Евгений Калачев
Сеть Петровского. Часть 1

***

– Больно, с…а! – Саня сплюнул на асфальт и потрогал свое лицо, на котором все еще оставались синяки.

– Не ной, – буркнул Артур, бросив сигарету в урну, – еще не вечер, они ответят за то, что сделали.

– Вам мало? – окликнул один из стоявших поблизости пятикурсников, – жизнь, я смотрю, совсем ничему не учит? Я слышал, вы неслабо огребли от первашей!

– Был зацеп, – мрачно ответил Артур.

– Зацеп? – хохотнул студент, – впятером против троих? У них все более-менее целые, а вас попросту разбили? Ты называешь это зацепом? Ребята, да они вас поимели!

Послышался хохот. Артур злобно посмотрел на собеседника, но побоялся вступать в открытую конфронтацию со старшими студентами.

– Они за все ответят, – хмуро сказал он, – я их асфальт жрать заставлю!

– Нет, Артур, тебя точно жизнь ничему не учит! – заявил Соболев, тоже стоявший в компании однокурсников, – они уже показали себя, наказали вас в ситуации, когда вы были не правы! Они – национальные герои, а вы опростоволосились! Чего ты еще хочешь?

– Я хочу, чтобы эти уроды знали свое место! – заявил Артур.

– Поверь мне, они его знают! – Соболев ухмыльнулся, – и оно уж точно повыше вашего. Единственный правильный выход для вас – сделать вид, что устроили «первашам» что-то вроде проверки на вшивость, и они ее прошли. Попытаетесь снова цеплять их – сами же поднимите их авторитет еще выше, а вас станут презирать, как натуральную нежить!

– Мы сами разберемся, – проговорил Артур.

– Ну, разбирайтесь, разбирайтесь! – хмыкнул Соболев, – я никого не учу жить, это всего лишь дружеский совет. А там думай, Артурка! – он хохотнул.

Артур снова злобно посмотрел на собеседника, но ничего не сказал.

***

– У тебя как вообще с историей, нормально? – спросил Фролов.

– Вроде не жалуюсь, – ответил Петровский, подняв глаза, – поживем – увидим.

– А спорим, ты ни хрена не шаришь в истории! – усмехнулся Фролов, – спорим, легко поймаю тебя! Давай, на пять штук!

– Отстань, нет у тебя пяти штук, – хмыкнул Петровский.

– Ни хрен с ним, давай не на пять штук, давай на халявный обед в столовой! – раззадоривал Фролов.

– Давай, все равно же не отвяжешься! – спокойно ответил Петровский.

– В каком году началась Вторая Мировая? – спросил Фролов, – отвечай быстро, не задумывайся!

– В тридцать девятом, умник, это все знают! – Петровский ухмыльнулся, – только у нас так-то история государства и права, а твой вопрос скорее из истории Отечества, но все равно, похоже, сегодня ты меня кормишь…

– Ну и ладно! – бросил Фролов, – Алин! Алин! – он позвал одногруппницу.

– Что? – Алина обернулась.

– В каком году началась Вторая Мировая? – спросил Фролов.

– Ты реально не знаешь или прикалываешься? – Алина удивленно подняла брови, – в сорок первом, конечно!

– Видишь! – Фролов удовлетворенно посмотрел на Петровского.

– И что ты хотел доказать? – осведомился он, – то, что она не понимает разницы между Второй Мировой и Великой Отечественной? Прости, солнце, ты прекрасна, но история – не твой конек!

Алина улыбнулась, обрадовавшись комплименту в свой адрес. Нелестный отзыв Петровского о ее эрудированности, впрочем, нисколько ее не смутил.

– Зачетная, – хмыкнул Фролов.

– Зачетная, – согласился Петровский.

– Ну что, забьемся на троих? – предложил Дмитрий, – я, ты и Асхат!

– По поводу? – не понял Петровский.

– Ну, кто из нас первым опрокинет кого-нибудь из группы в горизонтальное положение! – Фролов хитро подмигнул, – типа соревнование получится!

– Твоя нездоровая тяга к спорам начинает накалять, – Петровский усмехнулся, – отвяжись от меня, не буду я больше с тобой ни на что спорить.

– Да ладно, прикольно же! – не успокаивался Фролов, – ну, все так делают, чего ты?

– А я не все, – хмыкнул Петровский, – я сказал: отвали.

