Евгений Гаглоев
Арканум. Заклинатели чудовищ
Глава девятая
Утопленник из старого мира
Дэн не знал, сколько продолжалось медленное падение на морское дно. Кажется, его сознание постепенно угасало. В облаке собственной крови он плавно скользил в блаженную прохладную темноту, опускаясь все ниже, а перед мысленным взором мелькали яркие вспышки, на ум приходили давно забытые образы, слова, которые он слышал в той, другой жизни. И все, что он вспоминал, будто происходило не с ним, а с кем-то другим, каким-то другим парнем, которого звали Русланом.
Он видел огромную пещеру, напичканную электронными приборами, в центре которой в вихре молний и вспышек яркого голубого света расцветал странный металлический цветок. Слышал крики и грохот выстрелов, видел высокую женщину в мохнатой черной шубе и нападавшую на нее пантеру, стаю хрипло каркающего воронья.
– Я не хотел, Руслан! Ты – единственное, чем я дорожу! Я всем пожертвовал бы ради тебя, – раздался в его голове хриплый старческий голос, который тут же заглушил шум мощного потока воды.
Дэн вспомнил дикую боль, когда его голова едва не взорвалась от резкой смены давления, вспомнил закрутивший его водоворот.
А затем пришли и другие воспоминания. Маленькая, бедно обставленная квартирка, школа, занятия плаванием. Пятерка преступников в черном, скрывающих свои лица под масками. Красивая блондинка, надменно смеющаяся ему в лицо в каком-то темном переулке.
– Я все о тебе знаю и разоблачу без колебаний! – кричала она. – Человек-рыба! Я подниму свой рейтинг, а вы станете объектами для опытов ученых-маньяков из «Геликона»!
Мгновение спустя в его ушах прогремел выстрел, оборвавший ее злорадный смех… А затем каким-то странным нереальным калейдоскопом в памяти завертелись погони и перестрелки, оружие, драки с оборотнями и мета-морфами… Он и правда не был святым.
И тот ужасный день в рушащейся штаб-квартире корпорации «Экстрополис»… Смерть злобного старика, выстрел, едва не лишивший Дэна жизни – или Руслана, он уже и сам запутался. Выстрел, так похожий на тот, который раздался несколько минут назад. Образы лихорадочно сменяли один другой, всплывающие воспоминания пугали и приводили в растерянность. А затем все звуки стихли и вокруг стало совсем темно.
Дэн еще ощутил, как его тело легло на мягкое песчаное дно, спугнув стайку серебристых рыбок. А затем кожей почувствовал какое-то движение вокруг себя. Рядом с ним скользили чьи-то тени. Все было будто в тумане.
Его взяли за руки и ноги, куда-то понесли. Теплая вода сменялась ледяной, а затем вокруг снова становилось тепло. Тьма и свет также сменяли друг друга.
Что-то резко сдавило его грудь. Дэн судорожно вдохнул, и его сердце едва не взорвалось. По крайней мере, ему так показалось. Вода хлынула из легких, заливая грудь. Он надрывно закашлялся, задыхаясь от боли. А потом все вокруг залило таким ярким светом, что парню пришлось крепко зажмурить глаза.
– Да, это несомненно он, – раздался чей-то невнятный голос, который мог принадлежать как мужчине, так и женщине. – Это его мы видели, когда он случайно открыл портал между мирами.
– А я только хотел поинтересоваться, зачем вы притащили сюда утопленника из старого мира.
– Мы проследили за ним и нашли его в мертвом городе. Он был ранен, но рана уже затягивается. К счастью, пуля прошла навылет.
– Его пытались убить? – удивленно спросил кто-то.
– Кто-то наверху, кто сопровождал его до этого места.
– Такое быстрое исцеление? Он что, похож на нас… Возможно ли такое?
