Иван тогда уже в вечернем институту учился. Как уж он там учился, не знаю. Он сам строитель-монтажник, ну и на инженера-строителя учился. Так или иначе, но время от времени в своей маленькой комнатке закрывался. Надо же и сдавать что-то, писать…
У нас в то время постоянно внучки Ленка с Наташкой, дошкольницы в гости приходили. А то, заигравшись и на ночь оставались. У бабушки то интереснее с пирогами да плюшками. Ну и понятное дело дядю Ваню доставали.
А он их выставлял из комнаты, когда особенно разбесятся.
Ну а это происходило всегда. Так что фраза "Эй народ! Давайте ка отсюда! Шагом марш!"
Через пять минут или еще быстрее опять дверь тихонько открывается, враги пробираются, лезут.
Еду я с ними на дачу. Чистенький вагон дизель поезда. Полдень. Народу немного. Будний день. Наискосок военные сидят, молодые ребята.
Смотрю Ленка с Наташкой как то на них поглядывают, те тоже на них смотрят улыбаются. То ли ириски предлагают, то ли печенье.
Времена тогда были простые, социалистические, человеческие. "Солдат ребёнка не обидит". Не то что злой дядя Ваня…
Вдруг слышу.
– А у нас дядя Ваня – враг народа…
Пришлось мне объяснять что, как и почему…
Мать по обыкновению пекла булочки и плюшки. Надо ли говорит, что таких вкусных плюшек я нигде никогда не ел. А тут не рассчитала. Сначала муки пересыпала, потом молока перелила… Кто печет не по бумаге, рецепту, а от души – знает… В общем теста много получилось. А плюшки перед тем как в духовку отправится должны часик другой на противне постоять. Дома мы их называли – листики. Все листики заполнились, а тесто еще есть… Вот Ма и говорит Ленке – внучке – сходи к соседке, Галине Ивановне, попроси у нее листик. Ленка и пошла. Галины Ивановны дома не было. Был ее сын примерно такой же оболтус как и Ленка. Ну она и попросила у него листик. Он помолчал, пошел к себе в комнату, достал тетрадку вырвал листик и дал… Лена радостная прибежала к бабушке с листиком … До сих пор смеёмся. PS. Почему противень назывался листиком? До меня только сейчас дошло. Раньше в деревне Ивановка, где прошло моё летнее детство, вместо противней использовали просто лист кровельного железа. Вот вам и листик.
Сливы в условиях Карагандинской полупустыни, где зимой -30, а летом +30, вещь довольно редкая.
И все-же отец на даче вырастил деревце. Года три обхаживал, и наконец появились две сливки. Их берегли до того момента, когда можно будет сорвать и всем вместе распробовать …
Отец деревце окопал, почву взрыхлил … Ждем урожая …
Заглянула к нам на дачу соседка – Ирина Ивановна – подруга матери по работе, женщина солидная. Увидела сливки… На вскопанную землю не наступила (садовод садовода поймет)
– Ой Валя! Смотри какие у вас сливки выросли! Рукой дотянулась – и в рот! Ой, да они вкусные!
Мама и рта не успела раскрыть… Долго думала как об этом дома отцу рассказать …
Было мне за шестьдесят. Несколько лет на пенсии. И тут снова на работу приглашают. Напряжёнка была тогда с кадрами.
Вот я принарядилась, подкрасилась, каблучки (не пятнадцать сантиметров конечно, но и не тапочки домашние) надела…
Чувствую себя совершенно молодой. Стою на остановке жду автобуса. Настроение весеннее … Солнце во всю светит, воробьи расчирикались, облачка по синему небу бегут вприпрыжку…
Как раз рабочая смена, час пик. Один автобус прошел, второй, третий … Работяги конечно на работу опаздывают… Комбинат у нас металлургический, а не детского питания…
Ну никак не влезть … И тут мальчик подходит (пионер наверное) и говорит:
–"А что вы, бабушка, к передней двери не подойдёте, там стареньких обязательно пропускают" …
Между сопок на город рванул промозглый ветер… Налетела туча… Воробьи замолкли.
– Спасибо мальчик …
(Черт бы тебя побрал! Тимуровец…)
Раньше за торговлю с рук наказывали. Спекулянты мол это. Но все равно у магазинов многие дачники свою растительность продавали. Ну и всякие темные личности дефицит предлагали. То мыло, то порошок, а то и водку… Милиция понятное дело гоняла и тех и этих.
Пошла как-то я пучок редиски, да укропа к магазину купить. А там как раз миллиционер бабку с зеленью прогоняет от входа. Гляжу, а буквально рядом цыганка водку продает. Я к милиционеру
– Ну что вы бабку с редиской гоните, а вон цыганка водку продает
– Где?
– Да вон же вон, у угла
– Не вижу
– Ну как же вон к ней покупатель подошел
– Ничего не вижу
– Ну как же вон он две бутылки взял. Как же вы ничего не видите
– А я ничего не вижу!
Только потом, уж дома до меня дошло… Ох и дураки же мы были …
Летом в каникулы я приезжал к родителям. А у родителей понятное дело – дача. Картошка-морковка, петрушка… Приезжаю – дома никого. Поехал на дачу. Тоже никого. Но очень я в то время всякую зелень огородную любил. Лук, щавель, укроп, петрушка все шло в дело. Хожу по огороду объедаюсь.
Наевшись, смотрю что-то у матери на грядках непорядок. Ну лук, честнок, укроп понятно рядами. А между рядов еще какие-то сорняки. Вроде как лебеда что ли. Решил доброе дело ссделать. Часа два полол. А тут и мать с отцом подошли. Электричка подъехала.
– Ма, говорю, чего это ты так огород запустила. Вон посмотри как я прополол
Мать пошла посмотрела и ахнула.
– Балда ты Женька! Это ж я мак для пробы посадила!
Тогда мы и представления не имели о наркотиках. А пирожки с маком очень даже ничего получались. Теперь то я только понял, что инстинктивно с наркоманией боролся.
Приехал Женька на каникулы. Утром сели завтракать. Я лепешеки свеженькие пеку. Он сидит чай пьет за столом, только успеваю со сковородки ему на тарелку подбрасывать.
Ел, ел. Смотрю вроде как встает. Я спрашиваю,
– ну как наелся лепешек то? (Вроде как и тесто на исходе)
А он:
– Да я Мам поудобнее сесть хочу ....
Приехала ко мне в Москву мама. Жил я тогда на Калининском проспекте. Поехали мы на такси в гости к родственникам в район Гольяново (м.Щелковская). Такси, кстати, тогда еще 20 коп за км стоило. Проезжаем мимо Большого театра. Жень, а что это за вокзал, – спрашивает мать. Я хохочу – Ой ма! какая же ты темная… Это Большой театр… Посмеялись … Через две недели провожать я ее поехал тоже на такси на Аэровокзал. Едем по улице Горького (теперь снова Тверская) мимо Белорусского вокзала. За две недели в Москве моя ма конечно освоилась. Но не совсем. Жень, спрашивает она, а это что за театр, показывая на Белорусский вокзал …