Евгений Базаров
Перевернутые небеса. Варга
Часть 1 – Под куполом Аберона – Глава 1 – Потерявший память
Потерявший память Северное царство Семирамиды
Андрей пришёл в себя на кромке обрыва высокого берега реки, на краю леса поросшего огромными деревьями, обхватить ствол которых не хватит и шестерых человек. Макушки исполинских деревьев, терялись где-то высоко в клубящихся облаках и в пелене поднимающегося над рекой и лесом густого тумана.
Андрей повертел головой и огляделся. Место было совершенно незнакомым и не навеивало никаких, связанных с ним воспоминаний и либо он тут никогда раньше не был, либо забыл. «Таак, интересное положение», – с тоской подумал Андрей и неловко повернувшись ощутил острую боль в затылке. Андрей дотронулся рукой до затылка и его пальцы погрузились во что-то липкое, а голову словно пронзил электрический разряд вызвавший глазах мириады звёзд. «Это кто ж меня так хряснул то?» – посмотрел Андрей на окровавленные пальцы руки, которой он только что прикоснулся к ране на своём затылке.
Голова заболела ещё сильней, он обхватил ее руками и закачался. Мыслей в голове не было. Башка была пуста как школьный глобус и ячейки памяти стёрлись, как будто и не жил вовсе никогда. Мелькали лишь какие-то обрывки, которые очень трудно было собрать в единую мозаику. Наконец, приложив усилие, Андрей все же смог остановить мелькающие в его голове с бешеной скоростью фрагменты и смог кое-что прояснить. Андрей вспомнил как его зовут и похоже даже вспомнил откуда и как он сюда попал. Вернее вспомнил откуда, попал, а вот как? «Хотя, как именно сунул его Хорват в этот Мир, было не так важно, как – зачем? – Андрей ещё раз посмотрел на свои окровавленные руки и уже более тщательно осмотрелся. – А вот и причина, по которой его затылок в кровище, а голова болит как будто её стягивают металлическим обручем.»
Андрей увидел возле самой воды, лежащий на песочке в луже его крови, поросший зелёным мхом огромный, с его голову булыжник. «А ведь, здесь кругом, кроме этого булыгана, нет ни одного, даже мелкого камушка, – пришла наконец в голову Андрея первая здравая мысль. – Садист однако Хорват. Хряснул меня по башке булыжником и отправил невесть куда.» Андрей опустил глаза и ничего кроме пояса с Абероном и браслета с Милой на запястье правой руки, на себе больше не обнаружил. «Гад все таки Хорват, – проворчал Андрей доставая из пряжки Аберон. – Мог бы хотя бы штаны оставить или хоть трусы. Да уж, топать по песочку босиком конечно можно, но вот по лесу, – скептически посмотрел на свои босые ноги Андрей. – Да и куда топать-то? Куда идти и что нужно делать?
Андрей снова ощупал рану на затылке. – Садист все же Хорват, ну к чему меня все время бить по голове, да ещё булыжником, нельзя было переместить во сне что ли? Тихо уснул у себя в шатре, а утречком, как нормальный человек, проснулся на песчаном бережку с заданием и картой местности в руках, на которой проложен ясный и понятный маршрут. В штанах, трусах, сапогах и куртке с майкой. А теперь что? Вот куда тут идти? Попробовать забраться на дерево и оглядеть окрестности, или спуститься с обрыва на песчаный пляж и сориентироваться по реке, – думал Андрей. – Густой туман вряд ли даст возможность что-нибудь увидеть с верхушки дерева. Да и как забраться на такое дерево?»
Андрей кое-как поднялся и пошатываясь подошёл к ближайшему дереву. Ствол огромного дерева был гладкий и толстенный, обхватов шесть, не меньше, а вершина укутана таким густым туманом не поймёшь лиственное оно или хвойное. Подлеска здесь совсем не было, а под ногами, сразу за узкой полоской песка толстым слоем словно мягкий ковёр, лежал тёмно – зеленый мокрый от росы мох, в котором ноги Андрея, сразу же утонули по колено. « Снова я на реке, и снова река непонятно какая, – кинув в воду ветку, Андрей определил направление течения. – Так, значит я на правом берегу, вот только бы еще знать, что это за река? Места какие-то совсем уж дикие»
Андрей на всякий случай позвал Мизгиря, но тот на его зов не откликнулся. Повертевшись немного среди деревьев, Андрей решил всё же спуститься вниз и пройти по песчаному берегу до поворота, за которым могла быть хоть какая – нибудь подсказка. Пройдя по берегу вниз по течению реки около километра, Андрей увидел, что путь ему перегородила не большая, но со стремительным течением, закручивающим воду в водовороты протока.
