Дана Арнаутова
Грани безумия. Том 1
– Я останусь тут и дождусь ее! – твердо сказал он. – Передайте, чтобы она не торопилась, если нужно. И мои извинения за нашу… размолвку.
Снова присев, фрейлина убежала, и Аластор подошел к Дани, который сладко посапывал на диване. Словно почувствовав его взгляд, мальчишка открыл глаза, сонно потянулся…
– Пойдем-ка, дружок, – вздохнул Аластор. – Нечего тебе здесь делать, детям пора спать.
Проходя мимо стола, он взял неочищенный апельсин – здоровенный, яркий, с одуряюще вкусным запахом – и сунул его Дани в руки, а потом, выйдя из гостиной, прошел мимо шушукающихся фрейлин в коридор и бережно вручил мальчика одному из гвардейцев, пояснив:
– Отнеси моему камердинеру.
– Слушаюсь, ваше величество! – умудрился шепотом отчеканить гвардеец, и Аластор мысленно сделал заметку о его сообразительности – никогда не знаешь, что пригодится.
Вернулся в гостиную, пнул на место барготов диванчик и упал в кресло возле столика, блистающего начищенными приборами и хрустальными бокалами. Закуски пахли изумительно и, если подумать, ни в чем не были виноваты, а обед у родителей был так давно…
Немного поколебавшись, Аластор виновато покосился на дверь и… принялся за еду. Если Беатрис не вернется, он сам зайдет к ней пожелать доброй ночи и извиниться еще раз. Но ведь голодным при этом оставаться вовсе не обязательно?
Глава 7
Два морстена
Фраганская лавка, расхваленная Иоландой, и в самом деле оказалась удивительно интересной. Айлин даже немного пожалела, что не посещала прежде таких мест. Конечно, в книжных лавках всегда можно отыскать что-нибудь более увлекательное, но все же… Возможно, и посещение парфюмерных – не совсем бессмысленное занятие, как ей всегда казалось раньше?
Пока Иоланда перечисляла любезному приказчику все, на что они желают взглянуть («Духи с запахом роз. Белых фраганских? О, шармэ! Алых итлийских? Слишком банально, впрочем… покажите и их. О, есть даже аромат золотых арлезийских? Какая благородная роскошь! И жасмин, непременно полуденный жасмин! Пирожные и шамьет, пока ожидаем? Да, благодарю…»), Айлин с интересом оглядывала изысканно обставленное помещение.
Стены приятного бледно-золотистого цвета, потолок расписан нежно-голубым и белым, в точности как весеннее небо с клубящимися пушистыми облачками, и везде расставлены кадки с пышными зелеными деревцами.
Длинный прилавок, за которым стоял щеголеватый приказчик, оказался глубоким ящиком, накрытым таким прозрачным стеклом, что его почти не было видно. За хрупкой преградой, которая придавала товару еще больше заманчивости, на темном сукне сверкали настоящие сокровища! Хрустальные, позолоченные и посеребренные бутылочки духов и ароматных эссенций, коробочки с пудрой и помадой, а еще модные новинки – маленькие, меньше мизинца, изящные флаконы на цепочках, чтобы носить духи с собой… Нужно непременно подарить такой флакончик Иоланде! Например, золотую рыбку, инкрустированную крохотными голубыми топазами. Или очаровательную бутылочку темно-изумрудного стекла, на которую словно присела бирюзово-золотая стрекоза, она прекрасно подчеркнет волосы и глаза подруги. А для тетушки подойдет изящная ракушка-веер, украшенная перламутром…
«Вот бы устроить что-то подобное в модном доме тетушки, – подумала Айлин невольно. – Чтобы можно было прямо там купить духи… или ароматную воду для белья и постели…» Состоятельные дамы, которые приезжают заказать платье, наверняка захотят посмотреть что-нибудь еще и, возможно, приобрести небольшую безделушку, чтобы не возвращаться с пустыми руками, пока наряд шьется.
Она невольно улыбнулась – ничего странного, если бы об этом размышляла Иоланда, но она, Айлин? Наверное, она все-таки не леди, если думает о таких вещах! Впрочем, лорд Бастельеро об этом не узнает, а тетушка наверняка ее одобрила бы! И батюшка Аларик тоже – он и сам так увлечен хозяйственными делами…
И вздрогнула, почувствовав, как Иоланда ущипнула ее за руку.
