Евгений Майоров
Детективные хроники. Красивее жизни

Полная версия

Иллюстратор Ёж Кошкин

© Евгений Майоров, 2017

© Ёж Кошкин, иллюстрации, 2017

ISBN 978-5-4483-9335-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Как написать интересный детектив?

Именно такой вопрос должен задавать себе автор перед тем, как составить план написания: персонажи первого и второго плана, их взаимодействие, локации, и так далее.

В наше время начитанных людей уже не удивить повествованием от лица какого-либо одного персонажа художественной истории.

Я решил пойти другим путём, создав две арки повествования. «Вдохновение» – в этой арке повествование ведётся от лица маньяка. «Следствие» – в этой арке повествование ведётся от лица следователя. Читателю предстоит погрузиться в историю и на уровне подсознания определить для себя, на чьей он стороне, «увидев» ситуацию от лица закона и от лица преступности – читатель сам волен выбирать, кому он больше симпатизирует.

История и её персонажи вымышлены. Прототипом локаций послужил реальный город. Расположение некоторых мест и улиц были изменены целенаправленно. Приятного чтения.

Вдохновение. Часть 1

Я закончил примерно в шесть тридцать утра. Это как раз то время, когда я обычно просыпаюсь. Быть жаворонком – это удобно: проснувшись рано, успеваешь сделать множество дел «на свежую голову» до полудня. Таким образом, вторая половина дня остаётся более разгруженной и свободной. Я никогда не понимал людей, живущих по образу сов: ложащихся спать в три ночи и просыпающихся в три дня, вечно ничего не успевающих. Я полагаю, что большинство сов – это лентяи. Но этой ночью я отнюдь не спал.

В этот раз я был вынужден противоречить самому себе. Я создавал шедевр! Шедевр из плоти и крови, красивый и мертвый – в этом-то и суть. Было первое августа две тысячи первого года, когда я закончил работу. Первые лучи восходящего солнца уже пробивались между шторами, падая на пол. Были видны частички пыли, парящие в лучах мягкого утреннего света.

Я очень устал, но все ещё был сосредоточен на деталях – ввиду чего мог замечать красоту даже в такой мелочи, как пыль. Я сидел на стуле, скрестив руки, и любовался своим шедевром… Она же сидела на кровати: красивая, добрая, довольная, счастливая и неподвижная.

Следствие. Часть 1

1 августа. 19:36. Центральный район. Улица Роз

После многочисленных звонков в дверь, мы с нарядом ворвались в квартиру. Конечно, это могла бы быть шутка – лучше бы так и было. Уже не первый раз мне достаются подобные дела. Сначала я не понимал, почему их поручают именно мне. Но время всё ставит на свои места. Мне это интересно: я люблю копаться в сознании умалишённых людей, одержимых своими безумными идеями.

В 19:05 в центральное отделение милиции поступил звонок:

– Центральное отделение милиции. Добрый вечер.

– Улица Роз, дом тридцать шесть, пятый этаж, квартира девятнадцать. Высылайте наряд. Или умрёт кто-нибудь ещё. Я создал произведение искусства. Там будет на что посмотреть.

После этого звонивший положил трубку. Вызов был записан. На следующий день удалось выяснить, что звонок был осуществлён с уличного таксофона, находящегося через два дома от места преступления. Сомнений не было, что звонил преступник.

19:15

– Андрей Сергеевич, зайдите, пожалуйста, к нам.

Ну вот, неужели что-то нарисовалось! Меньше часа до конца смены. Вообще-то я работаю по пятидневке, но сегодня один из моих коллег попросил его подменить – пришлось остаться до восьми. И тут выясняется, что мне не дадут спокойно досидеть свои сорок пять минут. Впрочем, возможно, есть новости о плановом повышении – тогда это хорошо.