– Понятно, сдулся! – отмахнулся Фролов, – Асхат, а ты что скажешь?

– Нет, не буду спорить, – коротко ответил он, подняв глаза, – получится, значит, получится. Нет, так нет.

– Ну, с вами вообще неинтересно! – раздосадовался Фролов.

В это момент зазвенел звонок. Спустя несколько секунд дверь аудитории открылась, и показался преподаватель: высокий и худой, но широкоплечий, одетый в рубашку и брюки.

– Все здесь, что ли такие пунктуальные, – пробурчал Фролов, поднимаясь с места, чтобы поприветствовать вошедшего.

– Присаживайтесь, не люблю долгих приветствий, – разрешил преподаватель, – добрый день, уважаемые друзья. Меня зовут Семенов Антон Алексеевич. Если мое имя кому-то кажется слишком сложным для запоминания, можете его записать…

В аудитории послышались смешки.

– В этом семестре я буду вести у вас историю государства и права, – продолжил Семенов, – дисциплина длится один семестр, в конце которого мы в едином порыве и, надеюсь, успешно, сдаем экзамен…

Фролов открыл тетрадь и записал на полях: «История отечества. Экзамен. Хз».

– Что значит: «хз»? – не понял Петровский.

– Это значит, я не знаю, решается вопрос или нет, – пояснил Фролов.

– Ты в универе без году неделю, а уже собрался давать кому-то взятку? – хмыкнул Петровский.

– Кто бы говорил! – Фролов ухмыльнулся и ткнул приятеля локтем в бок.

– А обучаться мы будем по дурацкой кредитно-модульной системе, все прелести которой я обязан вам объяснить! – сказал тем временем Семенов.

– Дурацкой? – переспросил Фролов.

– Да-да, вы не ослышались, именно дурацкой! – Антон Алексеевич согласно кивнул, – а вы считаете иначе?

– Ну, не знаю, – Фролов пожал плечами.

– Если хотите поговорить о минусах такой системы, то они вполне очевидны, – спокойно продолжал Семенов, – но, я думаю, вы и так догадываетесь…

– Попробую угадать: минус в том, что экзамен принимает компьютер, а не живой человек? – в дискуссию вмешался Петровский, – да и вообще в тотальной компьютеризации образования, я прав?

– Вот видите, – Семенов улыбнулся, – я ведь сказал: вы сами все прекрасно понимаете. А подобная проверка знаний, что итоговая, что промежуточная, я убежден, никоим образом не показывает истинный уровень образованности того или иного студента.

– Ну, наверное, так, половину ответов можно банально угадать, – Петровский кивнул, – даже будучи недалекого ума, – он постучал костяшками пальцев по столу.

– Ругать нововведения или хвалить, каждый решает для себя, но факты налицо, – Семенов развел руками, – увы, в последнее время работодатели жалуются на уровень профподготовки. С каждым годом он падает. Поэтому мое мнение таково: дурацкая.

Он направился к кафедре и открыл списки, желая, видимо, перейти к знакомству с группой.

– То есть, хотите сказать, что мы станем плохими юристами? – Петровский прищурился, не сводя взгляда с преподавателя.

– Этого я не говорил, – спокойно ответил Семенов, – приподняв глаза. Все зависит в первую очередь от вас. От вас лично, друг мой, и от каждого студента.

– А разве это не ваша обязанность: дать нам необходимые знания? – с вызовом спросил Петровский.

– Костян, ты чего?! – Фролов дернул его за рукав, – тебя, по ходу, занесло!

– Погоди ты! – вполголоса одернул Петровский.

Семенов отреагировал на выпад на удивление спокойно.

– Безусловно, за вами есть правда, – он согласно кивнул, – как преподаватель, я должен дать вам весь необходимый багаж знаний. А как педагог, даже больше. Это не совсем правильно и этично – обсуждать с вами такие вопросы, но раз уж вы сами начали, скажу: все мы люди. Добросовестность, ответственное отношение и исполнительность, как вы, наверное, догадываетесь, разнится не только у студентов. И, думаю, на этом стоит прекратить, мы итак подошли к слишком тонкому вопросу. Поэтому я сказал: истинные педагоги, коих у нас, к счастью, немало, дадут вам все, что только смогут, но и вам придется делать шаги навстречу, где-то и проявлять инициативу самим. Тогда вы сможете овладеть своей специальностью и хорошо показать себя на будущих местах работы.