– Ревенгар! – прошипела подруга, сделав страшные глаза и покосившись в сторону приказчика. – Ох, то есть Бастельеро, конечно. Вечно забываю, что ты… Ладно, неважно! Посмотри же, наконец!
Ой, кажется, Айлин что-то пропустила?
– Простите, месьор, – виновато улыбнулась она. – Я так засмотрелась, что не расслышала ваших слов. Здесь так красиво…
– О, не стоит извиняться, демуазель! – просиял фраганец так, словно получил изысканный комплимент. И тут же, бросив взгляд на ее руку с обручальным перстнем, спохватился. – Еще раз мои извинения, мадам! Ваша восхитительная юная красота затмевает взор! Я всего лишь хотел узнать, какие ароматы вы предпочитаете?
– Боюсь, я не слишком хорошо в этом разбираюсь, – немного смутилась Айлин. – Могу только сказать, что мне нужен аромат жасмина. И… вереска! – добавила она, сама не зная почему, но вдруг отчетливо вспомнив нежные объятия Претемнейшей, ее доброту и участие, ласковую и чуточку насмешливую перебранку с мастером Кереном…
Да, ей определенно нужен запах вереска! Чтобы хоть иногда вдыхать его и надеяться, что приемная матушка о ней помнит и любит ее по-прежнему, несмотря на все совершенные непутевой дочерью глупости.
– О, какой изысканный вкус! – искренне восхитился фраганец, блеснув черными яркими глазами. – У нас есть и то, и другое, а если мадам пожелает что-либо, чего нет, мы сочтем величайшим удовольствием составить аромат лично для мадам!
– Цветущий каштан! – вырвалось у Айлин невольно, и она испуганно прикрыла рот ладонью.
Лицо приказчика отразило одновременно восхищение, растерянность, досаду…
– Такого аромата у нас прямо сейчас не имеется, – признал он. – Но месьор ди Милье… о, мадам, поверьте, он истинный художник и, несомненно, составит для вас духи… Не согласитесь ли вы обождать несколько минут? Месьор ди Милье непременно пожелает побеседовать с вами! Кстати, вот и шамьет!
Миленькая девица в голубом платье с белоснежным кружевным передником выскользнула с подносом из боковой двери и быстро накрыла столик чуть поодаль от прилавка. Кувшин, исходящий душистым паром, пирожные, белоснежный фарфор с тонкой цветочной росписью…
– Конечно, – растерянно согласилась Айлин и присела на диванчик возле угощения.
Пушок, все это время благовоспитанно сидевший у ее ног, тут же улегся на пол, уткнулся носом в лапы и засопел.
– Цветущий каштан, – повторила подруга, садясь рядом и глядя вслед скрывшемуся за другой неприметной дверкой приказчику. – Какой необычный выбор…
Айлин молча кивнула. В горле встал горячий колючий ком – до того голос Иоланды сейчас был похож на голос тетушки пять лет назад. Тетушка тогда сказала именно эти слова!
«Я не стану ими пользоваться, – молча поклялась Айлин. – Просто… буду иногда вдыхать, вот и все…»
Иоланда покосилась на нее и принялась преувеличенно громко и старательно щебетать о преимуществах запаха фраганских роз над итлийскими. Совершенно другой букет, верно? Шлейф гораздо нежнее, и даже в самый жаркий день уж точно не будешь пахнуть, словно целая клумба, это ведь так вульгаритэ…
– А может, взять лилии? – всерьез задумалась подруга. – Розы слишком модные, у нас в Академии каждая вторая ими пользуется! Еще бы объяснил им кто-нибудь, что не нужно поливать себя духами, словно пирожное – кремом!
И она с аппетитом принялась уплетать корзиночку из песочного теста, полную сваренных в сиропе ягод и взбитых сливок.