Дальше пути не было и ему оставалось только подняться вверх по течению впадающей в реку протоки. Хорошо ещё, что и берег протоки был не слишком завален принесенным с её верховьев валежником и шагать было относительно удобно, без риска поранить ноги. Пройдя ещё пару километров, Андрей наткнулся на вырубленную прямо в стволе могучего дерева избушку, возле которой на обрубке бревна сидела седая, громадная, метра два ростом, с огромными обнаженными мускулами старуха, в кожаных шортах и майке из такой же тонко выделанной кожи. Старуха расчесывала массивным деревянным гребнем свои длинные хоть и седые, но ещё густые волосы и что-то напевала себе под нос. Андрей спрятался за дерево, идти совсем голым к старухе было как-то неловко. Он выглянул из-за ствола и поздоровался. – Здравствуйте бабушка, вы меня не бойтесь, я заблудился, не подскажете как мне попасть на дорогу? Старуха встрепенулась, отложила в сторону гребень и подняла с земли с длинной рукоятью топор. – Ну-ка, выйди, – приказала старуха, продолжая, сидеть на скамейке. – Коли не боишься. – Я не боюсь, я выйти не могу, – смутился Андрей. – Я совсем голый. Понимаете, так получилось, что я… – Нагота не порок, лишь бы голова была на плечах, – прервала его монолог старуха. – Выходи, говорю. Махнула она топором, приглашая Андрея подойти поближе. Андрей, с опаской косясь на боевой топор в руках воинственной бабули вышел, прикрывая наготу руками и остановился, прижавшись спиной к стволу дерева за которым только что прятался. – Руки убери, – приказала старуха указав топором на закрывающие причиндалы руки Андрея. Андрей поколебался и развёл руки в стороны показав старухе открытые ладони. Старуха очень внимательно, даже через чур внимательно, оглядела его с головы до ног, особенно тщательно изучив то, что находилось у Андрея между ног, удовлетворенно хмыкнула и отложив топор поднялась и ничего не сказав ушла в избушку. Вышла она уже с кожаными шортами и швырнув их Андрею изрекла. – Одевай штаны воин, нечего тут своими прелестями светить. Да не бойся ты меня, я таких, как ты не ем, – рассмеялась старуха. – Да ладно, – подыграл старухе Андрей натягивая огромные шорты. – А я думал, что ты меня в дом пригласишь, да в печь посадишь. – Про баню забыл сказать, – усмехнулась старуха. – Да я вроде чистый, – поддержал сарказм старухи Андрей собирая складками шорты и подпоясывая их своим поясом с пряжкой в котором хранился Аберон. – Чистый-то чистый, да тебя видимо кто-то уже хотел сожрать, вон почитай пол башки откушено, – указала старуха на окровавленный с запекшейся кровью затылок Андрея. – Кто это тебя так приложил? Старуха подошла и ощупала рану на его затылке. – Как ты ещё жив то, с такой раной? – удивилась она и ринулась к стене избушки на которой висели засохшие пучки каких-то трав. Старуха быстро раздула огонь в почти угасшем кострище и когда огонь разгорелся, подкинула в него сухих дров и поставила на огонь котелок с водой, предварительно сунув в него снятые со стены пучки трав. – Сейчас мы твою рану промоем и залепим одним, известным мне ещё из прошлой жизни варевом. Я им и не такие раны лечила, – ворковала бабка помешивая распространяющее по округе невыносимую вонь варево, не забывая подмешивать в него ещё какие-то непонятного цвета порошки.
Андрей исподтишка разглядывал эту непонятную женщину и удивлялся. Назвать эту могучую женщину старой, можно было только с большой натяжкой. Лет ей было на вид около семидесяти, но сильные ноги и мускулистый торс говорил о её силе, ещё вполне способной постоять за себя воительницы и лишь покрытое глубокими морщинами лицо и седые волосы выдавали её возраст.
