Евгений Майер
Сделка
Тут дверь в комнату распахнулась и вошла дородная баба, которую я видел давеча.
– Ну что, хлопцы, готовы? – спросила она низким голосом. – Пора. Гости ждут.
Мы встали и направились к двери. Заглянув внутрь, я увидел огромный длинный зал, посередине которого стоял длинный стол с сидящими за ним гостями. Мы двинулись вдоль стола. Странная, надо сказать, у нас была процессия. Дед Степан и Денис шли по сторонам и поддерживали меня под руки. По центру шел я, стуча деревянной культей и сильно прихрамывая, так как культя сантиметров на десять была короче моей второй ноги. Прямо перед нами и сразу после нас суетились чертята и разметали вениками пыль во все стороны.
– Жених идет! Жених идет! – громко кричали они.
– А это кто? – спросил я деда Степана, увидев за столом странных людей с бледными лицами и запавшими глазницами.
– Знамо кто, – ответил деде Степан. – Упыри.
– Что за упыри? Люди, что ль?
– Люди, только мертвяки. Застрял кто между этим миром и тем. Или кто упырем укушенный. Ты их не бойся. Нас они не тронут.
– Как придет ко мне первый жених, худой или хороший, так придут по следу его еще сто женихов, – распевали чертята.
Мы медленно продвигались к другому концу стола, где уже восседали огромный козел с молнией между рогов и невеста, вся покрытая белой фатой так, что даже очертаний ее видно не было. Нечисть же за столом пировала вовсю. Такого разнообразия отвратительных тварей я и представить себе не мог. Все радостно взвизгивали, приветствуя меня, когда мы приходили мимо, и продолжали грязно пить и кушать.
Наконец, мы подошли к моему месту. Козел с невестой встали. Одним своим копытом он взял руку невесты, а второе протянул для моей руки. Я почувствовал сильный смрад и с трудом подавил приступ тошноты.
– Гор-р-рь-ко-о-о! – крикнул козел прямо мне в лицо, обдав облаком омерзительной слизи.
– Горько! Горько! – подхватили гости.
– Горько! – орали дед Степан с Денисом.
Даже маленькие кикиморы, сидевшие за небольшим столиком на висевшей на стене полке и пившие что-то из маленьких кружечек, вскинули руки кверху и кричали своими тоненькими писклявыми голосками:
– Горько! Горько!
Я стал поднимать фату, прикрывающую лицо невесты, и с удивлением обнаружил, что ее там было несколько слоев. Я поднимал слой за слоем и от страха зажмурился. Наконец, я поднял последний слой, собрал всю свою волю в кулак и открыл глаза.
Яркий солнечный свет ослепил меня. Прямо надо мной висела большая козлиная морда с пучком травы в углу рта. Я привстал, козел испуганно отскочил в сторону. Осмотревшись по сторонам, я обнаружил себя под тем самым мостом, с которого упал накануне. Вокруг не было ни чертей, ни леших, ни деда Степана с Денисом, только небольшая кучка овец во главе с козлом спокойно паслась на берегу реки. Нога моя была на месте, а через порванную штанину виднелась тоненькая красная царапина. «Вот черт!» – подумал я и тут же осекся, вспомнив героев своих кошмарных видений.
Я взобрался на крутой берег и увидел внизу небольшую деревню, в которой кипела жизнь. У домов стояли машины, а по улицам шумной гурьбой бегали дети. Возле магазина мужики и бабы собрались в небольшую кучку и что-то обсуждали, а по склону, бороздя целину широким плугом, медленно взбирался трактор. Я взглянул на солнце, улыбнулся и пошел вниз по узенькой извилистой тропинке.
