Евгений Кабанов
Моя прекрасная креолка
Моей жене Марилу Элисондо Салас
Основой повествования послужили реальные события
Все имена собственные в романе – вымышленные; совпадения с реальными – случайность
Часть I
Спрут
Глава 1
Сергей открыл глаза. За прозрачными занавесками в проёме окна на светло-голубом фоне уже довольно отчётливо угадывался тёмный силуэт пальмы. Это означало, что время перевалило за пять часов. Сергей ещё некоторое время поворочался в постели, оттягивая момент перемещения из-под одеяла в утреннюю прохладу.
Прошло полтора месяца, как он возвратился в столицу из Северной провинции. Там-то, у самого океана, вставать по утрам было самой приятной процедурой – минимальная суточная температура, около двадцати пяти градусов, приходилась как раз на пять-шесть часов утра. Зато днём – пекло под тридцать пять. А в столице, на высоте за тысячу с лишним метров, днём как в родной деревне летом, зато по утрам холодрыга. Вот тебе и тропики! Сергей для себя заметил: вечная ранняя осень.
Мобильник подтвердил время и добавил: «20/02/2012». Прихватив его, по привычке, вместо часов, Сергей вышел на террасу. Первые лучи солнца только начинали робко касаться вершин видневшегося вдали хребта. Размытые тёмные контуры оживали и вспыхивали чёткими ярко-зелёными очертаниями пологих вершин.
Эта наполненная какой-то мистической силой картина пробуждения природы проникала в сознание сладостным ожиданием радостных перемен.
* * *
Сергей и Марибель расписались полтора года назад, но ещё не жили вместе. Встречались максимум на несколько дней только урывками. После скромной свадьбы в тесном семейном кругу ближайших родственников Марибель, состоявшейся на ранчо Сакраменто, где в то время Сергей работал управляющим, всё оставалось как и прежде. Сергей продолжал жить на ранчо в своей скромной квартирке, оборудованной над стойлами и офисом под крышей конюшни, а Марибель – в столице. Там у неё была чисто женская компания – старшая сестра с пятилетней дочкой. Поздно вечером в пятницу, или с рассветом в субботу Марибель приезжала на ранчо на своём новеньком "ярисе". Выходные проходили так же, как и до женитьбы – в прогулках по окрестностям ранчо и прочих незатейливых развлечениях на лоне природы.
А ровно через год после женитьбы Сергей уволился и уехал в Северную провинцию присматривать за мини-отелем друзей-ганадцев из бывших некогда соотечественников. А вернувшись оттуда через полгода, обосновался в поместье семьи дочки, которая была замужем за местным бизнесменом. Так было удобнее для обоих во всех отношениях. Кроме, разве что, общепринятой совместной семейной жизни.
Теперь встречи проходили по выходным на территории Марибель. А уже оттуда они выбирались на столичный простор с его широким ассортиментом развлечений. Но, сидя в каком-нибудь кафе, или путешествуя по окрестным достопримечательностям, они строили планы на настоящую совместную семейную жизнь. Эта тема была самой приятной.
* * *
Ещё год назад они купили по случаю в одном банке небольшой клочок земли на побережье, в паре часах от столицы. Земля эта предполагалась как первый этап одного проекта, который они тогда разработали с прицелом на безбедное житьё-бытьё, со своим делом, обещавшим выгоду, может, даже в масштабе всей страны. Обсуждая тогда свой проект, они пришли к выводу, что дело это может оказаться выгодным и полезным даже в глобальном масштабе. По крайней мере, все исследования, которые они провели, указывали на такую перспективу.
Составили бизнес-план, представили его на конкурс по народной инициативе, суливший победителям неплохое финансирование. Одна солидная организация даже заинтересовалась идеей. Но дальше интереса дело не пошло, а три призовых места на конкурсе, как водится в таких случаях, одержали более скромные и неприхотливые идеи типа чудо-рюкзака и шумопоглотителя в супермаркетах. Они тогда особо и не расстроились – сами в то время не имели возможности заняться вплотную своим ещё не рождённым детищем.
И вот теперь, похоже, наклёвывалась неплохая перспектива. Сергей был полностью свободен от всяких обязательств. Скопился некоторый стартовый капитал, оба горели энтузиазмом. Единственная загвоздка представляла собой совесть Марибель. Фирма, которой она руководила, принадлежала её университетской подруге, овдовевшей два года назад. До этого фирмой руководил муж Элианы, а Марибель была его правой рукой. Элиана же была полностью погружена в заботы о двух малолетних детях. И теперь Марибель не знала, как объявить любимой подруге о своём решении уйти из фирмы. В её собственных глазах это выглядело как предательство.
