Евгений Фокин
Я памятник воздвиг себе нерукотворный…
Явление седьмое. сеанс психотерапии
Евгений Станиславович. А вначале, перед обедом – сеанс психотерапии, чтобы удалить неприятности из головы.
Эдик. А можно мне опять присутствовать на сеансе психотерапии.
Евгений Станиславович. Эдик, тебе лучше сеть поглубже на диван, а то из-за расслабления опять упадёшь. Остальным…Сядьте в позу кучера или откиньте голову назад и закройте глаза…Вам становится легко и спокойно, ваши мышцы нагреваются и расслабляются… Вам становится легко и спокойно, ваши мышцы нагреваются и расслабляются…Вам становится легко и спокойно, ваши мышцы нагреваются и расслабляются…сидите в позе кучера или откинув голову назад и закрыв глаза…Вам становится легко и спокойно, ваши мышцы нагреваются и расслабляются… Вам становится легко и спокойно, ваши мышцы нагреваются и расслабляются…Вам становится легко и спокойно, ваши мышцы нагреваются и расслабляются…Ваши правая и левая руки тяжёлые: вот расслабляются мышцы рук – пальцы, кисти, обе руки стали тяжелыми, как свинец. Они бессильно лежат, как плети. Нет сил, не хочется двигать ими. Вы испытываете состояние, которое испытывают после долгой и приятной прогулки на свежем воздухе, после купания в реке. Вы совершенно спокойны, вы совершенно спокойны, вы совершенно спокойны, вы совершенно спокойны, вы совершенно спокойны, вы совершенно спокойны…Ваша правая рука тяжелая, ваша правая рука тяжелая, ваша правая рука тяжелая, ваша правая рука тяжелая, ваша правая рука тяжелая, ваша правая рука тяжелая. Ваша левая рука тяжелая, ваша левая рука тяжелая, ваша левая рука тяжелая, ваша левая рука тяжелая, ваша левая рука тяжелая, ваша левая рука тяжелая. Вы совершенно спокойны. Правая рука теплая, правая рука теплая, правая рука теплая, правая рука теплая, правая рука теплая, правая рука теплая. Левая рука теплая, левая рука теплая, левая рука теплая, левая рука теплая, левая рука теплая, левая рука теплая. Вы совершенно спокойны. Правая рука теплая, правая рука теплая, правая рука теплая, правая рука теплая, правая рука теплая, правая рука теплая. Левая рука теплая, левая рука теплая, левая рука теплая, левая рука теплая, левая рука теплая, левая рука теплая. Вы абсолютно спокойны. Сердце бьется спокойно и ровно, сердце бьется спокойно и ровно, сердце бьется спокойно и ровно, сердце бьется спокойно и ровно, сердце бьется спокойно и ровно, сердце бьется спокойно и ровно. Дыхание спокойное и ровное, дыхание спокойное и ровное, дыхание спокойное и ровное, дыхание спокойное и ровное, дыхание спокойное и ровное, дыхание спокойное и ровное. Вам легко дышится. Солнечное сплетение излучает тепло, солнечное сплетение излучает тепло, солнечное сплетение излучает тепло, солнечное сплетение излучает тепло, солнечное сплетение излучает тепло, солнечное сплетение излучает тепло. Лоб приятно прохладен. Напрягите руки – углубите дыхание – откройте глаза – расслабьте руки. Я погружаюсь на дно моря, я иду совершенно спокойно, шаг за шагом, всё дальше и всё глубже на дно моря. Всё дальше и дальше на дно моря. Я поднимаюсь на вершину горы, я иду совершенно спокойно, шаг за шагом, всё выше и выше на вершину горы. Всё выше и выше на вершину горы. Я постепенно ухожу от своих переживаний и иду совершенно спокойно, шаг за шагом, обратно…Пропажа мыла вас больше не беспокоит. Пропажа мыла вас больше не беспокоит. Пропажа мыла вас больше не беспокоит. Пропажа мыла вас больше не беспокоит. Пропажа мыла вас больше не беспокоит. Вам легко и спокойно, ваши мышцы нагреты и расслаблены…Напрягите руки – углубите дыхание – откройте глаза – расслабьте руки…сеанс психотерапии закончен.
Сеанс психотерапии закончился, музыка стихла, все встают. Эдик падает с дивана.
Наталья Михайловна. Ой, Эдик опять упал. Потрясающе! Как снимает стресс!
Эдик приходит в себя, встаёт и садится на диван.
