всё-таки мой голос предательски дрогнул, и это не укрылось от внимательного взгляда витязя.
– Максим, давайте вы перестанете воспринимать меня как врага и поймёте, наконец, что перед вами сидит друг, который хочет вам помочь…
В голосе Мирослава звенело столько искренности, что на секунду мне и правда стало стыдно, но затем я отогнал от себя внезапное наваждение и упрямо помотал головой.
– Если вы хотите, чтобы я вам помог, то сначала покажите мне жену. Без этого наша беседа не продвинется!
– Да как вы себе это представляете? – всплеснул руками Мирослав. – Вы здесь, в виртуальности, она там, в реале. Фотографию, что ли, показать?
– Верните меня в реальность, – предложил я. – Там и поговорим спокойно, всё обсудим, а затем, может быть, я соглашусь помочь вам здесь в виртуальности.
Мирослав досадливо хлопнул себя ладонями по бедру, однако не стал материться, хотя наверняка ему этого очень и очень хотелось. Я же, в свою очередь, чувствовал, что интуитивно выбрал верный тон для беседы и вполне могу сейчас диктовать свои условия.
В любом случае у меня не так много возможностей для манёвра. Этому витязю и тем, кого он представляет, явно что-то нужно от меня, а значит, им придётся со мной договариваться. Если принять за рабочую гипотезу, что мы с Кнопкой действительно попали в автокатастрофу, то может быть, я смогу выбить для неё хотя бы достойное лечение.
Главное, чтобы она оказалась жива.
От этой мысли сердце в груди сжалось, но мозг продолжал чётко просчитывать ситуацию.
Я никак не застрахован от банального обмана. Может быть, моя красавица погибла и теперь память о ней просто беспардонно эксплуатируют в своих интересах. В любом случае начинать диалог надо с предъявления мне Кнопки, а дальше уже будем разговаривать.
– Послушайте, Максим, – справился наконец с эмоциями Мирослав. – Давайте всё-таки поговорим, как взрослые люди. Вы оказались в ситуации, когда здоровье ваше и вашей жены зависит исключительно от доброты моих руководителей.
– Я хочу убедиться в том, что моя жена действительно жива, – упрямо повторил я и сложил руки на груди, как бы подчёркивая, что моё требование окончательно и не подлежит никакому обсуждению.
– Да что ж ты за баран такой упрямый! – не выдержал всё-таки Мирослав. – Большое желание полюбоваться на овощ? Она под капельницами лежит, забинтованная по самую макушку. Тебе на это посмотреть хочется? Насладиться? Что ты упёрся, как я не знаю кто!
Да уж, психотерапевт из этого сотрудника Системы так себе…
Овощ?! Хочу полюбоваться?!
Именно эти слова накрыли меня волной чего-то напоминающего тихую истерику. Я не знаю, как мои эмоции проявились внешне, но внутри появилось ощущение дикой трясучки, приведшее к ступору и чувству гнетущей пустоты.
Даша! Дашенька! Кнопка! Я не верю, что с ней произошло что-то ужасное… Какие страшные и ужасные слова! Превратилась в овощ! Кто угодно, но только не моя самая замечательная девочка на свете!
Черты лица Мирослава начали постепенно расплываться в пространстве. Я успел заметить гримасу недоумения, а затем услышал слабеющий с каждым мигом крик:
– Стой! Куда?!
Он кричал что-то ещё, по-моему, достаточно грязное и матерное, но я уже не слышал всего этого. Меня с головой накрыла спасительная темнота.
Интересно, мозг человека работает, когда его носитель без сознания? Если да, то у меня, в принципе, больше и вопросов то не возникает, а вот если нет, то с чего тогда я решил, что окончательно умер?
Яркий свет. Чистый прохладный воздух. Чириканье пташек.
Только глупая мысль, что рай не светит мне при любых раскладах, заставила мою сумасбродную голову заболеть и напомнить о реальности. Лампы дневного света, кондиционированная прохлада и бурчание чьих-то голосов, уже совсем не похожее на пение райских птичек.
Повернуть голову и осмотреться у меня получилось не очень, вернее, если быть совсем честным, то вообще никак не получилось. Складывалось ощущение – я полностью парализован. Парализован?
