Евгений Михайлович Лурье
Проклятие Мафусаила
Проститутки о чем-то шептались. Наверное, замышляли новую подлянку. Придумывали, как еще довести ее до истерического состояния.
От компании отделилась самая невзрачная из девиц. В руках у нее была железная миска.
– Пока тебя не было, ужин принесли. Вот, – негромко сказала она и поставила миску на нары.
Ужин представлял собой сероватую бурду, в которой угадывались волокна измочаленного мяса и полупрозрачные круглые дольки моркови. Карина с подозрением посмотрела на девушку.
– С чего такая милость?
Девушка оглянулась в поисках поддержки, но ее приятельницы усиленно делали вид, что разговор их нисколько не интересует. Тогда она попросила Карину подвинуться и присела рядом.
– Ты не обижайся на Галку, – девушка мотнула головой в сторону костистой дылды. – Так-то она не злая, но лучше ее не трогать.
Карина хмыкнула и поковыряла ложкой в миске.
– Да я, вроде, и не лезла ни к кому.
– Это да, это ты права. Просто тут такое дело… В общем, нас попросили на тебя надавить.
Нельзя сказать, что сказанное сильно удивило ее.
– Кто попросил?
– Ясно кто – мусора. Офицер у них, из этих, – девушка пальцами оттянула уголки глаз к вискам и стала похожа на китаянку. – Аббасов его фамилия. Сказал, ты девчонка слабая, тебя только тронь – сразу скиснешь. А ему того и надо. Так-то мы его послали бы, куда подальше. Но он сказал, что если мы тебя хорошо обработаем, он не только обвинения снимет. Обещал в правительственную сауну перевести.
– Куда? – не поняла Карина.
– Не, ну так-то у нас работа нормальная. Но правительственная сауна… – девушка явно испытывала восхищение при одной мысли о правительственной сауне. – Клиентура, понятно, только чинуши. Но самое главное – пенсионные начисления большие и премии. Кто хорошо обслуживает, тем даже каждый год! Ну, сыворотка, сечешь?
Карина показала, что еще как сечет.
– Вот мы и согласились. Ты уж прости, если что не так. Так-то мы видим, что ты девка – своя, боевая, даром что из богатеньких. Короче, не будем больше тебя травить. И шубку твою вернем, не сомневайся.
– Видимо, я должна вас поблагодарить.
Они замолчали. В углу сопела дылда Галка. Карина не представляла, что еще можно сказать. Она еще раз помешала размазню в миске. Нужно было заставить себя поесть, но вид тюремной баланды не способствовал возвращению аппетита.
– А чего им от тебя нужно-то?
– Лучше вам не знать.
– Ну и ладно, – согласилась девушка. – Конечно, дело твое, но лучше с ними не ссорься. Для жандармов испортить кому-нибудь жизнь – только в радость. Знают толк в этом деле. Так что ты хорошо подумай, подруга.
По доброте душевной или по просьбе жандармов она разговорилась? Вряд ли Карина когда-нибудь узнает ответ на этот вопрос. Еще немного, и она не сможет верить никому. Возможно, такой вариант их тоже устраивает. Любые средства хороши, если в итоге они получат показания против Арчи. А раз им столь сильно понадобилось ее признание, значит, ничего конкретного против него у них нет. Не мог Арчи убить человека!
Всю ночь она вертелась на жестких досках, временами проваливаясь в липкий, беспокойный сон, в котором мелькали тревожные тени, не успевая материализоваться во что-то конкретное. К утру ей казалось, что тело несколько раз прокрутили через мясорубку. Поэтому когда принесли миски с ледяной клейкой кашей, которая считалась завтраком, Карина вздохнула с облегчением, что больше не нужно считать минуты до подъема.
Заниматься в камере было абсолютно нечем. Единственное развлечение, если можно так выразиться, – прислушиваться к разговору проституток. Они больше не приставали и шубу, как и обещали, вернули. Однако все равно держали дистанцию и беседовали вполголоса.
Первые сутки в заточении подошли к концу. Ничего не происходило, и Карина предполагала, что это лишь передышка перед новыми испытаниями. Известно же, что ожидание в неизвестности – самая изощренная пытка.
