Евгений Андреевич Тарасенко
Снятся ли богам кошмары
– К нам пытается попасть сам дьявол, – усмехнулся Семён.
– Я думал, у вас нет религии? – Артём удивленно приподнял бровь.
– Кто тебе сказал? – в свою очередь спросил Семён.
– Одна девушка, – уклончиво ответил Артём.
– Если знаешь про Бога, знаешь и про дьявола, – пожав плечами, проговорил Семён.
– Логично, – согласился Артём. – Так вот, это одно обстоятельство. Но есть и другое, – чем дольше я здесь нахожусь, тем больше следов оставляю. Это тоже долго и сложно объяснять. Я вроде как прикрываю все свои воздействия и, теоретически, доург не в состоянии их увидеть. Но в общем плане, это ничего не значит. Есть тысячи способов понять, по косвенным признакам, что было совершено какое-то влияние, даже не зная точно, что именно произошло. Это как картина, на которой появляется всё больше и больше чёрных точек. Если точки маленькие, ты может быть, даже их не заметишь, если только специально не будешь вглядываться в определенные места. Но если точек становится слишком много, да к тому же, они ещё и большие. То ты не только сможешь определить сам факт чужого вмешательства, но ещё и сможешь догадаться, что они под собой скрывают. Поэтому, – да, время в данном случае имеет значение.
– Я думаю, штурм Центра, – гигантская чёрная дыра. Прям на пол картины, – иронично заметил Семён. – Или нет?
– Ты прав, но не совсем, – хитро улыбнулся Артём. – Хорошо, что всё получилось именно так и мы не стали ждать и наблюдать целую неделю или даже месяц. Потому что результат всё равно был бы таким же, а мы бы просто потеряли время.
– Почему? – удивился Семён. – Я ничего не понимаю!
– Потому что там нет средств вызова доурга, – сказал Артём. – Я упустил одну деталь, – ваш мир слишком технократичен для такого.
– Но я видел, аппарат! – воскликнул Семён.
– Ну, Тихомир же сказал, что это обычный медицинский сканер, – спокойно проговорил Артём. – На самом деле, конечно, не совсем обычный и он не просто сканирует, выявляет заболевания и ставит диагноз, но ещё и лечит. На основании собранных данных, синтезирует "волшебные таблетки", – лекарство от всех болезней. Но сути дела это не меняет. В каких бы отношениях доург не находился с главврачом, для людей вашего поколения, выглядело бы довольно странно, если бы человек появлялся из ниоткуда, лечил больных и снова исчезал. Может быть лет двести назад именно так всё и происходило. Там висел какой-нибудь портал, сквозь который мог пройти только главврач и несколько особо приближённых людей. Но сейчас, намного проще сделать компьютерную базу людей нуждающихся в помощи и отправлять эти данные напрямую доургу. Ведь тому необязательно лично присутствовать при излечении, он может это делать на любом расстоянии, для него гораздо важнее знать кого именно он лечит. Всё остальное для него не имеет значения.
– То есть вся эта заваруха была вдвойне бессмысленна, – с горечью в голосе произнёс Семён.
– Не бессмысленна, – возразил Артём. – В любом случае эту информацию надо было проверить.
– Но ты же мог просканировать мозги всех сотрудников Центра, как ты это сделал когда составлял план здания? – снова начал заводиться Семён.
– Нет! – не сдержавшись тоже повысил голос Артём. – Я не мог быть до конца уверен, что все эти воспоминания не искусственно наведены доургом.
– Так может его вообще нет в нашем мире! Тихомир назвал меня сумасшедшим! – вновь разозлился Семён. – Может быть он прав! Может быть и нет никаких богов?! И ты сам никой не бог, а обычный фокусник или гипнотизёр?!
– Я не Бог, но я доург, – медленно проговорил Артём. – Ты практически умер Семён, и я тебя оживил. Как бы ты себя сейчас чувствовал, если бы я был обычным фокусником. И посмотри на своё тело, ты забыл, что я изменил тебя.
