Евгений Фокин
Я памятник воздвиг себе нерукотворный…
Мария. А в Википедии об этом можно прочитать?
Евгений Станиславович. О лунатиках и лунатизме – да. О моём детстве – нет. Пока ещё нет. Ха- ха-ха-ха! Вот выпишусь, и напишу о своём детстве, а может быть не только о детстве, в Википедию.
Лола. И что же вы сами прочли из своего детства?
Евгений Станиславович. О том, что в детстве я был лунатиком.
Лола. Я в первый раз вижу человека, который сам признался, что был лунатиком.
Евгений Станиславович. Да я в детстве ничего не знал ни о лунатиках, ни о лунатизме, об этом мне никогда не говорили ни родители, ни бабушка с дедушкой. Бабушка просто отлавливала меня по ночам, когда светила полная луна, когда я вставал с кровати и ходил в коридоре, и пару-тройку раз встряхивала меня и укладывала снова спать. Это было со мной дошкольником, а потом прошло, и никакая полная луна уже не могла заставить меня встать до утра.
Мария. Можно ли заболеть лунатизмом?
Евгений Станиславович. Можно, а можно и вылечиться.
Наталья Михайловна. Можно ли заразиться лунатизмом?
Евгений Станиславович. Лунатизм не коронавирус, заразиться им нельзя.
Наталья Михайловна, повернувшись к Антону. Вот, что значит поговорить с культурным и образованным человеком.
Антон. А нам это не интересно.
Наталья Михайловна. Антон, с каких это пор ты говоришь о себе во множественном лице?
Антон. С техпор, как у меня начались раздвоение личности и мания величия.
Наталья Михайловна. Ха-ха-ха-ха! И какие лекарства вы, двое, два Антона, принимаете от раздвоения личности и мании величия?
Антон. А мы не лекарства принимаем. Мы от раздвоения личности в столовой просим дать нам вторую порцию для моего второго я, а от мании величия просим нам увеличить порции.
Евгений Станиславович. Ха-ха-ха-ха. Антон, тебе тоже надо устроиться в юмористический журнал.
Антон. Сейчас журналы никто не читает. Надо в сети свой блог вести и читателей будут миллионы.
Евгений Станиславович. Ну, и что же ты не завёл в сети свою страничку?
Антон. Так надо весь день сидеть за компьютером и писать, писать, писать. А это скучно и хочется иногда отойти в туалет, а нельзя – можно лишиться аудитории. Эти несчастные блогеры спят в обнимку с включённым компьютером с настроенным звуковым сигналом в случае поступления запроса, и тут же бросаются к клавиатуре, а их блогерши тоже спят в обнимку с компьютерами. И им, блогерам, и их блогершам никогда не встретиться вживую.
Явление одиннадцатое. Ужин
Эдик и все больные собрались в холле.
Мария, Лоле. Тебе надо поужинать.
Лола. Да, надо, но не хочется.
Мария. Надо, надо. Ты теперь не одна.
Открывается столовая. Выглядывает Гоча Петрович. Дамы, прошу к столу.
Женщины пошли ужинать. Двери закрылись.
Антон. А почему Гоча Петрович женскую половину называет дамы, а нас – мужчины?
Евгений Станиславович. Вообще это ведётся от традиции называть участников сбора в замках рыцарей. И там традиция обращения к женщинам и мужчинам гласит следующее: дамы и кавалеры. А у нас в русском языке кавалеры трансформировалось в мужчины, хотя кавалеры используются редко и в несерьёзном смысле. Я имею в виду процесс ухаживания мужчины за женщиной.
Степан Степанович стоит и трёт ладони одну о другую.
Евгений Станиславович. Степан Степанович, что это вы трёте ладони и улыбаетесь. Ждёте удачи?
Степан Степанович. При моём бездействии и тяжелая работа в радость. Чую печёнкой, в нашей клинике будет заваруха. Будет вам забота, а мне работа.
Евгений Станиславович. Скучаете по работе, Степан Степанович?
Степан Степанович, вдыхая. Ещё как.
Открываются двери столовой и выходят женщины.
Степан Степанович. Дамы, как ужин?
Лола. Также как обед.
Антон. Что, тоже самое, что в обед?
Лола. Ты меню читал?
Антон. Нет.
Лола. Скрываешь свое плохое зрение?
Антон. Скрываю своё сильное раздражение.
Открываются двери столовой и мужчины заходят на ужин. В холл выходит Олег Николаевич.