Миновал полдень, прежде чем за Кариной снова пришли. Угрюмый конвоир привел ее к тому же кабинету, что и накануне. Он снял с нее наручники и втолкнул внутрь.
Она зажала рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Перед столом следователя стояли два стула, на одном из которых сидел Игорь. Больше в комнате никого не было.
Муж вскочил навстречу и обнял ее за плечи, прижимая к груди. Она сразу обмякла, зашмыгала носом, а из глаз полилось в три ручья. Если бы он не держал ее, Карина, наверное, повалилась бы на пол. Она чувствовала себя маленькой девочкой, которой нужно только одно – чтобы о ней заботились.
– Забери меня отсюда, – всхлипнула она.
Грудная клетка, к которой она прижималась щекой, поднялась и опустилась в такт тяжелого вздоха. Карине почудился призрак алкогольного перегара, скрывающийся за настырным мятным запахом жвачки. Она крепко-накрепко сцепила руки за спиной Игоря и не собиралась его никуда отпускать. Широкая ладонь гладила ее по волосам, совсем как отцовская.
– Как ты нашел меня?
– Ну как тебе сказать, – его голосу не хватало уверенности. – Это они меня нашли.
Карина отстранилась и посмотрела ему в глаза. В них мерцало чувство вины и еще что-то, заставившее ее насторожиться.
– Кто – они?
– Жандармы. Мне позвонили и сказали, что я должен приехать.
– Подожди-ка, я не совсем понимаю. То есть, ты меня не искал?
– Ну…
Его губы растянулись в виноватой и в то же время растерянной улыбке.
– Жена не ночует дома, телефон не отвечает, и ты ее не ищешь?
Улыбка растаяла без следа.
– Дорогая, мы же повздорили! Я был в бешенстве! Прости великодушно, но кто-то должен думать о нас, о нашем будущем. А твои беспечность и легкомысленность… Смотри, что с тобой стало из-за этого придурка!
Она отступила на шаг. Муж собрался взять ее за руку, но она не позволила ему этого сделать.
– Прошу, не злись, – сказал он. – Мы должны перестать ругаться, родная! Я пришел, чтобы помочь тебе. Помочь нам!
– Каким образом? – холодно осведомилась Карина.
– Ты все еще злишься, – он выглядел расстроенным. – Просто выслушай меня.
– Ладно, давай попробуем.
Игорь собрался с мыслями и продолжил:
– Ситуация очень непростая. Я не хочу знать, в чем замешан твой дружок, но ясно, что его не ждет ничего хорошего. Его ждет тюрьма. Как минимум!
– Ты о презумпции невиновности слышал?
– Твой сарказм совершенно не к месту. Со мной разговаривал штабс-капитан Аббасов. Оснований ему не верить нет. К счастью, он уже во всем разобрался. Я ему объяснил, что ты абсолютно ни в чем не замешана, мол, Арчибальд воспользовался твой доверчивостью и добротой. Штабс-капитан настолько любезен, что готов снять с тебя все обвинения и отпустить домой. Ты только подпиши, что он просит, и мы уйдем из этого мрачного места.
Карина воинственно сложила руки на груди.
– А твой любезный штабс-капитан не рассказывал, как его шавки обращались со мной?
Игорь смутился и не сразу нашелся, что ответить.
– Карина, дорогая, его тоже можно понять. Нешуточное дело, – перешел он на доверительный шепот. – Государственной важности! Такая у них работа, им не до сантиментов.
Она уперлась лопатками в дверь. Может, я все еще ворочаюсь на жестких досках, и мне снится страшный сон, подумала Карина.
Муж огляделся по сторонам, будто искал того, кто ему подскажет, что теперь делать.
– Подожди, Карина! – он озадаченно взъерошил волосы. – Я что-то туго соображаю. Я же совсем не то хотел сказать. Прости! Сам не понимаю, что говорю. Я ведь тоже под ударом! Не будь эгоисткой! Чем я заслужил? Я так долго терпел вашу как бы дружбу! А теперь моя карьера может пойти коту под хвост!
Игорь рухнул на стул, пригладил шевелюру и обхватил голову ладонями.
