Да – ссорились
В общем, поводов для ссор было немало, и они возникали каждый день, и не по одному разу. Но какой – то враждебности и «нетолерантности» я не помню. Люди помогали друг другу, люди сочувствовали друг другу в трудные моменты, делились солью, сахаром, лекарствами, присматривали за соседскими детьми.
Елена Назаровна, после нашего отъезда, еще лет десять – пятнадцать звонила маме – спрашивала: «как там женечка?». А, вообще- то, она была женщина мощная и строгая, и все её боялись, кроме деда Моисея («моисейки», как она его называла).
«Моисейку» Елена Назаровна очень любила и уважала – по моему, бабушка её даже немного ревновала. Надо сказать, что мой дед (фронтовик, тяжело раненый на ленинградском фронте) пользовался в нашей коммунальной квартире большим авторитетом.
Кроме того, он был большим весельчаком и, что называется, «любимцем публики». Когда «разборки» грозили перерасти в драку, женщины бежали к Моисею Исааковичу и просили их рассудить.
Дед выходил в коридор в своих неизменных подтяжках, с большим и солидным животом, расспрашивал – в чем суть конфликта. Тетки, наперебой, выкладывали ему свои обиды. Дед всех внимательно выслушивал, потом рассказывал парочку подходящих к случаю анекдотов и женщины успокаивались.
В чем суть ссоры, все как – то сразу забывали. Но когда нужно было решить вопрос по – существу, дед выносил свой аргументированный вердикт, например, устанавливал порядок пользования плитой в вечернее время.
Правда, когда дело заходило слишком далеко, и дед чувствовал, что с разъяренными женщинами уже не совладать, он запирался в своей комнате и делал вид, что спит.
Вот такой у нас был «мировой суд».
Первый раз, в первый класс
В 1959 году я пошел в школу. Школа была где – то возле Театральной площади – в 15 минутах ходьбы от нашего дома на канале Грибоедова. Помню свою первую учительницу – Нину Васильевну, она была уже немолодая, полная и довольно строгая женщина
Могла дать и хороший подзатыльник, но дети ее любили, потому что она была добрая. Надо сказать, что родители никаких претензий к подзатыльникам не имели, им было вполне достаточно того, что детей учат и что за детьми присматривают.
Дед пару раз показал мне дорогу домой, потом я ходил в школу самостоятельно, хотя нужно было пересекать большую улицу (вроде бы – проспект Майорова). Сейчас многие родители водят детей в школу до 12 лет, некоторые и до пятнадцати.
Более того, я иногда заходил в гости к своему приятелю (как его звали уже не помню, но помню, что жил он в маленькой каморке со своей мамой – дворничехой).
Мама очень стеснялась своей убогой обстановки и угощала меня дешевым соевым тортиком (стоил он где – то 60 копеек). Мне такие тортики очень нравились (до сиз пор люблю соевые батончики – вот они сейчас лежат передо мной).
Но дело не в тортике, а в том, что я задерживался из школы на час или больше и никто особо не беспокоился – другие были времена, не такие волнительные. И дети были более самостоятельные.