Евгения Владимировна Толкунова
Невозможно. Глаза в глаза

– Что это было? Ты его взгляд видела? Я думала, что Тайманов из машины выскочит и свернет тебе шею! Для чего ты разозлила его, Рита?

– А что мне нужно было делать, улыбаться ему? Он же издевался надо мной, в каждом его слове насмешка!

– Но в этом ты от него не отстала, не волнуйся!

– Я и не волнуюсь, я просто ненавижу его, всем сердцем ненавижу этого ублюдка.

РИТА

Сегодня Рома пригласил меня в кафе. Я так долго этого ждала, влюбилась в него еще девчонкой, а теперь он ухаживает за мной. И мои родители совсем не против. А то, зная своего отца, я уже сомневалась, что у меня вообще когда-нибудь будет парень. Рома во всем брал пример с моего отца и хотел также, как и он сделать карьеру. Папа ему всячески в этом помогал и был очень рад, когда Рома изъявил желание ухаживать за мной. И вот сейчас, сидя напротив этого красивого мужчины, мужчины моей девичьей мечты, я почему-то смотрела не на него, а в сторону отморозка и негодяя, который опорочил ни одну девичью честь, в том числе мою. Да, я смотрела на Тайманова, глаза в глаза, потому что этот подонок также не сводил с меня взгляда. Я пыталась, честно пыталась не смотреть на него, но взгляд постоянно возвращался к столику, за которым этот подонок сидел в компании своих друзей и их девок. Одна из девушек постоянно гладила его то по рукам, то по плечу, то по лицу. А когда она что-то нашептывала ему на ухо, его полный презрения и ненависти взгляд был прикован ко мне. Я не отставала от него, и изо всех сил старалась передать в своих глазах отвращение к нему. Надо же было случиться такой нелепости и прийти на ужин своей мечты именно в то место, где находился этот мерзавец.

– Рита, что-то случилось? – Рома взял меня за руку, и в его глазах было видно беспокойство.

– С чего ты взял? Все просто прекрасно, – солгала я. Не хотелось говорить ему правду и портить прекрасный вечер, который уже перестал таковым быть.

– Просто ты уже не первый раз не отвечаешь на мой вопрос. Может тебе не нравится это кафе, мы можем пойти в любое другое.

– Нет, что ты. Мне все нравится, правда. Прости за невнимательность, я просто задумалась. О чем ты спрашивал?

– Я спросил о том, что лучше подарить твоей маме на день рождения?

– Она будет рада любому подарку, тем более от тебя.

– Приятно слышать. Но все же, хотелось бы подарить ей что-то особенное, а не то, что она захочет передарить или уберет в дальний ящик «авось, когда пригодиться».

Я рассмеялась. Он такой внимательный, разве он может не нравится?

– Почему ты смеешься? Я что-то сказал не так?

– Наоборот. Любой другой бы на твоем месте не стал загоняться над этим вопросом, а то и вовсе бы не подумал о дне рождении матери своей…, – здесь я запнулась, как-то язык не повернулся назвать себя его девушкой. Рома, конечно, и разрешения спросил у моего отца, чтобы ухаживать за мной, но ведь мне он официально не делал такого предложения. Тут я даже задумалась, ведь фактически моего согласия никто и не спрашивал. Неужели, на столько было очевидно, что я в него влюблена? Я почувствовала, что краснею. А может, всем было плевать на мое мнение?! Мне стало интересно, что бы сказал отец, если бы я изъявила не согласие на встречи с Ромой?

– Рита, о чем ты думаешь сегодня весь вечер? Может, поделишься? И почему ты не договорила? Мне было приятно услышать от тебя, что ты считаешь себя моей девушкой.

– А мне было бы приятно услышать это от тебя. Как-то неловко получилось.

– Тут ты права. Это я виноват, вот дурак! Должен был бы и догадаться. Рита, я официально прошу тебя стать моей девушкой, – Рома поднес мою руку к своим губам и поцеловал. Я растаяла. И в этот момент, когда я только-только начала забывать о злосчастной компании, за их столиком раздался мерзкий грубый смех, который привлек внимание всех посетителей в кафе. Впечатление о только что сказанном было моментально испорчено.

– Это что, тот самый ублюдок за тем столиком? – Рома посмотрел в сторону Тайманова и его компании.