Айлин, рассеянно улыбаясь, пригубила шамьет и со вздохом поставила его обратно – слишком сладкий, а пряностей маловато. Как же ей хотелось того шамьета, что варил им в походе Лу! Может, попросить, когда они с Аластором в следующий раз приедут? Конечно, это будет не слишком учтиво… В гости приезжают не для того, чтобы работать на кухне. Но Лу точно не обидится, а супругу она объяснит, что очень хочется… Вот как в тот раз, когда ей просто до невозможности захотелось грибного супа. И не любого, а тоже именно того, который готовил Лучано. С итлийскими травами, запахом дыма от костра и привкусом копченого сыра… Она попыталась объяснить повару в особняке мужа, что именно хочет, и тот постарался, но… Это было совсем не то! Айлин, конечно, поблагодарила и съела целую тарелку, чтобы не расстраивать мужа, но отдала бы любой изысканный ужин в особняке Бастельеро за несколько глотков самого вкусного на свете бульона, сваренного в котелке над углями…
– Мадам, демуазель…
Высокий худощавый фраганец, появившийся в комнате, согнулся в любезном поклоне. Айлин с Иоландой чинно кивнули, и Иоланда, вмиг позабыв про пирожное, с восторгом отозвалась:
– Месьор ди Милье! Как я рада вас видеть!
– Прекрасная демуазель Иоланда… – Фраганец приложил руку к сердцу и с любопытством посмотрел на Айлин, а затем скользнул взглядом к Пушку, настороженно вскинувшему уши и приоткрывшему один глаз. – Могу ли я просить о чести быть представленным вашей спутнице?
Айлин с удивлением поняла, что мастер-парфюмер – дворянин. Родовое имя с фраганской приставкой, тонкая золотая цепь, небрежно накинутая поверх темного камзола – явно в спешке, осанка и манеры… Но на длинных худощавых пальцах ни одного перстня. Значит, не маг и вообще младшая ветвь.
– Айлин, это месьор ди Милье! – Иоланда указала на фраганца умильно-восторженным взглядом. – Великий мастер тонкого искусства парфюмерии!
Ди Милье снова поклонился, и Айлин едва сдержала улыбку. Больше всего фраганец напоминал оживший циркуль – высокий, тощий, длинноногий и длиннорукий, он казался бы нелепым и смешным, если бы не тонкое лицо с внимательным взглядом умных черных глаз. А еще у месьора ди Милье был просто роскошный нос! Крупный, длинный, тонкий, с прекрасно очерченными ноздрями, которые едва заметно подрагивали, словно месьор постоянно принюхивался ко всему, что его окружало.
– Вы слишком великодушны, демуазель, – улыбнулся фраганец. – Настоящий мастер – мой grandpapá… дедушка! А я его скромный ученик. Но, не боюсь показаться хвастуном, имя ди Милье весьма известно в нашем благородном ремесле!
– Месьор, – церемонно продолжила Иоланда, – моя подруга и соученица – Айлин. Леди Бастельеро, – добавила она, и глаза фраганца на миг расширились.
Он взглянул иначе – остро, пронзительно – и поклонился опять с величайшей почтительностью.
– Мадам, это большая честь, что вы посетили нас. Чем я могу служить прекрасной защитнице нашего мира?
Айлин окончательно смутилась. Конечно, в Дорвенанте про их поход разве что бродячие собаки не знают, но Фрагана… Она не думала, что там следят за новостями настолько, чтобы знать ее имя! А ведь если поразмыслить, то Озерный край как раз на границе, которую демоны вряд ли соблюдали. Значит, фраганцам тоже досталось…
– Мне сказали, вы можете сделать мои любимые духи! – поспешно отозвалась она, чтобы замять неловкую тему. – Цветущий фраганский каштан! Я знаю, что их делают только на заказ и небыстро, но…
– О да, мадам! – Черные, как лужицы расплавленной смолы, глаза фраганца торжествующе блеснули. – Фраганский каштан! Прихотливейший и капризный аромат! Очень требовательный! И к сырью, и к искусству мастера. Крошечная небрежность – и запах неисправимо испортится, утратив свою прелесть. А как он придирчив к той, что будет его носить… Мадам позволит ее руку?
Удивленная Айлин подала руку, и фраганец, резким движением склонившись, обнюхал ее, словно собака. Крылья его носа так и затрепетали, раздуваясь, а кончик почти коснулся запястья.