Олег Николаевич. Эдик, закрой за мной. Я ухожу. (всем) До завтрашнего утра.
Эдик закрывает за Олегом Николаевичем выходные двери и садится на диван. Мужчины выходят из столовой.
Явление двенадцатое. Свободная беседа в холле
В холе все больные и Эдик.
Наталья Михайловна. Евгений Станиславович, а не могли бы вы рассказать нам о своей пьесе?
Евгений Станиславович. Пожалуйста. И так, продолжим. Я пишу пьесу о лунатике и лунатизме. За лунатиком, как вы знаете далеко ходить не надо, я – лунатик. Ну, по крайней мере, был им в детстве.
Наталья Михайловна. Так вы болели лунатизмом?
Евгений Станиславович. Ну, так говорить нельзя. У больных лунатизмом ничего не болит. Это у его окружения болит…голова, с одним вопросом: что делать? А вот моим окружающим родственникам и в голову не приходило, что меня надо лечить. Они просто ловили меня, когда я выходил из спальни в коридор, где было окно и светила полная луна. Я не знаю, сколько времени это продолжалось, но я перестал ходить по коридору, пока светила полная луна.
Теперь, что касается пьесы. Действие происходит в частной психиатрической клинике. Ну…такой как эта, например, и все пациенты помогают, в силу своих возможностей и жизненного опыта, вычислить и остановить лунатика, который своими действиями нарушил спокойное течение жизни в этом учреждении.
Наталья Михайловна. А кто в вашей пьесе будет лунатик?
Евгений Станиславович. Ну…я ещё до конца не решил. Но его действия, порой неожиданные, вносят смятение в жизнь клиники и её больных.
Из столовой выходит Гоча Петрович, закрывает на ключ двери столовой.
Гоча Петрович. Всем до свидания. Эдик, закрой за мной.
Эдик и больные нестройным хором. До свидания.
Гоча Петрович уходит. Эдик закрывает входные двери, подходит и становится рядом с Евгением Станиславовичем.
Мария. А нельзя ли по подробнее о вашей пьесе?
Евгений Станиславович. Ну, что конкретного? Ну, например, лунатик утащил всё мыло больных, перекусав каждый кусок. Как же дальше жить без мыла?
Наталья Михайловна, Лола, Мария смеются.
Евгений Станиславович. Посмотрел бы я на вас всех, если бы вы лишились мыла. Будьте на чеку, сегодня полнолуние, и если среди нас, пациентов есть лунатик, то ждите утром результат его хождения.
Все смеются.
Мария. Ну, допустим я лунатик и сделала всё в состоянии лунатизма, буду ли я помнить свои действия?
Евгений Станиславович. Возможно. Я же помню коридор, окно, полную луну и мою бабушку, которая ловила меня и отправляла в кровать. А вообще-то тут нужен наблюдатель, для фиксации происходящего.
Мария. Ну, ничего себе, я ничего не помню, а остальные просто всё проспали.
Евгений Станиславович. Степан Степанович, а вам приходилось ловить лунатиков, ну, ночью?
Степан Степанович. Да, ночью приходилось выезжать на задержание. И все задержанные были обыкновенные уголовники. А вот лунатиков я не встречал.
Мария. Евгений Станиславович, так кто в вашей пьесе будет лунатик?
Евгений Станиславович. Всё зависит от того, сколько будет действий в пьесе, два или три, а может и четыре. По закону жанра лунатик будет выявлен в конце. Интрига в том, что лунатик один из шести. И мне надо повернуть каждого из шести так, чтобы он попал под подозрение. Или так устроить, что некого подозревать, то есть дать лунатику алиби.
Лола. Евгений Станиславович, вы когда-нибудь писали детективы?
Евгений Станиславович. В чистом виде – нет. Но у меня во второй пьесе есть элементы детектива, когда два больных сделали ночную засаду на третьего, который воровал столовые ложки, ломал их и подбрасывал другим.
Мария. Воровал ложки?
Евгений Станиславович. Да, да, воровал ложки, ломал и подбрасывал. Ну что вы хотите от больного в психиатрической больнице. Если бы он был на воле, то я думаю, что масштаб его деятельности увеличился, а украденные предметы обрели бы масштаб.
Лола встала с кресла и вышла в сторону комнат. Затем за ней последовал Антон. Лола возвращается и ест зубную пасту. Входит Антон.