– Прошу тебя! Ты возомнила себя кем-то вроде Жанны Д’Арк? Так это не твоя роль, дорогая! Кому теперь нужны бессмысленные подвиги. Делай, что они говорят, и забудем, как страшный сон. Обещаю, я сделаю все, что захочешь. Ты хочешь, чтобы мы завели ребенка? Хорошо, пусть так, я готов. Но перестань упираться!
Карина зажмурилась. Кошмар не прекращался. Только за какую часть тела себя ущипнуть, чтобы развеять наваждение? Чтобы забыть прозвучавшие слова. Чтобы Игорь вновь оказался любимым человеком.
– Напрасно ты пришел.
Она из последних сил не позволяла голосу сорваться. Отвернулась, пряча выступившие слезы, выглянула в коридор и сказала конвоиру, что они закончили.
Карина только обсудила с соседками по камере, скоро ли ожидать очередной тошнотворной трапезы, как ее вызвали с вещами. «Ну, держись, подруга! – напутствовала самая молодая проститутка. – В „Кресты“ переводят, наверное».
В хорошо знакомой комнате для допросов ее ждал штабс-капитан. Он стоял у окна и вглядывался в сумерки. Аббасов молчал до тех пор, пока конвоир не снял с нее наручники.
– У меня на родине принято, что женщина во всем слушается мужчину, – заговорил он, продолжая высматривать что-то за стеклом. – Это правило жизни, с которым никто не спорит. Я – мужчина, мое слово – закон. Так заведено! А здесь… Никак не могу привыкнуть, что у вас по-другому. Все беды от этого. Сначала разрешили женщинам болтать. А потом сами стали, как бабы. И никто их уже не слушает. Даже их собственные жены.
Она была так измучена, что не нашла в себе ни сил, ни желания поспорить.
Есть ли у него жена? Карина представила бессловесное существо, скрывающееся под хиджабом. Она шелестит тенью по дому, обретая плоть лишь в минуты хозяйской милости. Счастлива ли она? Наверное, вопросительный знак тут ни к чему, ведь она даже не поймет, о чем идет речь. Не исключено, что, получив свободу, она не знала бы, что с ней делать. Не стоит, Карина, ломиться в калашный ряд со своим самоваром за пазухой.
Штабс-капитан повернулся и посмотрел на нее строго.
– Напрасно мужа не послушала.
Карина не стала поправлять его, когда он перешел на «ты».
– Чем вы его запугали?
– Зачем пугать?! Он понял все сам.
Шуба в руках весила целую тонну.
– Хватит меня мучить. Делайте, что собирались.
– Вы правда считаете, что вся эта ситуация доставляет мне удовольствие?
Она презрительно фыркнула.
– На всякий случай спрошу в последний раз: вы подпишите показания?
Карина отрицательно покачала головой.
– Преданность дружбе достойна восхищения. Но взгляни с другой стороны: разве ты не предаешь своего мужа, свою семью? И ради кого! Ради уголовника! Только ли в дружбе дело?
– Собрались заболтать меня до смерти? – устало поинтересовалась она.
– Ты защищаешь Арчибальда вместо того, чтобы спасать семью. Вывод напрашивается сам.
– Думайте, что хотите.
– Я просто рассуждаю вслух. Выходит, к Полунину ты испытываешь более сильные чувства, чем к мужу. Кого же из них двоих ты любишь?
Как назло, в голову не приходило ничего дельного. Глупость же, и так понятно, что по-своему Арчи она, конечно, любит, но это совсем другое.
– Ты уверена, что тут собрались изверги, готовые шутки ради сгноить невинного парня. Думаешь, он безгрешен. Ты ошибаешься, но переубеждать тебя мне надоело.
Штабс-капитан замолчал, и Карина принялась считать в уме. Ему явно не давали покоя лавры выпускника школы-студии МХАТ! Она дошла до третьего десятка, прежде чем он опять заговорил.
– Я могу отправить тебя по этапу, но буду милосерден, как нас учит Аллах! – искренность в его голосе можно было черпать ложкой. – Я вижу перед собой всего лишь женщину, которая запуталась в своих отношениях. Я дам тебе время во всем разобраться.
Карина чуть не уронила шубу на пол.