– Да. Я не хотела портить нам вечер, поэтому ничего не сказала.

– Тебе стоило сказать мне сразу же, – обвиняющим тоном сказал Рома, – вставай, мы немедленно уходим.

– Но ведь сейчас принесут наш заказ, – попыталась остановить я его.

– Сейчас же, Рита, – командным голосом сказал Рома.

Мне был не приятен его тон, но я поспешила подняться с места. В чем я виновата? В том, что не сказала о присутствии здесь Тайманова? Ну, не будем же бегать ото всюду, где можем с ним случайно повстречаться. Рома практически выволок меня за руку из кафе. Проходя мимо той компании, я заметила, что Тайманов и Рома буравят друг друга взглядом. Они что, знакомы? Все также волоча меня за руку, Рома подвел меня к машине.

– Садись, – сказал он грубо.

Я молча села в салон, с явным пониманием, что уже ни в какое другое место я не хочу. Рома сел в машину, завел её, и мы поехали, куда я не знала, Рома ничего не сказал, а спрашивать его я не стала. Но ехали мы явно не домой, а спустя некоторое время машина сильно ускорилась, нас чуть не занесло на повороте. Я испугалась.

– Рома, в чем дело? Мы можем ехать помедленнее?

– Помолчи, и ничего не бойся, у меня все под контролем.

Помолчи? И как это понимать? Мог бы сразу сказать «заткнись». В следующий миг на весь салон автомобиля раздался мой оглушительный визг, потому что нас внезапно подрезал какой-то псих, и Роме ничего не оставалось как резко жать по тормозам. Хорошо еще, что я была пристегнута ремнем, иначе не знаю, чем бы для меня это закончилось.

– Вот ублюдок! – выругался Рома, затем посмотрел на меня, – ты цела? – в его взгляде снова было беспокойство. Я кивнула. А из машины, которая нас только что подрезала вышел Тайманов и направлялся в нашу сторону. Вот сейчас я действительно испугалась. Что ему от нас нужно? Получается он ушел из кафе следом за нами? От него можно ожидать любой подлости.

– Рома, не выходи из машины, – я схватила его за руку, – давай просто уедем.

– Успокойся, я сейчас выйду и просто поговорю с ним, – он отцепил мою руку.

– Рома, не надо, – но дверь уже захлопнулась.

А дальше было нечто. Не успел Рома подойти к Тайманову, как тот сразу же ударил его в лицо, и тот отлетел на капот своего шевроле. Я вжалась в сидение, и достала телефон, чтобы набрать отцу или брату. Рома вытер кровь и поднялся с капота, занес руку для удара, но Тайманов ловко увернулся и снова ударил его в лицо. Рома упал на асфальт, а этот ублюдок склонился над ним и схватив за шиворот приподнял. Так и не дождавшись ответа, даже не поняла кому же я в итоге дозвонилась отцу или брату, я выбежала из машины и со всей сила толкнула мерзавца и начала бить его по груди.

– Отпусти его, ублюдок! Чего тебе от нас надо? Мы тебя не трогали!!! – кричала я сквозь слезы, продолжая бить его кулаками в грудь. Тогда мне было не до этого, но потом я задумаюсь над тем, почему он не остановил меня, не оттолкнул. Ему же это ничего не стоило. Тайманов как-то странно смотрел на меня. А Рома продолжал лежать на асфальте. Это продолжалось пока кто-то не оттащил меня от этого поддонка. Этим кто-то оказался Виталик, парень Сони, но не похоже, что он был на нашей с Ромой стороне, потому что, оттащив меня в сторону, он подбежал к Тайманову, что-то ему сказал, после чего они сели в машину и уехали. Я подошла к Роме, на его лицо было страшно смотреть.

– Рома, ты можешь встать?

Но в ответ он лишь покачал головой.

– Я сейчас вызову скорую, – подошла к машине, нашла в салоне телефон, на котором было несколько пропущенных от брата. Так, сначала «скорая», затем перезвоню Боре и все объясню.

* * *

Рому оставили на ночь в больнице, хотя никаких серьезных повреждений не было. Приехали мой отец с братом. Борис повез меня домой. А папа остался улаживать все вопросы с полицией, которую по настоянию Ромы вызвали врачи, наверняка, они поступили бы также и без его просьбы.