– Великолепно! – выпрямившись, сообщил парфюмер. – Такая чистая свежесть… Вы совершенно правы, мадам, именно каштан! Тонкий, пряный, горячий… Мой помощник сказал, что вы заказали еще и вереск? О да, гр-р-рандиозо-о-о… – Он едва не замурлыкал огромным длиннолапым котом, вмиг напомнив Айлин Лучано. – Я сделаю вам аромат, и на вашей коже он будет прекрасен!
Он хлопнул в ладони, и приказчик, вынырнув откуда-то, почтительно поставил на столик три флакона темного стекла.
– Арлезийская золотая и белая фраганская роза для демуазель, – пояснил он. – Вереск для мадам.
Иоланда, схватив свои флаконы, откупорила их разом и втянула воздух сначала над одним, потом над вторым.
– Прелесть какая, – выдохнула она, закрыв глаза от восхищения. – Месьор ди Милье, вы волшебник! А может… Может, еще фрезию? Как вы считаете?!
– Только не для вас, демуазель, – покачал головой парфюмер. – Это слишком яркий запах, он не подойдет вашей нежной красоте и юности. Лет через двадцать – возможно… Да и то… Нет, определенно, это не для вас. Готье, фиалку!
Приказчик испарился и через несколько мгновений вернулся с очередным флаконом. Иоланда осторожно понюхала его и разулыбалась, словно кошка, слопавшая канарейку.
– То, что нужно! – признала она радостно. – Я возьму это и… розы. Оба флакона!
– Прекрасный выбор, демуазель, – чуть склонил голову месьор ди Милье. – А вы, мадам…
Он ловким движением откупорил флакончик и поставил его перед Айлин. Нежный аромат коснулся ее обоняния, и от воспоминаний защипало в глазах и носу. Нежность, ласка, забота… Тихий уютный островок посреди кошмара… Айлин прикрыла глаза и несколько мгновений просто дышала этим родным запахом, а потом нащупала у себя на поясе небольшую сумочку и, не глядя, достала из нее платок. Тонкий кусочек полотна, расшитого веточками вереска… Единственную память о встрече, которой просто не могло случиться – и все-таки она была.
Она открыла глаза и взяла флакон. Прижала платок к его горлышку и осторожно смочила ткань парой капель бесцветной жидкости. Поднесла к лицу, вдохнула… И напряжение, которое владело ею последние дни, не исчезло, но будто отступило ненадолго, а сил – прибавилось.
– Платок – прекрасное решение, – согласился наблюдающий за ней парфюмер. – Но осмелюсь порекомендовать вам особый миниатюрный флакон…
– Я возьму три, – благодарно улыбнулась Айлин. – Один – себе, и еще два в подарок. Иоланда, какой ты хочешь?
Неприлично, но восторженно взвизгнув, Иоланда кинулась выбирать и через несколько минут мучительных сомнений вернулась именно с тем флаконом-стрекозой, который Айлин для нее присмотрела.
– А вереск тебе подарю я! – заявила подруга. – Любезный Готье, соберите наши покупки! Их мы заберем сейчас, а твой каштан…
– Каштан будет готов через две недели, – подсказал месьор ди Милье. – Увы, не раньше.
– Я знаю, – вздохнула Айлин. – Мне рассказывали…
И прикусила язык, потому что застарелая боль опять уколола сердце. Может, не стоит себя мучить, напоминая о потерянном счастье?
«Но это всего лишь запах… – умоляюще сказала Айлин самой себе. – Это же ничего не значит, правда? Он сам уже наверняка забыл, что дарил эти духи маленькой девочке пять лет назад, и потом, никто не узнает… Правда ведь?»
Услужливый Готье ловко упаковал бутылочку с вереском и два флакона, перламутровую ракушку для тетушки и хрустальное с позолотой яблоко для нее самой. Второй сверток, побольше, с поклоном вручил Иоланде.
– Прикажете прислать счет в особняк Бастельеро? – осведомился он у Айлин.
– Да, – кивнула она и тут же, снова поддавшись порыву, добавила: – А счет за каштан отправьте моему поверенному в торговый дом Арментрот. Вместе с заказом.
Приказчик понимающе кивнул. Айлин же испытала мгновенный мучительный стыд пополам с упрямством. Конечно, супруг ей не откажет, скупи она хоть всю лавку, но заказывать за его счет духи, которые напомнят ей другого мужчину… Это не просто бесстыдство, а откровенная подлость!