Однако, вместо новостей о повышении мне включили запись этого коротенького диалога. Вообще-то следователь не должен выезжать на место по первому звонку сразу с нарядом. Но улица Роз находится в десяти минутах ходьбы от моего дома. Я и подумал, что этот звонок – очередная шутка какого-нибудь идиота. И с мыслями о доме согласился выехать по адресу. Ко всему прочему, мне в помощники назначили начинающего следователя, которого тоже отправили со мной.

Учитель из меня плохой, а напарник и подавно. Я люблю работать один: так проще сосредоточиться, когда никто не мешает и не отвлекает. Но начальство у нас суровое – ему не возразишь. С мыслями, что это всё же шутка, и я скоро буду дома, я сел в машину.

– Привет, Вов, – я поздоровался с водителем, пожав ему руку.

– Здорово! Что, не дают вечером спокойно посидеть?

– Да вот, нужно съездить по одному адресу. Ещё и наряд послали. Заводи, поехали за ними.

– Наряд? Что-то серьёзное?

– Нет, не думаю. Скорее всего, шутник. Начальство наводит панику раньше времени.

Миша открыл дверь служебной машины и сел назад.

– Ну наконец-то! Ты что так долго?

– Извиняюсь, в туалет ходил.

– «В туалет он ходил»… Ладно, поехали быстрее! Я уже домой хочу.

Авария. Часть 1

2000 год. 16 мая. Центральный городской театр

– Я сожалею, но ваш сценарий слишком слабый. Его нужно в корне менять. А ещё лучше – попробуйте себя в другой сфере. Это никуда не годится.

18 мая. Центральный дом культуры

– Вы поймите, мы работаем только с теми людьми, у которых есть образование в театральной творческой сфере.

25 мая. Летний театр искусств

– Ваше стремление и упорство определённо заслуживает похвалы. Но поймите нас правильно: мы с любителями не работаем – к нам нельзя просто вот так прийти с улицы. Если хотите, поступайте к нам на обучение. Тогда через пару лет мы начнём пробовать реализовывать постановки по вашим сценариям. А пока они слишком уж сырые… Вот когда попрактикуетесь, наберётесь опыта, будет другое дело. Стоимость обучения у нас не такая уж и высокая, а опыт гарантирован.

– Я вас понимаю, но и вы меня поймите! У меня не так много свободного времени, а идей – хоть отбавляй. Я постоянно на работе. И мне приходится то спасать, то забирать жизни. Благодаря театру я бы смог хоть как-то освободиться от всего этого груза.

– Ну а зачем тогда вы выбрали такую работу?

– Иногда, выбирая одно, мы думаем, что всё будет совсем иначе, нежели на самом деле получается… Так что вы скажете?

– Сожалею, но нет. Мы не можем работать с человеком без опыта и без образования в данной сфере.

– В таком случае у меня будет СВОЙ театр: со своими актёрами, поэтами и музыкантами.

– Желаю вам удачи, молодой человек, в этом нелёгком деле.

***

На протяжении полугода я пробовал устроиться на подработку в какой-нибудь из местных театров. Я даже был готов заниматься этим бесплатно, по крайней мере, первое время. Театр необходим был мне для разрядки: я стремился отвлечься от моей повседневной работы.

Плюс ко всему, в моей голове крутилось множество сюжетов, сотни интересных идей. Но опыта мне действительно не хватало. Нужно было с чего-то начинать. Что делать, когда всем нужны люди с опытом и с образованием в театрально-режиссёрской сфере?

Не знаю, почему я выбрал другую профессию. Иногда, лишь спустя годы, мы действительно понимаем, чем должны заниматься на самом деле. Я просто захотел сменить свою прежнюю сферу деятельности не сразу, а постепенно. Меня удручало положение вещей: на моей работе мне приходилось больше убивать, чем спасать.

Мне хотелось попробовать себя в другой области, заняться любимым делом. Я чувствовал, что смогу найти себя и своё призвание в воплощении моих историй, которые перенесу на театральную сцену. И пусть поначалу она была бы любительской – это уже маленькая победа для меня!