Как раз вчера, в очередную воскресную встречу, они в который раз пытались найти какой-то выход из сложившейся ситуации. И всякий раз разговор заканчивался на одной и той же ноте. Когда Марибель вспоминала, каким ударом была для её подруги смерть мужа от спрута мозга, голос её начинал дрожать, а на глаза навёртывались слёзы.
* * *
Сергей вздрогнул. В его руке заплясал и заклинькал мобильник. Звонила сестра Марибель. Одно имя Аны-Луисы, высветившееся на экране, вызвало у Сергея смутное чувство: удивление, смешанное с едва выбивавшейся из глубины сознания тревогой. Часы показывали половину седьмого. В такую рань? Ана-Луиса? Почему она? – Марибель же там рядом…
– Серхио, ты можешь сейчас приехать к нам? – Ана-Луиса пыталась говорить спокойно, но было заметно, что это ей давалось с трудом – в голосе проскользнула едва уловимая неуверенность.
– Да. А что случилось? – Сергей непроизвольно внутренне напрягся. – Где Белка?
Все ближайшие родственники Марибель с нескрываемым удовольствием сразу же подхватили её новое имя, прозвучавшее однажды из уст её славского мужа. "Белка" в эспаноязычной среде звучало красиво, и даже как-то подходило внешности Марибель. Конечно, когда Сергей в первый раз так обратился к своей тогда ещё невесте в присутствии её матери, будущая тёща не знала, что означает это благозвучное слово. А после разъяснений самой Белки, донья Исабель просияла и залилась своим истинно креольским смехом:
– И правда, Мари, на белку ты похожа! И как я раньше этого не замечала?
Даже если бы будущая тёща Сергея была классической тёщей из анекдотов, то он полюбил бы её только из-за её смеха – мало кто из его окружения смеялся так незатейливо и искренне. А потому он подбросил веток в костёр:
– Так вы тоже белка, донья Исабель. И Ваше имя на «бель» заканчивается.
Тут даже обычно сдержанная Белка не сдержалась, прыснула, глядя на свою сияющую хохочущую мамиту.
Так Марибель в тесном семейном кругу из Мари превратилась в Белку.
* * *
– Не волнуйся, Серхио, она в порядке. Только что-то слегка прихворнула, – теперь уже в голосе Аны-Луисы явно проскальзывала озабоченность. – Просто у неё сильно кружится голова, она не может сесть за руль в таком состоянии. Я предупредила Элиану, она подъедет через пару часов. А у меня сегодня на работе важное совещание, я не могу опаздывать…
У Сергея отлегло. У него самого несколько лет назад случился похожий приступ головокружения. Голова не болела, но мотало из стороны в сторону прилично, так что даже пришлось обратиться в поликлинику. Врач, расспросил, постучал блестящим молоточком по коленкам, провёл другие тесты и сделал заключение: ничего страшного, какие-то бактерии сейчас появились; вы, сеньор, не первый с такими симптомами; не волнуйтесь, через пару дней всё пройдёт. Выписал какие-то успокоительные пилюли, и даже не дал больничного. И в самом деле, как и обещал невропатолог, через два дня это вéртиго прошло само по себе.
* * *
Дверь открыла Белка. Ана-Луиса полчаса назад уехала вместе с дочкой, которую по пути на работу, как обычно, завозила в киндер – детсад для дошколят.
Вид у Белки был растерянный, потерянный, отрешённый… Любой из этих эпитетов подходил для описания того состояния, в котором Сергей застал свою жену.
Она рассказала, что, как всегда, проснулась в половине пятого, чтобы по заведенному понедельничному режиму отправиться в спортзал. Побаливала голова, но не сильно. Авось, пройдёт. Но при первом же шаге неведомая сила отбросила её в одну сторону, потом в другую, голова закружилась, и дальше передвигаться приходилось, придерживаясь за стену. Иначе не получалось – ноги несли непонятно куда, а плечи задевали всё, что было даже на почтительном расстоянии от маршрута передвижения.
Сергей уже неплохо изучил характер жены, и знал, что она никогда не пожалуется даже в самом тяжёлом случае. И сейчас она не жаловалась, но была напугана – это было заметно в её глазах.
