Первая сказка про Фиту – Евгений Замятин

Близок конец или Флэшмоб-2012: 9/12Шаг вперед, два шага назад.

Книга эта – четко выстроенная синусоида.

Книга эта – история одного винтика в системе.

Книга эта – дух отчаяния.

Книга эта – запретное отступление от логики.Книга эта мне понравилась больше, чем «1984», хотя тоже оставила немало вопросов «как?», «почему?» и «кто?». Однако она легла в мое сознание легче и удобнее. Параллели очевидны, надеюсь выводы сделают.

Самое интересное в антиутопии «Мы» – это вспомнить что создавалась она в 1910х годах (завершена в 1920м), когда тоталитарных государств 20го века ещё не существовало. Конечно, сам тоталитаризм существовал (как показано, например, в эссе «Биржа смыслов жизни», он существовал ещё со времён древнего Египта). Но вот такой, не наследственный, как у фараонов и царей, а идеологический – появился уже после романа «Мы». То есть, в отличие от следующих за ним антиутопий (« О дивный новый мир », написанный Олдосом Хаксли в 1932м, « 1984 » написанный Джорджем Оруэллом в 1949), этот роман действительно провидческий. И, главное, Замятин – основоположник жанра тоталитарной антиутопии (который, наряду в антиутопией военной, такой как повесть Кабакова " Невозвращенец ", является основным жанром о «плохом будущем»). Итак, это первая антиутопия об идеологическом тоталитаризме.И, поэтому, именно с идеологией там неточность. Стремительное начало эпохи научно-технического прогресса сбило Замятина с толку: роман написан с той точки зрения, что именно «бездушный» научно-технический прогресс может привести к тоталитаризму. Автор постоянно подчёркивает, что в «Едином Государстве» (живущем под руководством «Благодетеля» и отделённого от остального мира «Зелёной Стеной») всё точно и рационально. Кроме того, именно со встречи с исполнительницей живой музыки I-330, жизнь главного героя (математика Д-503) меняется: он влюбляется, пробует алкоголь, связывается с революционерами, и т.д.Отсюда первая ошибка романа – считать, что сухие точные науки, такие как математика – это основа тоталитаризма. Нет, наоборот, точные науки в которых можно что-то доказать, невзирая на авторитеты и общепринятые точки зрения – это основа независимости. А гуманитарное знание (которое автор считает тем живым, что противостоит тоталитаризму) – наоборот, всегда подстраивается под правительство, подводит теоретическую базу под все его решения, восхваляет его и «разоблачает» все другие «вражеские» правительства. Например, во времена СССР, количество цитат Ленина в научной работе возрастало прямо пропорционально её гуманитарности: математика, физика, химия, биология и т.д. – ноль цитат (иначе сразу видно что цитатами прикрывается отсутствие научных результатов); психология – желательно ввернуть цитатку для обоснования важности этой работы; история – точно необходимы цитаты, не только для обоснования важности, но и для нахождения места работы в тысячелетней классовой борьбе; философия – цитатами необходимо подкреплять каждую мысль – для важности, для места в исторической борьбе, для места в марксизме-ленинизме.

Практически каждое тоталитарное общество придумывает «правильную» историю и «правильные» направления философии. И только один раз, в случае с генетикой, была придумана «правильная», мичуринская биология. И никогда не придумывались «правильная» математика, физика или химия. Читая " Женщины Лазаря " Степновой, я вспоминил разговор, если я не ошибаюсь, Берии с Келдышем: о распространении слишком не-материалистичной квантовой физики (с её волновыми функциями, которые ни померить, ни «пощупать» нельзя). Келдыш извинился, но сказал, что без квантовой физики нельзя построить атомную бомбу. На этом разговор и закончился.

Интересно, что и сами главы тоталитарных режимов не понимают, что, хотя увольнение «неправильных учёных» довольно быстро компенсируется в гуманитарных областях, оно катастрофически сказывается в тех науках, где труднее выдать идеологическую болтовню за передовую теорию.

Здесь вспоминается вопрос, который задал Гильберту министр образования 3го рейха: как себя чувствует немецкая математическая школа после очищения от еврейского влияния, не пострадала же она от исключения учёных-евреев из университетов? И Гильберт (который, после смерти Пуанкаре, был самым известным математиком в мире) ответил: нет, она совершенно от этого не страдает: её теперь просто нет.Вторая ошибка (не только Замятина, но и всех авторов антиутопий) в том, что они преподносят тоталитарное общество будущего (строгую структуру, в которой каждому определена своя роль) как результат прогресса, который увёл человека от природного разнообразия, неопределённости и хаоса. У всех авторов получается что природа – враг тоталитаризма.

На самом деле, всё наоборот: как обезьяны, так и человек, от природы – существа, живущие в тоталитарном обществе со строгой структурой, где у каждого своя роль – никакой неопределённости и хаоса. Есть альфа-самец (лидер), которого все слушаются и уважают. Он окружён бета-самцами, которые рьяно исполняют его волю и ждут очереди занять его место.