Антон, неся газировку. Лола, ты чего совсем спятила? Я тебе шоколадку дам. На, это куда лучше зубной пасты.
Лола, отодвигая шоколадку.
А ты что не знаешь, что у беременных женщин извращённый вкус.
Антон. Беременна?
Мария. Лола, ты сегодня ужинала?
Лола. Нет, я ела зубную пасту. Мне нужен кальций для костей моего ребёнка. Когдап моя мама была беременна моей сестрой, она ела мел, клоторый я приносила из школы.
Мария. Ну, ты даёшь.
Антон. А «Фанту» будешь?
Лола, беря бутылку. Буду.
Явление тринадцатое. Кефир
Эдик открывает двери и заходит в столовую. Вокруг стола в холле собрались все больные. Открываются двери столовой, и выходит Эдик.
Эдик. Заходим за кефиром.
Вначале заходят женщины, а затем – мужчины. Через некоторое время выходят мужчины и уходят в свои комнаты. Затем выходят женщины и садятся вокруг стола.
Явление четырнадцатое. Клуб по интересам
Эдик закрывает столовую. Из левой двери вызодит Олег Николаевич.
Наталья Михайловна. Олег Николаевич, что-то скучно мы живём. Всё одно и тоже, день за днём, ничего интересного не происходит.
Олег Николаевич. Так радоваться надо. Я, когда в тринадцатой больнице работал, так у нас бывало за смену такого напроисходит, что голова кругом идёт.
Мария. И что?
Олег Николаевич. Да больные побеги устраивали. Один раз наркоман убежал, а другой раз – алкоголик, впрочем, он убегал не один раз. И как только он поступал на лечение, то все становились как на взводе.
Мария. А что же вы недосмотрели?
Олег Николаевич. А как тут уследишь, шесть палат, шестьдесят больных. Правда, у нас по две санитарки было, да ещё процедурная сестра. Всё равно уследить за всеми трудно. А за каждый побег больного наказывают рублём. Вот я сюда и перешел. Тишина, да покой.
Лола. Олег Николаевич, так я не пойму, зачем больным из больницы убегать? Ведь их же лечат?
Олег Николаевич. Наркоман убежал, потому, что со стажем был. Ему доза нужна. Я считаю, что таких, бесполезно лечить. А алкоголик, как спортсмен, бежал каждый раз после госпитализации. Так наркоман бежал через неосмотрительно открытую дверь. А алкоголик несколько раз выламывал решетку окна в туалете. Очень сильный был мужчина.
Олег Николаевич уходит в левую дверь.
Лола. Эдик, а не слабо алкоголика или наркомана поймать?
Эдик. Лола, о чём ты говоришь? Я здесь избавлен от хлопот такого толка. Вот только мой диван меня напрягает. Я на нём тревожные сны вижу.
Лола. Так надо подушку подобрать, пух-перо.
Эдик. Так я сплю на пуховой.
Лола. Нет, надо спать на пух-перо, чтобы не так запрокидывалась голова.
Эдик. Завтра спрошу у Григория Пантелеевича.
Явление пятнадцатое. Приём лекарств
Холл. Из левой двери выезжает Олег Николаевич с тележкой, на которой лекарства и стаканчики с водой и выдаёт больным таблетки по их фамилии.
Наталья Михайловна. Рябова.
Олег Николаевич. Наталья Михайловна, получите. Сначала проглотите таблетки, затем запейте их водой. Вот, хорошо.
Мария. Петрович.
Олег Николаевич. Мария, получите. Стаканчик ставьте на столик.
Лола. Мухамедова.
Лола, глотая таблетки. Какая гадость.
Олег Николаевич. Потерпите. Срок вашего лечения оканчивается через неделю. Имейте ввиду, что после курса лечения у нас, вам дома нужно будет принимать лекарства.
Лола. А я думала, что на этом мои мучения закончатся.
Олег Николаевич. Лола, здесь вы принимаете усиленный курс лекарств, а после выписки будете принимать поддерживающий курс.
Лола. И то радость.
Евгений Станиславович. Фокин.
Олег Николаевич. Ну, как вам у нас?
Евгений Станиславович. Привыкаю потихоньку.
Олег Николаевич. Вам у нас понравится – тихая гавань по сравнению с городскими больницами.
Антон. Бегунов.
Олег Николаевич. Бегунов, почему вы не приняли клозастен?
Антон. Так я ещё утром сказал, что не буду принимать клозастен из-за того, что утром встать не могу.
