Евгения Пастернак
Закон сохранения кота
– Елена, – ахнула она, – как ты выглядишь?! Ты же была предупреждена о том, что в доме инспектора такого ранга твой внешний вид должен соответствовать текущему статусу.
– Рад тебя видеть, Катрин, – сказал Себастьен и помахал в камеру половником.
– Я имею честь разговаривать с тобой, – отчеканила Катрин и склонила голову с пышным начесом.
Себастьен поморщился.
– Слушай, мы тут просто ужинаем, без церемоний, – сказал он, – я сейчас не инспектор.
– Елена, я требую, чтобы ты привела свой внешний вид в надлежащее состояние! – сказала Катрин.
Анатоль фыркнул.
– Это она мне помогает, – сказал Анатоль, – я сегодня сдавал творческий конкурс, читал монолог из «Костра», и мне нужен был эээ… спарринг-партнер.
– Как это мило с твоей стороны, – Катрин расплылась в приторной улыбке. – Я уверена, что молодой человек твоего ранга не нуждается ни в каких партнерах. Анатоль, я надеюсь, ты будешь положительно влиять на мою дочь. Я надеюсь, ей это поможет выбрать правильный путь, послушать старшего.
– Мой отец хочет, чтобы я поступал на юридический, – сказал Анатоль и с сочувствием посмотрел на Элину.
Катрин пропустила это замечание мимо ушей.
– Я видела, что Себастьен подписал тебе бумаги, это очень любезно с его стороны, – сказала Катрин, – завтра же подай документы.
– Завтра мы узнаем, прошел ли Анатоль творческий конкурс, и они вместе всё подадут, – влез Себастьен. – Катрин, извини, ко мне тут пришли, я вынужден прервать ваш разговор.
И под «уважаемый инспектор, это была высокая честь» Элина судорожно отрубила видео. И кинулась снимать со стола кота, который все еще шипел на изображение ее мамы.
– Спасибо, – тихо сказала она.
– Это многое объясняет, – хихикнул Анатоль.
Элина сверкнула на него глазами, но промолчала.
– Приведешь свой вид в надлежащее состояние? – продолжал хихикать Анатоль.
Элина отложила ложку, обняла кота и вышла. Сзади раздался глухой удар половником.
– Папа! – взвыл Анатоль. – Ну не по голове же!
Анатоль сидел, вцепившись в поручень, и таращился в окно, где мелькали перекрытия тоннеля метро.
– Ты в образе Могильщика Смерти? – спросила Элина. – Классно вжился.
Анатоль не ответил.
– Слушай, я же объяснила: утром я просто пошутила, – продолжила Элина. – Я не проверяла списки в твоем театральном. Просто ляпнула, что ты пролетел… Потому что не надо было меня вчера троллить!
Анатоль продолжал молчать.
– Я сейчас зайду на сайт… – Она потянулась к запястью, но Анатоль, не отрывая взгляда от окна, схватил ее за руки.
– Нельзя. Надо смотреть на бумажный список. Иначе точно не поступишь.
– И эти люди говорят мне, что магия – зло, – вздохнула Элина.
Только теперь Анатоль перевел на нее взгляд и попытался сфокусироваться. Видно было, что он собирается что-то сказать, но не может подобрать слов.
– Станция «Театральная площадь», – раздалось из динамиков.
– И чего мы поперлись на этом метро? – пробормотал Анатоль, продираясь сквозь толпу к выходу.
– Ты вообще-то на машине собирался, – заметила Элина, пристроившись за ним, как за ледоколом, – но так и не смог тронуться. Глох все время.
– Так можно было пешком пойти!
– Можно, – согласилась девушка, – но ты почему-то пошел в метро.
Анатоль закусил губу, чтобы не задать очередного глупого вопроса – и не получить очередного обидного ответа.
У театрального собралось несколько сотен человек, так что к спискам тоже пришлось продираться. Анатоль нашел глазами середину списка.
Буква М:
МакСтоун
Малинка
Мариони
«Манчин» должен быть между ними. Но его не было.
Анатоль сжал кулаки. «Накаркала, – подумал он, – сглазила… Она точно ведьма!»
– Эй! – крикнула ему Элина. – Иди сюда!
Она стояла у левого края стенда со списками и изо всех сил махала руками.
Вид у нее был довольный.
Анатолю еще больше захотелось треснуть по ее роже от всей души.
Но когда он добрался до Элины, она принялась тыкать пальцем в самое начало списка.
– Смотри! Тебе правительственную дали!
Анатоль перевел взгляд на стенд.