– Боря, почему этот Тайманов никак не оставит нас в покое? Откуда такая ненависть? – решилась я спросить у брата.

– С чего ты это взяла? – ответил он не сразу.

– Должны же быть какие-то основания у человека, чтобы вот так вот преследовать и избивать другого человека.

– Рита, я говорил уже тебе, чтобы ты не лезла в это дело и держалась подальше от этого ублюдка! Он настоящий отморозок, такому как он не нужны причины, ясно? Неужели тебе не хватило «того» раза?

От слов брата больно кольнуло в груди. Я всеми силами старалась не вспоминать о том случае. И любое напоминание об этом вызывало в душе массу негативных эмоций.

– Извини, не хотел тебя расстроить. Тебе правда лучше, как можно дальше держаться от этого парня. В нем нет ничего человеческого. А ты слишком привлекательных объект для мести.

Слова Бори меня напугали. Если этот парень, действительно, такой псих, то он не даст нам спокойной жизни.

КИРИЛЛ

Сидели себе спокойно в кафе с ребятами, я вообще планировал этот вечер полностью расслабиться. Но когда увидел дочь Терехова, да ещё и в компании этого г&ндона, то понял, что расслабиться сегодня никак не получится. Даже не могу передать, как меня тошнило от её бесконечно милого взгляда, которым она на него смотрела. Но всё изменилось, когда она заметила меня. Из её глаз так и сочилось презрение, естественно, в мой адрес. С ехидной ухмылкой осознавал, что как она не старалась не смотреть на меня, у неё ничего не выходило. Что она вообще делает в обществе такого слащавого псевдоинтеллигента? Он даже не замечает, что вниманием девочки завладел другой. Что-то увлеченно втирает ей, про себя любимого, видимо. Сколько же в её взгляде было ненависти и презрения, сейчас она смотрела на меня также, как и её отец с братом. И я сейчас жалел, что не воспользовался тогда ею на квартире у Знахаря. Это была бы достойная месть. Но не достойный меня поступок. Тогда бы я опустился до их уровня. А этого я уж никак не хотел. Когда этот слащавый всё же заметил, что совершенно потерял её внимание, и понял кому оно принадлежит, еле сдержал себя, чтобы не захлопать в ладоши. Этот г&ндон в ту же секунду что-то высказал ей, и она перестала на меня смотреть. Затем он так грубо схватил её за руку, что мне захотелось не просто разбить его лощеное лицо, а превратить его в фарш, чтобы он месяц глаза открыть не мог. Виталик заметил моё настроение, и отрицательно покачал головой. Неужели на столько всё можно было прочитать по моему лицу? Но когда он протащил её за руку мимо нашего столика к выходу, не выдержал. Потому что по лицу её видел, что не нравится ей такое к себе обращение. Только вот с какого спрашивается меня это волнует? Плевать я хотел, как этот слащавый обращается с дочерью Терехова. Но сразу же после того, как он вывел её на улицу и закрылась дверь, я почему-то рванул к выходу. Уже у машины меня догнал Виталик, пытался вразумить. Я понимал, он переживает и не хочет, чтобы у меня были неприятности. Но я не мог. Поэтому резко оттолкнул друга, прыгнул в машину и рванул как ненормальный следом за тачкой этого урода. Догнал. Быстро. Водитель из него абсолютно никакой. Подрезал его и тут же вышел из машины. Он начал махать кулаками, даже смешно. Ударил прямо в лицо, послышался смачный хруст, нос точно сломал. Он не успокоился и снова попробовал ударить меня. Это он напрасно. С левой попал ему в правый глаз. Потом ещё и ещё удар, его лицо похоже на мясо, всё в крови. Чувствую легкое прикосновение к себе. Это она. Пытается оттащить меня от этого. Неужели боится за него? Оборачиваюсь к ней, смотрит на меня злыми заплаканными глазами и яростно бьет меня кулаками в грудь. Я позволяю ей это делать и не осознанно завидую этому слащавому уроду, даже на миг захотелось оказаться на его месте, и чтобы она вот также переживала и заступалась за меня. За меня мать её! От злости хотел схватить её, но Виталик опередил и оттащил её от меня. Затем подбежал ко мне. Смутно осознавая слова, что он мне говорил, я послушно шёл за ним к машине. Сел и быстро уехал, глянув напоследок на неё, стоявшую всю в слезах. Но даже сейчас она смотрела на меня, а не бежала утирать кровавые сопли у своего г&ндона. Не сговариваясь приехали с Виталиком ко мне в клуб.