– А лицо? – запоздало спохватился Семён, привстав со стула и ища глазами зеркало.
– Успокойся, я уже вернул тебе твоё лицо, – пряча улыбку, произнёс Артём.
Но Семён все-таки подошёл к зеркалу.
– Ладно, извиняй, – примиряюще сказал Семён, стоя возле зеркала и пристально всматриваясь в собственное отражение. – Но всё таки, а если твоего доурга и вправду здесь нет? Ну прилетел он сюда триста лет назад, убил всех плохих людей на планете. Потом помог восстановиться после войны, построить новое государство и снова улетел по своим делам?
– Нет, Семён, я знаю, что он здесь.
– Как?
– По чёрным точкам на картине.
Семён вздохнул, отворачиваясь от зеркала и возвратился на своё место.
– Похоже мы не с того начали, – мягко проговорил он. – Давай сначала. Расскажи как ты меня спас? Защита против доургов, про которую ты говорил, исчезла, после того как я попал в Главный Зал или что?
– Нет, не исчезла, – ответил Артём. – Она и сейчас там. Пришлось на время отказаться от своих суперсил и на пару часов стать обычным человеком.
– Понятно, – сказал Семён, хотя было видно, что на самом деле он не понимает, о чём именно говорит Артём. – Я уже понял, что никакого бога или доурга мы не вызвали. Но почему, когда они отрубили электричество, над креслом продолжил гореть свет? Или это уже были мои галлюцинации?
– Нет, не галлюцинации. Автономное питание, специально предусмотренное для таких случаев. Вместо того чтобы рассказывать давай я тебе лучше покажу, – предложил Артём.
– Что покажешь? – не понял Семён. – Ты что вёл прямой репортаж с места событий?
– Вроде того. Эксклюзивные кадры от первого лица, живой звук и объёмный захват изображения, – продекламировал Артём. Он вытянул руку и посреди комнаты появилось объёмное изображение, совершено гротескного, будто то только что вышедшего из компьютерной игры, большого человекообразного робота красного цвета, стоящего где-то посреди леса.
– Это что? – не скрывая своего удивления и восхищения, осведомился Семён. Он встал и подошёл вплотную. Всё-таки он был настоящим фанатом, всякого рода, военной техники. Даже на таком расстоянии изображение оставалось плотным и фактурным. – Ты что переиграл в игры?
– Это настоящая силовая броня из того же будущего, что и твой послускаф. С теми возможностями, которые у них имеются, внешний вид теряет свою актуальность, как защитная функция. И если позволяют средства, ты можешь заказать абсолютно любую форму и внешний вид. От облегающей тело, изящной, чешуйчатой брони, до такого монстра. В плане защиты, отличия будут не существенными, только в количестве и виде носимого вооружения, а также емкости энергозаряда. Кто-то заказал выпуск подобных экземпляров. Когда я был в том времени, я их увидел, мне тоже понравилось и я забрал один себе в коллекцию, – поведал Артём.
Семён перевёл взгляд с робота на Артёма и, долго и пристально смотрел на него.
– Я не могу поверить, что тебе со шестьдесят четыре года. Это же чистое мальчишество!
– Но тебе ведь тоже нравится, – парировал Артём. – Мне некогда было думать и выбирать, ты мог умереть в любую секунду. Мне нужно было максимально эффективное средство защиты, которое может защитить от всех видов оружия, которое есть на этой планете, а как оно выглядит, дело десятое.
– Да, – не стал отрицать Семён. – Но всё же есть в этом что-то неправильное. Что ты там говорил, про то, что тебе не совсем столько лет? Как это понимать? Ты можешь показать свой настоящий облик?
Артём отрицательно покачал головой.
– У меня нет настоящего облика, в том смысле, о котором ты думаешь. Даже нынешний мой вид, лишь отдалённо похож на внешность того человека, которым я был до того как стать доургом, – задумчиво проговорил Артём. – Я конечно могу смоделировать облик, таким каким он теоретически мог бы быть. Но какой в этом смысл? А про возраст. Несмотря на то, что мне действительно сто шестьдесят четыре года, настоящего, как говорится боевого опыта, у меня меньше двадцати лет, так как сто двадцать из них я проходил, так называемое, обучение.