Вот эта мысль вообще едва не превратилась в панику. С детства боялся любых болезней, ограничивающих мою подвижность, а состояние, когда я лежу и не могу пошевелить даже пальцем на руке, казалось явлением из самого страшного кошмара.
Так! Глубокий вдох, максимально медленный выдох. Начинаем оценивать ситуацию с самого начала.
Во-первых, я в реальности. Это явно уже не какая-то нарисованная картинка, тем более что в том, ненастоящем мире, я умел ходить.
Во-вторых, если хотя бы что-то из рассказов Мирослава правда, то я должен быть в больнице. Какой? Обычной городской или где-то в подвалах, замаскированных под палаты?
Но как получилось, что Система среагировала так быстро? Не они же сами организовали автокатастрофу?
Отчаянно заболела голова, и я опять провалился в какое-то болото, отчаянно балансируя на границе сознания…
Где я?
Белый потолок. Ослепительно белый потолок…
Интересно, он натяжной или просто очень хорошо покрашен? Ни чёрточки, ни пятнышка. И даже лампы дневного света не гудят. Или гудят? В ушах странное ощущение… Можно подумать, что пока я спал, какой-то шутник мне внутрь ушной раковины напихал ваты, причём не жалеючи перевязочного материала.
Где я? После мысли о плохой слышимости ушная раковина начала отчаянно чесаться, я потянулся рукой…
А, нет, не потянулся. Забыл, что руки не хотят, не могут или вроде как даже не собираются меня слушаться.
Где я? Что со мной? Как ни пытался сосредоточиться, воспоминания не приходили. Отчаянно чесалось ухо, и пока это было единственным цельным размышлением, которое сумело сформироваться в моей голове.
Постепенно туман в голове рассеивался, и я начал наконец различать хоть какие-то звуки. Стрекотание, которое я поначалу принял за пение райских птиц, превратилось в довольно оживлённый разговор, в котором участвовало минимум три человека.
И ведь они беседовали где-то рядом. Зар-р-раза!!! Почему же я не могу двигаться?
– Переломы костей таза, скрученный перелом правой берцовой кости, множественные повреждения внутренних органов…
Голос говорившего казался не очень молодым, но зато спокойным и ровным. Этот человек явно знал себе цену и, похоже, пребывал в лёгком раздражении от того, что вынужден тратить время на невидимого для меня собеседника.
– Послушайте, доктор, – а вот голос уже звучал более резко и отрывисто. Его обладатель явно любил командовать, причём не просто орать, а ставить задачи и с удовлетворением наблюдать результаты их исполнения. – Кости, органы… Это всё, конечно, важно! Но вы мне расскажите лучше, как у нашего пациента с головой? Он способен адекватно воспринимать окружающую действительность? С ним можно вести какие-то разговоры?
– А вот это, батенька, – голос первого говорившего чуть-чуть изменился и стал, как мне показалось, даже сочувственным. Он замешкался с продолжением фразы, а затем тяжело вздохнул и продолжил: – Боюсь, что об этом спрашивать у меня или моих коллег бесполезно. Сейчас он настолько нестабилен, что весы могут качнуться абсолютно в любую сторону. Причём и произойти это может тоже в любую секунду. Кроме того, ваш подопечный демонстрирует какие-то совершенно фантастические показатели, особенно после того, как ваши сотрудники подключили его к виртуальной реальности.
«Вот сволочи! – непроизвольно подумал я. – Оказывается, они здесь надо мной ещё и эксперименты проводить вздумали!»
– Дмитрий Константинович! – услышал я совсем рядом взволнованный женский голос. Проклятый паралич! И койка дурацкая! Оказывается, всё это время буквально в метре от меня находилась какая-то женщина, а я её даже не почувствовал. – Пациент очнулся!
На мгновение я увидел склонившуюся надо мной довольно милую девушку с аккуратным каре светлых волос и темно-зелёными глазами. Я успел разглядеть только белоснежный халат и цветок ромашки, вставленный в петлицу, как медсестра улыбнулась мне и вновь исчезла из поля зрения.
Я в сознании не больше десяти минут, а уже успел сотню раз проклясть собственную беспомощность. Как же это невыносимо!
Если полагаться только на органы слуха, то разговор неизвестных мне мужчин прекратился, а вокруг началась загадочная суета, смысла которой понять у меня не получалось. Я ни капельки не врач и поэтому не мог даже примерно предполагать, что делают медики, когда приходит в сознание пациент с таким количеством повреждений. То, что неизвестный голос перечислял именно мои ранения, лично у меня сомнений не вызывало.