А демократия – это, наоборот, результат эволюции, когда альфа-самец (лидер) на вершине иерархии заменяется законами. В процессе эволюции, сначала законы принимаются для выгоды лидера и против его врагов, потом, постепенно, когда критика лидера перестаёт караться смертью или побоями, законы начинают приниматься независимо от лидера.

Поэтому, когда революционеры в романе «Мы» («Мефи», как их там называют) пытаются прорвать «Зелёную Стену» чтобы бросить живущих за ней дикарей (как-бы «саму природу») в бой на тоталитарное общество будущего, понятно, чем это закончится: дикари что-то разворуют, что-то разрушат, но тоталитарная система не изменится: вождь дикарей займёт место лидера («Благодетеля», как его там называют). Такое случалось не раз, например, в истории Китая. Прорыв стены может помочь избавится от тоталитаризма – но только в том случае если за стеной не дикари а, наоборот, более развитое, то есть, более демократическое, общество.Третье. Да, логично что цель «Единого Государства» – послание жителям далёких планет с агитацией создания на всех планетах такого же «совершенного общества», как у них (с этой целью строится космический корабль «ИНТЕГРАЛ»). Но, при этом, совершенно нелогично что, одновременно с этим, под боком у «Единого Государства» живут дикари, не присоединённые (агитацией или силой) к этому «совершенному обществу». Как показывает история, тоталитарные и авторитарные общества не выдерживают и 10 лет без того чтобы не «облагодетельствовать» каких-то соседних «дикарей», присоединив их к себе. Замятинское же «Единое Государство» существует уже около тысячи лет, окруженное явно более слабыми и никем не защищаемыми обществами и – до сих пор не присоединившее их, под теми или иными лозунгами. И, наконец, четвёртая ошибка (связанная с первой) – считать, что эмоции разрушают тоталитаризм. Например, врачи, обследующие начинающего сомневаться главного героя, объясняют, что его проблема в том, что у него «образовалась душа». Другой пример – Единое Государство постановляет, что население должно подвергнуться «Великой Операции» по удалению мозгового «центра фантазии».

На самом деле, тоталитаризм скорее не лишает людей души, а как-бы заменяет их душу другой (подробнее – в том же рассказе «Биржа смыслов жизни»). И, не лишает людей фантазии, а направляет их фантазию в нужное русло – чтобы они во всём видели следы козней врагов, злую волю внешних или внутренних ненавистников их правительства. Заметим, что здесь Замятин явился основоположником не только антиутопии тоталитаризма, но и фантастики о роботах, улучшающих людей – всех этих историй о том как бездушные роботы считают, что проблема людей в их чувствах, эмоциях, нерациональности, душе – считают и насильно людей изменяют.

На самом деле, то, что искусственный интеллект захватит человечество (точнее то, что, в соответствии с не-азимовскими, а реальными «законами робототехники», будет построена наша с ним симбиотическая цивилизация, «цивилизация-лишайник»), – произойдёт вовсе не из-за рациональности или нерациональности (для души в «цивилизации-лишайнике» будет даже больше места). Это произойдёт из-за обыкновенной человеческой лени.

Но, то что Вы, пусть даже не смотрели сопутствующие статьи, но хотя бы прочитали этот (больше аналитический чем развлекательный) текст до конца, говорит о том, что передача власти искусственному интеллекту с построением «совершенного общества», управляемого уже не людьми, произойдёт не так уж скоро.

Первая русская антиутопия ХХ века – сатира на идеальное общество, рай на земле. Автор создал Единый город из стекла, цивилизацию, отвернувшуюся от природы и обожествляющую машины.Главный герой – Д-503 (подобные имена у всех жителей), математик, строитель «Интеграла» – межпланетного корабля. Именно он и описывает в своём дневнике жизнь Стеклянного города.Геометрически правильный город, огромные, прозрачные кубы – многоквартирные дома из «нового стекла». Одинаковые комнаты, одинаково все одеты. Нет ни цветов, ни животных, ни растений. Всё за стеклянной Зелёной стеной, куда люди не ступали уже несколько веков.Однажды в поисках возлюбленной Д-503 попадает за эту Зелёную стену. И помимо природы и птиц, он увидел там… Не буду всё рассказывать.В романе нет ни одного робота, герои типа совершенные и счастливые люди. Он показал нам мир, в котором человек создаёт машинную цивилизацию.Поразило, что великим произведением в Стеклянном городе признано «Расписание железных дорог»!!! Да и всё там замкнуто, расчитано, выверенно. Даже $екс по расписанию и по талонам.Сюжет романа не только история любви героя, но и подготовка восстания внутри Стеклянного города. На протяжении всей истории в герое боролись его рациональный взгляд на мир и новые для него стихийные, дикие чувства.Но что победит в финале? Сможет ли он сделать правильный выбор или предаст свою возлюбленную J-330? Роман хоть и был написан в 1921 году, но в России «Мы» смогли прочитать лишь в 1988 году. Замятин конечно утрировал историю, доводя до абсурда, но его сатирические пророчества вполне могли стать реальностью. В декабре 2022 года с нетерпением жду нашу экранизацию!