Евгений Станиславович. А от психотерапии до гипноза только шаг.
Наталья Михайловна. Покажете гопноз, Евгений Станиславович?
Евгений Станиславович. Покажу, будет случай, покажу.
Все разбрелись по холлу. Степан Степанович подходит к Евгению Станиславовичу и Наталье Михайловне.
Степан Степанович, к ним. Вы будете мои глаза и уши. То, что побоятся сказать мне, вам скажут без боязни. Общайтесь со всеми, или как говорили раньше, вращайтесь в обществе, и в конце дня обо всём докладывайте мне.
Явление восьмое. Обед
Больные гуляют по холлу. В кресле у стола сидит Лола. К ней подходит Мария.
Мария. Лола, ты будешь обедать?
Лола. А меня газировкой Антон напоил.
Мария. Жидкость, конечно, хорошо, но и поесть чего-нибудь мясного надо.
Лола. А что у нас мясного?
Мария, подходяч к листку у двери столовой. В меню написано: курица с рисом.
Лола. Курочку бы я не отказалась.
Мария. Ну, вот.
Подходят остальные больные. Открываются двери столовой, и выглядывает Гоча Петрович.
Гоча Петрович. Дамы за столы.
Дамы проходят в зал. Двери закрываются. Мужчины в холле остались одни.
Степан Степанович. Ну чего, Антон, сосёт червячок?
Антон. А я в пустую бутылку из-под газировки холодной воды налил и уже выпил. Хотите попробовать?
Степан Степанович. Не хочу аппетит перебивать.
Евгений Станиславович. Степан Степанович, а вы холодную воду будете пить?
Степан Степанович. Буду, буду, холодную. У молодёжи позаимствую идею. Надо и мне найти пустую бутылку.
Евгений Станиславович. Степан Степанович, у меня в комнате есть пустая бутылка из-под газировки могу дать.
Степан Степанович. Хорошо, после обеда зайду.
Из столовой не спеша выходят женщины.
Мария. Лола, как тебе борщ?
Лола. Из ряда вон.
Наталья Михайловна. Как это из ряда вон? Вылить что-ли?
Лола. Съесть и попросить добавки.
Мария. Вообще свеклу следует нарезать соломкой и вместе с луком и морковью обжарить на большом огне.
Из-за дверей столовой выглядывает Гоча Петрович. А, обсуждаете мой борщ? Мужчины заходите.
Обед закончился. Первыми выходят Антон и Евгений Станиславович.
Антон. Евгений Станиславович, смотрите, что у меня. Руки, кисти и пальцы трясутся. В столовой держу ложку с борщом, подношу ко рту и мимо. Весь подбородок облил, и стол ещё. Макароны мимо рта. А компот принимаю в два приёма: вначале ягоды ложкой, а затем пью сироп. Если бы не носовой платок пришлось бы принимать душ.
Евгений Станиславович. Так у тебя тремор.
Антон. А что это?
Евгений Станиславович. А это побочный эффект от лекарств. Скажи на обходе и тебе дадут ещё одну таблетку и тремор пройдёт. Зато появится запор. А есть ещё один побочный эффект от лекарств: неусидчивость.
Антон. А что это?
Евгений Станиславович. У-у-у. Это такая вещь, незабываемая. Это когда больной на месте усидеть не может. Сначала перебираешь ногами, потом начинаешь ходить, а в конце – бегать. И всё это против твоей воли.
Антон. И как от этого спастись?
Евгений Станиславович. Принимать циклодол.
Антон. А у циклодола есть побочный эффект?
Евгений Станиславович. Есть, есть.
Антон. И какой?
Евгений Станиславович. Парадоксальный. Я в позапрошлом году лежал я в тринадцатой больнице. У меня была неусидчивость. И мне пред выпиской назначили циклодол. Ну, выписался. Сижу дома, а на третий день со мною что-то произошло. Начал бегать в комнате от стены к окну и обратно. Позвонил лечащему врачу и рассказал ситуацию. А он мне: прекратить приём циклодола. Ну, я и прекратил. Всё прошло. Бегать перестал. Спрашивается: зачем мне назначали циклодол?
Антон. Так что же получается, одно лечим, другое калечим. А в психиатрической больнице так же лечат?
Евгений Станиславович. В психушке что ли? Лечат так же, но бесплатно.
Подходит Лола.
Антон. Лола, ты в психушке была?
Лола. Была.
Антон. Ну, и как там?