– Как же тебя угораздило, оказаться в этих глухих, далеких от жилых мест дебрях, в которые и птицы то редко залетают, – спросила старуха заметив как Андрей исподтишка пытается определить её возраст и сопоставить его с её силой. – Что молчишь воин? Отвечай, коли уж пришёл. Андрей молчал, потому, что решал, что должен сказать странной старухе: «Было совсем непонятно кто она такая и где он вообще оказался? За неправильный ответ, здесь может быть очень серьёзный спрос, а конфликтовать с местными прямо с порога, не разобравшись толком в ситуации, Андрей не хотел. И Андрей решил до поры прикинуться совсем беспамятным, по крайней мере до тех пор, пока не разберётся где он и зачем Хорват его сюда отправил.» – Я не помню, – пожал плечами Андрей и машинально потрогал рукой окровавленную голову. – Я не помню ничего, кроме своего имени. Старуха наконец перестала мешать своё варево и подошла к Андрею. Она повернула его к себе спиной и стала изучать его раненый затылок. К очень большому её удивлению, страшная рана на голове Андрея уже затянулась и на её месте розовела свежая кожица. – Странно, – покачала старуха головой. – Так как говоришь тебя зовут? – Гуров меня зовут, – ответил Андрей морщась от боли, потому, что старуха ощупывала образовавшийся на его ране свежий рубец. – Варга значит, – оставила наконец старуха затылок Андрея. – Не Варга, а Гуров, – поправил старуху Андрей. – Это не важно, – махнула рукой старуха и чему-то задумалась. А подумать ей было над чем: «Само по себе, появление здесь даже обычного человека, событие из ряда вон выходящее, а появление здесь варги, да ещё и раненого, вообще немыслимое. В этом мире варги не были воинами, но это не имело никакого значения. Победить Варгу в поединке не возможно и тем более, подкрасться и ударить его сзади по голове. Никакой Варга, этого не допустит.
И нанести себе увечье случайно, настоящий Варга тоже никак не может. Вот и выходит, что и на обычного воина этот пришлый не похож, потому как, у обычных воинов, раны так быстро не заживают, и на настоящего Варгу он тоже не тянет иначе, не получил бы по голове. Опять же у настоящего варги, должна быть татуировка в виде Аберона, которого кстати в этом мире нет и не было никогда. Варги говорят, что Абероном владеет и хранит его лишь избранный. А если это все же потерявший память Варга, то что могло заставить Варгу прибыть в эти глухие забытые богами места? – задумалась былая воительница. – Опять же Варга, Варге тоже рознь. И кроме светлого варги, в этом мире может появиться и темный, а это уже не хорошо.»
– Посиди на брёвнышке пока, – старуха пошла в избушку и принесла большую лепешку и половину копченой рыбины. – На ко вот, поешь, а мне нужно на берег сходить. Старуха прошла по следу Андрея и нашла окровавленный камень невесть как попавший на этот берег, ведь здесь поблизости не было ниодного камня. Как не было и следов, указывающих каким образом Варга мог оказаться в этом месте. Из воды он похоже не выходил, из леса – тоже. Те следы которые Варга оставил, были после того как он поднялся, когда очухался после удара камнем по затылку.
«Получается сверху упал, – задрала старуха вверх голову, но ничего кроме клочьев тумана так и не разглядела. – Странно всё это, очень странно и почему Варга голый? Варги очень трепетно относятся к соответствующим своему положению регалиям и не расстаются с ними даже во время сна. Одежду он конечно снять мог, но вот золотую цепь с номером его посвящения, никогда. Это старуха знала точно. И даже если он тёмный, это в данном случае, не имело никакого значения. Цепь, должна быть у варги на шее иначе, ему грозит изгнание.»
Андрей дремал сидя на бревне, день обещал быть жарким, когда старуха вернулась с берега и вынесла из избы сплетённый из ивовых веток зонт и поставила его возле Андрея, чтобы приближающееся к зениту солнце, не напекло ему голову.
А старуха присела рядышком и продолжила свои раздумья: «Варгой он был еще и потому, что никто иной, даже без памяти, не осмелился бы приблизиться к дому ведьмы. Увидеть её, означало увидеть свою скорую смерть – это было очень дурным знаком и это знали все, потому она и жила в таких диких и безлюдных местах. Мог ли Варга, лишиться памяти? – думала старуха изредка посматривая на дремавшего Андрея. – Потерять память означало, что человека наказали боги, или предки, за какой-то очень нехороший поступок. Боги таким образом закрывали ему путь к своим после смерти и лишали его своей поддержки при жизни. Лишить в чём-то провинившегося человека памяти, могли и не Боги, а находящиеся за кромкой предки. Предки лишали своего потомка памяти по той же причине – они от него отказывались. Но в таком случае и боги и предки, лишали прежде всего человека его имени. Лишали его связи со своими товарищами и своим Родом. Здесь же, имеет место потеря памяти лишь частичная и потерявший себя Варга, помнил по крайней мере, что он Варга.»