– У вас что, существуют школы для доургов? Где учат как управлять своей силой, объясняют все эти ваши правила? – насмешливо поинтересовался Семён. – И почему именно сто двадцать лет?
–Никто нас не учит, – ответил Артём. – Мы сами обучаемся, без учителей. Все правила можно узнать за полчаса. А сто двадцать лет, – это средняя продолжительность жизни человека, в технологически развитых мирах.
Семён хотел задать ещё один вопрос, но Артём перебил его:
– Скажи честно. Ты просил дать тебе такую же силу как у меня. А чтобы ты сделал, в первую очередь, если бы получил её? Только честно! – повторил Артём. – Сразу бы полетел спасать чужие миры от вселенского зла и воевать с другими доургами? Или, в начале, сделал бы что-то более приземленное? И, разве тебе не захотелось бы как-то испытать свою силу, узнать её границы? Зачем она вообще нужна, если ей нельзя пользоваться?
Семён фыркнул, признавая всю очевидность Артёминых слов.
– Конечно, я бы сначала сделал кое-какие дела тут, – начал он. – И, наверное, захотел бы немного пожить в своё удовольствие, ни в чём себе не отказывая.
– Именно! – радостно подтверди Артём. – Это естественные желания любого человека. Если их не реализовать, ты не сможешь нормально жить и, тем более работать, – выполнять какие-то непонятные задания. Ты всё равно будешь возвращаться к своим неосуществленным желаниям. А ведь некоторые становятся доургами в детском возрасте, они даже не прожили обычную человеческую жизнь. И без какого-то, хотя бы минимального, опыта обращения с собственными силами, первый же доург, которому больше тысячи лет, в бою прихлопнет тебя, словно насекомое. Вот только, что делать, если на родной планете тебе запрещено любое вмешательство?
Семён озадаченно открыл рот, соображая что ответить. Но так ничего и не придумал.
– Не знаю, – честно сказал он.
– Есть высокоразвитые миры, в иных измерениях, в которых знают о существовании доургов. Можно пожить там, беспрепятственно пользуясь своими возможностями, в пределах правил, конечно, – начал объяснять Артём. – Или выбрать измерение, где нет ни людей, ни чужих, ни доургов и развлекаться там пока не надоест. Или стать обычным человеком, выбрать любой мир и прожить там новую полноценную жизнь. Можно вернуться и на родную планету, но в таком случае, только со стёртой памятью. В случае смерти, без разницы насильственной или естественной, за исключением суицида, к тебе возвращаются все твои способности. Это очень помогает, после первых десятков лет обладания безграничной силой и властью, вспомнить, что значит быть человеком и понять за что мы боремся.
– Что ты выбрал? – спросил Семён.
– Всего понемножку, – уклонился от прямого ответа Артём.
Семён не стал больше ничего спрашивать, лишь молча покачал головой, и вернулся на своё место. Артём продолжил показ.
К броне быстро подбежал небольшой, по сравнению с роботом, человек, в котором Семён узнал Артёма, и забрался внутрь. Пластины брони пришли в движение, полностью скрыв Артёма с глаз. Робот ожил, поднял голову, вскинул руки и быстрым шагом устремился вперёд. Через пару минут впереди показалась бетонная ограда Центра. Уже за несколько сотен метров в робота ударил град пуль и с каждым шагом интенсивность обстрела нарастала. Подключалось более мощное оружие. Срабатывали замаскированные мины и ловушки.
Не замедляя ход робот врезался в бетонную стену. Семён совершенно точно видел, что Артём не применял никакого оружия, однако стена будто бы взорвалась изнутри. Крошки бетона, словно капли воды, брызнули в разные стороны. На короткое время робота окутала пыль и он скрылся из виду. Видимо, обороняющие Центр военные, также потеряли его из виду, потому что огонь ненадолго прекратился. Но уже через секунду робот вынырнул из облака пыли и обстрел возобновился с новой силой. В стороне, на ходу ведя обстрел, подъезжали и останавливались бронемашины, выгружая из своего брюха солдат. Откуда то со стороны леса прилетели вертолеты. В Артёма полетели ракеты, а сверху, с невообразимой высоты ударил яркий лазерный луч.