Однако, всё тщетно! Вплоть до конца лета я ходил по всем местным театрам и творческим домам, и везде мне отказывали, потому что требовались люди с опытом или образованием. Лучшее, что мне могли предложить – это поступить на обучение. Естественно, что в большинстве случаев – на платной основе. Но на это у меня не было ни времени, ни сил, ни денег, ни желания.

Следствие. Часть 2

2001 год. 1 августа. 19:37. Место преступления

Не первый раз мне приходилось присутствовать с нарядом при взломе квартиры или какого-либо другого помещения. Практически всегда это сопровождалось задержанием подозреваемых. В этот раз всё было совершенно иначе. Отряд из пяти человек выбил дверь и ворвался внутрь. Я неспешно последовал за ними. Мой напарник, оглядываясь по сторонам, старался не отставать от меня.

– Миш, осмотри пока комнаты. А я – на кухню. Очень хочется пить.

Я всё ещё думал, что тот звонок является ничем иным, как обычной шуткой, поэтому пребывание в квартире не вызывало у меня никакого опасения.

– Хорошо, Андрей Сергеевич, – ответил Миша.

Мне понравилось, что он не задаёт лишних вопросов. Как знать, возможно, и сработаемся. Я зашёл на кухню, открыл кран с холодной водой, ополоснул лицо, набрал воду в ладони и стал пить.

Меня несколько раз хлопнули по плечу.

– Андрей Сергеевич, быстрее! Вы должны это видеть!

Я подавился и закашлял.

– Миша, какого хрена ты так подкрадываешься?!

– Простите, но там труп… и довольно необычный!

Он похлопал меня несколько раз по спине, чтобы я перестал кашлять.

– Ну и что? Ты сколько тут работаешь?

– Четыре месяца.

– А я двадцать один год! И навидался уже всего этого необычного. Ладно, сейчас посмотрим.

По выражению лица моего напарника было понятно, что он сильно удивлён. Но должен отметить, парень держался молодцом. Конечно, сказывалась разница в возрасте и опыте. Мне было сорок шесть, а ему двадцать два. У меня – двадцать один год опыта в следственном отделе, а у него – четыре месяца. Но то, что мы увидели, повергло в шок даже меня.

Отряд из пяти человек выстроился по периметру комнаты. Окно в спальню было открыто. Дул лёгкий ветер, приподнимая занавески. Сквозь окно падали алые лучи заката, покрывая часть комнаты. На кровати в углу неподвижно сидела девушка. Если выражаться точнее, это был труп. Сомнений не было, что она мертва.

Запах разложения уже давал о себе знать: пространство комнаты рассекали мухи. Рот девушки был разрезан от уха до уха. Рядом с кроватью на тумбочке – миска, наполненная человеческими зубами с кусочками плоти и крови. Миску уже успели облюбовать насекомые.

Солнце близилось к закату: его лучи меняли положение, плавно поднимаясь с пола на труп девушки. В какой-то момент эта картина мне показалась даже красивой. Но, отбросив глупые мысли в сторону, я надел перчатки и начал осматривать тело.

Вдохновение. Часть 2

25 июля. 2001 год

Уже более года прошло с того момента, как я понял, что не хочу работать тем, кем работаю. Мне становится всё труднее отнимать жизнь у бедных мучащихся животных. Выбирая свою профессию, я ожидал нечто другое. Однако, каждую неделю десятки людей приходят ко мне в ветеринарную клинику для того, чтобы усыпить своих питомцев.

Я уверен, что некоторых из них можно было бы спасти, но хозяева не хотят выхаживать своих любимцев по несколько месяцев, а, может, и лет. Им проще усыпить животное, чтобы оно не мучилось. Они отнимали жизнь у этих существ моими руками! Мириться с этой мыслью каждый день для меня было просто невыносимо. И я твёрдо решил, что в конце лета оставлю работу ветеринара и полностью погружусь в театр.