Старуха решила поискать ниточку в своём прошлом. Быть может, появление этого человека, как-то связано с её нынешней участью. Ведьмой, бывшая воительница стала не по своей воле, а исполняя древний обычай. Жизнь в этом Мире, была слишком тяжелой и опасной и люди обычно умирали, не прожив и тридцати зим, кто от зимнего голода, кто в бою с диким зверем или с многочисленными врагами. Женщины умирали при родах.
Кормить и ухаживать за увечными и старыми часто возможности не было и их просто изгоняли накануне зимних холодов и предстоящей бескормицы в лес, где многие из них и погибали. Изгнание стариков и их смерть в одиночестве считались почётными и каждый был к этому готов и ожидал такого конца своей жизни с надеждой на лучшую долю за кромкой. Это был жестокий обычай, но именно он и позволял сохранить Род не позволяя ему умереть с голоду. Когда-то у старухи было имя и звали ее Зоря.
Это было давно, так давно, что она даже стала сомневаться:« А было ли?» Зоря была не обычной девушкой и принадлежала к роду воительниц. Всю свою жизнь она провела в боях и завоевала почёт, уважение и славу. Пределом земной жизни для женщины считался возраст, после которого она утрачивала свои детородные функции.
И вот однажды, пришло время и воительнице Зоре, покинуть этот Мир. В отличие от многих отправленных в лес на верную гибель женщин, Зоря совсем не ощущала себя немощной старухой и предчувствуя долгую жизнь, имея за плечами неплохой опыт выживания в суровых условиях, она заранее, нашла в лесу подходящее и далекое от жилья место, в котором построила себе зимовье. И когда её отвезли подальше от жилых мест и бросив ей под ноги узелок с куском сала, луковицей и парой лепёшек, оставили умирать, она отправилась в своё зимовье и пользуясь заготовленными заранее продуктами, спокойно, но пережила суровую зиму в тепле и уюте.
А с наступлением весны, ушла ещё дальше, построила новое зимовье и пережила ещё одну зиму и уходила с каждым годом всё дальше и дальше, пока не добралась до этих, забытых богами и людьми диких мест, где и живет по сей день. Таких, как она, оставленных в лесу людей, считали мертвыми. Живые думали, что такие, как она, принадлежат одновременно к двум мирам и встреча сними, приравнивалась к встрече с покойником и не сулила им ничего хорошего. Прожившие в лесу одинокую и долгую жизнь редкие выжившие старики, уже сами по себе благодаря своей силе воли и предприимчивости были людьми умными и неординарными заметно отличавшимися от своих соплеменников. Они много знали, умели и помнили, жизнь научила их разбираться в травах и врачевать и иногда после специального обряда очищения к ним приходили за советом и помощью вожди и даже шаманы, называя их уважительно ведунами и ведьмами. Однако, простым смертным, встреча с ведьмаками была заказана. Зоря забралась в такие далёкие дебри, что о её существовании не знал никто.
***
Солнце уже клонилось к закату и старуха прервав свои думы, занялась хозяйством. Нить, связывающую ее с пришельцем, она так и не обнаружила. Старуха приготовила уху, заправила её пахучими собранными в лесу травами и разбудила Андрея. – Садись, Варга, похлебай горячей ушицы, она силы восстанавливает, может и вспомнишь чего, как сюда попал, например. Люди-то ведь в этот лес не ходят. Грибы и ягоды тут не растут – один мох. Да и далеко это место от любого жилья, – старуха посмотрела куда-то за протоку. – Есть конечно и здесь грибные, и ягодные местечки, но о них знать нужно, и очень большая вероятность на ведьму набрести. Боишься ведьм Варга? – спросила старуха с нескрываемым сарказмом в голосе. – Нет, – ответил Андрей, уплетая горячую уху. – Чего их бояться. Я, наверное, ничего не боюсь, точно не помню. И почему ты меня всё время Варгой называешь и воином? Что это такое – Варга – имя или прозвище, может оно не хорошее? – спросил Андрей. – Хорошее или нет, время покажет, – ответила старуха. – Но если честно, на Варгу ты не очень похож. – А на кого же я похож? – застыл с ложкой у рта Андрей. – На маленького, глупого, потерявшегося ребёнка, – засмеялась старуха. – Ешь, давай. Сила Аберона и двух Империумов, на время покинула Андрея, он все ещё чувствовал слабость после ранения и отведав горячей ушицы, крепко уснул в подвешенном между деревьями, застеленном шкурой гамаке, который старуха повесила специально для Андрея между двух деревьев за своим домом.