Уложив жену на кровать, Сергей всячески пытался отвлечь её от тревожных мыслей. С деланным ёрничаньем в подробностях рассказывал, как эта напасть проходила у него. Так что, милая моя Белка, не дрейфь, всё будет хорошо! Жизнь прекрасна!
Этот девиз Сергей повторял, как заклинание в самых тяжёлых случаях. И сейчас он пытался уверить в этом, скорее всего, даже не столько жену, сколько самого себя.
Минут сорок спустя приехала Элиана. Теперь можно быть спокойным – в подруге своей жены Сергей был уверен больше, чем в себе самом.
По пути в поликлинику "вольво" Элианы тормознул у автобусной остановки, и до дома Сергей добрался на автобусе уже в бодром присутствии духа.
* * *
Как и предполагалось, доктор не обнаружил у Белки никаких отклонений. Да и она сама, вроде, почувствовала себя лучше. Доктор предположил, что это вéртиго – следствие нервного перенапряжения, посоветовал особо не напрягаться, и уверил, что всё пройдёт без следа. Элиана настояла на том, чтобы во вторник подруга взяла день отдыха.
В среду с утра Марибель почувствовала улучшение. Головокружение не прошло полностью, но она уже могла передвигаться, не держась за стену. Однако за руль садиться в таком состоянии было равносильно самоубийству. Ана-Луиса по пути на работу "подбросила" сестру до её фирмы.
* * *
Звонок Белки застал Сергея около полудня за подписанием акта о продаже его старенького «чероки» одному сеньору, который давно положил глаз на этот, по-простонародному, «кирпич». Водительских прав у Сергея не было, и до отъезда в Северную провинцию ездил он на своём раритете только по окрестностям ранчо, да и то, по выходным. Теперь же, в оживлённых окрестностях столицы, такая возможность бесправного вождения отпадала. Да и лишние копейки были кстати, поскольку уже полтора месяца Сергей не вносил в семейный бюджет ни копейки, то бишь, ни синко.
– Серёжа, мы с Элианой решили пообедать, тут рядом с нашей фирмой есть вегетарианское кафе. Не хочешь составить нам компанию?
Белка старалась говорить как можно веселее, но в её голосе этой весёлости что-то препятствовало. Сергей уже хорошо изучил все интонации своей жены. И эта интонация не предвещала ничего хорошего.
Так оно и случилось. Увидев жену рядом с плотно прижавшейся к ней Элианой у входа в кафе, Сергей сглотнул. Вид у Белки был подавленный, этого она даже при всём своём желании не могла скрыть. Без поддержки подруги она не могла ступить и шагу – её уводило куда-то в сторону.
Слегка заплетающимся голосом Белка рассказала, как не смогла ввести пароль в компьютере, пришлось позвать секретаршу. Но дальше этого дело не пошло – буквы на клавиатуре перемешались, как в популярной простенькой головоломке «суп из букв», плясали перед глазами, и невозможно было даже просто попасть пальцем ни в одну из них. Вот тогда она почувствовала испуг во всей его силе. С помощью секретарши позвонила Элиане.
Знакомый невропатолог Элианы, проведя стандартные тесты, как и в предыдущем случае, не обнаружил ничего необычного. Но предложил сделать магниторезонансную томографию.
Через час он вышел из кабинета к ожидавшим его подругам и сообщил, что в мозге обнаружена некоторая аномалия. Не будучи специалистом, он не мог сделать какого-то определённого заключения, поэтому направит снимки в клинику своего знакомого врача для постановки предварительного диагноза. И теперь оставалось ждать пяти часов вечера, на которые была назначена встреча.
* * *
А после шести, когда уже почти совсем стемнело, Сергей приехал в одну из столичных больниц после звонка Аны-Луисы. В вестибюле неотложки народу было невпроворот. Сергей сразу же от входа увидел сидящих в гуще несчастных больных Белку с Элианой. В руках у Белки был огромный жёлто-оранжевый конверт. Обе подруги были подавлены, и выглядели предельно уставшими.
Без лишних объяснений, видимо, уже перегоревшая от навалившихся на неё отрицательных эмоций, Белка протянула Сергею конверт.
Снимков было с полдюжины, и на каждом из них – в мозгу Белки чётко выделялось овальное тёмное пятно размером со спичечный коробок.
– Спрут, – как-то обречённо-безразлично произнесла Белка, и губы у неё задрожали.