– Максим! Максим! Вы нас слышите? – Незнакомый мне дядя в белом халате бесцеремонно приоткрыл моё веко, и в зрачок на мгновение ударил свет от медицинского фонарика. Это было настолько неожиданно и больно, что непроизвольно я застонал. Зато мозг заработал ещё быстрее, и мне удалось идентифицировать человека, минуту назад рассказывавшего о моих многочисленных повреждениях.
Им оказался мужчина около шестидесяти, подтянутый обладатель вполне себе, несмотря на возраст, мускулистого телосложения, которое проглядывалось даже под медицинским халатом. Значит, это мой доктор, причём, наверное, достойный специалист. Абы кого Система к себе даже на разовую консультацию не позовёт.
– Максим! – повысил голос врач. – Меня зовут Дмитрий Константинович Белозёров, я ваш лечащий врач. Вы стали жертвой дорожно-транспортного происшествия, но сейчас находитесь в больнице, где вам оказывают всю необходимую помощь. Попробуйте что-нибудь ответить мне!
Я напряг голосовые связки, но моего горла хватило лишь на невнятный и, похоже, не очень громкий хрип.
– Где Д-Даша?
– Что? – наклонился ко мне ближе Белозёров. – Говорите!
– Максим Александрович, – властным жестом отодвинул доктора в сторону огромный мужчина в чёрном костюме и накинутом поверх него белом халате. – Я полковник Турецкий, заместитель начальника управления «К». Мне бы хотелось обсудить с вами некоторые предложения.
– Гд-де Д-Даша? – прохрипел я, понимая, впрочем, что меня уже поставили в неудобную позу, в которой я буду делать всё, что мне прикажут. Система способна раздавить абсолютно любого, как, впрочем, и поднять наверх из любого болота.
– Она здесь, – голос полковника Турецкого смягчился. – В соседней палате. Врачи говорят, что шансов на выздоровление немного, но они есть. В силах нашей организации обеспечить вашей супруге самый высокий уровень медицинского обслуживания, но только при условии вашей безусловной лояльности.
Турецкий замолчал и посмотрел на меня испытывающим взглядом. Интересно, чего он ждёт от меня в ответ? Строевой стоечки и бодрого крика «Есть!»? Так не дождётся. Если он не заметил, то разговаривает с овощем, который не способен даже почесать причинное место.
Полковник буравил взглядом мою переносицу, от чего создавалось неприятное ощущение, будто мой мозг сканируют неведомым рентгеновским аппаратом.
– Г-говорите! – прохрипел я, решив, что выбора мне всё равно никто не оставил.
– Мы хотим предложить вам работу, подобную той, которой вы уже когда-то занимались, и которая позволит вам оплачивать не только ваше лечение, но и лечение вашей супруги, – произнёс мужчина, продолжая смотреть мне куда-то в район переносицы. – По нашей информации вы являетесь самым успешным бета-тестером известной корпорации «Берлога», и вам удалось добиться столь впечатляющих успехов, в первую очередь, благодаря нестандартным действиям в игре. Нам необходимо, чтобы вы играли…
Короче, половину дальнейших пояснений я прослушал. Глобальная компьютерная игра под управлением искусственного интеллекта, опасность масштабной дебилизации населения, необходимость установления контакта с автором и создателем игры…
В последнее верилось охотнее всего. Не знаю, как именно можно управлять человеческими массами через компьютерные игрушки, но упустить подобную возможность не позволит себе ни одно государство.
Именно поэтому Система запустила в игру уже больше пятидесяти человек, надеясь, что хотя бы кто-то из них сумеет подобраться поближе к искину, управляющему всем процессом.
– Наши аналитики считают, – вещал Турецкий, судя по всему, весьма далёкий от всего компьютерного. Как его взяли на эту должность такого красивого? – Искусственный интеллект выбрал для себя роль либо Кощея, либо Финиста. Соответственно ваша задача прокачать репутацию с одним из этих персонажей. После того как вы вступите с ним в непосредственный контакт, к решению задачи подключатся наши программисты. Вам понятно?
Вообще, мне было ничего не понятно. Но очень сильно интересно. Да и какая разница, что нужно делать. Главное, пускай Дашу лечат!