Чья-то прохладная рука легла на лоб парня, затем чьи-то тонкие пальцы раздвинули его веки. Дэн ничего не видел из-за яркого света, поэтому снова попытался зажмуриться, но ему не дали этого сделать. Он разглядел лишь четыре темных силуэта, склонившихся прямо над ним.
– Невероятно, – изумленно прошептал кто-то. – Строение век и правда такое же. Осмотрите его уши.
Его голову довольно грубо повернули набок, кто-то принялся ощупывать правое ухо Дэна.
– Все в точности совпадает. Это кто-то из наших соплеменников?
– Не думаю. Скорее, кто-то из наших далеких потомков на суше.
– Но для чего он появился в Глубинных Империях?
– Он может представлять опасность. Он либо тот, кто стрелял в него.
– В любом случае, он лазутчик и предатель, – гневно фыркнул кто-то из четырех. – Убить его, и дело с концом.
– Кто-то уже пытался, – последовал ответ. – Только у него не получилось.
– Рана затянулась, но мы легко можем нанести новую. Если вскрыть ему глотку, он больше не исцелится.
Подобные разговоры Дэну уже не понравились. Парень резко дернулся, и фигуры испуганно отпрянули от него. Он попытался сесть, но руки почему-то его не слушались. И ноги тоже. Парализован?
Дэн в панике широко распахнул глаза и тут же снова прищурился, силясь разглядеть, где очутился. Он был в белой комнате с высоким сводчатым потолком. Вокруг стояли люди в длинных белых одеждах, но Дэн не мог разглядеть их лиц. Зато он увидел, что лежит на столе, похожем на операционный. Его запястья и щиколотки удерживают толстые кожаные ремни, пристегнутые к металлической поверхности стола.
«Не парализован. В ловушке!» – пронеслось у него в голове.
– Кто вы?! – хрипло выдохнул Дэн и закашлялся. В горле сильно пересохло. – Как я здесь оказался?!
– Хотели бы мы это знать, – раздалось в ответ. – Что привело тебя в храм Горгоны, чужеземец?
– Я… Мне приказали найти обскурум, – прошептал Дэн, пытаясь высвободиться из своих пут.
– Кто приказал? – тут же последовал вопрос.
– Человек, который хотел меня убить сразу после того, как я отдал ему артефакт.
– В этом нет ничего удивительного. Обскурумы издревле привлекают самых алчных и жестокосердных людей. Лучше бы ему навсегда остаться в тайнике. Но ты выкрал его и за это понесешь заслуженное наказание.
– Убьете меня? – невесело усмехнулся парень.
– Это ни к чему. Ты уже навлек великие беды на себя и своих соплеменников. Сами будете расхлебывать кашу, которую ты заварил.
Дэн напряг мышцы и, услышав треск лопающихся ремней, резко повернулся на бок и соскочил со стола. Люди в белом испуганно охнули и отпрянули. Парень ринулся к ним, чтобы заставить их все ему рассказать. Что это за место? Как он здесь очутился? И почему он каким-то непостижимым образом понимает их речь?
Но тут кто-то крепко обхватил его сзади за шею. В тот же миг в кожу Дэна впилась острая игла, и перед глазами все затуманилось.
– Отлично, – с удовлетворением произнес старческий мужской голос. – Думаю, лучшим решением будет вышвырнуть его отсюда туда, откуда вы его принесли. Таким, как он, не место в Глубинных Империях.
И это было последнее, что услышал Дэн перед тем, как окончательно отключиться.
* * *
Когда Дэн пришел в себя, он снова лежал под водой на белом песчаном дне среди древних развалин мертвого города. Вокруг стайками носились маленькие разноцветные рыбки; длинные жгуты водорослей, сплетаясь и расплетаясь, тянулись почти до самой поверхности воды.
Парень спокойно дышал и чувствовал себя вполне сносно. Он посчитал бы все случившееся странным сном, но место укола с правой стороны шеи все еще побаливало, значит, незнакомцы в белых одеждах ему не привиделись – как и операционный зал, разговоры про обскурум и Глубинные Империи.