* * *
Элиана смогла, наконец, уехать к своим остававшимся под присмотром бабушки детям, а Белку через пару часов вызвали на приём. Сергея поначалу не хотели пускать вместе с ней, но потом, похоже, вникнув в серьёзность недуга, разрешили.
Оказалось, что это был ещё не приём, а очередной «предбанник». Народу в нём было поменьше, и всем доставало сидячих мест. Сергей с Белкой сели в каком-то закутке у стены с окном. Обстановка вокруг была самая удручающая: лица с печатью обречённости, со всех сторон слышались жалобные стоны, всхлипывания, иногда даже громкие вскрики.
Во входной двери появился отталкивающего вида тип в грязной одежде, с окровавленным лицом и в наручниках, в сопровождении полицейского…
Ждать собственно приёма пришлось фактически почти всю ночь, поскольку приёмный покой был забит больными с самыми разными недугами.
Эта ночь была самой ужасной в жизни Сергея. Многого за прожитые почти шестьдесят лет ему пришлось пережить. Но то, в основном были, события, касающиеся его самого…
Официально врач ещё не поставил первичного диагноза, но специалисты, сделавшие и проанализировавшие эти роковые снимки, дали ясно понять, что речь идёт о злокачественной опухоли.
У Марибель не высыхали слёзы, Сергей утешал и подбадривал её как мог.
Но когда начался приём, и врач, молодая женщина сказала обыденным тоном, что предупреждает заранее, что нужно будет делать радио- и химиотерапии, будут выпадать волосы на голове, Сергей, стоявший позади сидящей напротив врачихи уже выплакавшей все слёзы жены, почувствовал, что начинает терять сознание, что и пробормотал, почти опускаясь на пол…
* * *
Утро они встретили всё в том же «предбаннике» по причине отсутствия мест в палатах. Сотрудники медперсонала принесли какие-то булочки и кофе, потом возле них остановился пожилой врач в сопровождении толпы студентов-медиков, показывая им на свет снимки Марибель и со знанием дела объясняя, что к чему. Приехала одна тётя Белки, потом вторая…
Так для них начиналась новая жизнь.
Часть II
Ранчо Сакраменто
Глава 2
В Центральную Анерику Сергей попал по совершенно случайному стечению обстоятельств, которые, как и у многих других граждан Реального Объединения Социалистических Стран, возникли после распада страны. Исчезновение РОСС с карты мира стало началом целой цепи трагических событий, как в масштабе всей страны, так и для подавляющего большинства граждан Объединения.
Как выразился один из известных политологов, вместо могучего Реального Объединения остались сплошные Объедки. Этим уничижительным словом всю территорию некогда великого союза, а также тех, кто открыто жалел о распаде, стали презрительно величать адепты новой власти, образовавшейся на обломках в виде суверенных стран.
На смену социализму пришёл дикий капитализм, со всеми его атрибутами. Практически все страны-члены РОСС, не исключая и самую большую из них – Славию, попали под влияние международных финансово-экономических структур, которые начали бесстыжий грабёж бывших социалистических республик под видом благодетелей…
До Сергея в Центральной Анерике оказалась его дочь, которая вышла замуж за одного состоятельного бизнесмена из Креолии, юриста по образованию.
А оказалась Наталья в Креолии, всё же, как говорится, с подачи отца. Дело в том, что Сергей после окончания института геодезии ещё год изучал эспанский язык на специальных годичных курсах. Организованы они были с целью интернациональной помощи развивающимся странам нужными везде специалистами, коими всегда являлись геодезисты.
* * *
За границу Сергей так и не попал. Работал в экспедициях, исколесив всю родную страну от крайнего Северо-Востока до южных пустынь и гор. Но эспанский язык старался не забывать, покупая, при случае, книги в столице, выписывая кувинские журналы.
Вот так, через язык, Наталья и познакомилась со своим будущим мужем и улетела в Креолию. А через несколько месяцев забрала туда и свою любимую маму, с которой в то время Сергей уже был в разводе. А ещё через полтора года родила сына.
Вот его-то, своего годовалого внука, Сергей и прилетел навестить в декабре 2002-го года, по настоятельной просьбе зятя Мигеля-Херардо, который оплатил перелёт туда-обратно. Обратно Сергей должен был улететь через месяц – срок, которым в то время определялось безвизовое пребывание граждан Славии в Креолии, и в соответствии с которым у него был обратный билет.