– Я отпускаю тебя, – подтвердил штабс-капитан. – Никаких уловок.
– Я могу идти?
– Можешь. Нет смысла требовать, чтобы ты сообщила, если встретишь Арчибальда – все равно обманешь, – и он погрозил ей пальцем.
Выйдя на крыльцо районной жандармерии, она едва не упала, таким неожиданно свежим, холодным, ярким показался ей воздух на воле. В очередной раз вспомнилась летняя ночь, когда она вытащила Арчи после поджога машин. Было почти также темно, а в глубине неба мерцали звезды. Ощущения похожие. Тогда все внутри вибрировало от бурлящего адреналина. Теперь тело дрожало от усталости и мороза.
Жаль, что бросила курить следом за Арчи. Сигарета теперь не помешала бы.
На стоянке перед зданием темная машина мигнула фарами. Карина присмотрелась и узнала BMW супруга. Она была готова поддаться слабости, ведь больше всего на свете хотела оказаться в тепле. Но, вспомнив последний разговор, Карина стиснула зубы, гордо обошла иномарку стороной и побрела к ближайшей остановке.
6
Арчи слышал истории про опытных автостопщиков, которые на попутках пересекали всю страну, не заплатив за проезд ни копейки. Но сам он в этом вопросе ничуть не разбирался. Сначала выложил пару тысяч водителю государственной экспедиторской компании, который довез его почти до самого Новгорода. Шофер попался как назло разговорчивый и всю дорогу пытался вызнать у Арчи, кто он, откуда и почему ловит попутки, вместо того, чтобы сесть на междугородний автобус. Вряд ли этот зануда поверил путаным объяснениям про проданные без остатка билеты и срочную необходимость добраться до Питера, но других идей у Арчи не нашлось. «Билетов нет? Ишь ты, кто бы мог подумать», – присвистнул он и сосредоточил свое внимание на занесенной снегом трассе.
Экспедитор высадил Арчи возле заправочной станции в десяти километрах от Новгорода. В кафетерии молодой человек пристроился за столик к шоферу, который перед этим у него на глазах заправлял фуру с питерскими номерами. Уже немолодой мужик оказался куда менее любопытным, но жадным. Он коротко назвал свою цену и просто ждал, пока странный парень согласится.
В кармане у Арчи осталась смехотворная сумма, с которой добраться до нелегалов в Сибири не представлялось возможным, даже если бы они там действительно обретались. Решить материальный вопрос он рассчитывал при встрече с Кариной. Только ей он мог доверять на все сто.
По пути в город Арчи много думал над рассказом Профессора о дяде. С одной стороны, старику незачем было врать. Но поверить, что дядя отдал приказ их зачистить? Это не укладывалось в голове. Арчи уже сомневался в том, что увидел. Да, Могильщик упаковал мертвое тело. А где подтверждения тому, что именно он виновен в смерти Профессора? Поспешные выводы основывались на скверной репутации Могильщика, не раз запятнавшего себя кровью, и предположениях больного человека, который вполне мог заблуждаться. Не слишком надежное основание, чтобы строить далеко идущие выводы, решил Арчи. Для начала следовало оценить, чего стоят тайны Профессора. Зашифрованные архивы – это козырь, если подозрения в отношении дяди окажутся небеспочвенны.
Мысли о неизвестном отце тоже не давали покоя. Нужно ли добиваться от дяди признания, как его имя? Одно время Арчи казалось, что он ненавидит отца за одно то, что тот не преодолел упрямство матери, зациклившейся на идее стать идеальным родителем-одиночкой. Потом обида прошла, и Арчи стало просто все равно. Он смирился и принял неоднократно озвученную позицию матери: «В каком-то смысле отца у тебя никогда и не было. В мою историю он попал случайно, мимолетно. Здесь ему делать нечего». После ее смерти, когда он впервые почувствовал себя самым одиноким существом в мире, Арчи мог ухватиться за идею найти отца. Однако весьма кстати свое плечо подставил дядя, какие бы цели он ни преследовал. А теперь он вновь задался вопросом, чья кровь течет в его жилах.
