Евгений Леонидович Потёмкин
Мамины рассказы
Глава 2 Танька – Женька.
УТРО, УТРО НАЧИНАЕТСЯ С РАССВЕТА
Мама соседке рассказывала, со смехом.
Ну Женька, надо же!!
Представляешь, прихожу в магазин, а там подруги ржут – Ну Валя, хизнь у тебя хорошая..
– С чего это вы взяли? Живём в избушке лесника, хорошо летом она свободная..
Утром я вскочил как всегда рано. Удобства конечно тогда в основном во дворе. Ну а в избушке лесника – лес. Мимо домика тропинка… Начало деревенской улицы.
Трава мокрая. Бежать по ней неохота. Встал на крыльце и … на душе легге становится. У всех людей душа, как известно под мочевым пузырем располагается. А у четырёхлетних мальчишек особенно…
Вдруг из-за кустов две тетеньки идут, мамины знакомые наверное, соседки
– Ого Женька! Какой у тебя птушок большой!
– Не, у папки то больше…
ПАСХА
Накануне.
– Жень, завтра Пасха. Вот пойдешь к бабушке Латышевой, скажешь: Христос воскрес! И она даст тебе красное яичко.
На утро со всех ног бегу вдоль плетня за Танькой (ей – шесть, мне – три) кричу чтоб подождала. Прибегаю к бабушке Латышевой и с порога, пока Танька вежливо здоровается, кричу во весь голос
– Христос воскрес дайте красное яичко! …
РАССУДИТЕЛЬНЫЙ СЫНОК
Говорю ему Женьке четыре года. Идём с ним домой. Вдоль городского парка. Гоним корову, купленную у какой-то знакомой. Решила я его с Танькой хоть молоком подкормить. Время трудное было. Идём мимо магазинчика.
– Погоди Женька, надо бы пару бутылок вина купить, что ли. Корову обмыть надо с хозяевами дома. Мы комнату снимали в доме. Вернулась из магазина, идём дальше. – Мам, говорит он, а может мы все-таки одной бутылкой корову обмоем, а вторую сами выпьем..
ДРУГ
Жили мы тогда в Заводоуковске. Жили скромно. Как я сейчас понимаю снимали комнату в обычной хате…
Был у меня друг – Юрка Вещиков. Жил он, как я сейчас понимаю, совсем бедно. Промышлял по свадьбам, да поминкам больше. Было это году в 50-ом уже прошлого века. Война только что отгремела. Тогда мне казалось давным давно…
К нам Юрка обычно приходил рано утром. И лет ему было как и мне – года четыре …
Пришёл как-то, а я еще спал…
Мама ему шутя и говорит:
– Что же это ты, Юрка, на той неделе на свадьбу ходил, а Женьку не позвал… А еще друг называется…
Юрка задумался, но ненадолго…
– Ничего, Женька, я там одну бабку старую видел, она наверное скоро помрет. Вот тогда я тебя обязательно на поминки возьму …
АРИФМЕТИКА
Мне некогда, обед или ужин на кухне готовлю. Кухня это – так, название одно. Жили мы в избушке лесника. Дверь, печка, за печкой вроде как комнатка. Все слышно, все видно. Таня решает сложные примеры. Все у меня спрашивает. = Три прибавить два… Мам сколько это будет? Женька сидит рядом. Поднял две руки. На одной держит три пальца, на другой два. И носом считает. Один, два, три, четыре, пять!!! – Пять! Танька пиши пять! – Мам, Женька говорит пять, правильно? – Ну раз Женька говорит пять, значит пять. Пиши пять.Таня пошла в школу. Женька все время около нее крутится. Она уроки делает, и он за столом сидит. Пол головы видно.
(Все именно так и было. Все помню. Но вот как я сообразил что надо пальцы одной руки приставить к пальцам другой руки и потом заново пересчитать их НЕ ПОНИМАЮ. Ну собственно именно так и освоенно было сложение. Приносили сначала три банана или кокоса. Потом приносили еще два. Потом складывали в один ряд и наконец начинали считать сначала. Но до этого надо было еще придумать количественные наименования)
ШКОЛА. ЧТЕНИЕ
Таня сидит за столом, читает букварь. Тут же сидит бабушка Латышева, соседка. Внимательно слушает. Я на кухне управляюсь. В пол уха слушаю.
Таня читает – Ша. – Рик. И. Ту – Зик. Кол. Кол. – Хоз. Ни. – Ки. Колхозники! Со. – Баки!
– Валя! Валя! Ты послушай, что они в книжках то пишут! Колхозники – собаки! Это как же так! Надо же что пишут!!
Танька, что ты там читаешь? Где это так написано?– Вот, мам, там так написано…– А ну читай снова, как следует.
– Ша-рик и Ту-зик, кол-хоз-ные собаки…
Ааа, примирительно говорит бабушка Латышева. – Ты уж Таня не ошибайся, а то мало ли что ещё начитаешь..
УМЕР СТАЛИН
Заводоуковск. Двор. Дом пятистенок. Напротив почти такой-же бревенчатый сарай. Все из новых бревен. Крыльцо. Солнечный мартовский день.
Мне семь лет. Я во дворе пытаюсь колоть дрова. Время двенадцать часов.
Вдруг меня зовут в дом. Захожу. Напротив двери наверху черная тарелка радио…
С меня кто-то снимает шапку и говорит – тихо. Умер Сталин.
По радио что-то торжественно говорят. И какой-то страх немножко. Что-то будет?
Из откликов:
Когда умер Сталин, мне было 3 года. В то время мы жили в г. Саратове в бараке на 20 комнат.Проснулся утром от какого – то воя и плача. Я думаю, что не все плакали от горя, некоторые от радости. Но что удивительно, я четко помню этот вой до сих пор.
ПРЕДАТЕЛЬ
– Ну вот мама, петел (теперь) у нас будет черный карандаш. Петел можно будет тебе брови красить …В те времена женщины брови красили, а не выщипывали. И для этого использовался черный цветной карандаш. Но и карандашей цветных не было, да и денег на их покупку тоже… У мамы как огромная драгоценность лежал в ее коробочке карандашик длинной не более полутора сантиметров. Черный. Трогать его было нельзя. Август 1953 год. Первый раз в первый класс. Собираться надо. Караганда. Кировский район. С одной стороны терриконик шахты 31 с другой, поодаль терриконик шахты 3 бис Пошли с мамой в книжный магазин покупать набор из шести карандашей. Красный, зеленей, синий, жёлтой, коричневый и черный и другие необходимые атрибуты.
Магазинчик маленький – Кагиз назывался у нас. Думается полностью это Казахстанское государственной издательство. Почему не просто книжный? Не знаю. Я беру красивую коробочку вижу черный огромный карандаш и громко ору на весь магазинчик:
КАК КОММУНИСТ
Мне было лет пять. И мы пошли с мамой в баню. Стою я на скамейке и мама меня вытирает. И я громко заявляю.
– Во мам, я теперь чистый как коммунист! (Почему я так сказал? Ну наверное из разговоров взрослых слышал, что коммунисты это что-то такое, на что можно быть похожим только помывшись в бане.)
Мы пришли домой и мама рассказала это дяде Павлику, брату отца у которого мы жили.
Он почему-то испугался и долго ругал и маму и меня. За что я так и не понял. Очевидно за то что нельзя упоминать слово коммунист всуе.