Лола. Как в инфекционной больнице во время коронавируса. Койки, койки, койки. Пациенты, пациенты, пациенты и т. д. Зато гулять на улице можно два часа в день тем, кому это разрешено, и при том, в специальном огороженном месте, на жаргоне больных – обезьяннике. А в остальное время все гуляют в коридоре, толкучка, как в час пик по дороге на работу. А больных в отделении от сорока до шестидесяти. В общем, насмотришься и больше не захочешь.
Уходит направо. Евгений Станиславович стоит один. К нему подходит Антон.
Евгений Станиславович. Как там в психушке? Понимаю твоё любопытство. А там…там шумно. Больных – как пчёл в улье. Зато можно завести себе друзей. Вот и у меня каждый раз, когда я ложился, появлялся новый друг. В тот раз у меня был друг по прозвищу Прикол. А мне он дал прозвище Отстой. Между прочим, Прикол автор четырёх пьес. Я читал эти пьесы, и они мне очень понравились. Одну пьесу Прикол сдал в театр, по-моему «Современный театр», надеюсь не забыл. Все четыре пьесы Прикола были об одном и том же – о жизни наркоманов. Причём, пока мы, вместе лечились, он писал пьесу. Потом я выписался и узнал, что он дописал пьесу. А через год я узнал, что он умер от передозировки героина. Впрочем, мой сводный брат тоже умер от передозировки героина. Поэтому, если ты хочешь превратиться в такого старика как я, не ширяйся.
Антон стоит, открывши рот.
Явление девятое. Тихий час
Холл. Все больные кроме Лолы и Антона ушли спать. Открывается дверь, и входит Мария.
Антон. Мария, оставь нас одних. У меня разговор не для посторонних ушей.
Мария. Сам ты посторонний со своими ушами. Лола хочет поговорить со мной. Лола скажи ему, ну.
Лола. Антон, выйди пожалуйста, мне нужно кое-что сказать Марии.
Антон. Мне нужно поговорить с тобой наедине. Ведь я сделал тебе предложение.
Лола. Ты угрожал устроить бардак в клинике. И ты его устроил. Зачем ты взял и покусал туалетное мыло всех больных, а, чтобы не подумали на тебя, покусал и своё мыло.
Антон. Вы что, сума сошли, зачем мне мыло.
Мария. Пять человек из шести считают, что ты всё это устроил.
Антон, уходя из холла направо. Я докажу вам, что это не так.
Явление десятое. Полдник
Все больные кроме Антона, входят в холл и садятся за стол. В столовой открываются двери.
Гоча Петрович. Сегодня апельсиновый сок. Подходите. Сок из марокканских апельсин, сладкий.
Евгений Станиславович. А может из грузинских?
Наталья Михайловна. А почему вы решили, что они из грузинских апельсинов?
Евгений Станиславович. Грузия ближе всего к нам, и апельсины там растут у Батуми.
Степан Степанович. А вы их пробовали так сказать на зуб?
Евгений Станиславович. Нет, не повезло. Я был там, когда грузинские апельсины ещё не созрели, я имею в виду ботанический сад.
Мария. А сейчас в каждый фруктовый сок добавляют сахар, вот он и кажется слаще, чем натуральный фрукт.
Лола. А я больше всего люблю мандарины. Они маленькие, сладкие и чистятся легко.
Мария. Мандарины сейчас не сезон. Вот абхазские мандарины в свой сезон очень вкусные.
Евгений Станиславович. У меня от абхазских мандаринов хорошее воспоминание. Моя мама на новогоднюю ёлку вешала на ниточках мандарины. Жёлтое на зелёном, очень красиво и очень вкусно.
Степан Степанович. Евгений Станиславович, а у вас есть какой-либо прогресс?
Евгений Станиславович. Есть. Пьесу про лунатика написал уже больше половины. А у вас, Степан Степанович есть тяга к рукописному творчеству?
Степан Степанович. Пишу записки следователя.
Евгений Станиславович. Степан Степанович, ну вы же понимаете, что такую книгу в принципе не будут выпускать большим тиражом.
Степан Степанович. Да я понимаю. Она, книга моя, будет как пособие начинающим следователям, и распространяться будет по учебным заведением министерства внутренних дел и под грифом: для служебного использования. Евгений Станиславович, гляньте на досуге мои записки, для меня это первая книга.
Евгений Станиславович. Смекнеа работы – лучший отдых.
Степан Степанович. Наталья Михайловна, что-то вы грустная, что сон плохой приснился?