Дэн медленно сел, согнув ноги в коленях. Маленький крабик тут же испуганно заковылял подальше от него, утопая в белом песке. Из ближайших развалин, густо заросших илом и ракушками, выплыла небольшая акула и, грациозно двигая длинным хвостом, отправилась по своим делам. Пора бы и ему отправиться к родным берегам.
Дэн взглянул на свою грудь. Пулевое отверстие совсем затянулось, о ране напоминала лишь небольшая белая отметина. Да, повезло ему с этой способностью – быстрым заживлением ран и регенерацией. Все случившееся поражало воображение, но сейчас ему некогда было об этом думать.
Парень оттолкнулся ногами от дна и начал плавно подниматься к поверхности. Ему предстоял долгий путь. Сначала нужно было каким-то образом определить, в какой стороне находятся родные берега, затем вернуться домой. Ну а потом отомстить мерзавцу Бестужеву за вероломство.
Глава десятая
Ненависть к близнецам
Николай Комиссаров вернулся к работе всего через три дня после похорон супруги. Дела океанологического института и других предприятий требовали постоянного присутствия и контроля. Но он был этому даже рад. Бесконечные заботы помогли ему быстро прийти в норму и свыкнуться с мыслью о внезапной смерти жены.
Полиция так ничего и не выяснила. Никто точно не знал, что заставило Викторию совершить ужасный поступок. Но горечи от потери Николай не испытывал, скорее, раздражение и сильное желание узнать правду. Викторию он давно не любил. Их брак для него был деловым соглашением, партнерством, выгодным обеим сторонам. Она обеспечивала ему домашний уют, занималась семьей, воспитывала его сына. А он мог спокойно вести бизнес и заниматься своими делами.
Костя всегда был проблемным ребенком и постоянно требовал к себе повышенного внимания, но Николаю некогда было с ним возиться, поэтому воспитанием занималась исключительно Виктория. Она отлично с этим справлялась, не взваливая на мужа дополнительную работу. К счастью, парень уже вырос и стал самостоятельным, мать ему больше не требовалась. И Николай был доволен, что все произошло именно сейчас, а не несколько лет назад, когда мальчишка был маленьким. Решать проблемы Константина ему было бы в тягость, он не мог посвятить сыну столько времени, сколько было необходимо.
Размышляя об этом, Николай не раз ловил себя на мысли, что не знает даже, о чем говорить с Костей. Парень жил своей собственной жизнью, правда, периодически влипал в неприятности. Выводили из себя эти его тупые дружки-прихлебатели, нескончаемые вечеринки, алкоголь и наркотики, влекущие за собой постоянные приводы в полицию. Вроде бы мальчик повзрослел, но все никак не хотел браться за ум.
Но ничего, теперь, когда Виктории больше нет, защищать его будет некому. Николай собирался всерьез заставить Костю учиться или работать. Он готов был, если понадобится, специально придумать для сына должность при океанологическом институте. Парень всегда будет на виду, и у него больше не останется свободного времени на всякие глупости.
Вернувшись вечером домой и войдя в гостиную, Николай сразу увидел сына. Костя в расслабленной позе лежал на диване у камина, глядя в телефон.
Николай раздраженно фыркнул. Ничего нового. В последнее время парень целыми днями только этим и занимался. Он даже на похороны матери не пошел, заперся в своей комнате, хотя в этом Николай не мог его винить. Тяжелое мероприятие. Он бы и сам с удовольствием его пропустил, но необходимо было держать лицо перед многочисленными друзьями, коллегами и журналистами. На публике он довольно успешно разыгрывал роль безутешного вдовца.
– Все валяешься? – хмуро спросил Комиссаров-старший, закрыв за собой дверь. – Когда ты в последний раз выходил на улицу? Помнится, раньше тебя с трудом можно было загнать домой.