Робот снова скрылся из вида, только теперь не в туче пыли и пепла, а в ослепительном пламене огня. Но, при этом, все жизненные показатели, которые выводились отдельной строкой внизу, оставались в зелённой зоне, даже не приближаясь к предупреждающей жёлтой границе. Броня превратилась в гигантский сияющий факел, который двигался вперёд, оставляя позади себя глубокий овраг. На несколько метров вдоль этого оврага, шла полоса полностью перепаханной, горящей и дымящейся земли. По идее, он должен был увязнуть в этом овраге, как в болоте, но присмотревшись Семён понял, что броня не касается земли. Хотя при этом робот продолжал двигать ногами, будто шёл по земле, преодолевая сопротивление, а не парил в воздухе.
– Он что летит? – Семён смотрел с восхищением, его глаза горели.
– Не совсем, – Артём и сам с интересом наблюдал за разворачивающимся действием, словно это не он в нём участвовал, несколько часов назад. – Антигравитация. Это не полёт в истинном смысле слова. Для него сейчас не существует поверхность земли, верх, низ. Есть лишь координатная сетка, центр которой совпадает с центром планеты. Относительно него он и движется. Кстати говоря, на эффекте антигравитации основана и защита. Это не только обычное энергетическое противодействие, как у полускафа. Он непрерывно меняет вокруг себя направление, силу и напряженность гравитационного поля, таким образом, что все взрывы как будто бы происходят рядом с ним, не касаясь, и при этом направлены в сторону от него.
– Это ты специально для меня записал? – ухмыльнувшись спросил Семён, кивнув в центр комнаты.
– Нет. Видеозапись входит в стандартный функционал данной брони. Она нужна, для того чтобы командующие могли в последующем, поэтапно разобрать все нюансы боя и действия каждого бойца в подразделении, – разъяснил Артём. – Надеюсь, ты не собираешься меня спросить, почему я сразу не дал тебе такую броню?
– Нет, но мне интересно другое, – проговорил Семён. – Что это за война, в которой используется такое снаряжение? Где полускаф всего лишь дополнение к этой броне? Её вообще можно уничтожить?
Глаза Артёма затуманились.
– Это война, в которой от одного удара астероиды рассыпаются в пыль, а планеты превращаются в выжженные пустыни из пепла и застывшего стекла, – с грустью проговорил он. – Конечно, её можно уничтожить, причём, к сожалению, достаточно быстро. Если есть защита, то есть и оружие из-за которого её создали. А полускаф это, действительно, не оружие, а всего лишь дополнение к броне или боевому скафандру. Десантники надевают его вместо нижнего белья. В реальном бою он нужен лишь для того, чтобы не погибнуть сразу, после того как броня будет уничтожена, и суметь выжить, пока всё не закончится.
– Понятно, – мрачно промолвил Семён.
Робот уже практически добрался до здания Центра. Внезапно, он резко ускорился, пробил стену и исчез внутри. Ни военные, ни выпущенные ракеты и снаряды не успели отреагировать на это резкое перемещение, взорвавшись в пустоте, и даже лазерный луч ещё некоторое время бил в прежнее место.
Изображение моргнуло, переместившись внутрь Центра. Артём, тем временем, уже добрался до главного лифта. Он толкнул рукой лифтовые двери и те так резко прогнулись внутрь, будто в них врезался на всём ходу танк. Артём шагнул вперёд, едва помещаясь внутри. Семён снова не заметил, чтобы Артём применил какое-нибудь оружие, это же подтверждали и данные, отображавшиеся внизу, но пол под ним раскалился до красна, прогнулся вниз, образуя провал с рваными краями. И Артём резко ушёл вниз, вместе с кусками раскалённого металла, которые он обогнал ещё в начале своего полёта. Несколько раз он обо что-то ударялся, пробивал какие-то перегородки и перекрытия, но даже не на сантиметр, не поменял траекторию движения. Это было похоже именно на целенаправленный полёт, а не на свободное падение безвольного тела. Наконец, его скорость начала уменьшаться, падение немного замедлилось и Артём с грохотом приземлился.