– Кир, ты вообще соображаешь, что ты наделал? – Виталик пытался образумить меня.

– Сам знаю. Не сдержался, – прикуриваю.

– Не сдержался? Ты хоть понимаешь, что они так просто это не оставят, и «заяву» на тебя накатают. А у тебя даже реальной причины нет для объяснения.

– А я и не собираюсь никому ничего объяснять. Тем более оправдывать перед этими мразями.

– Да, но только ты знаешь, что они из себя представляют и что они мрази. Для представителей закона они пострадавшая сторона. И даже будь у тебя на это хоть какое-то объяснение, вряд ли можно как-то объяснить избиение человека.

– Избиение? Да я пару раз ему по роже дал! – прикуриваю ещё одну.

– Тебе прекрасно известно, что после этих твоих «пару раз», люди по месяцу лицо восстанавливают, – усмехнулся Виталик, а потом и вовсе заржал.

* * *

Спустя месяц в полиции.

Сегодня назначена очная ставка с адвокатами обеих сторон. У входа стоит она, руками сжимая перед собой рюкзачок. При виде нас троих она вся напряглась, хотела было юркнуть в дверь, но передумала и гордо задрала подбородок, наверное, пыталась скрыть волнение. Виталик с моим адвокатом прошли внутрь, а я остановился напротив неё. И снова глаза в глаза. Взгляд не отводит.

– Что смотришь? – дерзко спрашивает.

– Это вроде бы не запрещено законом, – достаю сигарету, закуриваю.

– Не запрещено, – неохотно соглашается со мной, – но на меня смотреть нельзя.

– И кто же мне запретит? – выпускаю дым прямо ей в лицо. Не отворачивается. Даже нос не поморщила.

– Да хотя бы мой брат!

Сам не заметил, как, схватив её за плечи, прижал к стене возле входной двери.

– Ну и где же сейчас твой брат, чтобы помешать мне? – склоняюсь к её лицу, и замечаю, как округляются её глаза.

– Пусти!

– Куда же подевалась твоя смелость?

– Ненавижу тебя, ублюдок!

– Взаимно!

– И засажу тебя в тюрьму, чтобы ты и сдох там!

– Не спеши с угрозами, девочка! В чём по-твоему я виноват? Тот г&ндон, что был с тобой, первым полез драться. Я лишь защищался и то, что он пострадал, лишь его вина. Ты же была там и всё видела! Представь, если бы я пропустил его удар. Тогда бы я был на месте пострадавшего. И что, думаешь, я в таком бы случае стал катать на него «заяву»?

– Я ничего не думаю! Ты избил его!

– Избил? А то как он хватал тебя и наверняка остались синяки, вот здесь, – поднимаю её правую руку и поворачиваю запястье той стороной, с которой должен был бы остаться синяк. По её реакции понимаю, что угадал. Левой рукой упирается мне в грудь, прямо под сердцем и отталкивает. Накрываю её руку своей и придавливаю к своей груди так, что она точно ощущает стук моего сердца. Теперь она не смотрит мне в глаза, отводит, блуждает взглядом по моему лицу. А мне так чертовски сильно хочется снова ощутить это. Взгляд в взгляд. Но нет. Открывается дверь, и я слышу голос друга.

– Кир, ты совсем псих?! Оставь её в покое! Сюда её брат идёт!

На мгновение её взгляд останавливается на моих глазах.

– Плевать! – отвечаю, не глядя на Виталика.

– Не дури! Идём! – друг резко оттаскивает меня от девчонки. Я могу ошибаться, но она не хотела, чтобы я уходил. Послушно иду за Виталиком, в коридоре встречаемся с Борисом, как всегда с презренным взглядом. Наверное, стоит принять, что в нашем мире именно мрази смотрят на тебя так, как сами того заслуживают.