Арчи несколько часов присматривался к дому Карины. Его интересовали подозрительные личности и автофургоны. Но в ближайших окрестностях именно он выглядел самой подозрительной фигурой. Чтобы не торчать столбом посреди проспекта, он обошел ближайшие магазины. Прислушавшись к урчанию в животе, купил пару пирожков в гастрономе и умял их прямо на морозе.
Зажглись уличные фонари. В их тусклом свете сгорбленные темные силуэты пробирались мимо сугробов. Арчи не спешил, продолжая следить за подъездом Карины. Она появилась в начале седьмого. Шагала к дому от остановки, устало переставляя ноги. Как-то странно. Обычно Игорь подвозил ее на машине. Почему она одна? Арчи подумывал ее перехватить, но решил, что лучше не заговаривать у всех на виду. Он пристроился метрах в десяти позади и юркнул за ней в подъезд, пока дверь не успела закрыться. Услышав топот, она испуганно обернулась. На лестничной площадке горел яркий свет, и Карина несколько секунд щурилась. Потом узнала Арчи, спустилась на пару ступенек и замерла.
– Привет.
Она не ответила. Он увидел свое отражение в ее заблестевших глазах. Карина вздохнула и влепила ему пощечину. Удар получился несильным, но Арчи отшатнулся и чуть не упал. Он озадаченно потер скулу и потряс головой.
– Это, прости, за что?
У Карины было странное выражение лица. Что она собирается сделать в следующую секунду? Снова ударить, расплакаться или повиснуть у него на шее? На всякий случай, он приготовился к пощечине.
– Что случилось? – спросил он, встав вполоборота, чтобы можно было уклониться.
– Что случилось? Меня арестовали в твоей квартире. Меня бросили в камеру к обозленным шлюхам. Мне сказали, что ты убил секретного агента жандармерии. Меня вынуждали подписать показания против тебя. Меня оскорбляли и унижали, – Карина перечисляла свои злоключения, глядя поверх его головы. – Вот, только что отпустили.
Скорее всего, у него был очень глупый вид – стоял столбом с открытым ртом и не находил, что сказать в ответ. Карина немного подождала.
– Арчи, я с ног валюсь. Можно я домой пойду?
Он представил, что она пережила. По совести, Арчи не имел больше права просить ее о помощи. Но идти ему было не к кому.
– Ты же не поверила, что я кого-то убил? – опустив глаза, тихо спросил он.
Она повернулась и пошла вверх, задерживаясь на мгновение на каждой ступеньке.
– Стала бы я иначе все это терпеть, – сказала Карина, не оборачиваясь.
Арчи поплелся следом. Как побитый щенок. Побитый и виноватый.
– Тебя жандармы ищут.
– Догадываюсь.
Карина вызвала лифт.
– Если хочешь, я уйду, – предложил он.
– Куда ж ты пойдешь, горе мое, – вздохнула она и несколько раз подозрительно принюхалась. – Похоже, тебе не мешало бы помыться.
– Думаю, тебе тоже.
Они оба грустно улыбнулись.
Пришел лифт. Арчи пропустил Карину вперед и нажал кнопку десятого этажа. Она прислонилась к стенке и прикрыла веки.
– Не думал, что все зайдет так далеко. От меня это не зависело. Честно.
Карина открыла глаза и посмотрела на него в упор:
– Давай позже обсудим.
Открывая входную дверь, она замешкалась.
– В чем дело? – спросил он.
– Мы с Игорем немного не в ладах. Подожди, пока я выясню, дома ли он.
– Это из-за меня?
Ответа не последовало, но сомнений в том, кто виновен в семейном разладе, не возникало.
Арчи спустился на пол-этажа ниже к мусоропроводу. Он слышал, как клацнул замок и хлопнула дверь. Возможно, все-таки следует уйти. Из-за него Карине и так пришлось пережить слишком много. Мысль о том, что он причинил ей столько боли, была невыносима. Арчи многое отдал бы за одну сигарету.
Ноги приняли решение самостоятельно. Он не заметил, как начал медленно спускаться по лестнице. Тут скрипнула дверь, и тихий голос позвал его. Он замер и задержал дыхание.
Раздалось шарканье шлепанцев, и в лестничный пролет высунулась Карина.
– Ну, чего не идешь?