Наталья Михайловна. Приснилось, что у нас в клинике весь персонал женщины. Начиная с заведующей и кончая санитаркой.
Степан Степанович. Наталья Михайловна, ну вы юморист. Ха-ха-ха-ха.
Степан Степанович. А, что Евгений Станиславович, может быть Наталье Михайловне предложить пойти на сцену и читать свои сны как рассказы, как Михаил Жванецкий, Михаил Задорнов, Семён Альтов?
Евгений Станиславович. А что? Могу порекомендовать её в театральное агентство.
Евгений Станиславович выходит из холла направо.
Явление одиннадцатое. Свободная беседа в холле
В холле одни больные. Входит Евгений Станиславович, в руке он несёт книгу. Подходит к Наталье Михайловне и вручает ей эту книгу.
Евгений Станиславович. Наталья Михайловна, это мой подарок вам. Тут три моих пьесы с дарственной надписью.
Наталья Михайловна. Спасибо, Евгений Станиславович, за книгу. И на какую тему пьесы?
Евгений Станиславович. На тему психиатрии. Вы когда-нибудь лечились городской больнице?
Наталья Михайловна. Нет.
Евгений Станиславович. Вот вам будет интересно. Да и отвлечётесь от здешней тягучей атмосферы.
Слева входит Григорий Пантелеевич, в руках у него куски туалетного мыла.
Григорий Пантелеевич, аудитории.
Вот здесь туалетное мыло, пять кусков, чтобы скрасить неудобное положение, в которое мы попали. Подходите и берите.
Григорий Пантелеевич кладёт мыло на стол и уходит, а все больные, кроме Евгения Станиславовича, подошли к столу и взяли по куску мыла.
Наталья Михайловна молча читает книгу, остальные сидят и молчат. Внезапно Наталья Михайловна начинает читать книгу вслух.
Наталья Михайловна. Отвлечёмся от тяжёлой атмосферы. Я вам прочту небольшую выдержку из книги.
«Явление второе. Сны.
Володя – бриллиантовый король, сидя на койке
Дело происходило в сибирской тайге. Наша группа была высажена с вертолёта в перспективный участок добычи алмазов. Просыпаюсь я утром в палатке. Как всегда, уже светло. Но вот запах в палатке, не как всегда. Мои товарищи все спят. Выглядываю из палатки, а к ней с юга приближается огонь. Всё ясно, лесной пожар. Хуже некуда. Я расталкиваю спящих и кричу: пожар, лесной пожар! Кто в чём был, повыскакивал из палатки, захватив свои пожитки в рюкзаках. А я стою у палатки и определяю направление ветра по дыму. Тут наш начальник партии Петрович: всем на север к реке! Ну, мы и побежали. А я бегу с рюкзаком и чувствую, что чего-то не хватает. Ба-а! Коробки с алмазами, весь наш месячный труд. Я назад к палатке. А там уже огонь подступил, я в палатку, еле в дыму нашел коробку и на выход. А вокруг палатки всё уже горит. И только сбоку от выхода палатки лесная подстилка уже углём тлеет, не горит. И вот по этим углям я к реке с коробкой в руке. И тут открылась боль в ступнях. Терплю и бегу к реке. Там, у переправы, наши и Петрович. Он мне говорит: ты что, сума сошел? А сам улыбается. Я отдаю ему коробку с алмазами и по колено в речку. Потом выхожу и снимаю тряпичные кроссовки с прожжённой резиновой подошвой. Петрович дал мне бинт и мази, а ребята шлёпанцы.
Отстой, поднимая руку ладонью вверх
Прикол, вот как надо излагать».
Степан Степанович. Хороший рассказ. Вот ведь как в рассказах, чем короче рассказ, тем он лучше. Я его услышал в больнице и с согласия автора включил в свою пьесу. А что это за странные прозвища у действующих лиц?
Наталья Михайловна. Володя – бриллиантовый король, начинал, как мы теперь знаем в тайге. А если он теперь король, то значит у него хороший бизнес. Прикол – любит розыгрыши и активно в них участвует, а Отстой – пытается стать вторым Приколом.
Мария. Что это за клиника, где в ходу розыгрышы?
Наталья Михайловна. Обыкновенная городская психиатрическая больница, где палаты по двенадцать коек.
Антон. Палаты на двенадцать коек?
Евгений Станиславович. Да, да по двенадцать коек, и по шесть палат.
Антон. Вот где засаду на лунатика делать.