«Именная правительственная стипендия – Анатоль Манчин».
И потом список по алфавиту.
– Ого, – только и смог сказать Анатоль.
– Ого – это еще слабо сказано, – раздалось за спиной.
Анатоль и Элина обернулись.
На Анатоля смотрела невысокая, коротко стриженная девушка.
Как медведь на банку сгущенки. На закрытую банку.
– Правительственную уже лет пять никому не давали, – сказала она. – Тем более первокуру.
– То есть меня приняли? – выдавил из себя Анатоль.
Девушка рассмеялась:
– Угадай с трех раз! Кстати, я Санья. Санья Кох.
Она протянула руку, и Анатоль автоматически пожал ее.
– Анатоль, – сказал он. – Манчин.
– Да я уж догадалась.
– А я Элина, – вступила Элина, которой надоело, что беседа течет мимо нее.
– А, – сказала Санья, продолжая любоваться Анатолем. – Понятно. Ты же на творческом за брата болеть приходила, так? В прикиде чмошницы?
– Чмошницы? – в голосе Элины появились воркующие нотки.
– Ну да… эти в таких ходили раньше. Я поняла, ты специально пришла, чтобы брат завелся. Одобряю. Я сама беситься начинаю, когда этих показывают.
– Вообще-то Анатоль мне не брат, – Элина растянула рот в акульей улыбке и взяла Анатоля под руку. – И не «эти», а лица с альтернативной ментальной полярностью.
– Колдуны и ведьмы, – отрезала Санья. – Мразь и генетический брак.
– Следующая ступень эволюции. – Анатоль почувствовал, как ногти Элины впились в его руку.
Это наконец его отрезвило.
– Девчонки! Да расслабьтесь вы! Я поступил! Да еще с правительственной стипендией!
– Да, – Санья сделала шаг и оказалась лицом к лицу с Элиной, – потому что комиссия оценила твою ненависть к этим мразям.
– Потому что Анатоль отличный актер, – Элина тоже сделала полшага и теперь дышала низенькой Санье в нос, – он умеет перевоплощаться! И изображать чувства, которых не испытывает!
– Ты любишь магичек? – Санья бросила короткий взгляд на Анатоля и снова сосредоточилась на сопернице.
– Нет, конечно, – ответил Анатоль, – но какая разница… Слушайте, пойдем отметим! Санья, пойдешь с нами?
– Вот видишь, – прошипела Санья, – он их ненавидит. Как любой нормальный человек.
Теперь ногти вонзились в локоть Анатоля с такой силой, что он чуть не вскрикнул.
– Да не то чтобы ненавижу, – попытался объясниться он, – но понятно, что их надо держать под контролем…
– В лагерях! – теперь Элина тоже шипела.
– …в исследовательских институтах!
– Да сжигать их надо! – сказала Санья. – Как в Синьтоне! Без суда и следствия!
– Ну сжигать – это перебор… – Анатоль не оставлял надежды как-то погасить спор.
– Это таких, как ты, сжигать надо! – Элина брызнула слюной на лицо Саньи. – Как в Океанском союзе! В мышей превращать!
И она резко выбросила перед собой руку, в которой разгорался малиновый огонь. Санья рефлекторно отшатнулась, но тут же рассмеялась:
– Визуализаторчик? Дешевая синьтонская поделка? Боюсь-боюсь.
– Да хватит уже ругаться! – разозлился Анатоль. – Да еще из-за всякой фигни! Пошли эти магички с магиками дальним лесом! У меня праздник!
Элина отбросила от себя руку Анатоля, словно жабу, вскинула голову и быстро пошла прочь. Анатоль растерянно посмотрел ей вслед, но тут его снова взяли за локоть – осторожно и нежно.
– Так приглашение в силе? – спросила Санья грудным голосом. – Празднуем? Заодно расскажешь, как ты перевоплощаешься. Это правда было что-то с чем-то.
До своего универа Элина дошла пешком и по дороге малость остыла. В конце концов, эта девица не единственная, кто считает, что всех магиков нужно убить. В этой стране люди вообще не привыкли задумываться о судьбе «лиц с альтернативной ментальной полярностью». Подумаешь, люди живут в лагерях без права высунуть оттуда нос! Это гуманно! Это справедливо! Это все во имя мира и добра!