РИТА

– Что он от тебя хотел? – требовательно спрашивает Боря. А меня бесит эта его требовательность в голосе, как у отца. Перед ними я всегда должна отчитываться в своих действиях.

– Ничего. Просто поговорили, – отвечаю спокойно, хотя чувствую себя полностью наполненной адреналином. Очень сложно объяснить это состояние, волнение, смешанное с диким восторгом. Сумасшедшее чувство.

– Поговорили? И чём ты могла с НИМ просто поговорить?

– Борь, вот давай только режим отца со мной не включай! Я уже взрослая!

– Ты и взрослая? – шипит он, также как и отец не терпит, когда с ним разговаривают подобным образом. – Тебе напомнить, откуда я тебя не так давно забрал и в каком ты состоянии была по вине твоего собеседника.

– Не стоит мне каждый раз напоминать об этом! Я прекрасно об этом помню и без твоих нравоучений!

– А раз помнишь – тогда нечего вести разговоры с тем, с кем не нужно.

– Это ты будешь решать?

– Рита, я что-то не пойму, чего ты огрызаешься? Или забыла, как Тайманов разделал твоего парня, и он целый месяц находится на больничном.

– Хватит! Идём.

Я не выдержала натиска со стороны брата. Он как всегда знал, что и как мне сказать, чтобы я почувствовала себя виноватой. Мы прошли в кабинет, где нас ожидал следователь, отец, юрист и Рома. Следователь оставил нас для совещания и сказал, что позже нас пригласят в другой кабинет для очной ставки с Таймановым и его юристом. Отец давал инструкции юристу и Роме, как он должен себя вести и что говорить. Затем очередь дошла и до меня. Исходя из их стратегии, я должна была не просто подтвердить факт избиения Таймановым Ромы, а засвидетельствовать, что тот ни с того ни с сего набросился на него. Я послушно кивнула.

В кабинет для переговоров вошли только следователь, два юриста и Рома с Таймановым. Нам оставалось лишь ждать. Я надеялась, что они договорятся и без моих показаний, но увы, следователь пригласил меня в кабинет.

Тайманов держался уверенно, бросил на меня наглый взгляд и усмехнулся, видя, как дрожат у меня руки.

– Терехова Маргарита Андреевна, – обратился ко мне следователь, – готовы ли дать показания?

– Да, готова, – от волнения даже кивнула два раза.

Тайманов забавлялся, глядя на меня. Следователь предоставил первое слово адвокату Ромы.

– Маргарита Андреевна, скажите, где и с кем вы были в субботу 22 числа?

– Я была в кафе вместе со своим парнем.

– Вы сразу заметили Тайманова в этом кафе? – спросил адвокат Тайманова.

– Нет, не сразу.

– А как вы его заметили? – спросил юрист Ромы, всем видом намекая, чтобы я сказала заранее обговорённые слова. Но ничего подобного. Я сказала так, как и было на самом деле.

– Он смотрел на меня, – с вызовом в глазах посмотрела на Тайманова, тот в удивлении приподнял брови.

Рома в полном замешательстве переглянулся со своим юристом.

– То есть иными словами мой клиент в ваш адрес никакой агрессии не проявлял и вашего внимания добиться не пытался?

– Нет. Если не считать взгляда.

Тайманов снова усмехнулся.

– А для чего вы смотрели на девушку, которая была в обществе моего клиента? – спросил адвокат Ромы. И дальше уже юристы перетирали между собой какие-то статьи и спорили, пока следователь не остановил их.

– Скажите, Маргарита Андреевна, как по-вашему, в чём причина того, что гражданин Тайманов избил вашего жениха?

Я сглотнула. Рома был весь в напряжении и строго смотрел на меня. Тайманов не менял своей расслабленной позы.

– Наверное, – не уверенно начала я и не верила в то, что сейчас скажу, – он ударил его в ответ на не удавшуюся попытку Ромы.

– Маргарита Андреевна, правильно ли мы понимаем, – это уже юрист Тайманова, – что не мой клиент первым начал драку?

– Правильно, – выдохнула я, дрожа всем телом.

Рома был взбешён и смотрел на меня как бык на красную тряпку. Ухмылка с лица Тайманова сошла, и теперь он выглядел задумчивым. Следователь попросил меня выйти.

– Ну что там? Всё решено? – кинулся ко мне Боря.