Олег Николаевич. Я сказал об этом Григорию Пантелеевичу, и он сказал, что завтра заменит его вам на сонапакс.
Антон. А почему не сегодня?
Олег Николаевич. Потому, что сегодня сонапакс ещё не поступил. Все лекарства получили? Уезжаю.
Степан Степанович. Я не получил. Рыбников.
Олег Николаевич. Извините Степан Степанович.
Олег Николаевич даёт ему лекарство и стаканчик с водой.
Олег Николаевич, покидая холл с тележкой. Всем до завтра.
Все в холле. До свидания. До завтра.
Явление шестнадцатое Отбой
Эдик, больным. Спокойной ночи.
Больные желают ему спокойной ночи и покидают холл. Эдик включает бра над своим диваном и гасит свет в холле. Садится на диван и читает книгу. Через некоторое время в холл заходит Мария и садится за стол. Эдик замечает Марию, но делает вид, что её не замечает.
Первой не выдержала Мария. Эдик, ты ничего не хочешь мне сказать.
Эдик молчит и читает книгу. Мария вскочила со своего места и пересела к Эдику на диван.
Эдик. Вчерашнее не повторится. Больше не повторится.
Мария. А почему?
Эдик. А потому, что ты думаешь только о себе.
Мария. А в чём это выразилось?
Эдик. А в том, что ты даже мой диван не дала разложить, бра выключила. Ты так спешила, я не знаю куда. Тебе всё понравилось, а мне нет. И потом, я боялся, что ты уснёшь подо мной.
Мария. Дурачок, я снотворные выплюнула в ладонь, положила в карман, переспала с тобой, а потом эти снотворные проглотила и…запила. Так мне дождаться пока ты книгу не дочитаешь?
Эдик. Мария, иди в свою комнату спать. И я тоже буду спать.
Мария. Ну, если ты хочешь устроить перерыв, я не буду приставать сегодня.
Эдик. Не перерыв, а разрыв.
Мария. Я ухожу. А тебе будет грустно и одиноко сегодня, а может быть всегда.
Мария покидает холл. Эдик гасит бра и располагается на диване.
Действие второе
Явление первое. Подъём
На диване спит Эдик. Входит Гоча Петрович, доходит до дивана, где спит санитар Эдик. Что-то поднимает с пола. Будит Эдика.
Гоча Петрович. Эдик, вставай, глянь, что я на полу под твоим диваном нашел.
Эдик, вставая и беря в руки находку. Гоча Петрович, да ведь это мыло, туалетное мыло, пять кусков и каждый откушен. А может там есть что-нибудь ещё?
Наклоняется к полу и поднимает остатки.
Гоча Петрович. Да иди ты мыло туалетное. А в прочем пахнет мылом. Пять кусков. Постой, тут ещё что-то есть. Откушенные кусочки туалетного мыла, а всего…четыре кусочка. Хулиган тут у нас завёлся. Выброси в мусор.
Эдик, доставая полиэтиленовый пакет, Гоче Петровичу. Гоча Петрович, подержите пакет.
Сыплет мыло и кусочки в пакет.
Гоча Петрович. На что оно тебе?
Эдик. А об этом я сообщу, куда следует.
Гоча Петрович. В детективов хочешь поиграть? А подмести некогда.
Эдик. Почему этот хулиган подбросил мыло и кусочки мне?
Гоча Петрович. А я почём знаю.
Эдик. А я знаю. Он хочет со мной поиграть и дразнит меня. Я думаю, он мылом не ограничится. Вот назло всем я сам найду злоумышленника. Ой, время будить больных.
Звонит в звонок. Открываются входные двери, и входит Олег Николаевич.
Олег Николаевич. Привет Гоча, привет Эдик, как прошла эта ночь?
Эдик. Да мне кто-то ночью подбросил мыло. Да всё откушенное.
Олег Николаевич. Покажи.
Эдик показывает.
Олег Николаевич. Хулиган у нас завёлся. Я думаю, одним мылом не обойдётся.
Гоча Петрович. И ты так думаешь?
Олег Николаевич. Искать этого хулигана надо. А в полицию звонить бесполезно. Как узнают, что из психиатрической клиники звонят так трубку бросят. Самим надо искать.
Эдик. А кто будет искать?
Олег Николаевич. Начальство пусть ищет, а мы как работали раньше, так и будем работать.
Уходит налево.
Эдик. Я так и думал.