В начале этого года я взял кредит и арендовал два помещения в одном из небольших центральных театров. Один зал был маленьким – исключительно для репетиций. Другое же – главное помещение – со сценой и зрительным залом. Его я всегда брал в аренду непосредственно на один день – день спектакля. Посадочных мест было сто. Театр был небольшой, но, благодаря этому, и аренда была невысока.

Начинать, конечно, было сложно, но у меня появились помощники-энтузиасты – такие же, как и я. Мы дали уже девять премьер продолжительностью не более часа. Спектакли были платными. И с каждым новым выступлением мы приближались к тому моменту, когда начнём выходить в плюс.

Я твёрдо решил для себя, что завязываю со своей прежней работой и полностью ухожу в театр. Так я думал, пока не появилась она: красивая и очень печальная девушка со стрижкой под каре. На ней были очки, джинсы и летняя зелёная кофточка, когда она принесла ко мне в корзинке своего кота.

Животное выглядело очень плохо: исхудавшее и измученное продолжительной болезнью. Со слов хозяйки, у кота шло отторжение практически любой пищи. После осмотра выяснилось, что у него язва. Кот еле держался на лапах.

Питомца, естественно, можно было спасти, если заняться им серьёзно и грамотно: провести длительный курс уколов глюкозы, витаминов, а также правильно кормить. Но на это ушло бы много месяцев, и, разумеется, не было стопроцентной гарантии, что кот поправится. Я не мог дать гарантии даже в пятьдесят процентов.

Хозяйка уже приняла решение усыпить животное, чтобы то не мучилось. Я никогда не понимал таких людей. Ведь если есть хоть один шанс, то нужно бороться за жизнь. Но хозяева зачастую выбирают то, что проще, а именно – отнять у питомца эту самую жизнь. Они не желают хотя бы попытаться спасти своего любимца. Это равносильно предательству, измене!

Я вкалывал коту тройную дозу пентобарбитала и периодически посматривал на его хозяйку. Она сняла очки. Из её глаз текли слёзы. Девушка вытирала их белым платочком. Она была такой печальной. Но эта женщина сама виновата, что так запустила здоровье своего питомца, скармливая ему всё подряд: объедки со стола и кости. Она виновата в том, что даже не попыталась спасти его. Хотя коту и было одиннадцать лет, но если его вылечить, он бы смог прожить ещё лет пять точно…

Мышцы животного расслабились, сердце перестало биться. Он больше не дышал. Я посмотрел на хозяйку: у неё на лице вперемешку со слезами я увидел… умиротворение. В этот момент её грустное, заплаканное лицо показалось мне самым красивым из всего, что я когда-либо видел. Но оно было не идеально: вот если сменить печаль на другую эмоцию, было бы гораздо лучше. И в этот самый момент в моей голове стали всплывать образы из прошлого.

Следствие. Часть 3

Я полностью окончил осмотр места преступления к половине девятого. Во рту у жертвы была найдена записка с текстом:

«Я такой маленький, но без меня картина неполная».

– Андрей Сергеевич, как вы думаете, что бы это значило?

– Не знаю, Мих, не знаю. Но учитывая звонок в милицию и общий почерк убийства, у маньяка явно есть мотив. И боюсь, что это только начало.

– Что будем делать?

– Что, что… Поехали в участок. Криминалисты всё повторно осмотрят. Если найдут что-то ещё, нам сообщат.

Я созвонился с начальством, и мы с напарником вернулись в отделение. Вечером этого же дня труп был опознан: Анастасия Попова, молодая женщина двадцати девяти лет, не замужем. Квартира, в которой обнаружили тело, принадлежала ей. Работала стоматологом в клинике на улице Чайковского.

После того как личность жертвы установили, я ещё около часа провёл в отделении, совещаясь с начальством и коллегами. Было видно, что Мишка явно утомился от всего этого. Но тут ничего не поделаешь: начало любого следствия – это пазл, разбитый на множество частей. Начинать всегда сложно.