Лола. Ну, может быть хватит о наших проблемах.
Эдик сидит на своём диване. Слева входит Гоча Петрович.
Гоча Петрович. Эдик, привет. Как тут в моё отсутствие?
Эдик. Да, тоже что и утром. Да, назначили расследование.
Гоча Петрович. А кто будет этим заниматься? Полиция?
Эдик. Григорий Пантелеевич назначил Степана Степановича.
Гоча Петрович. А кто это?
Эдик. Это наш больной, следователь в отставке.
Гоча Петрович. А-а-а-а, если следователь, то найдёт хулигана. Ну ладно начну готовиться к ужину.
Открывает ключом двери столовой и заходит.
Явление двенадцатое. Ужин
Все больные собрались в холле.
Мария Лоле. Тебе надо поужинать.
Лола. Да, надо, но не хочется.
Мария. Надо, надо. Ты теперь не одна.
Открывается дверь столовой.
Выглядывает Гоча Петрович. Дамы, прошу к столу.
Женщины пошли ужинать. Двери закрылись. Степан Степанович стоит и трёт ладони одну о другую.
Евгений Станиславович. Степан Степанович, до сих пор трёте ладони и улыбаетесь. Поймали птицу удачи?
Степан Степанович. Евгений Станиславович, вы мне не поверите, как мне скучно было здесь. И вот мне повезло, я опять при деле.
Евгений Станиславович. Больше не скучаете по работе, Степан Степанович?
Степан Степанович. Я теперь работаю.
Открываются двери столовой и выходят женщины.
Степан Степанович. Дамы, как ужин?
Лола. Лучше, чем обед.
Антон. А что лучше?
Лола. Ты меню читал?
Антон. Нет.
Лола. Второй раз скрываешь свое плохое зрение?
Антон. Второй раз скрываю своё сильное раздражение.
Открываются двери столовой и мужчины заходят на ужин. В холл выходит Олег Николаевич.
Олег Николаевич. Эдик, закрой за мной. Я ухожу. Всем до свидания.
Эдик закрывает за Олегом Николаевичем выходные двери и садится на диван. Мужчины выходят из столовой. Все, кроме Лолы садятся за стол. Лола отходит в сторону, к ней подходит Мария.
Лола. Маша, я видела похитителя.
Мария. Да ты, что.
Лола. Да-да, видела, где-то около двух часов ночи.
Мария. А что же ты не сказала Степану Степановичу?
Лола. Я видела Антона с пакетом в руках. Мне было жарко, и я перед сном приоткрыла дверь. А проснулась я от хлопка чьей-то двери в коридоре, глянула в коридор и сзади увидела Антона. Он шел по коридору от меня и зашел в чью-то комнату.
Мария. Прежде чем сказать об это Степану Степановичу нужно посмотреть за ним и убедиться.
Из столовой выходит Гоча Петрович. Закрывает двери столовой.
Гоча Петрович. Всем до свидания.
Нестройный хор Эдика и больных. До свидания. До свидания.
Явление тринадцатое. Свободная беседа в холле
В холле больные.
Мария. Евгений Станиславович, а разве возможно откусить от куска мыла край?
Евгений Станиславович. Вполне возможно. Пять лет назад я лежал в тринадцатой больнице, так в нашем отделении был больной, который кусал мыло. Его быстро вычислили, ведь в палате двенадцать больных. Самое интересное было в том, что он глотал откушенное. Так чтобы спасти его желудок, его стали привязывать.
Мария. Привязывать?
Евгений Станиславович. Да, привязывать к койке. Отвязывали только на завтрак, обед и ужин. И круглые сутки в памперсах.
Наталья Михайловна. Евгений Станиславович, а как привязывают?
Евгений Станиславович. Да, за руки и за ноги к койке.
Мария. А это не больно?
Евгений Станиславович. Я вам авторитетно заявляю: не больно. Меня тоже привязывали к койке, на больничном жаргоне: положить на вязки. Вязки не верёвки. Верёвками можно причинить боль, вязками – нет, потому, что вязки это тканевые ленты шириной до пяти сантиметров, при этом самому развязаться практически невозможно, это не верёвки.
Наталья Михайловна. У меня в голове не укладывается, что человека могут привязать к его же койке. Вот он мой сосед по палате. Лежит привязанный, а я рядом, смотрю и думаю, а вдруг и меня привяжут.