«Я не должна была вообще это делать, – подумала она отчаянно, садясь в экипаж Иоланды. – Я же решила быть ему хорошей женой… Но не могу, просто не могу отказаться, пусть даже это растравит и так не зажившую рану. Лорду Бастельеро просто не нужно знать об этом, я ведь не стану менее послушной…»
«Менее? – беспощадно возразила она сама себе. – Я обманываю мужа! Встречаюсь без его позволения с другими мужчинами… Конечно, это всего лишь Дарра и Саймон! Лорд Бастельеро и так не отказывает мне во встречах с ними, однако… Именно эта встреча ему точно не понравилась бы! Но я ведь не виновата, что он так ненавидит призраков? Если бы только я была уверена, что он выслушает Морстена… и поможет ему, не развеяв… если бы могла забыть, как он поступил с мэтром Лоу, и доверить ему чужую тайну… Но я не могу! А то, о чем лорд Бастельеро не знает, его и не расстроит, правда же? Я ведь слушаюсь его во всем остальном… И эти духи… У меня так мало своего в этом огромном, холодном, мрачном особняке… Это не измена, просто воспоминание о времени, когда я была счастлива».
– В сады! – услышала она голос Иоланды, и кучер мягко тронул карету.
До боли прикусив изнутри губу, Айлин глядела в окно, узнавая места, которые видела только ночью. Роскошный парк с клумбами, цветочными арками, дорожками… Нет-нет, только не думать! Сегодня у нее здесь дело! Неприятное, печальное дело! С которым следует закончить как можно быстрее!
Почувствовав ее настроение, Иоланда притихла, не мешая Айлин смотреть в окно, а когда экипаж остановился у маленькой нарядной кондитерской, и кучер распахнул дверцу, вышла первой и заботливо подала руку.
– Выпьем по чашке шамьета и поедем домой! – провозгласила она, открывая дверь. – О, какая неожиданная встреча!
– Миледи!
Дарра, встав из-за столика у окна, поклонился, и Саймон, вскочив с набитыми щеками, последовал его примеру. Торопливо проглотил все, просиял, заулыбался и на всю кондитерскую провозгласил:
– Айлин, Иоланда! И правда, какая встреча! Прошу к нам за столик! Эй, хозяин, еще шамьета и что пожелают леди!
Айлин только вздохнула про себя. Кондитерская была почти пуста, только у противоположной стены пили шамьет две женщины, одна – нарядная и молодая, вторая – в возрасте, одетая в траурное темное платье и бдительно глядящая по сторонам. На Айлин с Иоландой она тоже посмотрела настороженно, но, убедившись, что вошли достойные дамы, успокоилась. Компаньонка, наверное, кто еще будет настолько пристально следить за приличиями?
– Саймон, займи госпожу Донован беседой, – спокойно попросил Дарра и бросил на Иоланду почти просительный взгляд. – Прошу прощения, сударыня…
– О, не беспокойтесь, милорд Аранвен, – усмехнулась Иоланда. – Я как раз хотела узнать, где подают лучшие пирожные в Дорвенне, а моя бывшая соседка в этом совершенно не разбирается, в отличие от милорда Эддерли! Кстати, лорд Эддерли, не присесть ли нам за соседний столик? Здесь немного тесно, он ведь рассчитан на двоих!
Саймон, кивнув, подал Иоланде руку, и подруга чинно проследовала на середину зала, сев так удачно, что почти закрыла Айлин от любопытных взглядов, которые бросали на их компанию соседки. Зная Иоланду, можно было поклясться, что она сделала это нарочно. А еще, что они с Саймоном сейчас отдадут должное всему, что может предложить заведение. Вот уже и хозяин, пожилой дородный итлиец, спешит из кухни…
Айлин невольно улыбнулась. Как же ей повезло с друзьями! Дарра улыбнулся в ответ – как он делал это обычно, одними уголками губ и потеплевшими глазами, – и негромко спросил:
– Итак, милая Айлин? Чем я могу вам помочь? Ведь я не ошибся, вам нужна помощь?
– Нужна, – так же тихо согласилась Айлин, стараясь держаться как можно беззаботнее на случай, если кто-нибудь посмотрит в их сторону. – Правда, не совсем мне… но это неважно. Дарра, ты помнишь Шона Морстена?