Был второй час ночи, когда мы с Мишей покинули отделение.

– Андрей Сергеевич, вас подвезти?

– Ты что, на машине?

– Да, отец подарил четыре месяца назад в честь моего поступления на должность, – Миша указал на «Ниву» бордового цвета.

– Балует тебя отец. У меня первая тачка появилась лишь к тридцати годам.

– А почему сейчас не водите?

– Это личное. Не задавай лишних вопросов. Поехали.

Миша подвёз меня до дома. Попрощавшись с ним у подъезда, я пожелал ему удачной дороги. Придя домой, я открыл мини-бар и достал виски, наполнив бокал, плюхнулся на диван.

– Давненько меня не спрашивали, почему я не вожу, – произнёс я вслух и отхлебнул виски.

Мне был тридцать один год. Я с родителями возвращался из загородной поездки. Семейный отдых в выходные дни – банальная история. Я был за рулём своей новенькой «Лады». Должен сказать, что прошлой ночью я плохо спал. Мы ночевали в палатках на природе. Комары так и не дали сомкнуть глаз. Кроме того, я расследовал тогда ещё очень трудное для меня дело.

В то время опыта в работе у меня было ещё не так много, и каждое новое дело казалось сложнее предыдущего, отнимая силы и здоровый сон. Весь искусанный комарами, я проснулся в своей палатке, принял сидячее положение и, достав из сумки эспандер, стал размышлять над очередным делом. Так я и просидел до утра. С тех пор я ненавижу лето.

Дорога горная, и надо же было мне уснуть тогда за рулём! Толком не помню, как всё произошло: я будто бы моргнул и сразу же отключился. Машина слетела с дороги в овраг. Несколько раз перевернувшись, автомобиль снёс кустарник и остановился, столкнувшись с деревом.

Не знаю, сколько мы тогда пролетели, но кошмары мне снятся до сих пор. Отец и мать погибли. Я же выжил, получив незначительную травму спины, многочисленные переломы конечностей и шрам на всю жизнь, оставшийся от пореза на правой щеке. Все расходы на похороны родителей отдел милиции тогда взял на себя. Я же пролежал в больнице более пяти месяцев и перенёс две операции на спину.

Могилу родителей я смог посетить только спустя полгода. К тому времени я уже успел хорошо зарекомендовать себя в следственном отделе. Мне сказали, что я смогу выходить на работу, когда полностью реабилитируюсь, и за мной сохранят моё рабочее место. Но желания не было никакого.

Три месяца подряд я сидел и пил – много, очень много. Щетина уже давным-давно переросла в бороду. И, наверно, так бы и продолжалось, если бы не одно но. Парень, временно работавший на моём месте, раскрыл то самое дело, над которым я ломал голову, сидя в своей палатке в ту злосчастную ночь. Как так?! Почему? Почему он раскрыл это дело, а не я?! Он, будучи на моём месте, пусть даже и временно! Я несколько месяцев работал над этим. Из-за этого дела погибли мои родители. А он, будучи на моём месте, раскрыл его?! Где тут справедливость?!

Я схватил бутылку виски и стал хлестать из горла. Потом швырнул её на пол. Достал весь алкоголь из мини-бара и разбил. Одну из бутылок запустил в зеркало – оно разбилось. И тогда, посмотрев на своё отражение, я увидел, как жалок и ничтожен. На полу валялся эспандер – тот самый, который я всегда сжимал в руке, чтобы лучше думать… Спустя несколько дней я побрился, прибрался в квартире, привёл в порядок тело и душу. Примерно через неделю восстановился на работе.

***

Сегодня именно тот день – день, когда погибли мои родители. Их не стало не из-за какого-то там дела, а из-за меня. У меня же опять нет времени для того, чтобы сходить к ним на могилу.

– Мама, папа, я обещаю, что раскрою это дело до конца лета и непременно навещу вас.