– А вы, значит, надо полагать, педагог? – уточнил Петровский. В аудитории повисла гробовая тишина. В вопросе прозвучал явный вызов.

– Да, считаю себя таковым, надеюсь, заслуженно, – ответил Антон Алексеевич, – я вижу свое призвание в этом. Я постараюсь дать вам не только знания, но и вложить в вас что-то большее. Если, конечно, вы сами этого захотите. И если хоть один студент уходит с моих занятий не «пустым», значит, я живу и работаю не зря.

– То есть, вы считаете, ваше счастье в этом? – вкрадчиво осведомился Петровский.

– Да, в этом, – коротко ответил Семенов, – но мы как-то совсем далеко ушли от нашего предмета. Простите, могу я узнать ваше имя?

– Константин, – ответил Петровский.

– Очень приятно, Константин, – кивнул Семенов, – давайте так: если хотите поговорить на личностные темы, волнующие вас, можете подойти ко мне после занятий, я открыт для диалога. Но сейчас предлагаю, все же, вернуться непосредственно к теме лекции.

Петровский криво ухмыльнулся.

– Костян, у тебя колпак уехал?! – пораженно прошептал Фролов, – ты чего до него докопался?

– Я не докапывался, – тихо ответил Петровский, – пока.

***

– Зачетки свои давайте! – негромко сказал Соболев. Все четверо присутствовавших протянули зачетные книжки. Андрей приоткрыл одну и усмехнулся, – кино насмотрелись что ли? Больше так не делайте!

Второкурсники переглянулись. Соболев посмотрел на них с беззлобной усмешкой.

– Все такие, да? – уточнил он, глядя на волновавшихся студентов, – ладно, понятно! – Андрей покачал головой и осторожно извлек из зачеток аккуратно сложенные купюры, – номер свой пиши! – он протянул одному из студентов мобильный телефон.

– Вот! – тот вбил свой номер в память и отдал Соболеву.

– Хорошо, Макс, жди звонка, сегодня вечером заберете, что делать с дополнительной ведомостью, знаете?

– Да, – все дружно закивали.

– Старайтесь впредь закрывать вопрос вовремя, а не дотягивать до комиссионной сдачи, – напутствовал Соболев, – это всегда морока и всегда сложнее решается, поэтому и… – он выразительно приподнял брови.

– Ясно, – тот, которого Андрей назвал Максом, кивнул.

– Все, идите, не переживайте, все будет нормально, – пообещал Соболев.

Все четверо студентов двинулись вниз по лестнице. Андрей проводил их взглядом и цокнул языком. Уже на два пролета ниже до него донеслись обрывки их разговоров.

– Да по любому себе накрутил…

– Да сто пудов!

– А ты знаешь еще, кто может решить…

– Дети, – Соболев покачал головой, – годы идут, а жизнь не учит…

Он прошелся по пустому коридору и зашел в уборную. Убедившись, что внутри никого больше нет, Соболев достал внушительный «пресс». Затем отделил от общей пачки вторую, раза в полтора меньше и убрал в левый карман пиджака.

– А это вам! – он назвал имя-отчество, но намеренно невнятно, хотя никого, кроме самого Соболева здесь не было. Потом усмехнулся и убрал пачку повнушительнее в правый карман пиджака.

***

– На этом все могут быть свободны! – закончил Семенов.

– У нас здесь пара, – подала голос Алина.

– А, здесь…. Ну, тогда свободен могу быть я, а вам счастливо оставаться! – улыбнулся Семенов. Он взял со стола свою папку и направился к выходу.

– Антон Алексеевич! – у самых дверей Петровский остановил его. Семенов обернулся.

– Да, Константин, слушаю вас, – преподаватель обладал отличной памятью на лица и имена.

– Вы обещали мне аудиенцию во внеучебное время, – Петровский криво и очень нехорошо ухмыльнулся. Двусмысленность ухмылки не скрылась от внимания Семенова, но он не отступил.

– Да, я помню о своих обещаниях, – Антон Алексеевич кивнул и бросил взгляд на часы.

– Да я не отниму много времени, – Петровский проследил взгляд преподавателя и вновь одарил того наглой циничной усмешкой, – я только хотел спросить: так ваше счастье в преподавании? И только?