– Что решено? – брат вызывал у меня раздражение.

– Ты сказала, то, что должна была? – это уже отец.

– Я сказала правду, папа.

– Какую ещё правду? – взъерепенился Боря. – Мы тебе битый час объясняли, что ты будешь должна сказать.

– Рита! – грозное обратился ко мне отец. – Объяснись! Сейчас же!

– Что я должна вам объяснить? Что не смогла соврать и сказала правду? Это я должна вам объяснить? – я сорвалась на крик.

– Не ори! Не позорь меня! Меня здесь все знают!!! Почему ты сразу не отказалась давать показания? Если бы сказала об этом сразу, мы бы исключили эту возможность. Рита!!! Нельзя же быть такой безответственной! Речь идёт о твоём женихе! Который пострадал от рук это бандита. И что теперь? Благодаря твоим же показаниям, Рома будет выглядеть круглым дураком.

Я снова не сдержалась и пустила слёзы. Может я и не права по отношению к Роме. Но с другой стороны… Тайманов прав. Он ударил его только после того, как увернулся от удара Ромы. Дверь кабинета открылась и первыми вышли Тайманов и его юрист. Никакого довольного лица, ехидных улыбочек. Быстрый взгляд на меня, после чего, нахмурив брови, он прошёл мимо следом за юристом. Трудно себе признаться, но я практически заволновалась, что его всё же обвинили в избиении. Но по раздосадованному лицу Ромы поняла, что всё хорошо. Стоп. Хорошо для кого?

– Ром, ты уж извини Риту. Я её уже отчитал! Ты пойми, запуталась девчонка, у неё нет опыта в таких вещах, – начал утешать Рому мой отец.

– Ну что вы, Андрей Петрович! Не стоит винить Риту, я всё понимаю.

Я вовсе не выдохнула с облегчением, потому что не поверила в его слова. И интонация голоса говорила об обратном.

– Факт избиения, естественно, признали. Но только в качестве самозащиты.

Дальше я не слушала, тихо пошла в сторону выхода. Вышла на улицу и набрала Соне. Мне нужно было выговориться.

РИТА

Прошло два месяца после моего прокола в полицейском участке. Отца я видела редко, и он больше не возвращался к этому вопросу. Рома хоть и делал вид, что не держит зла, но наши отношения стали натянутыми. А Боря упрекал при каждом удобном случае. Тайманова я не видела и ничего о нём не слышала. А сегодня мы договорились встретиться с Соней в торговом центре, после обеда. Я пришла раньше, и гуляла по бутикам, приглядывая для мамы подарок на день рождения. Хотелось подобрать ей что-нибудь особенное, оригинальное, хотя понимала, что с бюджетом, которым я располагала, это будет сложно. Поднимаясь по эскалатору на третий этаж, мельком увидела знакомую фигуру, показалось, что это отец, но он сейчас должен быть на работе. Но все же обращаю внимание и понимаю, что мужчина не один, а в компании девушки. И я ее знаю. Это же Марина, помощница отца в прокуратуре, ее сложно не узнать, яркая блондинка с внешностью фотомодели. Сомнений не остается, рядом с ней мой отец, и они держатся за руки. Почему? В последний момент успеваю переступить с эскалатора на мрамор. Нервно тереблю руками волосы, не понимая, что же мне делать. Я ведь не маленькая девочка, понимаю, почему взрослые люди держатся за руки, поэтому вывод только один. Их что-то связывает и далеко не служебные отношения. А раз так, то мне нужно убедиться в этом наверняка. Резко бегу к лифту, чтобы спуститься быстрее, мне везет, как раз, когда я подбежала, двери открылись, кто-то вышел, а я спускалась вниз и глазами искала отца с Мариной, которые уже выходили из здания. Боже, так я не успею! Выбегаю из лифта, мчусь на улицу, врезаясь в людей, и успеваю только увидеть, как отцовский форд отъезжает с парковки. И что теперь? О чем я думала, как я смогу за ними проследить? Пока форд стоит на светофоре, обвожу глазами парковку, как нарочно ни одной свободной машины такси. Раздражение зашкаливает, разворачиваюсь, чтобы пойти обратно в центр и снова в кого-то врезаюсь.

– Простите, – бормочу, обходя его.