Воздух рядом со столиком заколебался, и призрак возник рядом, как они и договорились при прошлой встрече. С опаской покосился на Пушка, сидящего у ног Айлин, а потом умоляюще сложил перед собой руки. Он был все в той же обтрепанной одежде и выглядел совсем живым, но Айлин почувствовала холод и легкий запах сырости, словно от прелых листьев, не столько неприятный, сколько тревожный. Пушок немного склонил голову, приглядываясь к призраку, но Айлин уронила ему на загривок ладонь, и пес понял, что его защита не требуется.
– Вы мне поможете, миледи? – просительно проговорил юноша, в глазах которого светились такие надежда и отчаяние, словно он был не бесплотной душой, а самым обычным человеком.
И вот этого несчастного паренька, который годами скитался по Дорвенне в поисках некроманта, способного его услышать, лорд Бастельеро собирался безжалостно развеять?! Даже не узнав, что Кайлу нужно?! Конечно, если бы Айлин попросила, то, возможно… А вдруг нет?!
– Пожалуйста, миледи! – умоляюще добавил Кайл и с испугом покосился теперь уже на Дарру, такого величественного, что рядом с ним юный оборвыш выглядел совершенно жалко. – Скажите ему… скажите, что Шон очень плохой! Он убивает людей за деньги!
– Шон Морстен? Милая Айлин, позвольте спросить, почему вы вспомнили это имя?
– Потому что я… Я вижу призраков, – тихо выдохнула Айлин, немного подавшись к Дарре. – Я не знаю, как это получается, – поспешно добавила она, заметив, как друг с недоумением посмотрел на ее запястья. – Браслеты блокируют магию, лорд Эддерли лично их проверил, но я все равно вижу призраков, это единственное, что осталось от моей силы. И… лорд Эддерли сказал, чтобы я никому не говорила, но…
Она запнулась, понимая, что только что нарушила это строжайшее распоряжение. Приказ наставника, магистра гильдии и человека, которого она бесконечно уважала.
– Он совершенно прав, – несколько мгновений помолчав, негромко ответил Дарра, спокойно глядя ей в глаза. – Милая Айлин, в вашем положении крайне неосторожно рассказывать об этом. Я горд вашим доверием, но присоединяюсь к просьбе лорда Эддерли, пусть о вашем особом таланте больше никто не узнает. Кстати, а лорд Бастельеро…
– Я ему не говорила, – виновато отозвалась Айлин. – Он…
– Я понимаю, – ласково сказал Дарра, и по его губам скользнула быстрая улыбка, словно… эти слова его очень порадовали. – Лорд Бастельеро известен своим… особым отношением к тем, кто переступил черту между жизнью и смертью. Простите, вы начали говорить о Морстене? О погибшем пять лет назад Шоне Морстене?
– Не погибшем! – едва сдерживаясь, чтобы не закричать, выпалила Айлин. – В том-то и дело! Шон Морстен был уверен, что его убьют, и выдал за себя своего брата, профана, который не учился в Академии! А потом сбежал!
Брови Дарры слегка приподнялись, выдавая нешуточное изумление, и Айлин торопливо принялась рассказывать то, что узнала от Кайла. Как пять лет назад Шон, тогда еще юноша пятнадцати лет, вернулся из Академии на зимние вакации мрачным и чем-то озабоченным. Как узнал, что Кайл, все это время живший в трущобах, влюбился в милую девушку-соседку, и как предложил ее разыграть – надеть его, Шона, форменную мантию и, прикинувшись собственным братом-магом, выяснить, как девица к нему относится. Как Шон, переодевшись, ушел из дома, а в комнатушку, которую они снимали, ворвались какие-то страшные люди и сотворили то, о чем Кайл говорил с ужасом и дрожью…
Как появились другие люди, тоже страшные, но один из них позвал Шона Морстена, думая, что тело принадлежит ему. И как хотелось Кайлу ответить на этот призыв, рассказав правду, но звали Шона, не его, и бедняга не смог откликнуться. А больше никто не пытался его призвать, потому что никому во всем мире не было дела до мальчишки-профана, нищего сироты, якобы исчезнувшего после смерти брата.