Я сидел за столом и делал заметки в своём блокноте. В левой руке, как всегда, сжимал эспандер. Нет, это уже был не тот эспандер, что много лет назад – тот давно испортился. Каждый год я покупаю новый. Сжимая его в руке, я ощущаю, как мне действительно становится легче, а в голову приходят новые мысли. Когда их становится слишком много, я начинаю разговаривать сам с собой.

– Итак, что мы имеем? Жертва – стоматолог. Это вполне объясняет все выдранные зубы из ротовой полости. Тут даже экспертиза не нужна. Можно было бы предположить, что убийца – это недовольный клиент, которому не так «починили» зубы. Но зачем в таком случае ему нужно было звонить в отделение, зачем оставлять записку, зачем говорить, что он создал произведение искусства? Нет, наш убийца – личность явно «творческая»: подобное мог сотворить только безумец. У всего этого должен быть какой-то мотив. Преступником двигало что-то иное, а не обида на стоматолога. Плохо то, что отпечатки пальцев не совпадают по базе ни с чьими. Хотя, с другой стороны, это и хорошо – понятно, что наш убийца ранее не был судим. Тут уже становится интереснее. Экспертиза показала, что в крови жертвы было обнаружено большое количество пентобарбитала, превышающего норму в пять раз, если бы преступник хотел просто усыпить девушку. Рот жертвы был разрезан уже после остановки сердца, зубы выдраны также после смерти от передозировки. Просто так этот препарат не достать – убийца либо сам врач, либо у него есть друг-врач, соучастник. Впрочем, необязательно, что это именно так… Нужно будет опросить сотрудников стоматологии – возможно, удастся узнать что-то интересное.

Так я разговаривал с самим собой до четырёх утра, сжимая эспандер и делая заметки в блокноте. Когда я понял, что через три часа собираться на работу, то решил немного вздремнуть.

Вдохновение. Часть 3

25 июля. 2001 год

Она продолжала вытирать слёзы платочком, смотря на мёртвое тело своего питомца.

– Не расстраивайтесь вы так. Всё будет хорошо. Животные болеют и умирают так же, как и люди. Это естественный процесс, тут ничего не поделаешь. Я понимаю, что вы его любили. Но нужно найти в себе силы, чтобы пережить это.

– Да, я понимаю.

Она всхлипывала. Слезы не переставали течь из её глаз. «Она красивая, но такая печальная, – думал я, глядя на девушку. – Её лицу больше бы подошла эмоция счастья, нежели печали». У меня в голове несколько раз всплыли картины из прошлого: довольное лицо Ларисы.

– Ну же, всё будет хорошо.

– Артём Евгеньевич…

– Можно просто – Артём. Я думаю, что мы с вами ровесники. Так что не нужно формальностей.

– Я… Я не знаю, к кому мне обратиться. Я не смогу после всего этого оставаться одна. Кот – единственный, кто у меня был.

– Я вас прекрасно понимаю. Я тоже живу один. Мама – в другом городе.

Она начала понемногу успокаиваться. По крайней мере, слёзы уже не текли ручьём из её глаз.

– К вам за неделю, наверно, приходят десятки таких же людей, как и я. Вы знаете, что это такое. Мне очень нужна поддержка. Я не смогу сама похоронить его. Вы могли бы сделать это вместо меня – разумеется, не бесплатно?

– Вы не первый человек, который меня просит о подобной услуге. Так и быть, я похороню его. Но денег не нужно.

– Тогда, в знак своей признательности, я могу пригласить вас ко мне на кофе завтра, к примеру, часов в семь?

Она что, клеит меня? Хотя она симпатичная женщина, только вот совсем убитая горем… Такие обычно любят выплёскивать свои эмоции через секс.

– Хорошо. Я с радостью приму ваше предложение.

– Тогда завтра в семь, договорились? Вот мой номер телефона, – сказала она, протянув мне листок для заметок с написанным на нём номером сотового.