– Вы не ушиблись? – спрашивает мужской голос.

Я поднимаю глаза и вижу Тайманова. Вот так встреча, как всегда неожиданно. Также неожиданно мне в голову приходит идея.

– Где твоя машина? – спрашиваю у него, – быстрее, мне очень нужно!

Вижу удивлении на его лице, жду что он сейчас далеко пошлет меня, но вместо этого Тайманов берет меня за руку и ведет за собой, я молча следую за ним.

– Это подойдет? – мы остановились перед мотоциклом.

Я пару раз моргнула, прежде чем ответить. Не в моей ситуации сейчас было выбирать.

– Вполне.

– Тогда прошу, – он протянул мне шлем, а сам оседлал мотоцикл.

Я справилась со шлемом, перекинула сумку через одно плечо и села сзади него, не решаясь дотронуться руками до Тайманова. Но когда раздался звук двигателя мотоцикла, руки сами собой обвили его вокруг талии, а потом, когда мотоцикл рванул с места, то я и вовсе вжалась в него всем телом.

– Боишься? – спросил Тайманов, когда мы остановились на светофоре.

Я покачала головой, а он усмехнулся.

– Куда хоть едем?

– Вон за той машиной, черный форд номер 323, – я указала рукой на машину, стоящую уже на другом светофоре, впереди нас. Номера машины было не видно, но я знала его наизусть. Когда Тайманов увидел машину, на которую я указала, мне на мгновение показалось, что он скинет меня с мотоцикла, такой был у него взгляд, ведь он знал, кому принадлежит эта машина, не мог не знать.

– Ты уверена? – спросил он. Я кивнула несколько раз для убедительности. И мы помчались вслед за машиной отца.

Через несколько кварталов Тайманов подъехал практически в плотную к отцовскому форду так, что я могла подсмотреть через стекло. Благо на мне был шлем, и отец не мог меня разглядеть. В его машине были тонированные стекла, но силуэты я видела. И эти силуэты целовались, без сомнений. Во мне появилась такая злость, что захотелось кинуть камень в стекло и плевать, что они бы меня увидели. Со всей силы впилась пальцами в ветровку Тайманова, от этого моего жеста он обернулся и посмотрел в машину отца, потом на меня. На светофоре загорелся зеленый, мы плавно тронулись с места, постепенно стали отставать, я даже начала думать, что Тайманов передумал их преследовать, а мне так хотелось узнать, куда же все-таки они едут, но, как оказалось, это все было сделано для следующего маневра. Мотоцикл вылетел на свободную полосу, обогнал несколько машин, и подрезал отцовский форд, просто встал поперек его полосы движения как вкопанный. Я закрыла глаза, и всем телом вжалась в Тайманова, послышался визг шин и гудки автомобилей. Открыв глаза, я увидела машину отца, которую из-за торможения развернуло поперек дороги. Отец вышел из машины и прошел вперед, он смотрел прямо на Тайманова.

– Ты совсем страх потерял, щенок! За такое, я могу прямо сейчас засадить тебя и твою шлюшку! – прокричал отец.

Господи! Это он меня назвал «шлюшкой»? Дожила. Я не шевелилась, ожидая уже самого худшего. До последнего думала, что вот сейчас Тайманов встанет, снимет с меня шлем, и, посмеявшись, уедет. Худшей ситуации я и представить не могла.

– Да пошел ты! – крикнул ему Тайманов и развернув мотоцикл, мы умчались вперед. Не знаю, каким образом, но лавируя между машинами, мы снова оказались позади отцовского форда, только в другом ряду и нас еще прикрывал небольшой грузовик. Я обрадовалась, потому что уже и не надеялась, что удастся за ними проследить.

Тайманов остановился возле какого-то салона красоты. А отец запарковался возле неизвестного мне клуба. По крайней мере снаружи это здание походило на клуб. Я слезла с мотоцикла, отдала Тайманову шлем и рванула вперед к этому зданию, отец с Мариной только что вошли внутрь него.

Я поднялась по ступенькам и собиралась войти, но дверь мне преградил охранник.

– Ваша фамилия?

– Что? Мне нужно войти туда.

– Ваша фамилия?