Он оказался зажат в узком пространстве, окруженный с четырёх сторон бетонными стенами. Словно не замечая их Артём двинулся вперёд. Как и наружная ограда Центра, бетонная стена словно взорвалась от какого-то внутреннего напряжения и разлетелась на мелкие кусочки. Артём оказался в пустом, слабоосвещённом коридоре. Он быстро пошёл вдоль по коридору. Тут и там в стенах зияли большие провалы, виднелись следы от пуль и разрывов. Весь пол был усеян осколками бетона и кирпича. Во многих местах стены были оплавлены и тёмными от копоти. Семён не сразу сообразил, что это следы его собственного перемещения по Центру.
Артём подошёл к какому-то совсем уж развороченному месту, часть стены отсутствовала вовсе, открывая проход в просторный кабинет. Семён понял, что рядом находится вход в главный зал. Только теперь он видел много мелких деталей, которые не замечал тогда. Просто удивительно, как он смог пройти в том состоянии, по таким завалам и при этом не запнуться и не упасть. Семён не успел полностью обдумать данный факт. Неожиданно, свет во всех помещениях погас. Изображение практически сразу восстановилось, переключившись на другой диапазон электромагнитного спектра. Артём ускорился и буквально ворвался в главный зал. Семён увидел себя со стороны, стоящим посреди зала, с поднятым энергоружьём, вяло отстреливающимся от наседающих на него со всех сторон солдат. Из-за постоянных попаданий, полускаф светился словно гирлянда и рассмотреть что либо было не возможно. Но, внезапно, радужное сияние угасло и Семён тут же упал на спину забившись в конвульсиях. К счастью, к этому времени солдаты полностью переключились на Артёма, забыв про Семёна. Но Артём не обращал на них абсолютно никакого внимания. Он подошёл к лежащему на полу Семёну, двигаясь таким образом, чтобы прикрывать его от непрестанного огня. Артём склонился над ним и энергозащита полускафа тут же вновь слабо замерцала. Аккуратно, Артём поднял Семёна с пола и прижал к своей груди словно ребёнка, бронепластины на груди робота задвигались, обхватывая тело Семёна со всех сторон.
Развернувшись, Артём побежал в обратную сторону, двигаясь точно по своему первоначальному маршруту. Добежав до лифтовой шахты, он ровно также полетел, только теперь в верх, а не вниз. Как и в первый раз, он несколько раз, что-то задевал, во что-то врезался, при этом никак не реагируя на происходящее. Вылетев из лифта словно ракета, он моментально остановился и тут же бросился вперёд.
Снаружи его явно ждали. Военные перегруппировались и, видимо, получив указания от своих коллег, находящихся внутри здания, практически моментально открыли огонь, едва Артём выбежал из Центра. Не замедляя бег, Артём врезался в танки и бронемашины перекрывающие ему путь. Словно игрушечные, они разлетелись в разные стороны. Крутясь и кувыркаясь в воздухе, с диким скрежетом и шумом они падали на землю, поднимая в воздух кучи песка и пыли. Не ожидавшие этого военные, даже на время прекратили вести огонь и Артём беспрепятственно успел добежать до проделанного им в стене хода. Но здесь к обстрелу вновь присоединились вертолеты, а с неба ударил лазерный луч. Выбравшись за стену Артём отбежал на пару сотен метров и вдруг остановился как вкопанный.
