Евгения Староверова
Рыбный день
Семёныч остановился, отдышался, осмотрелся. Только сейчас он смог в полной мере оценить интерьеры директорского крыла. Семёныч привык каждый день смотреть на желтые крашеные стены, ходить по неубиваемым советским мозаичным полам и теперь с интересом разглядывал плиты из цветного камня, которыми был выложен пол коридора и просторного холла.
Пол все еще оставался влажным, но засор был ликвидирован, и бассейн приведен в относительный порядок. Только сейчас Семёныч заметил ту, которая, видимо, и устранила эту маленькую аварию. На бортике фонтана, вполоборота к вошедшим сидела девушка редкой красоты. Она держалась невозмутимо, а ее золотистые волосы струились по спине. Семёныч смотрел как завороженный: он не встречал ее ни в цехе, ни в бухгалтерии, ни в столовой. Улыбнувшись, она повернулась к мужчинам, перекинув через бортик переливающийся чешуйчатый хвост. Русалка! Не обращая внимания на ошеломленные взгляды мужчин, она покровительственным жестом подманила рыбину к себе и посадила в воду.
– Совсем буржуи охренели, русалок развели, – зло бросил Вовчик.
Семёныч задумался. А ведь и правда… И возможно, она здесь такая не одна. Перед его мысленным взором предстала картина ужасающего разврата: господа генеральный и финансовый директора плескались голые в бассейне под шаловливыми струйками фонтана, пили шампанское, лапали русалок и смеялись. Семёныч вспомнил про оставшиеся у него четыре тысячи килокалорий, и в душе этого добрейшего человека шевельнулась классовая ненависть. Русалка безмолвствовала. «Ни ног, ни голоса. Бедняжка», – мысленно посочувствовал Семёныч. А Вовчик времени даром не терял.
– Да здесь же кладовка, – прокричал он откуда-то из-за угла. – Всякая всячина, инструменты, продукты.
Вовчик вскоре появился с киянкой в руках.
– Сейчас я ее, собаку, колотушкой! Будет знать!
Вовчик полез на край бассейна, и рыбина испуганно забилась в дальний угол.