Евгений Станиславович. Наталья Михайловна, помещение психически больного в больницу это первая степень его изоляции от здоровых людей, привязка к койке – вторая степень для его изоляции в этот раз от других больных. При этом первая степень изоляции позволяет здоровым людям, избежать вред от больного, вторая степень – позволяет больным, его соседям избежать вред от него, при этом имеется ввиду, что сам больной тоже не нанесет вред себе.
Явление четырнадцатое. Кефир
Эдик открывает двери столовой, заходит внутрь и закрывается. Все больные в холле.
Дверь открывается и выходит Эдик. Все на кефир.
Мужчины и женщины заходят в столовую. Вначале выходят мужчины и уходят в свои комнаты. Женщины садятся за стол.
Явление пятнадцатое. Женский клуб
Наталья Михайловна. Эдик, а почему кефир такой холодный? Б-р-р-р. Пьёшь, как будто сосульку глотаешь.
Эдик. Так кефир не сегодняшний. Его раз в неделю завозят. А чтобы не испортился, ставят в холодильник.
Слева входит Олег Николаевич.
Мария. Олег Николаевич, вот мы Эдика терзаем. Почему кефир холодный? Может так и надо холодный кефир пить?
Олег Николаевич. Н-е-е-т. Надо пить кефир комнатной температуры. Я об этом Григорию Пантелеевичу говорил. Он пообещал большую кастрюлю достать. Ставишь в неё коробки с кефиром и наливаешь горячей воды. И все дела.
Лола. Олег Николаевич, а вот мы сглазили прошлый раз. Теперь и у нас беспокойства.
Олег Николаевич. Ой, чувствую я, это ещё не всё. Будут у нас ещё заботы. Я, когда в тринадцатой больнице работал, так у нас там был больной – серийный хулиган. Любил он порвать простыни в самой середине, через голову надеть их на плечи и ходить босиком. Его спрашивают: ты что делаешь? А он: наряжаюсь. Его спрашивают: ты кто? А он отвечает: Ангел. Стали на голый матрац класть. Так он забирал простыни соседей и рвал как свои. Пришлось его к койке привязывать. Эдик, а ты смог бы больного к койке привязать?
Эдик. Да я не умею. И к тому же буйных боюсь. Я раньше в десятой больнице работал. Так у нас был больной, который у соседей по палате халаты рвал. Так мы боялись к нему подходить. Приходилось вызывать санитара из приёмного отделения. Вот он его скрутит и на вязки, и так было не раз.
Олег Николаевич и Эдик уходят в дверь налево.
Явление шестнадцатое. Заговорщики Мария и Антон
Входят Мария и Антон.
Мария. Антон, ты в кого веришь? В злоумышленника, весельчака или лунатика?
Антон. А ни в кого не верю. Я верю в того, кого поймаю.
Мария. А хочешь увидеть одного из этих персонажей?
Антон. Ты что, предлагаешь засаду?
Мария. Да.
Антон. Тут самое главное определить время того, кто придёт. Как сказали на опросе, злоумышленник был виден с 01:45 до 02:00. Придётся не пить снотворное.
Мария. А как же быть?
Антон. Сейчас на вечернем приёме лекарств таблетку снотворного возьмёшь за щеку. Придёшь в комнату, выплюнешь таблетку в руку и положишь на тумбочку и в кровать.
Мария. Антон, мы ещё не обговорили, как будем задерживать и куда девать.
Антон. Чёрт, верёвка нужна.
Мария. У меня шорты на верёвке, можно вытащить и применить.
Антон. Молодец, привяжем к кровати, а рядом положим вещественные доказательства.
Мария. Антон, а почему этот похититель засыпает нормально, встаёт среди ночи, а потом ложится?
Антон. А я думаю, что он на ночь не глотает снотворное, а ждёт подходящего момента и выходит на охоту, а после охоты прячет улики в холле. Затем возвращается, глотает снотворное и ложится спать. Просыпается с подъёмом и выходит из своей комнаты. И теперь его не отличить от других больных.
Мария. Антон, у меня ещё одно предложение. Не оставить ли двери наших комнат открытыми настежь, чтобы увидеть злоумышленника в коридоре.
Антон. Правильно.
Мария. А я буду как приманка.
Антон. Ну, да. А теперь тише воды, ниже травы.
Входят остальные больные.
Явление семнадцатое. Приём лекарств
Больные, один за другим входят в холл и садятся вокруг стола. Открывается входная дверь слева. Олег Николаевич выдвигает в холл тележку с лекарствами и стаканчиками с водой.