– Не только разумеется, – спокойно ответил Семенов, – но это один из наиболее значимых аспектов, разве не об этом мечтает почти каждый? Зарабатывать на жизнь, занимаясь любимым делом…

– И много ли приносит это «любимое дело»? – фыркнул Петровский. Фролов и Асхат насторожились, прислушиваясь к разговору. Помимо них еще с полдюжины студентов, не покинувших аудиторию, старательно вслушивались в спровоцированную Петровским дискуссию.

– Что вы имеете в виду? – Семенов прищурился, казалось бы, беззлобно, но ясно давая понять: вызов принят и отступать он не собирается.

– Ну, я о том, типа, материальная сторона вопроса вас вообще не волнует? – Петровский смотрел в глаза, – ну, мы же все знаем, сколько зарабатывает преподаватель. У вас семья есть? Дети?

– Вы задаете уж очень откровенные вопросы для первого знакомства, Константин, – хмыкнул Семенов, – но, если хотите, да, есть…

– И что, прямо хватает? – не отставал Петровский, – вы же глава семьи, так как же обеспечить целую семью, слышал, на бюджетную зарплату себя-то обеспечить проблематично?

– Совсем озверел пацан! – буркнул Фролов в полголоса, – вот он теперь оторвется в сессию!

– Я прошу простить небольшую вольность, – Семенов улыбнулся открыто, но двусмысленно и положил руку Петровскому на плечо: не грубо, но достаточно крепко, – обсуждать свое благосостояние я не обязан, но скажу так: напомните мне вашу фамилию?

– Петровский, – ответил тот, косясь на руку у себя на плече.

– Петровский, Петровский, – Семенов поднял глаза, словно что-то вспоминал, – в списках «Forbes» вас не припоминаю…

На этом моменте в аудитории послышались смешки. Хохотнул и сам Семенов.

– Не обижайтесь, Константин! – он слегка похлопал по плечу, – открою вам секрет: бывает и так, что в семье работают два, в отдельных случаях три и более человек, бывает даже, что не на одной работе, – по аудитории снова прошелся хохот, – а еще есть такая вещь, как подработки, легальные естественно. Но это лирика. Не всем из нас суждено родиться Ротшильдами или Рокфеллерами, но ведь это не повод впадать в депрессию…

Улыбка исчезла с лица Семенова. Он понизил голос, теперь обращаясь только к Петровскому.

– Константин, я прекрасно понял ваш вопрос и вашу позицию, – произнес Семенов, глядя в глаза, – целеустремленность и тяга к достатку – это хорошо, но усвойте одно: деньги – средство. Не самоцель, – Антон Алексеевич пристально посмотрел на собеседника, – не самоцель, – выделил он, – запомните это.

Семенов еще раз похлопал Петровского по плечу и, считая разговор оконченным, кивнул и, повернувшись, вышел из аудитории.

– Костян, ты чего к нему пристал? – Фролов вытаращился на приятеля, – выделиться захотелось? Не самый лучший способ! Вот он теперь тебе в сессию устроит!

– Ага, вот и отлично! – Петровский осклабился, – пускай устраивает. Заодно и покажет свое истинное лицо.

– Ты о чем? – резко спросил Фролов.

– Дима, повторю еще раз, если ты не понял! – начал Петровский, – я не клоун, чтобы выставляться перед людьми, и ничего не делаю просто так! Ты что, реально купился на всю его пропаганду?!

– Т так завелся из-за того, что он тебе нос утер? – Фролов ткнул приятеля кулаком в бок, – что, есть люди с зыками не менее подвешенными, чем твой, да, Костян?

– При чем здесь это, балбес! – Петровский с досадой стряхнул руку Дмитрия, – просто этот Семенов явно совсем не тот, за кого себя старательно выдает.

– Как по мне, он, конечно, маленько шизик! – Фролов хохотнул, – повернутый чел типа, – он покрутил пальцем у виска, – динозавр, не знаю, болеет он своим делом, принципиальный по ходу…

– Я же говорю, купился! – Петровский ухмыльнулся.

– Так просвети, Пуаро! – рявкнул Фролов, раздражаясь.

– В уши он вкручивает, – пояснил Петровский, – знаю я эту породу, ставит тут из себя такого правильного и идеального. А на деле… – он сделал двусмысленный жест рукой.

– Да ладно тебе, вряд ли, – Фролов недоверчиво посмотрел на приятеля, – ты о леваках? Думаешь, берет на лапу?