Всё это время вертолёты не отставали от него ни на метр. А лазер продолжал выжигать землю под ногами, от чего всё вокруг заволокло дымом, а под роботом образовалась и продолжала увеличиваться большая воронка. Артём поднял правую руку и направил её на один из вертолётов. Семён ожидал, что сейчас раздастся выстрел и вертолёт взорвётся. Но вместо этого Семён заметил, как лопасти очень быстро замедляют своё вращение. Вертолёт стремительно начал снижаться, жёстко ударившись о землю, он в буквальном смысле, чуть не развалился на части, но взрыв так и не произошёл. Точно так же Артём поступил и с остальными машинами. Одновременно он, по всей видимости, каким-то образом воздействовал и на спутник, потому что лазерный луч тоже пропал, а энергопотребление на мгновение резко подскочило, однако так и не добравшись до предупредительной жёлтой зоны.
Артём побежал дальше. Несколько раз, он резко менял направление движения. Поворачивая под углом в девяносто градусов, он вместе с тем моментально ускорялся до немыслимой скорости, так что изображение на миг расплывалось, теряя чёткость. Проделав с десяток таких манёвров и преодолев по меньшей мере пятьдесят километров, Артём наконец остановился. Вокруг был глухой тёмный лес. Рядом протекала небольшая речушка. Невдалеке виднелась гора также покрытая густым хвойным лесом. Сенсоры брони сообщали о том, что на несколько километров вокруг, не зафиксировано не единого движения какой либо техники.
Бронепластины на груди разошлись высвобождая Семёна из своих захватов. Бережно уложив того на землю, Артём выбрался из чрева силовой брони сам. Одежда была мокрой от пота. Он приказал броне поместить внутрь себя Семёна. Когда приказ был выполнен, он ещё некоторое время стоял, уставившись на броню, словно бы не зная что делать дальше. А потом как подкошенный упал на траву.
От неожиданности Семён дернулся и быстро глянул на Артёма, желая убедиться, что с ним всё в порядке. Снова вернувшись взглядом к записи, Семён понял, что Артём просто отдыхает, лёжа в траве. Какое-то время там ничего не происходило и Семён уже хотел обратиться к Артёму с вопросом. Как вдруг броня и лежащий рядом с ней Артём исчезли в пламени, взметнувшегося в небо на их месте, громадного столба огня. С неба ударил лазерный луч. Изображение вздрогнуло, заметалось из стороны в сторону пытаясь отыскать объект съемки. Поднялось вверх, поворачиваясь вокруг себя на триста шестьдесят градусов, выхватило панораму бескрайнего хвойного леса, с разгорающимся посреди него пожаром, но так ничего и не найдя, через мгновение угасло.
– Неплохое кино получилось, – хмыкнул Семён, отводя взгляд от пустого места, посреди комнаты, где мгновение назад пропало изображение. – Зачем ты так долго лежал на поляне, дожидаясь пока тебя обнаружат и поджарят?
– Я не мог ничего сделать, – ответил Артём, откидываясь назад, на спинку кресла. – Я был обычным человеком и ждал пока мои способности вернуться.
– Ты хочешь сказать, что не мог вернуть свои силы, в любой момент, когда захочешь? – поразился Семён.
– Нет, – Артём слабо улыбнулся, одними губами. – Это был бы обман. И я бы был не обычным человеком, в истинном смысле. Защита Центра распознала бы это и сработала. Только полностью отказавшись от своих способностей, на определённое время, я мог беспрепятственно пройти внутрь.
– Но ты ведь знал точное время, через которое они вернуться?
– Конечно.
– Тогда зачем ты выбрался из брони, тебя же могли убить? Или ты точно знал, когда произойдет выстрел?
– Предсказать своё будущее достоверно не возможно, – вздохнул Артём. – Мне просто повезло. Я вылез, потому что иначе ты бы умер, до того как ко мне вернулись силы. Полускаф уже не справлялся с реанимационными действиями, только броня могла ещё какое-то время поддерживать твою жизнь.
Семён был неподдельно потрясён. Минуты две он сидел неподвижно, погруженный в свои мысли.
– Наверняка, ты мог послать этого робота одного и управлять им дистанционно, – задумчиво проговорил он. – Зачем ты сам отправился туда?