Арчи приходилось время от времени трясти головой, чтобы ненароком не заснуть. Вода была горячей на грани терпимого, но ему это и требовалось. В последние дни он каждую минуту испытывал чувства холода. Поэтому развалившись на дне наполненной почти до краев ванны, он мечтал, чтобы это блаженство никогда не прекращалось.
Сквозь закрытую дверь было слышно позвякивание посуды на кухне. Он предлагал ей первой пойти в душ, ведь Карина сама натерпелась всякого, но она не пожелала его слушать, сказала, что пока займется ужином, а расслабиться успеет потом. Оказавшись в родной обстановке, она приободрилась и выглядела весьма целеустремленной. Спорить с ней в такие минуты было бесполезно, так что Арчи сдался с облегчением, которое вызвало определенные угрызения совести.
Арчи привык изображаться доброжелательное отношение к Игорю, но в глубине души всегда испытывал ревность, поскольку приходилось делить с ним Карину. Не в физическом, разумеется, смысле. Он никогда не позволял в этом признаться даже себе, однако Арчи, безусловно, стал бы счастливее, если Игорь и Карина развелись бы. Размолвка Карины и Игоря могла бы его обрадовать. Но Арчи помнил, что сам стал тому причиной, а такой бумеранг рано или поздно шарахнет его же по лбу.
– Эй, ты там не утонул, рыбка моя? – раздалось из-за двери. – Поторопись, ужин на столе.
Арчи открыл глаза и потянулся вытащить затычку из сливного отверстия.
– Сейчас, пять минут, – крикнул он.
На выбор было четыре мочалки разной степени жесткости и два куска шершавой пемзы для чистки ступней. Ему вспомнился собственный спартанский быт в квартире на Светлановском. Остается только гадать, когда у него снова появится что-нибудь похожее на собственное жилье. Арчи вздохнул и хорошенько намылился, пытаясь снять с себя всю грязь последних дней.
Упругие струи воды барабанили по затылку и стекали по хребту, создавая в голове приятный ровный шум, который прогонял прочь любые мысли.
Грязная одежда крутилась в стиральной машине. Карина положила ему на смену старые джинсы Игоря и свою безразмерную рубашку в клетку, которую использовала как домашнее платье. Посмотрев на себя в зеркало, Арчи остался доволен, хотя штаны оказались слегка велики.
На плите стояла глубокая сковорода, в которой скворчали куски мяса вперемежку с картофелем и фасолью. Карина сидела у стола, прислонившись к стене, и дремала. Арчи тихонько позвал ее. Она встрепенулась и легко улыбнулась.
– Извини, что ударила тебя на лестнице.
– Я все понимаю. Ерунда.
– Вот уж вряд ли, – она скептически покачала головой. – Видел бы себя со стороны. Ты был похож на филина, которого вытащили на дневной свет.
– Ой-ой, кто бы говорил! Сама глазами хлопала.
– Но-но, без грубостей!.. – Карина встала. – Я, с вашего позволения, полезла в душ, а вы, сударь, пока можете отведать, чем бог послал.
– Лучше дождусь тебя.
– Играешь в джентльмена? Похвально, но слишком поздно. Ладно, постараюсь быстрее.
Она направилась в ванную комнату. Арчи окликнул ее:
– А что делать, если Игорь появится?
– Можешь не волноваться. Он будет позже.
– Ты уверена?
– К сожалению, да, – ответила она и помахала на прощанье рукой.
Зашумела вода.
Арчи поднял крышку и переворошил жаркое на сковороде деревянной лопаткой. Потребовалась вся выдержка и даже сверх того, чтобы не наброситься на еду.
Нужно было как-то отвлечься, и он включил ТВ-панель. Ни на одном из каналов он не задерживался дольше нескольких секунд.
В передаче для пенсионеров «Старость не порок» накрашенный ведущий по очереди угрожал растерянным гостям, целясь в них микрофоном. В игре «50 на 50» участники угадывали физиологический и фактический возраст друг друга; победителю полагался дополнительный год жизни на пенсионный счет и призовая доза сыворотки. На молодежном канале серьезный бородач в повязанной на шею «арафатке» рассказывал полуголой девице о том, какие бесчеловечные зверства устраивали Воины Христовы в походах за Гроб Господень и как терпели эти мучения смиренные правоверные.