Степан Степанович. Рыбников.
Олег Николаевич. Степан Степанович, получите. Сначала проглотите таблетки, затем – запейте их водой. Вот, хорошо.
Наталья Михайловна. Рябова.
Олег Николаевич. Наталья Михайловна, получите. Сначала проглотите таблетки, затем – запейте их водой. Вот, хорошо.
Мария. Петрович.
Олег Николаевич. Мария, получите. Стаканчик ставьте на столик.
Лола. Мухамедова.
Лола, глотая таблетки. Какая гадость, но я уже привыкла.
Олег Николаевич. Ну вот, а вы переживали.
Евгений Станиславович. Фокин.
Олег Николаевич. Ну, как вам у нас?
Евгений Станиславович. Уже привык.
Олег Николаевич. Бегунов, ты что уснул?
Антон. Бегунов. Сейчас подойду.
Олег Николаевич. Все лекарства получили? Уезжаю.
Олег Николаевич покидаят холл с тележкой в левую дверь. Ну, всё, мне пора. До завтра.
Больные. До завтра, до завтра Олег Николаевич.
Входит Эдик.
Явление восемнадцатое. Отбой
Эдик больным. Спокойной ночи.
Больные, покидая холл. Спокойной ночи. Спокойной ночи.
Эдик включает бра над своим диваном и гасит свет в холле. Садится на диван и читает книгу. Через некоторое время в холл заходит Мария. Эдик замечает Марию, но делает вид, что её не замечает.
Первым не выдержала Мария. Эдик, ты ничего не хочешь мне сказать.
Эдик. Сказать должна мне ты.
Мария. Я люблю тебя, Эдик.
Эдик. Звучит застенчиво. А теперь попроси моего ответного признания.
Мария. Мне не нужно ничего просить, я и так всё вижу. Вижу, как ты домогался ответного признания, у Лолы, по-узбекски, Тюльпана.
Эдик. А кто это тебе сказал?
Мария, покидая холл. Зачем тебе это знать. Я хочу спать. И больше не приду.
Действие третье
Явление первое. Подъём
На диване спит Эдик. Входит Гоча Петрович. Заходит в столовую. Затем выходит и доходит до дивана, где спит санитар Эдик и несёт совок, на котором выдавленные тюбики от зубной пасты и колпачки от тюбиков. Будит Эдика.
Гоча Петрович. Эдик, вставай, глянь, что я на полу в столовой нашел.
Эдик, вставая. Гоча Петрович, да ведь это тюбики от зубной пасты и колпачки от тюбиков. А тюбики выдавлены.
Гоча Петрович. Самое главное, где они выдавлены, на полу в столовой. Ты себе и представить не можешь, какое там свинство. Всего тюбиков пять, а колпачков – четыре. Я говорил, что хулиган тут у нас завёлся. Пойду, выброшу в мусор.
Эдик, доставая полиэтиленовый пакет. Стойте. Сыпьте в него.
Гоча Петрович. На что оно тебе?
Эдик. А об этом я сообщу, куда следует. Надо с Олегом Николаевичем, нашим фельдшером поговорить.
Гоча Петрович. Опять в детективов поиграть хочешь. Да, я ещё забыл тебе сказать. Двери в столовую были не закрыты.
Эдик. Как так?
Гоча Петрович. А я почём знаю. Одно я знаю наверняка, что за оставшееся время до подъёма ты должен убраться в столовой.
Эдик убирается в столовой. Входит Олег Николаевич.
Гоча Петрович. Олег, здравствуй. У меня для тебя сюрприз.
Олег Николаевич. Привет. Зарплату повышают?
Гоча Петрович. Боюсь, как бы нам её не понизили.
Олег Николаевич. А что случилось?
Гоча Петрович. У меня в столовой на полу были обнаружены тюбики из под зубной пасты, выдавленная паста на полу, а рядом колпачки от тюбиков. Я ругался, на чём свет стоит. Вот Эдик там, в столовой убирается.
Олег Николаевич. Значит вчера – мыло, сегодня – зубная паста, а завтра – зубные щётки.
Гоча Петрович. Тьфу, тьфу, тьфу на тебя, ещё сглазишь. И так живём как на вулкане. И при этом дверь в столовую была не закрыта.
Олег Николаевич, удивлённо. Это как, не закрыта?
Гоча Петрович. Вот так. Не закрыта.