– Я не мог рисковать, робот мог не успеть, – проговорил Артём, не глядя на Семёна. – Какими бы умными не были его электронные мозги, это всё же ещё не искусственный интеллект, он не разумен, в истинном смысле этого слова. А любой сигнал можно заблокировать.
В комнате вновь установилась гробовая тишина. Было слышно, как на улице ездят автоходы и разговаривают люди.
– Наверное, я должен поблагодарить тебя, – наконец сказал Семён. – Потому что ещё этого не сделал. Я правда благодарен тебе за свое спасение. Но ты всё-таки очень странный, – ты спас меня, ты рисковал своей жизнью, но при этом был готов отправить на смерть Ладу. Я не могу этого понять? У меня в голове всё перемешалось!
Семён обхватил голову руками, будто силой хотел впихнуть себе в мозг понимание происходящего.
– Ты столько говорил про нравственные законы Вселенной! – с жаром продолжил он. – Про то что нельзя убивать людей. Ради этого ты прилетел на нашу планету, чтобы разобраться с доургом, который только и сделал, что убил плохих парней! Я поверил тебе! Ради этой веры, я решил помочь тебе! Но разве подставлять маленькую девочку, это не плохо?! Это нормально, с точки зрения законов Вселенной?
– Я же говорил, что с ней всё будет в порядке.
– Ты не давал полной гарантии, – напомнил Семён. – И даже в твоём голосе не было полной уверенности! Разве сам по себе факт подставы практически не равен самому действию, даже если оно не случилось, а плохие намерения не равнозначны совершенному поступку?
Артём запустил пальцы в волоса и сжал голову руками, невольно повторив недавний жест Семёна. Он выглядел по-настоящему обескуражен.
– В том и дело, что нет! В этом плане наша Вселенная устроена очень строго, – проговорил Артём, выпрямившись и отняв руки от головы. Он посмотрел на Семёна. В его взгляде, что-то поменялось. Он будто принял для себя какое-то сложное решение. – Может быть, это влияние той инородной силы, что пытается прорваться в наш мир, о которой я тебе говорил. И ваша планета также успела подвергнуться его воздействию, напрямую или через доурга. Потому что подобные суждения, часть тех изменений, которые происходят в мире, после вмешательства этой силы. Небольшие, но точно направленные, корректировки моральных устоев и неписанных нравственных законов принятых в людском обществе, приводят к полному искажению их первоначального смысла. Вплоть до прямо противоположного.
С твоего согласия, я мог бы вложить эти знания и правильное понимание происходящего, напрямую в твое сознание. Но я не хочу этого делать, потому что это его методы, а бесконечно вмешиваться в сознание человека невозможно. Я надеюсь, что со временем, ты сам всё сможешь понять и убедиться в правоте моих слов. А такие убеждения, достигнутые самостоятельным путем, поменять много сложнее, нежели навязанные, наведенные извне. Поэтому, я постараюсь на словах, кратко объяснить тебе устройство и основные Коны, действующие в нашей Вселенной, обеспечивающие правильное развитие сознания и позволяющие вырываться за пределы этого Мироздания.
– Снова собираешься читать мне лекции, – устало проронил Семён. – Ты уже рассказывал об устройстве Вселенной, забыл? Разве ты не можешь просто ответить мне на вопрос?
– Я ответил. Нет, – мысли и действия не равнозначны, – откликнулся Артём. – Дай мне объяснить? Обещаю, что после этого больше не буду тебя мучить своими поучениями и рассказами об устройстве Вселенной. Просто, если я прав, то это действительно очень важно.
– Валяй, – Семён слабо махнул рукой, соглашаясь.
Артём с неодобрением покачал головой, но всё-таки принялся говорить.