Гоча Петрович подходит к столовой, открывает двери и заходит.
Явление второе. Завтрак
Все больные, один, за одним выходят в холл и садятся вокруг стола.
Наталья Михайловна. Девочки, есть ли у кого-нибудь туалетное мыло?
Степан Степанович. Так, значит не только у меня пропало мыло, туалетное мыло.
Антон. И у меня мыло пропало.
Мария, Лола. У нас тоже мыла нет.
Евгений Станиславович. А у меня мыло есть, хозяйственное, оно не пропало.
Степан Степанович. У меня мыло не хозяйственное, потому и пропало.
Наталья Михайловна. И как теперь скажите соблюдать чистоту и порядок?
Евгений Станиславович. Надо обратиться к руководству за разъяснениями.
Степан Степанович. Руководства пока нет. Да, Евгений Станиславович, разъясните обстановку насчёт хозяйственного мыла в личной гигиене.
Евгений Станиславович. Это результат больничного опыта. Однажды в больнице, у меня кончилось туалетное мыло. А мыться надо. Вот, я взял кусок хозяйственного мыла и полез в ванну мыться. Мылится хорошо. Кожу не раздражает. А волосы мыть хозяйственным мылом одно удовольствие, рассыпаются.
Степан Степанович. Евгений Станиславович, почему таинственный похититель не взял вашего хозяйственного мыла?
Евгений Станиславович. А этот похититель или весельчак, прежде чем похитить мыло пробовал его на зуб. Моё мыло, хозяйственное, пришлось ему не по вкусу.
Степан Степанович. А как вы определили, что похититель пробовал ваше мыло.
Евгений Станиславович. На нём остались следы его зубов.
Наталья Михайловна. Вообще после пробуждения я полезла в тумбочку, проверить, не пропал ли мой женский журнал. А когда журнал нашёлся, я полезла за мылом. А почему я полезла за журналом, потому что мне сон вещий приснился, будто у нас похитили женские журналы, и встретилась я с похитителем женских журналов ни где-нибудь, а здесь, в клинике в коридоре, где наши комнаты.
Мария. Наталья Михайловна, вы натура впечатлительная, вот вам и снятся всякие похитители.
Наталья Михайловна. Не всякие, а женского пола.
Мария. А сам процесс похищения вам приснился?
Наталья Михайловна. Слушайте. Просыпаюсь я от шороха. Открываю глаза, а у меня в комнате девушка. Открывает тумбочку и берёт мой женский журнал. Я хочу крикнуть, да молчу, хочу встать, схватить её, да руки и ноги как свинцом налиты. А она ушла, а дверь в комнату не закрыла. Я лежу и при открытой двери и вижу весь коридор. Так вот, похитительница заходит в наши комнаты и в каждой комнате берёт женский журнал. В конце концов, она сворачивает за угол с пачкой похищенных журналов. На этом я и проснулась.
Степан Степанович. Наталья Михайловна, а может вы видели мужчину, да ещё интересного?
Наталья Михайловна. Степан Степанович, вечно вы меня поддеваете. Похититель не мог быть мужчиной. Ну, сами посудите, зачем мужчине женский журнал? А вы хоть раз читали женские журналы? Там, в отличии от мужских журналов, нет фотографий сексапильных девушек, в том числе и без одежды.
Степан Степанович. Ну, так вот вы объяснили, зачем мужчинам мужской журнал. А вообще, Наталья Михайловна, я бы взят вас помощником следователя. У вас хорошая фантазия и вас не собьёшь с выбранного пути, не загонишь в тупик.
Мария. Степан Степанович, ну, на сколько, сегодня опаздывает завтрак?
Степан Степанович. Мы ждём сегодня завтрак уже десять минут, а вчера в это время мы уже были за столами. Как будто из столовой ночью утащили все кастрюли. А похититель был мужского рода.
Лола. А почему мужского рода?
Степан Степанович. Потому, что женщина все эти кастрюли и сководы не унесёт.
Открываются дверь столовой. Выходит Гоча Петрович.
Гоча Петрович. Дамы, прошу на завтрак.
Дамы проходят в зал. Двери закрываются.
Степан Степанович. Евгений Станиславович, что-то вы грустный с утра, что сон плохой приснился?