Однако настырный зять Сергея уговорил его, в конце концов, остаться при кровных родственниках на более долгий срок. И через пару дней он уже приступил к работе в крупном торговом центре, составлявшем часть семейного бизнеса, над которым главенствовал отец зятя дон Мигель. А дети и внуки патриарха, которых насчитывалось не менее дюжины, занимали все ключевые посты в разных секциях, отделах, торговых точках.
Сам же дон Мигель сидел в тесорерии – финансово-расчётном отделе. Каждый вечер, без выходных, после закрытия супермаркета – одной из основных торговых единиц фирмы, он скрупулёзно пересчитывал вырученные за день десятки миллионов колонов. А помогал ему в этом как раз зять Сергея – в то время единственный из сыновей и дочерей дона Мигеля, который имел высшее образование и некоторый опыт работы в дипломатических структурах страны в Эуропе.
А рабочее место Сергея было в глубине супермаркета, как раз за тесорерией, в отделе по приёмке товара. Вместе с ним за длинным рабочим столом с компьютерами разместились три симпатичных девушки, а рядом, в конторке за стеклом сидел начальник отдела, один из младших братьев зятя – Рой.
* * *
Вот как раз с первого рабочего дня в коммерческом центре «M&N» в оживлённом столичном районе и начался процесс становления Сергея как нелегала. Тогда он не вникал в подробности, на каком основании его приняли на работу, по какому принципу назначили оклад – 40 тысяч колонов (около 70 голларов ВША по тогдашнему курсу) за полмесяца.
Всё ему тогда казалось чем-то временным, каким-то виртуальным и беззаботным. Ну а что? Жил он, можно сказать, во дворце зятя, дочка и внук, с которым он нянчился после работы, там же – все расходы по жилью отпадали, питание на убой самыми лучшими продуктами – тоже за счёт фирмы, вечное лето вокруг, симпатичные добродушные люди…
И работа, судя по всему, самая что ни на есть легальная: с зарплаты регулярно вычитывался налог на соцстрах – ему выдали соответствующее удостоверение – и каждые полмесяца вместе с зарплатой он получал квитанцию по вычтенной сумме. И даже операцию по удалению какого-то жировика, выскочившего под лопаткой, сделали в государственной клинике бесплатно, и дали пару оплачиваемых дней отдыха на послеоперационное восстановление.
* * *
Так Сергей жил и работал, особо не заботясь, легально или нелегально он находился в стране. Не волновало его и то обстоятельство, что никаких документов у него на этот счёт не было, а в славском загранпаспорте стоял только штампик о прибытии, дававший ему право находиться в стране легально всего лишь один месяц.
Вся эта беззаботность продолжалась до того времени, когда Сергей решил вернуться в родные края, чтобы полностью отдаться осуществлению одной задумки, которую он вынашивал уже несколько месяцев. Эта вожжа попала ему под хвост в апреле 2005-го года.
Зять этой идее отъезда всячески препятствовал, а когда Сергей уже взял билет на самолёт в местном агентстве кувинских авиалиний Кувана-Авиасьон, не на шутку забеспокоился. Тут и выяснилось, что его влияние на легализацию пребывания Сергея в стране не распространялось на пограничников и таможню.
Все дни до отлёта Мигель-Херардо ходил озабоченный, строя всякие планы по выведению Сергея в правовое поле при проверке паспорта в аэропорту. В итоге ничего подходящего не удалось придумать, и в аэропорт Сергей приехал в статусе злостного нелегала, несмотря на все его трудовые документы и деятельность в должности приёмщика товара.
А пока он туда ехал, то, пораскинув мозгами, пришёл к выводу, что всё его оформление на работу было сделано с нарушением законодательства, которое предписывало всем работодателям иностранных граждан получать соответствующее разрешение в министерстве труда и социального обеспечения. Выходила какая-то абсурдная ситуация с правовой точки зрения…
* * *
С замиранием сердца Сергей протянул таможеннику паспорт с просроченной почти на два с половиной года отметкой о его пребывании в стране. Потайной карман куртки с четырьмя тысячами честно заработанных и никому не предъявленных голларов тянул, словно кирпич.
Однако внимание таможенника, мельком взглянувшего в паспорт, привлекла не просроченная отметка в нём, а коричневый красочный глянцевый кирпич из ручной клади: свеженькая идея креольских кофейных коммерсантов – килограммовая вакуумная упаковка кофе, один из подарков родственникам на родине. По виду, твёрдости и весу ну, практически, кирпич, упакованный в красивую обёртку.