И Кайл, упрямо отказавшийся уйти в Сады, бродил по Дорвенне призраком, иногда навещая брата. За все эти годы Шону то ли не пришло в голову, что его невинная жертва может остаться в этом мире, то ли он был уверен в собственной безнаказанности, но жил мерзавец преспокойно, зарабатывая всякими темными делами…
– Брат-близнец, – задумчиво повторил Дарра, выслушав ее рассказ, оказавшийся удивительно коротким. – Желающий отомстить за свою смерть… Что ж, весьма понятное желание. И я готов оказать ему эту услугу. Не удивляйтесь, милая Айлин, но этот юноша не единственная жертва Шона Морстена. Примерно за неделю до своей мнимой гибели Морстен привел в руки убийц еще одного человека. Возможно, вы помните Кирка Донелли?
«Кирк Донелли? Ах да, тихий мальчик с третьего курса, тоже простолюдин, как и Морстен, – и тоже пропавший из Академии, причем самым первым!» – вспомнила Айлин и вздрогнула. То, о чем с таким спокойствием говорил Дарра, было совершенно чудовищным. Отдать убийцам родного брата, а перед тем – еще и брата по гильдии, тоже некроманта! Да за такое… за такое выжигают искру и лишают перстня! А иногда даже казнят…
– Кирка Донелли тоже принесли в жертву Барготу, – невозмутимо продолжил Дарра. – За все это Шон Морстен более чем заслуживает смерти по любым законам, как божественным, так и человеческим. Да, я помогу этому юноше, если он подскажет, где искать его брата.
– Я постараюсь! – выпалил призрак так поспешно, словно боялся, что Дарра передумает. – Там… там все говорят не по-нашему! И одеваются тоже!
– Морстен сбежал в другую страну, – обреченно перевела Айлин, подумав, что это и так было понятно. Убив собрата-мага, хоть и адепта, оставаться в Дорвенанте было бы ужасно глупо! – Но, кажется, Кайл не знает, в какую именно.
– Хм… – Глаза Дарры остро блеснули – как обычно, когда ему случалось чем-то заинтересоваться. – А как в этой стране обращаются друг к другу знатные господа?
Призрак закивал так, что Айлин на мгновение испугалась – не потеряет ли он голову.
– Да-да, слышал! Мысь… Мысьёры, вот как!
– Он во Фрагане! – выдохнула Айлин, восхищенно взглянув на Дарру.
Все-таки он самый умный из всех ее друзей!
По губам Дарры скользнула легкая удовлетворенная улыбка.
– Что ж, это несколько облегчит поиски. Однако ненамного… Милая Айлин, возможно, сударь Кайл вспомнит какую-либо особенность места, где живет его брат? Чем необычнее, тем лучше…
– Милорд прямо как в воду смотрит! – восторженно выкрикнул призрак. – Есть, еще как есть необычное! У Шона на доме – девки! – Он перевел взгляд на Айлин и залился краской, с трудом выдавив: – Голые… Каменные девки, миледи, вы не думайте…
– Стены дома украшены статуями обнаженных девушек, – тихо повторила Айлин, тоже почувствовав, что краснеет.
Хотя ведь краснеть совершенно не с чего! Искусство неприличным не бывает!
Дарра едва заметно поморщился.
– Это означает лишь то, что Морстен живет в приличном квартале. Статуи характерны для фраганской архитектуры последних двух столетий… Что-то еще?
Призрак виновато понурился и помотал головой.
– Река там течет прямо по городу, – безнадежно пробормотал он. – Площадь еще есть. Большая. И тоже с девкой, белой и каменной! Она из змеюки торчит, значит. Змеюка тоже каменная, только черная. Кольцами. А из колец – девка. Но раз милорд говорит, что девки – дело обычное…
– В этом городе есть площадь со статуей – мраморная девушка в кольцах черной змеи… – начала Айлин и осеклась, увидев, как вспыхнули глаза Дарры.
– Фонтан Прекрасной Флоры работы мастера дель Арбицци! Дворцовая площадь Люрьезы… Мерзавец неплохо устроился! Но это его и подведет. В таких местах каждый человек на виду.
Дарра хищно улыбнулся, а потом свел перед собой кончики длинных холеных пальцев – признак наивысшего довольства собой, которое Айлин у него замечала.