Евгений Станиславович. Вы угадали. А приснилось мне вот что. Лежу я здесь в клинике в тихий час. Дверь в комнату закрыта. Вдруг слышу стук в дверь. Я говорю: входите. Дверь открывается и входит выпускающий редактор издательства, где я печатаюсь, Николай Михайлов, а в руке у него портфель. Открывает он портфель и достаёт книгу, мою книгу. Я говорю ему: Коля, ты что? А он протягивает её мне и говорит: это последняя бумажная книга. Тут я и проснулся.
Степан Степанович. А быть вашим книгам в цифре.
Евгений Станиславович. Да, я согласен. Мы живём в переходную эпоху от бумаги к цифре. И переход неизбежен.
Степан Степанович. Евгений Станиславович, скоро и телевизоры отомрут, как когда-то динозавры.
Евгений Станиславович. Согласен. А книги, бумажные книги уже отмирают. Максимальный тираж предлагают в пять тысяч. А вот «Поднятую целину» Михаила Шолохова печатали в пятьсот пятьдесят тысяч.
Степан Степанович. Так-то, Михаил Шолохов.
Евгений Станиславович. Так-то, тысяча девятьсот шестидесятый год.
Выходят женщины.
Степан Степанович. Дамы, как сегодня завтрак?
Лола. Гречневая каша на молоке, чай с бергамотом, очень вкусно.
Наталья Михайловна. Да-да, чай с бергамотом просто прелесть.
Из столовой выглядывает Гоча Петрович. Минутку, я только столы протру.
Скрывается за дверями. Через пять минут двери открываются и заходят мужчины. Через некоторое время мужчины выходят.
Степан Степанович Евгению, Станиславовичу. Евгений Станиславович, девяносто девять против одного, что меня назначат руководителем следствия.
Евгений Станиславович. А почему вас?
Степан Степанович. А потому, что в полицию звонить не будут. Как узнают, откуда запрос бросят трубку. И кроме меня здесь никто не имеет опыт расследования.
Степан Степанович уходит. Уходят и другие.
Явление третье. Начало следствия
Входят Григорий Пантелеевич и Олег Николаевич. Эдик показывает им мыло и кусочки в полиэтиленовом пакете.
Эдик. Найдено у моего дивана. Это Гоча Петрович нашёл.
Григорий Пантелеевич. Ну и дела. У нас приличная клиника, и нас хорошо знают. Этот случай бросает на нас тень. Ни в коем случае произошедшее не должно покинуть наши стены. По этому случаю будет служебное расследование. А пока можно привлечь Степана Степановича к следствию, как следователя в отставке.
Входит Степан Степанович.
Григорий Пантелеевич. На ловца и зверь бежит. Степан Степанович вы то нам и нужны. Посмотрите, что у нас (показывает пакет).
Степан Степанович, беря пакет и высыпая его на стол. Туалетное мыло, в количестве пяти единиц, все куски откушены с краю, откусанные кусочки в количестве четырёх единиц.
Григорий Пантелеевич. Знаете, кто их нашел? И где?
Степан Степанович. Санитар. В холле, где-нибудь в углу, чтобы не сразу бросалось в глаза.
Григорий Пантелеевич. Буфетчик, под диваном санитара. Поручаю вам расследование этого инцидента. Степан Степанович, вас не затруднит информировать меня о ходе расследования?
Степан Степанович, укладывая улики в пакет. Григорий Пантелеевич, в работе следователя информирование руководства о ходе следствия не трудное, но важное дело. Разрешите мне координировать действия моих помощников из числа больных, которых я не буду исключать из числа подозреваемых, даже если они предоставят мне важную информацию, в том числе и улики. Разрешите мне взять пакет с уликами.
Григорий Пантелеевич, передавая пакет. И кого вы выберете из числа больных?
Степан Степанович. Наталью Михайловну и Евгения Станиславовича.
Григорий Пантелеевич. А почему именно их?
Степан Степанович. Они, так сказать, публичные люди здесь в клинике. Охотно идут на контакт. Злоумышленники обычно избегают всяких контактов, чтобы не изобличить себя. Я думаю, что лучше всего следствие начать после приёма лекарств.
Григорий Пантелеевич. Приступайте Степан Степанович.
Эдик. Григорий Пантелеевич, у меня подушка свалялась, спать невозможно.
Григорий Пантелеевич. Зайдёшь после обхода.
Эдик. Хорошо, Григорий Пантелеевич.
Явление четвёртое. Обход
Входят больные и рассаживаются вокруг стола. Входит Олег Николаевич с планшетом для записи.