Олег Николаевич, залезая в карман, достаёт ключ. Гоча, смотри. Ключ от столовой. Такой же ключ у тебя, и кроме меня и тебя некому открыть столовую. Ой, совсем забыл, ещё связка ключей за дверью на щите для пожарных.
Эдик, выходя из столовой. Значит, хулиган знал, где ключ от столовой. Открыл, нахулиганил, повесил ключ на щит, а двери в столовую не закрыл, торопился, чтобы не застали на месте преступления.
Гоча Петрович, почёсывая затылок рукой. И не мог этот хулиган выдавить зубную пасту в каком-нибудь другом месте, а?
Эдик. Гоча Петрович, помните, вчера хулиган подбросил мыло мне, а сегодня зубную пасту – вам, а завтра – Олегу Николаевичу, зубные щётки.
Гоча Петрович молча открывает двери в столовую и заходит.
Олег Николаевич уходя налево. Сглазишь ещё.
Эдик. Ой, время будить больных.
Жмёт на кнопку звонка.
Явление второе. Завтрак
Все больные один, за одним кроме Антона и Марии, вышли в холл и сели вокруг стола.
Наталья Михайловна. Есть ли у кого-нибудь зубная паста?
Степан Степанович. Так, значит не только у меня пропала зубная паста.
Евгений Станиславович. А у меня зубная паста не пропала.
Степан Степанович. Как это не пропала?
Евгений Станиславович. Так у меня зубная паста «Поморин», а у вас у всех, наверное, «Колгейт».
Степан Степанович. Да, у меня пропала зубная паста «Колгейт». Евгений Станиславович, почему похититель не взял вашу зубную пасту?
Евгений Станиславович. Так зубная паста «Поморин» несладкая, а зубная паста «Колгейт» сладкая.
Лола и Мария. И уменя пропала зубная паста «Колгейт». И у меня.
Наталья Михайловна. И у меня была зубная паста «Колгейт». И как теперь скажите соблюдать чистоту и порядок в рту?
Евгений Станиславович. Надо обратиться к руководству за разъяснениями.
Степан Степанович. Руководства пока нет. Наталья Михайловна, нет ли у вас по случаю вещего сна?
Наталья Михайловна. Слушайте, мне сон страшный приснился, будто у нас ночью по клинике маньяк ходит. Вначале из тамбура в холл, подходит к дивану, где Эдик, санитар, спит, замотал его в одеяло и верёвкой связал. Затем к нашим комнатам пошел. И ходит по коридору с мешком и каждую дверь открывает и заглядывает, и в мою комнату заглянул, залез ко мне под кровать, взял мои шлёпанцы и в мешок. Повернулся и уходит. Я лежу на кровати, хочу крикнуть ему, что как же я теперь без шлёпанцев, да голоса нет. Тут я и проснулась вся в поту.
Мария. Наталья Михайловна, вы натура впечатлительная, вот вам и снятся всякие маньяки, при том, что вы детективы любите, да и ситуация у нас в клинике детективная. А ваши сны лишь отражение действительности.
Наталья Михайловна. Да, я люблю детективы и исторические книги. Я от них быстро засыпаю. И также быстро их забываю.
Степан Степанович. Наталья Михайловна, а может вы видели мужчину, да ещё интересного?
Наталья Михайловна. Степан Степанович, вечно вы меня поддеваете. Похититель был в железной маске.
Степан Степанович. Наталья Михайловна, так может быть вы не детектив на ночь читали, а историческую книгу «Железная маска»?
Наталья Михайловна, задумавшись. Так может я действительно на ночь «Железную маску» читала?
Степан Степанович. Ну вот, я о том и говорю.
Лола. Степан Степанович, ну, на сколько сегодня опаздывает завтрак?
Степан Степанович. Мы ждём сегодня завтрак уже десять минут, а вчера в это время мы уже были за столами.
Открываются дверь столовой.
Гоча Петрович. Дамы, прошу на завтрак.
Женщины входят в столовую. Дверь закрывается.
Степан Степанович. Евгений Станиславович, что-то вы грустный с утра, что сон плохой приснился?
Евгений Станиславович. Вы как всегда угадали. А приснилось мне вот что. Работаю я здесь в клинике психиатром, да-да именно здесь. И вот поступил больной. Точнее больная. И буйная такая, не знаю, что с ней делать, какие лекарства ей прописать, я же писатель, а не психиатр. А она дёргается и трясётся, что к ней не подступишь. Плюнул я на все, и связал её верёвкой. Она и затихла. Тут я и проснулся.