– Нет, живет на зарплату! – Петровский скривился, – вот тебе и ответ, почему вытягивал его на этот разговор. Хотел спровоцировать, вывести на откровение, чтобы не корчил из себя святого!

– Да ну нет, Костян, не прав ты! – стоял на своем Фролов, – если все так, все равно же вскроется! Так зачем ставить из себя такое, да еще акцентировать на этом внимание? – он указал в сторону двери, за которой пять минут назад скрылся Семенов.

– А ты иди, его спроси! – хмыкнул Петровский, – недалеко еще ушел.

– Как по мне, он не гнал, – задумчиво проговорил Фролов, – реально блаженный…

– А как по мне – двуличием за километр несет! – отбрил Петровский.

– А как по мне, так вы оба неправы! – их одногруппница Аня Савельева, все это время краем уха слушавшая разговор, наконец, вмешалась, – ни одному из вас не приходило в голову, что человек может любить свою работу, пусть и не зарабатывать на ней миллионы, при этом быть честным, даже если есть возможность наживаться? И что это не обязательно означает, что он какой-то там сумасшедший? – она сердито посмотрела на Фролова с Петровским.

– Все хотят есть, – проговорил Петровский, глядя на девушку.

– Но это не обязательно значит, что аппетиты у всех непомерны! – парировала Аня.

– Не знаю, – Петровский криво усмехнулся, – я по-другому не видел…

– Я видела, – твердо сказала Савельева, – не все стремятся только к непомерно толстым кошелькам. Простое человеческое счастье все равно не в деньгах, как бы необходимы они не были…

– Ага, в их количестве! – гоготнул Фролов.

– Дурачки, – Аня пожала плечами и отправилась на свое место в аудитории. Петровский и Фролов проводили ее взглядами.

***

Макаров вошел в комнату и увидел мать, сидевшую на диване. Запоздало заметив сына, та что-то быстро убрала в шкатулку, но Сергей сразу понял, в чем дело.

– Что, все плохо? – он присел рядом на край кровати и кивнул на шкатулку.

– Да нет, Сереж, нет, нормально! – поспешно ответила мама, намереваясь встать и убрать шкатулку с остатками денег на полку, откуда и взяла. Макаров мягко остановил ее.

– Мам, ну мы ведь одна семья, – начал он, – можем говорить друг другу правду. Денег совсем мало осталось, да? – Макаров посмотрел матери в глаза.

– Цены растут, – грустно произнесла она, – до пособия еще больше недели. Такое чувство, что оно просто… – мама всхлипнула, но поспешила убрать навернувшуюся слезу, – да ладно, Сережа, не переживай, все будет нормально. Что-нибудь придумаем…

– Ну что ты собралась придумывать, мам? – Макаров положил руку ей на спину.

– На работу куда-нибудь устроюсь, – мама выдохнула и взяла себя в руки, – что уж я, совсем немощная? Что там сейчас делать можно? Листовки раздавать пойду, дом кому-нибудь убирать…

– Мам, на такую работу тебе нельзя! – воскликнул Сергей, – а щадящую для тебя теперь найти почти нереально! Даже не думай об этом, слышишь? Пообещай мне! Мам! – Макаров вновь заглянул ей в глаза.

– Что-то придется решать так и так, – мама развела руками.

– Я пойду, – Сергей решительно встал, – для взрослого крепкого мужика работа всегда найдется, какая-никакая, а хватать нам будет…

– Но у тебя же учеба, – попробовала возразить мама, – а еще спорт. Сынок, ты просто все не успеешь…

– Да, есть вероятность, что что-то одно придется бросить, – Макаров вновь сел, – учебу – не вариант. Значит, придется тренировки. Это – оптимальный выход…

– Но ты же их так любишь! – грустно сказала мама.

– Чем-то все равно придется жертвовать, – Макаров развел руками и посмотрел куда-то в сторону, – если возникает необходимость. Не переживай, мам, все будет нормально…

– Может, все-таки…

– Нет! – Макаров мягко приложил палец к маминым губам, – ты работать не пойдешь и точка. Т слишком для меня дорога, не смей собой рисковать. Я должен решить эту проблему. И я ее решу.

– Так не хочется лишать тебя любимого дела, – прошептала мама. В ее глазах стояли слезы.