– Мне ее не хватает, – тихо буркнул Костя.
– Мне тоже, – вздохнул Николай и присел на край дивана. – Полиция с тобой больше не говорила?
Костя долго молчал, прежде чем ответить, так что Николай уже начал терять терпение. Он уже был готов вырвать телефон из рук парня, но тот наконец произнес:
– Говорили… А что толку? Мне нечего им сказать. Да и что они могут? Этот тупоголовый болван Воронин не станет ничего делать, чтобы узнать правду…
– С чего такое недоверие к его персоне? – ухмыльнулся Николай. – Он всегда казался мне толковым малым.
– С того, что он встречается с этой вонючей уборщицей, мамашей Журавлевых. А это очень хорошо его характеризует.
Николай удивленно посмотрел на сына. Костя, напряженно хмуря брови, по-прежнему не отрывался от своего телефона.
– А это тут при чем? – спросил Николай.
Костя молчал.
– Отвечай! – взорвался Николай, и парень нервно вздрогнул. – Если тебе что-то известно…
Тут у него зазвонил сотовый телефон. Только это и спасло Костю от оплеухи. Выхватив мобильник из кармана, Комиссаров-старший увидел на дисплее имя Алексея Воронина.
– Легок на помине, – недовольно буркнул он и ответил на звонок.
– Николай Вадимович, добрый день, – сдержанно поздоровался полицейский. – Я снова по поводу вашей жены.
– Вам удалось что-то выяснить?
– Пока нет. Просто отрабатываем разные версии причин случившегося… Вам известно о делах, которые она вела с различными небольшими фирмами?
– Это как-то связано с Историческим обществом, которым она управляла? – уточнил Комиссаров.
– Возможно. Мы разбирали ее рабочие документы… Недавно Виктория от вашего имени совершила несколько сделок…
– Она имела такие полномочия, – подтвердил Николай. – Я всегда и во всем ей доверял.
– В частности, она переводила крупные суммы на счет вашего погибшего помощника Юрия Дегтярева.
– В этом нет ничего странного. Он был нашим личным водителем и телохранителем, она платила ему зарплату.
– Но она переводила ему деньги гораздо чаще, чем вы думаете. Возможно, оплачивала какие-то дополнительные услуги? Мы проверили Дегтярева. У него довольно темное прошлое. В молодости он часто имел неприятности с полицией.
– Об этом мне ничего не известно, – неохотно признался Николай. – Сейчас оба мертвы, так что спросить не у кого. Или вы думаете, что его прошлое как-то связано с тем, что случилось с моей женой?
– Мы должны все проверить. Также она недавно заключила договор с какой-то небольшой фирмой о проведении съемок на территории старого санатория «Аршакуни». Вам что-то об этом известно?
– Впервые слышу! Кого могла заинтересовать эта развалина? Находиться там опасно для жизни, особенно после недавнего землетрясения. Корпуса могут обрушиться в любой момент!
– Дело в том, что мы съездили туда. Там все закрыто, никого нет, и никакие съемки даже не начинались. Что-то здесь нечисто.
– Хорошо, Алексей, я постараюсь выяснить, – нетерпеливо пообещал полицейскому Комиссаров. – Позвоню вам, если удастся что-то прояснить. Но и вы продолжайте держать меня в курсе.
– Обязательно, – ответил Воронин, попрощался и отключил связь.
Николай хмуро уставился на телефон. Он совершенно забыл, что территория развалин «Аршакуни» также принадлежит его компании. Но Виктория, видимо, об этом помнила. Однако он понятия не имел, что она без его ведома впустила в санаторий каких-то посторонних людей.
– Ты что-нибудь знаешь о делах матери, связанных с «Аршакуни»? – обратился Николай к сыну.
– Слышал кое-что, – ответил Костя и вдруг снова вздрогнул, будто вспомнил что-то ужасное. Это не укрылось от глаз Николая. – С «Аршакуни» как-то связана старуха Анаит и эта странная женщина Эвриала.