Пока Андрей спал, старуху снова одолели думы: «Мир в котором жила воительница Зоря, был простым и понятным и в нём каждый знал своё место. Кроткие пахали землю и выращивали хлеб, воины воевали, блаженные искали и находили истину, а Варги воплощали эту истину в жизнь. Они же решали, что важно для этого Мира, а что второстепенно, или даже опасно. Варги были хранителями этого Мира.
Каждый Варга занимался своим, известным только ему ремеслом – одни варганили в кузнице, другие строили или лечили людей. Варги умели всё, даже дождь в засушливое время могли сварганить. Они всегда находились рядом с людьми, хоть и среди людей, но всегда только рядом, и ни один из них никогда не покидал в одиночку обжитых мест. Отшельничество не удел Варгиний.
Отшельничали в поисках истины лишь блаженные, но и они не шлялись по лесу, а в ожидании озарения, сидели на одном выбранном ими месте, опять же, недалеко от жилья. Варги любят путать слова пропуская их сквозь гребень знаний, вот и пришлый, назвал себя варгой не прямо, а с подковыкой, наоборот. ВРГ и ГРВ, пропущенные сквозь гребень знаний, имеют одно и то же смысловое значение и Зоря, по долгу своей прежней службы, об этом хорошо знала, – старуха сняла с головы костяной гребень, одна сторона которого имела гребешки частые, а вторая редкие и внимательно его осмотрела. – Да, когда-то, и она была посвящена в тайны магических знаков и понимала истинное назначение такого гребня.
Сначала, с помощью подобного гребня, Варги расчесывают сказанное, услышанное или увиденное стороной с редкими зубьями, а потом с частыми. Это позволяет им вычленять из всего, что происходит вокруг, самое главное – истину, часто скрытую многословием или видениями, от тех, кто не понимает. А проверяли полученную таким образом информацию Варги двумя способами – с помощью простых размышлений и с помощью ощущений, причем считалось, что второй способ, был наиболее надежным.
Гребень, для посвященных, является символом мудрости. А не посвящённые вычесывают такими гребнями паразитов и считают, что так и надо. Что ж, каждому своё, – усмехнулась Зоря. – Ниодин живущий на земле человек не назовёт себя тем, кем он на самом деле не является, потому что ни за что не захочет потеряться в этом и главное в том мире. Самое страшное – потерять связь со своим Родом и остаться без поддержки предков и еще не родившихся потомков. Бабка Зоря сама находилась меж двух миров, её похоронили и даже справили тризну. В этом мире её уже нет, ее ждут за Кромкой, но её помнят и знают и там, и здесь. Ей осталось сделать лишь один шаг, и она окажется среди своих. И потерявший себя пришлый Варга, так же, находится на границе миров.
Потерявшего память, не смеет обидеть ни один живущий, каждый будет считать своим долгом помочь ему вспомнить, ведь такое происшествие было самым страшным, что могло случиться с человеком в этой жизни, – Зоря подняла голову к усеянному звёздами ночному небу. – Воинов отпевают при посвящении в воинское сословие ещё живых, заранее намертво привязывая их к своему роду. И потом, что бы не случилось, воин всегда точно знает, где он окажется, когда попадёт за кромку. Воин умирать не боится, ему нестрашно умирать.» Так ни до чего толком не додумавшись и ни чего не решив, старуха отправилась спать. «Утро вечера мудренее», – решила бабка Зоря и завернулась в меховое одеяло. Но и утро не добавило ясности. Рана на голове Варги за ночь совсем затянулась и от неё не осталось и следа. А к Андрею под утро, вдруг стали возвращаться некоторые утраченные знания и сила. Андрей потрогал кожу у себя за ушами и обнаружил семь небольших отверстий не понятно как, появившихся у него прошедшей ночью.