– Может, еще и не придется, всякое бывает, – Сергей решительно встал, – все, мам, я пойду, мне к третьей паре сегодня. Буду сегодня поздно, попробую уже вечером что-нибудь найти!

Макаров взял сумку и быстрым шагом вышел из комнаты. Мама проводила его взглядом заплаканных глаз.

– Прости, Сережа, – проговорила она, – прости…

***

– Дорогая, я дома! – Семенов открыл дверь ключом и, войдя в прихожую, позвал жену. Елена появилась в коридоре спустя минуту. С кухни пахло чем-то вкусным, жена знала, во сколько Антон Алексеевич будет дома и приготовила обед заранее.

– Привет, Антош! – она подошла и поцеловала мужа в щеку, когда тот снял обувь, – голодный?

– Спрашиваешь! – Семенов рассмеялся, – хочу жить долго, посему стараюсь питаться в наших местных столовых только в крайних случаях! – пошутил он.

– Иди тогда на кухню, я котлеты сделала! – Лена рассмеялась.

Антон Алексеевич снял пиджак, прошел на кухню и, надев фартук, сел за стол. Лена положила ему две котлеты и картошку в глубокую тарелку.

– Как всегда, замечательно! – констатировал Антон Алексеевич, попробовав.

На несколько секунд повисло молчание. Семенов уплетал обед, жена налила в его чашку горячий чай и села за стол напротив, глядя на мужа.

– Как прошел день? – спросила она.

– Продуктивно, – ответил Антон Алексеевич, – я бы сказал, не рутинно. Отвел три пары. Новый набор студентов понравился, неплохой. Есть талантливые ребята, есть своеобразные… – Семенов на секунду замолчал, – даже очень своеобразные…

Вновь повисло молчание. Лена барабанила пальцами по столу.

– Что-то случилось? – спросила она, – не нашел общий язык с кем-то из студентов? Конфликт?

– Да нет, не то, чтобы конфликт, – задумчиво ответил Семенов, – да и поговорили мы неплохо… понимаешь, был один студент среди первокурсников. Не такой, как все что ли…

– Если у него зеленые волосы, серьги размером с тарелку или розовые ботинки, не переживай, это сейчас в порядке вещей! – пошутила Лена.

– Лен, ну я же серьезно! – Семенов улыбнулся и отхлебнул чай, – да нет, ты поняла, о чем я. Его ход мыслей… отношение к жизни, к людям. Оно… они слишком своеобразное для его возраста…

– Не по годам смышленый? – Елена приподняла брови.

– Скажу так, неглупый, – подумав, ответил Антон Алексеевич, – вопрос только в том, куда его ум может привести его самого, и… и окружающих его людей, – он посмотрел жене в глаза и замолчал.

– Так, мне уже страшно! – Лена усмехнулась, – почему в голову приходит Наполеон?

– Опять ты шутишь, – Семенов улыбнулся, но на этот раз как-то уже невесело, – понимаешь, он потребовал от меня откровенного разговора. Не попросил, а именно потребовал. Задавал провокационные вопросы и хотел получить на них вполне конкретные ответы, такие, которые устроили бы его с его жизненной позицией. И, похоже, был очень задет тем что не получил их…

– А может, он просто выделывался? – предположила Лена, – они же первокурсники, вот и хотел повыпендриваться перед одногодками, ну чтобы уважали. Вроде как, не побоялся с преподавателем в полемику вступить и все такое…

– В другом случае именно так я бы и подумал, но нет, – Семенов уверенно отмел вариант жены, – это не про него. Это не про Константина Петровского. Ему была нужна моя позиция. И он четко дал понять свою. Проблема в том, что у него не совсем верные идеалы. И они могут завести совсем не туда… – Семенов вновь замолчал, задумчиво разглядывая люстру.

– Ну, ведь это твоя задача: навести его на путь истинный! – Лена рассмеялась и похлопала мужа по плечу, – ты ведь настоящий педагог, разве не так?

– Не знаю, – Семенов вновь покачал головой, – формирование такого отношения к жизни и людям в таком юном возрасте… – он посмотрел жене прямо в глаза, – это не появляется просто так, из ничего…

Вновь повисло молчание, которое в последнем контексте даже показалось слегка жутковатым.

– Ладно! – Антон Алексеевич решительно хлопнул в ладоши, – давай-ка сменим тему! Не люблю говорить о работе за обеденным столом. Давай лучше отдохнем от мирских проблем!