– Эвриала? – нахмурился Комиссаров-старший. – Что-то знакомое…
– Она недавно приходила к нам на вечеринку. Помнишь, такая иностранка с загадочным акцентом? Ты ее видел, рядом с ней еще крутился этот старикашка Бестужев.
– Верно, – вспомнил Николай. – Так это они сейчас что-то снимают в развалинах санатория? Как-то я упустил это из вида. Впрочем, как и многое другое, – вздохнул он. – Ох, Виктория…
Щека Кости нервно дернулась. Он встал с дивана и подошел к высокому окну, обхватил плечи руками.
– Одного я не пойму, – задумчиво признался Николай Вадимович. – Как она оказалась на том маяке, да еще в такое позднее время? В такую непогоду… Самоубийство? Никогда в жизни в это не поверю. Виктория никогда не наложила бы на себя руки. Скорее, прикончила бы своих обидчиков!
– Именно, – тихо подтвердил Костя. – Мать никогда не покончила бы с собой.
– Ты что-то знаешь? Вижу, что знаешь. – Николай подошел к сыну. – Говори!
– Незадолго до… – невнятно пробормотал Костя, стараясь не встречаться с отцом взглядом, – она рассказала мне кое-что… Уверяла, что ты не в курсе.
– Не в курсе чего?
– Лера и Максим Журавлевы. Они не родные, а приемные дети этой уборщицы Веры. На самом деле они ее племянники, дети ее родной сестры. А их настоящий отец – Сергей Комиссаров. Твой брат.
– Что?! – Николай на миг лишился дара речи. – Это Виктория тебе сказала? – ошарашенно спросил он. – Почему я впервые об этом слышу?!
– Она рассказала мне много всего. О твоем приемном отце, о его огромном наследстве… Об этой несправедливости, когда дед решил оставить все своему родному сыну. И о том, что она собиралась прикончить Леру и ее брата, чтобы никто больше не мог претендовать на наше состояние.
– В голове не укладывается, – потрясенно прошептал Николай, обдумывая услышанное. – Я слышал, что у моего брата был ребенок…
– Двое, – хмуро уточнил Костя.
– Но я думал, что все они погибли при пожаре…
– Который устроили по приказу матери.
– А ты ничего не путаешь? – прищурился отец.
– Она сама рассказала об этом! – раздраженно воскликнул Костя. – Конечно, она сделала это не своими руками. Мать отдавала приказы своему наемнику Дегтяреву… и, естественно, платила ему за это. Скажу больше, она несколько раз пыталась убить близнецов уже здесь, в Новом Ингершаме. Макса едва не сбили машиной, затем обоих пытались прикончить на рыбоконсервном заводе. Но что-то пошло не так, и Дегтярев сам погиб той ночью. А теперь и мать тоже мертва… Странное совпадение, тебе не кажется?
– Так вот оно что, – ледяным тоном проговорил Николай. – Теперь многое встает на свои места. Виктория всегда была отчаянной женщиной. Гораздо отчаяннее меня… Кто-то еще об этом знает?
– Нет, – покачал головой Костя. – Только я. И теперь ты… Но, возможно…
– Что?
Костя уставился на отца:
– В последнее время я не могу думать ни о чем другом. Что, если она хотела сделать что-то с Журавлевыми? Довести начатое до конца. Заманила их на тот маяк… Но они оказались хитрее, проворнее… Я теперь места себе не нахожу. Если так все и случилось? Понимаешь, что это значит?
Николай молча взглянул на Костю. Вид у того был растерянный.
– Если близнецы узнали правду, они теперь действительно могут заявить свои права на наследство. Они отберут у нас все… Дом, яхту, институт… Весь твой бизнес… Именно это мать и хотела предотвратить. Теперь-то я хорошо ее понимаю.