И вот таможенник пристал к Сергею с этим кирпичом: «что это такое?» Сергей: «кофе, подарок родственникам.» Тот ему, типа, ты меня за дурака считаешь? Я знаю, как выглядит упаковка кофе, кофе рассыпчатый, а не как кирпич. Сергей ему: «смотрите, написано же вашим родным эспанским языком – кофе в вакуумной упаковке.»
Таможенник, оказывается, знает эту марку, но никогда в глаза не видел, чтобы упаковка была твёрдая. Типа, хватит пудрить мне мозги, я эту твою штукенцию конфискую. Ёлки-палки, он отбирает самый экзотический подарок!
Сергей меняет тон и начинает умолять не отбирать его гвоздь подарочной программы, пытается надавить на психику. Но парень остаётся непреклонным.
Привлечённый оживлённой дискуссией, от соседней стойки к ним подошёл другой блюститель таможенного порядка. Его коллега объяснил, в чём заминка. Тот покрутил-повертел злополучный кирпич, осмотрел его со всех сторон, и, о чудо!, передал его Сергею, уверив товарища, что это и правда кофе, что он встречал такой в продаже.
Так Сергей в очередной раз за время пребывания в Креолии убедился, что подвох в этой стране может оказаться совсем не там, где его ожидаешь. А вернувшись в Креолию через полтора года, в продаже этот кофе он уже не нашёл. Видимо такое коммерческое новшество себя не оправдало.
И вот уже во время второго пребывания в Креолии случился ещё один случай в аэропорту, который Сергею запомнился очень хорошо. На этот раз всё происходило в аэропорту центра Северной провинции, откуда он улетал в компании одного ганадского актёра славского происхождения, известного, в основном, ролями главаря славских бандитов в колливудских боевиках, в столицу страны Сан-Уго.
Народа на объявленный рейс было мало, почти никого. Колливудское светило впереди Сергея прошло через детектор, предъявило свой ганадский паспорт стоящему у аппарата с другой стороны парню в униформе. Тот полистал его паспорт, вернул, пожелал счастливого пути.
И только тут до Сергея дошло, что в его паспорте, который он пару месяцев назад поменял в своём консульстве, нет вообще никаких отметок, все страницы девственно чистые.
Сергей не ожидал, что на внутренних линиях будет какая бы то ни было проверка документов. Или начисто забыл, что во всех аэропортах проверяют паспорта. Кассирша при продаже билета быстро всё оформила. А Северный – вообще-то, аэропорт международный.
В груди у Сергея похолодело, в голове зашумело. Но отступать, как говорится поздно. Будь что будет.
Детектор позади, Сергей протянул паспорт пограничнику. Тот открыл его, заглянул на привычную страницу. Не найдя ничего, полистал. Опять не найдя ничего, вопросительно посмотрел на Сергея. Видимо, решив, что обладатель паспорта не говорит по-эспански, снова пролистал паспорт от корки до корки.
Снова вопросительно, молча, стал гипнотизировать Сергея. А что он мог спросить? Типа, сеньор, откуда вы свалились на нашу территорию, на мою голову? Сергей, смиренно глядя на него, лихорадочно подбирал простую, но ёмкую фразу, такую, чтоб она убедила парня особо не приставать к нему.
Ганадец там впереди ждёт, а Сергей с пограничником играют в гляделки. Слава богу, никто сзади не подпирал, и за эти долгие секунды Сергей, наконец, собрался с мыслями, и как можно спокойнее, почти без дрожи в голосе, произнёс:
– У меня внук креол.
Парень внимательно ещё раз посмотрел на лицо пассажира, сверил его с фото в паспорте, затем оглядел Сергея с ног до головы. И, так и не произнеся ни слова, вручил ему паспорт, махнул рукой, типа, иди на посадку.
А если порассуждать за этого парня? Тогда всё, оказывается, просто. Стою я тут, думает он, посадка сейчас закончится, пойду бутылочку пива выпью, расслаблюсь, подремлю в тени манго на этой жаре… А если связываться с этим сеньором как положено в миграционном законе, то, блин, хлопот не оберёшься. Оно мне надо? Да и сеньор, похоже, не такой уж и опасный для нашего общества, вон, седой, добродушный, без багажа, да в компании ганадца, у которого с паспортом всё в порядке…
В общем, слава богу, на деле не так уж и страшен чёрт в лице креольского пограничника.