Григорий Пантелеевич. Начинаем обход.
Григорий Пантелеевич подходит к столу. Все больные встают из-за стола.
Григорий Пантелеевич. Начнём с вас, Рыбников, на что жалуетесь?
Степан Степанович. Ночью часто просыпаюсь, и весь день тянет спать.
Григорий Пантелеевич. А после дневного сна?
Степан Степанович. Немного лучше.
Григорий Пантелеевич. Олег Николаевич, оставьте Рыбникову клозастен 50 миллиграмм на ночь.
Григорий Пантелеевич. Здравствуйте Рябова, на что жалуетесь?
Наталья Михайловна. Доброе утро. Засыпаю не сразу. Пока журнал не почитаю, не усну.
Григорий Пантелеевич. Олег Николаевич, запишите Рябовой клозапин 50 миллиграмм на ночь.
Григорий Пантелеевич. Доброе утро Петрович, на что жалуетесь?
Мария. Здравствуйте. Мне снятся тревожные сны.
Григорий Пантелеевич. Олег Николаевич, запишите Петрович увеличить дозу зопиклона до 7, 5 миллиграмм.
Григорий Пантелеевич. Здравствуйте Мухамедова, на что жалуетесь?
Лола. Доброе утро, доктор. Головокружения. Особенно, как только встаю.
Григорий Пантелеевич. Олег Николаевич, запишите Мухамедовой клозапин 50 миллиграмм, а также измерение артериального давления по утрам.
Григорий Пантелеевич. Фокин, на что жалуетесь?
Евгений Станиславович. Чувствую себя нормально.
Григорий Пантелеевич. Олег Николаевич, запишите Фокину продление лечения прежними препаратами.
Григорий Пантелеевич. Доброе утро Бегунов, на что жалуетесь?
Антон. Сплю хорошо, а вот утром не могу встать.
Григорий Пантелеевич. Олег Николаевич, посмотрите, что там Бегунову на ночь.
Олег Николаевич, смотря в планшет. Клозастен 50 миллиграмм.
Григорий Пантелеевич. Оставить клозастен 50 миллиграмм ещё на одну ночь.
Антон опустил голову. Григорий Пантелеевич и Олег Николаевич уходят в левую дверь.
Григорий Пантелеевич. Эдик, пойдём в кладовку.
Уходят. Через некоторое время, с новой подушкой, возвращается Эдик, подушку убирает в диван и садится на диван.
Явление пятое. Приём лекарств
В холле все больные. Открывается входная дверь слева. Олег Николаевич выдвигает в холл тележку с лекарствами и стаканчиками с водой.
Степан Степанович. Рыбников.
Олег Николаевич. Степан Степанович, получите. Сначала проглотите таблетки, затем – запейте их водой. Вот, хорошо.
Наталья Михайловна. Рябова.
Олег Николаевич. Наталья Михайловна, получите. Сначала проглотите таблетки, затем – запейте их водой. Вот, хорошо.
Мария. Петрович.
Олег Николаевич. Мария, получите. Стаканчик ставьте на столик.
Лола. Мухамедова.
Лола, глотая таблетки. Какая горечь. Нельзя ли закусить кусочком сахара?
Олег Николаевич. Сахаром закусывать нельзя. А запивать только водой.
Евгений Станиславович. Фокин.
Олег Николаевич. Этот курс лекарств рассчитан на неделю. Через неделю будет другой курс.
Евгений Станиславович. Посмотрим, как дело пойдёт.
Олег Николаевич. Пойдёт дело пойдёт.
Антон. Бегунов.
Олег Николаевич. Все лекарства получили? Закрываюсь.
Олег Николаевич со своей тележкой скрывается за левой дверью.
Явление шестое. Свободная беседа в холле
Больные разместились в холле за столом. Эдик – на своём диване.
Мария. Это просто хулиганство какое-то.
Наталья Михайловна. А я считаю, что это шутка, правда, неудачная и сделал это весельчак.
Мария. Считайте, как хотите, но это факт: пропало туалетное мыло почти у всех больных.
Входит Степан Степанович. Слушайте меня внимательно. Григорий Пантелеевич уполномочил меня провести следствие по факту кражи туалетного мыла почти у всех больных. Сразу же скажу, что это дело неприятное, но необходимое. И ещё скажу, что злоумышленник среди нас. Поэтому я не снимаю с себя ответственности, пока не будет найден этот человек. Каждый может внести лепту в расследование. Не надо стесняться, если вы подозреваете вашего хорошего знакомого. Но и простого стукачества, с целью навредить неприятелю, не приемлю. В остальном жизнь в клинике будет идти тем же путём. Итак, скоро обед. Мы должны начать опрос потерпевших. Для начала подойдите к столу.