Старуха предложила ему вместе сходить к месту, где он себя обнаружил и ещё раз внимательно всё осмотреть. Андрею и самому было интересно и придя на берег, они увидели все тот же окровавленный камень с засохшей лужей крови и всё те же следы, но ни чего нового, что могло бы разъяснить ситуацию с его появлением, старуха не нашла, а Андрей, благоразумно решил промолчать. Побродив по берегу ещё немного, Андрей решил искупаться и чтобы было интереснее, поднял окровавленный булыжник и забросил его в воду. На него вдруг напала икота и громко икнув, он с разбега нырнул в воду и уже под водой, ощутил, что с ним происходит что-то невероятное. Он мог дышать! Ему не нужно было задерживать дыхание, он это ясно понял как только очутился в воде. Что-то невероятное происходило и с его зрением. Андрей вдруг стал видеть под водой так, словно был в маске.
Пятый элемент Аберона включил свою силу и передал её Андрею. Лежащий на дне камень плавно перекатывался увлекаемый сильным течением реки, Андрей подхватил его и под водой поплыл к противоположному берегу. Река уносила его вниз, но он всё сильнее начинал работать ногами и вскоре сумел побороть течение. Вынырнув на поверхность у противоположного берега точно напротив того обрыва с которого нырнул, Андрей вновь погрузился в воду и вынырнул уже возле обеспокоено метавшейся по берегу старухи. Снова громко икнув и переключив таким образом дыхание в сухопутный режим, Андрей вышел из воды и швырнул камень на прежнее место.
Старуха не стала задавать вопросы, ответа на которые, она могла в силу понятных причин, и не получить и лишь обеспокоено покачала головой. Такого, ей видеть раньше не доводилось, но она и не думала никогда, что знает всё, что может происходить в этом мире. Она просто поставила себе зарубку о том, что Варга мог приплыть сюда по течению реки просто потеряв где-то в её верховьях сознание от удара о камень, который он зачем-то с собой и захватил. Вот только как он вышел на берег и забрался на обрыв не оставив при этом ни каких следов, было пока непонятно.
***
– Это, – указала старуха на свою избушку. – Моя летняя изба, а зимняя, далеко отсюда – там, на восходе, – махнула рукой старуха в сторону восходящего над лесом солнца. – В этой избе, даже печи нет. Здесь поблизости ни камня, ни глины, ничего нет, а вот там есть. Вновь кивнула старуха на восток. – А звери здесь водятся? – спросил Андрей. – Зверя полно, но опять же не здесь. Здесь видишь, – она обвела взглядом могучие деревья. – Ни подлеска, ни корма. Здесь даже комаров нет и птиц. Большой зверь ведь не просто так по лесу бродит – он за малым зверем следом идёт, куда тот, туда и этот. В этих местах только рыбы полно, всё лето жить можно не заботясь и безопасно. Я ведь летом даже костёр не развожу, рыбу так прямо сырой и ем. У меня её полно вяленой на зиму заготовлено, я её зимой, на олешках домой привезу. Они сейчас где-то здесь в лесу пасутся, но к холодам сами придут. – Ну а рыбачишь то чем? – поинтересовался Андрей. – У меня в протоке вентери стоят, там выше по течению лоза растёт, вот из неё и плету, и лодка плетёная тоже из лозы, воду не пропускает. – Ну а ты то как, вспомнил чего? – старуха заглянула в глаза Андрея. – Вспомнил только, что жил где-то очень далеко и не так, – ответил Андрей. – Ясно, что не так, – не удивилась старуха. – Я ведь тоже не так жила когда-то. Так, в разговорах со старухой, Андрей понемногу постигал этот Мир и проводил дни, в ожидании хоть какой-то подсказки, которая подтолкнула бы его к какому-нибудь решению. Он вообще не представлял себе, какую задачу он мог бы выполнить в этой глуши?
Избушка старухи была слишком мала для двоих и Андрею приходилось спать в гамаке на свежем воздухе. Хорошо ещё, что ночи здесь были тёплые и совсем не было гнуса. Днём, Андрей помогал старухе ловить и развешивать на натянутых между деревьями веревках рыбу, а долгими вечерами они сидели на скамейке, и старуха рассказывала потерявшему память Варге о том, как устроен этот мир.