– Да, безусловно, добрые намерения, хорошие мысли всё это важно, – начал Артём. Встав с кресла, прохаживаясь взад-вперёд, он и впрямь, стал похожим на лектора. – Что говорить, если нравственные законы определяют канву и задают единственно-возможное направление развития личности. Но из-за этого многие считают, что духовный мир выше материального, превалирует над ним. Кто-то даже идёт ещё дальше, полностью отрицая материальный мир, называя его иллюзией на тонком плане. Но все они, не замечают или намеренно игнорируют один очевидный факт. Наш мир, несмотря на все существующие в нём сверхъестественные вещи: магию, инфернальные аномалии, различного рода потусторонние сущности, всех вместе взятых доургов, с их безграничной силой, этот мир всё равно остается абсолютно материальным. Он живёт и развивается по материальным законам. Он так устроен или создан. И даже те же самые духовно-нравственные законы, реализуются и определяют правила развития и поведения, именно в материальном мире. Доурги, несмотря на все свои безграничные возможности и способности изменять собственное сознание, вынуждены существовать именно в материальном мире, так или иначе подчиняются его законам. Не могут выйти за его пределы или создать собственный мир, основанный на не материальных принципах. Всё это предельно ясно и лежит на поверхности, и тем не менее постоянно идёт этот перекос в сторону приоритетного развития духовных качеств.
Просто знать основные нравственные законы недостаточно. Нужно подтверждать их "правильными" поступками. Сейчас я скажу то, что поначалу вызывает самое большое неприятие и непонимание. Человек может быть полон злых мыслей, но если он не совершил ничего плохого, то и не разрушил свою личность. Конечно, такие мысли будут подтачивать его сознание и разум, но гораздо медленнее чем реально совершенный поступок. Другой вопрос, что люди в основной массе слабы, и подобные мысли рано или поздно, приведут к однозначному результату.
– Но ведь с твоей стороны было совершенно действие, а не обычная мысль? – вставил Семён. – Или по твоему, это я один был бы виноват в её смерти, в случае чего? Потому что ты не совершал никаких действий, а слова и мысли ничего не значат?
– Если бы она умерла, мы бы были виноваты оба, в равной степени. Так как мои слова реализовались в материальном мире через твои действия, – мрачно промолвил Артём. – Но я бы этого не допустил.
– Значит, ты решил за нас двоих, – невесело усмехнулся Семён. – И всё равно, получается какой-то бред! Что-то не сходится! По-моему ты сам запутался в своих правилах! То есть всё зависело от случайности? Если бы её убили, мы были бы виноваты, наше сознание разрушилось, на каком-то там духовном уровне и мы бы никогда не попали в другой райский мир. Но поскольку она осталась жива, то мы вроде как и не причём?! Ведь всё обошлось! Неужели всё до нелепости так просто?!
– Всё одновременно и очень просто и очень сложно. Всё в нашей Вселенной устроено подобным образом, Сёма, – каким-то не своим, изменившимся голосом проговорил Артём, замерев на одном месте. – Если бы мы полагались только на удачу, это был бы однозначно плохой поступок, независимо от исхода операции. Но я уже несколько раз говорил, что я знал, что её жизни ничего не угрожает. Два процента, это довольно маленькая вероятность. Даже у тебя сейчас, сумма разных вероятностей смерти, приближается к половине процента, хотя в данный момент тебе ничего не угрожает. Если бы я понял, что ей грозит опасность, я бы тут же прервал операцию, наплевав на скрытность. Даже если бы ей разнесло выстрелом голову, у меня было бы как минимум ещё полсекунды, чтобы суметь спасти её. Никто не знает, где именно находится граница подлинной смерти.
Но ты должен знать несколько вещей. Во-первых, у меня нет никаких внутренних ограничителей, моя сила не уменьшится, а я ничего не почувствую, кроме обычного человеческого раскаяния, если я сделаю, что-нибудь плохое. Большинство доургов считает прямо наоборот, что это выводит их за грань, на новый уровень силы. Когда они становятся по-настоящему не ограничены во всём: ни в силе, ни в возможностях, ни в желаниях. Но, ни у меня ни у них, нет никакой внутренней линейки, с помощью которой можно измерить степень своей добродетели или правильность того или иного действия. Как и все люди я могу полагаться лишь на свою совесть, на свой разум, чувства и эмоции.