Степан Степанович высыпает мыло и откушенные кусочки на стол. Все столпились вокруг стола.
Евгений Станиславович. Так это же наше мыло. И откушенные кусочки. Всё как я и говорил вчера.
Антон. Так может это вы, и были похитителем мыла?
Евгений Станиславович, улыбаясь. Так может и я, только я ничего не помню.
Антон. Пять кусков мыла и четыре кусочка мыла откушенных от них.
Лола. Странно, одного куска не хватает.
Евгений Станиславович. Так я шестой и у меня хозяйственное мыло.
Мария. Надо следующей ночью устроить засаду.
Степан Степанович. И кто будет в этой засаде? Ведь контролировать надо шесть комнат.
Евгений Станиславович. А вдруг следующей ночью будет украдено и откусано что-нибудь ещё.
Степан Степанович. Это всё разговоры в пользу бедных. Приступаю к опросу потерпевших. Начинаю с дам. Итак, Лола. Когда вы обнаружили пропажу?
Лола. Где-то, в семь часов тридцать минут утра. Встаю, тумбочка закрыта. Открываю тумбочку, выдвигаю ящик, где обычно лежит мыло, а мыла нет. Там в ящике ещё зубная паста и зубная щётка. Они были на месте.
Степан Степанович. Теперь Мария. Когда вы обнаружили пропажу?
Мария. Я проснулась рано и немного почитала женский журнал, а когда я посмотрела на часы, было почти восемь. Открыла ящик тумбочки, а мыла нет.
Степан Степанович. Теперь Наталья Михайловна. Когда вы обнаружили пропажу?
Наталья Михайловна. Я часа в два час ночи встала сходить в туалет. Смотрю, тумбочка открыта, ящик выдвинут, мыла нет.
Степан Степанович. Наталья Михайловна, как вы определили время среди ночи?
Наталья Михайловна. Да полная луна светила как раз на мой будильник.
Степан Степанович. Наталья Михайловна, вы важный свидетель. Теперь мы знаем, что кража произошла до двух часов ночи.
Евгений Станиславович. А не завёлся ли у нас лунатик?
Степан Степанович. Как не абсурдно это звучит, но версию о лунатике не будем сбрасывать со счетов. Теперь кавалеры. Антон, когда ты обнаружил пропажу мыла?
Антон. Когда собрался умываться. Смотрю, тумбочка открыта, ящика с мылом нет. А ящик с мылом оказался под кроватью, только мыла там не было.
Степан Степанович. А как насчет времени обнаружения?
Антон. Ну, часов в восемь утра.
Степан Степанович. Теперь Евгений Станиславович.
Евгений Станиславович. Я проснулся от скрипа двери, на моих глазах она открывалась. Луна светила в моё окно. Дверь, наконец, открылась и в коридоре, в самом его конце была видна фигура. Кто-то двигался по коридору. Фигуру я видел сзади. Затем фигура повернула за угол и пропала из виду. Я закрыл дверь и посмотрел на часы. Было час сорок пять. Теперь о фигуре. Фигура двигалась спокойными ровными шагами, как лунатик.
Степан Степанович. Евгений Станиславович, а почему вы решили, что видели лунатика?
Евгений Станиславович. Дело в моей скрипучей двери. Если я проснулся от её скрипа, то хулиган, от того же скрипа, чтобы, не быть узнанным, бросился бы бежать. А этот ноль внимания, да и походка как у заводной игрушки. Как-то постепенно сон овладел мной. А встал я полдевятого. Дверь в мою комнату была открыта. Тумбочка тоже была открыта, ящик с мылом открыт, мыло на месте, хозяйственное мыло и надкушено.
Степан Степанович. Евгений Станиславович, кого, по вашему мнению, вы видели?
Евгений Станиславович. Лунатика, точно лунатика.
Степан Степанович. Теперь я. Встал в восемь утра, вроде всё в порядке. Полез за мылом – мыла нет. Первый подозреваемый у меня это Антон. Мой человек, слышал как он грозил устроить в клинике из ряда вон выходящее. Это единственная улика, хотя и косвенная. На месте преступления его никто не видел. А теперь обед.