– Да зачем вам моя фамилия? – я и так не очень-то соображала ото всей этой ситуации, для чего охраннику моя фамилия понять никак не могла.

Охранник указал на вывеску «только для VIP клиентов».

– Пожалуйста, – я была в отчаянии, – мне очень нужно попасть внутрь.

– Как же вы достали! Иди домой, хватит по мужикам таскаться! Тебе хоть восемнадцать-то есть? Да как вы не поймете, что пользуются они вами и большего ничего!

Я вообще не понимала, о чем говорил охранник, понимала только, что любым путем должна попасть внутрь.

– Сколько?

– Чего сколько?

– Сколько вам нужно дать, чтобы пройти внутрь? – я полезла в сумочку за кошельком.

– Нет, ну вы, девки совсем уже обнаглели!

Охранник схватил меня за руки и стал спускать меня с лестницы, а я плакала и просила пустить меня.

– Руки от нее убери, – я услышала знакомый голос.

– Извините, Кирилл Севастьянович, – охранник отпустил мои руки и виновато смотрел на Тайманова, -вы что ее знаете?

– Можно и так сказать! – оскалился Тайманов.

– Кирилл Севастьянович, не сердитесь, я ведь думал, что это одна из тех, ну вы сами понимаете. Скажите, как ее фамилия, я отмечу сейчас.

– Ее фамилия тебе ни к чему.

– Ясно. Виноват.

– Ты уверена, что хочешь туда войти? – Тайманов посмотрел на меня.

– Да, – уверенно сказала я, хотя на самом деле в этом сильно сомневалась.

– Тогда идем, – он распахнул передо мной дверь.

Мы спустились вниз по лестнице, хотя я думала, что нужно будет подниматься. Если верить фасаду здания, то в нем целых три этажа. Всюду был полумрак и играла музыка, мы вошли в небольшой зал, по углам которого находились столики, по середине стоял подиум, на котором танцевали полуголые девушки. Вдоль стены находилась барная стойка, за которой стоял отец в обнимку с Мариной. К ним подошел парень из персонала, что-то им сказал, и они последовали за ним. Я рванула следом, но Тайманов крепко схватил меня за руку.

– Пусти! – закричала я.

– Сначала подумай, готова ли ты все это увидеть? Они ведь не в карты туда пошли играть.

Всё. Я обессилила. Просто рухнула на колени посреди зала. А чего я собственно ожидала здесь увидеть? Подпольное отделение прокуратуры? Меня всю трясло, как будто бы я сильно замерзла. Как отец может так поступать с мамой, с нами? Как он каждое утро смотрит ей в лицо, улыбается, когда она подает ему завтрак? Как? Для чего жить во лжи? Мне стало противно, ужасно противно от всего этого. От этой ситуации, от себя, от этого места. Я чувствовала, что сейчас у меня будет истерика.

– На, выпей! – Тайманов протянул мне бокал с какой-то жидкостью.

Я так и сидела на коленях, и смотрела на него снизу-вверх. Он мне помогает или хочет посмеяться, подмешав мне что-то в бокал? Или это часть его мести, ему приятно смотреть на мою боль, на то, как я раздавлена.

– Ненавижу тебя! – я встала на ноги, выхватила стакан и запулила его в стену, – ненавижу тебя! Понял? – кричала я.

– Это давно не новость, – ответил он слишком спокойно, чем вызвал во мне еще большую волну гнева. Мне хотелось получить от него те же эмоции, что я испытывала сама. Мне была нужна разрядка. Я толкнула его в грудь руками.

– Давай же, ударь меня, ну, давай, – я снова толкнула его в грудь.

Тайманов не поддавался, я толкнула его в третий раз, он крепко схватил мои руки и завел их мне за спину.

– Пусти, гад, сейчас же отпусти меня! – я начала вырываться.

– Лёва, давай еще бокал, быстро! – прокричал он парню за стойкой.

Они влили мне какое спиртное в рот, правда больше все же пролили. Но тех глотков, которые я все же сделала хватило, чтобы меня перестало трясти, я согрелась. А может это и не спиртное вовсе, а Тайманов. Потому что до сих пор не отпустил мои руки, и прижимал к своей груди. Неожиданно даже для себя самой, я начинаю реветь как корова, взахлеб. Как плачут маленькие дети, «с завыванием».