В выпуске новостей на центральном госканале диктор андрогинной внешности бесцветным голосом зачитывал сводку последних событий в европейском штате Итала, где третьи сутки продолжались народные волнения, спровоцированные массовым расстрелом демонстрантов, которые пытались взять штурмом римскую витастанцию компании «Феникс». Из сюжета, смаковавшего кровавые подробности, рождались подозрения, что журналисты получают особое удовольствие, когда выпадает возможность показать ужасы, творящиеся за границей. Вряд ли это их личная инициатива. Они показывают, что от них требуют. По заведенному ритуалу, после шокирующих репортажей из-за рубежа полагалось пустить в эфир жизненную историю, которая недвусмысленно продемонстрировала зрителям, насколько им повезло родиться в таком стабильном и ответственном перед своими гражданами государстве, как Триумвират Российский. Арчи не стал дожидаться и выключил ТВ-панель.
Про особенности распределения социальной справедливости на родине Арчи знал достаточно, чтобы люто ненавидеть эту систему. О том, как на самом деле устроена жизнь за границей, он представлял не столь определенно. Кое-что слышал от матери, кое-что подсмотрел в Сети, миновав пограничные файерволы через анонимные прокси-серверы. Но и этого было достаточно, чтобы сомневаться в правдивости новостных выпусков. Вряд ли в Евроштатах все было просто расчудесно, но уж точно лучше, чем здесь. Арчи мечтал убедиться в этом на собственном опыте. Попасть в другой мир, который существует рядом, на этой же планете. А пока что кадры из-за границы он воспринимал примерно так же, как описания быта марсиан в книжках Филипа Дика.
В ванной перестал шуметь душ. Зашуршало полотенце… Так, стоп! Представлять, где сейчас скользит это полотенце, совсем лишнее!
Через минуту Карина вышла в банном халате. Волосы на голове были еще влажные и падали на лоб легкомысленными завитками. На шее блестели капли воды. Щеки раскраснелись, а глаза смотрели веселее. Она жестом запретила Арчи вставать и сама разложила жаркое по тарелкам.
Они, не сговариваясь, сосредоточились на еде и на разговоры не отвлекались – оба слишком проголодались. Наплевав на столовый этикет, Арчи вычистил тарелку, собрав остатки подливки кусочком хлеба. Помнится, мать его за такие вольности шлепала по рукам, но Карина только озорно подмигнула. Он откинулся на спинку стула, медленно и с наслаждением потягивая из бокала пиво.
– Поговорим серьезно? – предложила Карина.
– Давай.
– Почему они решили, что ты убил их человека?
– Наверное, потому что знают, что я был там, когда он погиб.
– Во-первых, где это «там»? И что за формулировка такая – «погиб»? В результате несчастного случая, что ли?!
– Возникла критическая ситуация, я ничего не мог поделать. Оказался в роли статиста.
– И его убили?
Арчи кивнул.
– Кто?
– Только не обижайся, но, думаю, в твоих же интересах знать как можно меньше.
На секунду ему показалось, что она сейчас плеснет ему пиво в лицо. Он, случалось, уже видел этот гневный взгляд. Однако Карина быстро взяла себя в руки.
– Даже если так, ты меня уже втянул во все это.
Как ни прискорбно, но она была права.
– Прости, если можешь, – тихо попросил он.
– Брось, – она отмахнулась. – Лучше признайся: дядя Леня тебя втянул, да? Я ж не дура, кто еще… Чем вы таким занимались, что дело дошло до стрельбы? Это все из-за наркотиков?
– Ну что ты! – возмутился Арчи. – Никаких наркотиков, Карина. И заруби на носу, что дядя мой тут не при чем!
– Хватит уже его выгораживать. Пойдешь за него на каторгу?
– Не собираюсь я на каторгу.
– Думаешь, жандармы тебя не найдут?
– Пока же не нашли.
– Вот именно – пока! – ее голос дрожал от негодования. – Всего лишь вопрос времени. Не лучше ли рассказать им, как все было на самом деле?
– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – он покатал опустевший бокал между ладоней. – Если выложу то, что им нужно, я им больше буду не нужен. И тогда мне точно конец.
Она смотрела на него, широко раскрыв глаза, и не решалась моргнуть. Протянула руку через стол и накрыла его ладонь своей. Чуть заметно сдавила пальцы.
– Ты не волнуйся, – нарочито бодро заявил Арчи. – Я исчезну, по крайней мере, на время. Никто меня не найдет. Они потеряют к тебе интерес, и все будет хорошо.
– У вас, сударь, неисчерпаемый запас оптимизма, – печально сказала Карина, склонив голову к плечу.
Да уж, и соответствующий дар убеждения прилагается.
– Я все придумал. Я найду поселенцев в Сибири.
Такого поворота она явно не ожидала.
– У них я буду в безопасности. К поселенцам не суются ни жандармы, ни агенты Пенсионного фонда.
Карина убрала руку.
– Полунин, ты в своем уме? А я-то, дура, уши развесила. С чего ты взял, что поселенцы вообще существуют?!
– По крайней мере, у меня есть шанс выяснить это наверняка, – попробовал Арчи подтвердить свой оптимистический настрой. – Либо они есть, либо нет. Третьего не дано.
– Детский сад, штаны на лямках. Предположим, – она эмоционально жестикулировала, – только предположим, что это не сказочки для дураков и поселенцы действительно существуют. Как ты планируешь до них добраться с жандармами на хвосте?
– Ты сразу нашла самое слабое место в моем плане. У меня элементарно нет денег на дорогу.
Хлопнула входная дверь. Арчи чуть не подскочил. Карина смутилась, но тут же собралась и попросила его сидеть спокойно.
Из прихожей доносилась невнятная возня: шуршала одежда, раздавались кряхтение и вздохи, гремели плечики на вешалке. Затем в коридоре возник Игорь, придерживаясь рукой за стену. Он был безобразно пьян. Пиджак расстегнут, рубашка выбилась из-под брючного ремня, несколько нижних пуговиц оторваны и через расползшиеся края материи проглядывал заросший курчавым волосом живот. Галстук распущен, белый воротничок измазан какими-то бурыми пятнами. Глаза у Игоря были шальные. Он выпятил влажно поблескивающую нижнюю губу.
– А вот и вы, голубчики, – произнес Игорь, сглатывая окончания.
– Привет, – на всякий случай подал голос Арчи.
Игорь погрозил ему пальцем.
Карина без лишних церемоний схватила супруга за рукав, потащила за собой, не обращая внимания на его вялые попытки сопротивляться, и втолкнула в ванную.
– Сначала приведи себя в порядок, будь так добр! – строго сказала она и закрыла его снаружи.
Оставшись стоять под дверью, она сложила руки на груди. Ноздри раздувались в такт учащенному дыханию.
– И часто с ним такое бывает? – спросил Арчи и тут же подумал, что допустил бестактность.
Из ванной комнаты послышался плеск. Карина перевела дух и вернулась за стол.
– Не обращай внимания. Обычно мы ограничиваемся парой тумаков и битьем посуды, – скривилась она, понимая, что шутка получилась скверная.
Пожалуй, пришло время сменить тему.
– Мне нужно кое-что посмотреть в сети. Можно?
Она принесла планшет и положила на стол перед Арчи. Он запустил терминал удаленного доступа. Попытка по памяти набрать адрес резервного сервера Профессора успехом не увенчалась. Он машинально похлопал себя по карманам в поисках бумажки с каракулями старика и похолодел от ужаса, испугавшись, что оставил ее в одежде, которая последний час крутится в барабане стиральной машины. Арчи метнулся в прихожую и вздохнул с облегчением, обнаружив записку в нагрудном кармане куртки.
Карина только похихикала над ним.
– Занимайся своими делами, а я проверю, как там мой ихтиандр, – сказала Карина и удалилась.
Имя пользователя Профессор не указал, поэтому Арчи наудачу вбил «admin», а затем непроизносимый пароль «nbVehbtujrjvfylf33». Только набрав на клавиатуре, Арчи обнаружил, что в русской раскладке он означает «тиМуриегокоманда33», и невольно улыбнулся.