Николай закрыл глаза и постоял какое-то время, собираясь с мыслями, а затем глубоко вздохнул.
– Ладно, я тебя понял. Теперь это не твоя забота, – холодно сказал он сыну.
– Что ты предпримешь? – тихо спросил Костя. – Обратишься в полицию?
– С ума сошел? – скривился отец. – С какой стати?
– Но если они и правда убили ее? – разволновался парень. – Это нельзя оставлять безнаказанным! Нужно разобраться. Нужно заставить их ответить по закону!
Николай шагнул к сыну и вдруг крепко обхватил его голову руками. Костя замер с широко раскрытыми глазами.
– Ты никому не скажешь об этом. Слышишь?! – с угрозой в голосе проговорил Николай Вадимович. – Ни одной живой душе! Ни о делах матери, ни о наследстве! Запрещаю тебе обсуждать это даже со мной! Я приму меры, сам разберусь с Журавлевыми и сделаю все так, как выгодно именно мне.
– Но как же… – пролепетал Костя.
– Не лезь в это дело! – крикнул Комиссаров-старший, отчего сын снова дернулся. – Храни этот секрет от всех, особенно от своих полоумных дружков. И ничто тебе не поможет, если ты хоть кому-нибудь проболтаешься о том, что сейчас рассказал мне.
– Убьешь их? – хрипло прошептал Костя, испуганно глядя в глаза отцу. – Точно! Их надо убить. За все, что они сделали… и чтобы сохранить наш дом и все остальное…
Николай отпустил Костю и направился к входной двери.
– Хватит! Мы больше не будем обсуждать эту тему, – бросил он на ходу. – Занимайся своими делами и не суй свой нос куда не следует! Только сильно не обольщайся, бездельничать, как это было при матери, я тебе не позволю. Как только немного разгребу проблемы, вплотную займусь твоим будущим.
Он вышел из гостиной, и дверь за ним захлопнулась, а Костя снова отвернулся к окну, торопливо смахивая выступившие на глаза слезы.
С самого дня похорон он не покидал особняк Комиссаровых. Не хотел никого видеть, не знал, как реагировать на случившееся. При этом Костя, как и отец, не сильно чувствовал боль утраты. Все же они с Николаем были очень похожи. Он испытывал лишь злость и ненависть к близнецам.
Костя всегда побаивался мать, только потому и терпел ее, и слушался. Вечно она изводила его своими придирками и нравоучениями. Но все же она была его матерью, и он по-своему ее любил, поэтому Журавлевы должны были заплатить за то, что с ней сделали. Костя не сомневался, что они приложили руку к случившемуся. Кроме того, он лишь недавно понял, что не готов отказаться от роскоши, которая окружала его с самого рождения. Огромный дом, собственная яхта и пара дорогих катеров, бизнес отца и его деньги. Костя не собирался позволить двум нищебродам и их никчемной приемной мамаше лишить его наследства Комиссаровых.
Толкнув двери, он вышел на широкую террасу, оперся на мраморные перила и смачно сплюнул вниз, едва не угодив на шляпу работающего внизу садовника.
Все эти дни Костя места себе не находил, хоть внешне выглядел очень спокойным. Он постоянно ощущал страх, беспокойство, гнев. Чувства захлестывали его, и он никак не мог переключиться. Отвлечься хотелось, но Костя не умел этого делать, не используя определенные вещества. Раньше он принимал их почти каждый день, и его вообще ничего в этой жизни не волновало, но теперь все стало иначе.
Жизнь была гораздо проще, когда поблизости постоянно крутился Витька Абрамов. Костя всегда мог купить у него несколько доз, а затем забыть обо всем на свете. Но теперь и Абрамов, и мать мертвы, и помочь ему некому. Хотя… Он же совершенно забыл про Андрея Серегина! А ведь тот все время тусовался с Абрамовым, иногда они даже торговали вместе.
Недолго думая Костя набрал номер Андрея.