– Ты поможешь? – спросила она умоляюще. – Кайл не обретет покой, пока этот негодяй не получит воздаяние. И вообще… Мы даже не знаем, сколько людей он успел погубить просто ради заработка! Нельзя же так это оставить…
– Разумеется, я помогу, – отозвался Дарра со спокойной уверенностью, снова опуская ладони на белоснежную скатерть перед собой, и Айлин, в порыве благодарности позабыв о приличиях, протянула руку через столик и накрыла его ладонь своей.
Совсем как раньше, когда они были почти братом и сестрой! Когда адептка Айлин могла, не боясь осуждения, позволить себе такую вольность со своим другом-адептом! Когда все было иначе – чисто, открыто, искренне…
Темно-серые глаза Дарры просияли в ответ так, словно он творил заклинание высшего порядка. Или вдруг стал совершенно счастлив… Смутившись, Айлин отдернула руку, молча выругав себя за неосторожность. Со стороны это выглядит… как свидание, вот! Не хватало еще, чтобы кто-то увидел! Она больше не имеет права вести себя, как безрассудная девчонка!
– Разумеется, я все сделаю, – тихо сказал Дарра, не отрывая от нее взгляда. – Вам не о чем беспокоиться, милая Айлин. И этому юноше – тоже. Полагаю, он сейчас присутствует здесь и слышит нас?
Он проследил за взглядом Айлин, которая невольно покосилась на Морстена, посмотрел на Пушка, повернувшего туда же морду, и на миг понимающе прикрыл глаза.
– Но как? – растерянно спросила Айлин. – Если даже вы его найдете…
– О, пусть вас не тревожат эти мелочи, – безразлично отозвался Дарра, возвращаясь к привычно спокойному тону, и только в его глазах горело темное пламя, непривычное и способное испугать Айлин, если бы это был другой человек. – У службы, которой руководит мой отец, немало возможностей, и я могу воспользоваться ими, не отчитываясь никому, кроме него. А он, я уверен, всецело одобрит торжество правосудия и справедливости. Правильно ли я понимаю, что больше никто не знает?..
– Никто, – покачала головой Айлин. – Я рассказала только тебе…
– Прекрасно, – сказал Дарра, продолжая смотреть на нее лихорадочно горящими глазами, что странно сочетались с его бесстрастным тоном. – Однако мы не убийцы. Шона Морстена ждет суд, и если вы, милая Айлин, согласитесь быть голосом его жертвы… К несчастью, никто из нас не сможет его призвать. Юношу наверняка похоронили в общей могиле для бедных, и найти его останки невозможно, то же касается телесных частиц или личных вещей, а единственный родственник… ну, вы понимаете. Поверьте, если бы я мог, то с радостью избавил бы вас от этого… неприятного дела…
– Нет! – вскрикнула Айлин. – Я… Я должна! Пожалуйста, Дарра! Это и мое дело тоже! Ведь я… Я все еще одна из вас, правда?! Одна из Воронов?! Воронов…
Она осеклась, не в силах выговорить имя мужа, которое столько лет так легко слетало с ее губ, стоило заговорить о Воронах Бастельеро. Она говорила это с гордостью! А теперь… Слишком много всего случилось, что навсегда изменило ее отношение к лорду Бастельеро. Она по-прежнему уважала его! Как прекрасного наставника, как спасителя Дорвенанта, как протектора, заслонившего Дорвенну от демонов… Но любить больше не могла. Какая странная и жестокая усмешка судьбы, что это случилось как раз теперь, когда ее глупая девичья мечта исполнилась, и Грегор Бастельеро оказался у ее ног, влюбленный и преданный. О, как же верно говорят, что нужно бояться своих желаний, ведь боги любят пошутить, исполняя их!
– Вы всегда будете одной из Воронов, милая Айлин.
Улыбка тронула губы Дарры, и Айлин отстраненно заметила, что имя бывшего наставника он тоже не произнес. А в следующий момент Дарра поднялся и поклонился ей, уронив:
– Прошу прощения, миледи, мы вынуждены вас покинуть. Хозяин, счет!
Айлин покосилась на призрак Морстена, который серьезно кивнул ей и снова растворился где-то в пространстве. Тоже встала, сделала реверанс и протянула Дарре руку, которую он с изящной учтивостью поцеловал на прощание.