Да и вообще, креолы, в большинстве своём, очень добрые, гостеприимные и отзывчивые люди!
* * *
Год с лишним Сергей вынашивал и обдумывал, как получше реализовать свою идею, обосновавшись в родной деревне. Чему была несказанно рада его мать. Время от времени он наведывался в райцентр, чтобы в тамошнем почтовом отделении, где уже стояла пара компьютеров, проверить свою электронную почту.
И вот в один из прекрасных летних дней 2006-го года Сергей получил электронное письмо от зятя, в котором говорилось о том, что купленный ещё до отъезда его любимого тестя из Креолии участок земли в одном из пригородных кантонов столицы стремительно превращается в перспективный коммерческий проект под названием «Ранчо Сакраменто». И что для присмотра за этим ранчо нужен человек, которому всецело доверяет дон Мигель. И надо же, таким человеком оказался Сергей.
* * *
Ещё работая в отделе приёмки товаров супермаркета в свой первый визит в Креолию, Сергей как-то незаметно завоевал доверие очень требовательного и скрупулёзного во всём патриарха семьи. Тогда, поначалу, некоторые сыновья дона Мигеля даже начали подозревать, что их отец «подсадил» Сергея, без всякого опыта работы, в этот отдел, чтобы шпионить за одним из сыновей, начальником отдела Роем, и за другим, ответственным за отдел кадров – Хорхе.
Тогда постепенно всё рассосалось, и с этими мужиками у Сергея, вообще, не было никаких проблем, хотя зятя Сергея эти ребята недолюбливали за его особое приближение к дону Мигелю, у которого он был правой рукой, пересчитывавшей крупные суммы во всех банках, услугами которых пользовалась фирма.
* * *
Зять в своих письмах всё настойчивее и изобретательнее, с приложением живописующих фоток, приставал с предложением согласиться на администрирование ранчо. Соблазнял всякими коврижками, включавшими, в первую очередь, уже знакомые Сергею вечное лето и полное обеспечение на лоне экологически чистой природы.
Поначалу Сергей отбрыкивался, как мог, планируя снова заняться кроссвордами, которыми он зарабатывал на сносное житьё-бытьё в одном из пригородов столицы ещё до своего первого отъезда в Креолию. Но, постепенно, опять же, уповая на какую-то виртуальность и временный характер, как ему казалось, предложения Херардо, начал раздумывать. Всё намеченное он выполнил; деньги, заработанные в первый визит в Креолию, заканчивались, а стоимость жизни в столице и её окрестностях росла, как на дрожжах. А тут настойчиво предлагают поработать, можно сказать, прямо-таки, в райских кущах.
И вот, в середине июля Сергей получил письмо уже от Хорхе, заведовавшим отделом кадров, на фирменном бланке с, практически, официальным предложением, сделанным, к тому же, заглавными буквами:
«ЗДРАВСТВУЙТЕ, СЕРХИО, ВСЕ ГОТОВО К ВАШЕМУ ПРИЕЗДУ В ДЕРЕВНЮ КОРОНАДО…
ПОЗАБОТЬТЕСЬ О СВОЕМ ПАСПОРТЕ И БИЛЕТЕ НА ПОЕЗДКУ В РАЙ – (КРЕОЛИЮ).... ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ У НАС ЗДЕСЬ ЕСТЬ.
ПОЖАЛУЙСТА, ПОТОРОПИТЕСЬ… СРОЧНО ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ !!!»
* * *
Ну что ж, возвращайся так возвращайся. Хотя, сомнения были. До того самый большой коллектив, который был в подчинении Сергея на триангуляционных работах в горах Бамира лет так тридцать назад, состоял из шести человек, включая помощника – студента-практиканта, четверых рабочих-альпинистов, водителя грузовика, и исключая инструктора по альпинизму, у которого был автономный статус. А тут под его началом предполагалось раза в три больше народа и финансовые операции с кругленькими суммами «налички». Да ещё и чужой стране.
Несколько месяцев ушло на попытки продления загранпаспорта, срок действия которого истекал через год, и покупку безвизового билета, маршрут по которому лежал только через Куву, туристический сезон на которой был в разгаре, а прямые самолёты летали пару раз в неделю. Паспорт Сергей так и не продлил, и вылетел с имеющимся, уточнив, что поменять его можно будет в родном славском консульстве.