– Привет, – практически мгновенно ответил Серегин. Голос приятеля звучал смущенно и немного растерянно. – Ты… Как ты?
– А сам-то как думаешь? – невесело усмехнулся Комиссаров.
– Понимаю. Я несколько раз отправлял тебе сообщения, но ты ни разу не ответил.
– Я их даже не открывал, – признался Костя. – Не до того было.
– Я и на похоронах тебя не видел. Я волновался… – робко признался парень.
– Не стоило. Со мной все будет хорошо, нужно только немного прийти в себя. Поэтому и звоню.
– Я сейчас на пляже, – сообщил Андрей. – Приходи, у нас тут вечеринка намечается…
– Нет желания, – отрезал Костя. – Я чего хотел-то. У тебя от Абрамова ничего в запасе не осталось?
Андрей помолчал.
– Я думал, ты давно с этим завязал, – осторожно произнес он наконец.
– С какой стати? – удивился Костя.
– Знал бы ты, сколько раз твоя мать читала мне нотации. Все пыталась выяснить, где ты берешь таблетки.
– Но теперь она не сможет испортить тебе жизнь, так что не беспокойся.
– А может, я за тебя беспокоюсь? Как бы ты сам себе жизнь не испортил.
– И это ты мне говоришь? – фыркнул Костя.
– Иногда я продавал, верно. Но сам никогда не употреблял, – будто оправдываясь, пробормотал Серегин.
– Ну хватит! – разозлился Комиссаров. – Говори, есть у тебя что или нет?
– Нет, – твердо ответил Андрей. – Я ведь тебе недавно уже говорил. Ничего не осталось.
И все же что-то в его тоне насторожило Костю.
– Совсем ничего? – недоверчиво спросил он. – Вы же с Витькой всегда много брали на реализацию. А мне сейчас очень плохо… И нужно. Действительно нужно!
– Ничего нет. А если плохо, приходи, я всегда тебе рад. Развеешься. Или, хочешь, я к тебе приду?
– С пустыми руками на кой черт ты мне сдался? – злобно бросил Костя. – Точно ничего не осталось? А если проверить?
Андрей молча бросил трубку. Костя гневно уставился на телефон в своей руке. Ощущение ледяной ярости медленно поднялось вдоль его позвоночника и заполнило голову.
Определенно, творилось что-то странное. Обычно Андрей так себя не вел. А может, он был не один, поэтому и не стал болтать лишнее. Все-таки у него старший брат работает в полиции. Будешь соблюдать осторожность.
Костя вспомнил про приятеля Серегина Женю. Тот часто тусовался с ними на пляжных вечеринках. Близко они не общались, но номер телефона у Кости имелся. Комиссаров отыскал его в записной книжке и позвонил.
– Привет, – небрежно бросил он, когда тот ответил на звонок. – Это Костя Комиссаров.
– О, братан, – развязно протянул Женя. – Слышал, что у тебя случилось. Прими мои соболезнования. Даже не знаю, что еще следует говорить в таких случаях.
– Спасибо, – буркнул в ответ Комиссаров. – Скажи лучше, где ты сейчас?
– В Санкт-Эринбурге, – ответил Женя.
– Черт! – раздраженно бросил Костя. Ну что за невезение?! – И надолго ты там застрял?
– До конца месяца. А что ты хотел?
– Думал, купить у тебя…
– Что именно?
– То, чем обычно Витька угощал, – тщательно подбирая слова, ответил Костя.
– Понятно. Так у Андрея возьми.
– Он сказал, что больше этим не занимается.
– Да неужели? – хрипло расхохотался Женя. – И давно ли? Я сам покупал у него пару дней назад, перед самым отъездом.
– Вот гад! – злобно прошипел Костя и отключил связь.
Значит, его подозрения подтвердились. Серегин и правда солгал ему. Что ж, очень скоро он заставит его ответить за это.