Элина почувствовала, что опять заводится, и глубоко вдохнула. Все детство она мечтала, что в один прекрасный день в ней проснется суперсила и она станет настоящей магичкой. На каждый день рождения она просила маму взять ее с собой на работу, чтобы лишний раз пройти через детектор. И каждый раз ждала, что рамка, как в аэропорту, загорится красным и все вокруг замрут, а она так выставит руку вперед и выкинет комок энергии и… дальше этого места Элина не думала, уже в этом месте ее сердце останавливалось от счастья. Про лагеря она тогда еще не знала, с детьми об этом говорить было не принято.
Элина вздохнула. Сегодня она должна выбрать факультет. Химия или биология? Биология или химия? Направо, в серое здание, где химики, или налево, в зеленое, где биологи? Мама убьет, когда узнает, что второй специальностью она оставит компьютерное моделирование, но это будет потом, сейчас нужно выбрать факультет.
Если честно, химия Элине нравилась больше. Просто, логично, последовательно, систематизированно, строго. И факультет у них был такой – строгий и лаконичный. Элина подошла к крыльцу, внутри был виден минималистичный интерьер, строгий геометрический дизайн.
«Красиво! – подумала Элина. – И наверное, это как раз то, чего мне в жизни не хватает. Строгости и порядка».
Девушка оглянулась на здание биофака.
«Пойду гляну одним глазком и вернусь сюда», – подумала она.
К зеленому зданию она подходила с твердым намерением быстренько уйти, но ее остановила бегущая строка над входом. Строка мигнула, и на ней появилась надпись: «Мы рады приветствовать вас, Елена Кронова. Мы будем рады, если вы будете учиться у нас!»
«Круто! – подумала Элина и потерла запястье с чипом. – Элементарная ведь идея, а работает!»
И она вошла внутрь. Как пишут во всяких смешных историях, «дальше все было как в тумане». На фоне строгого химфака тут был полный бардак – яркие пятна на стенах, саженцы в коридорах, крики и беготня, а в центре здания зимний сад неимоверных размеров. Пролетающий мимо попугай нагадил Элине на плечо и проорал что-то в ухо. И она больше не сомневалась – прямо тут, не выходя из оранжереи, открыла сайт биофака и ткнула кнопку «Подать документы».
«Приветствуем тебя, Елена Кронова», – сказал попугай.
– Я Элина! – по привычке возмутилась девушка, разглядывая птицу.
Через секунду она поняла, что говорил все-таки не он, а динамик, но уже через минуту опять обалдела, потому что голос ответил:
– Элина Кронова! Принято!
«Счастье-то какое!» – подумала девушка.
Элина была так потрясена и удивлена, что настроение ей не испортили ни мама, которая требовала переподать документы на химию, ни Анатоль, который ужинал с видом наследного принца. Еще ни дня не проучился, а такое впечатление, что уже стал лучшим актером столетия. Он бесконечно зависал в чатах и всем рассказывал, скромно опустив глазки, что «совершенно не ожидал, что его выступление будет иметь такой успех».
Кот тихонько тырил у него с тарелки кусочки мяса, Элина хихикала, но не мешала зверю охотиться. Кота нужно было бы отдать волонтерам, но Себастьен молчал, а Элина не представляла, как она сможет это сделать.
– Я совершенно не ожидал, что мое выступление будет иметь такой успех! – в очередной раз сказал Анатоль.
Элина фыркнула. Анатоль сделал страшные глаза.
– Это моя учительница актерского мастерства, – прошипел он, – она, между прочим, в шоке.
– Я бы на ее месте тоже была в шоке, – сказала Элина, – вообще ничто не предвещало.
– Э! – сказал Анатоль.
А потом еще раз, но громче:
– Эээ!
Потому что он увидел, как последний кусок мяса с его тарелки исчезает под столом. Анатоль неловко махнул рукой, и чашка с горячим сладким кофе опасно накренилась.
«Зальет всю электронную панель! – успела подумать Элина. – Коту хана!»
«Отец убьет!» – пронеслось в голове у Анатоля.
Они оба синхронно выкинули руки вперед, хотя успеть подхватить чашку у них не было ни малейшего шанса, а потом, как в замедленной съемке, наблюдали, как чашка выравнивается, вопреки всем законам физики накреняется в другую сторону и совершенно безопасно проливает кофе на пол. Даже кот успел выпрыгнуть из-под струи. За мгновение до того, как жидкость оказалась на полу, он вскочил на стол с мясом в зубах.
Элина застыла. И пока она разглядывала свою руку, Анатоль вылетел из кухни и оглушительно хлопнул дверью.
Себастьен пересматривал новостную ленту, когда в дверь спальни постучали.
Это было странно – ни сына, ни Элину он в гости не ждал.
– Да! – ответил он.
Вошел Анатоль.
– Пап, ты занят?
– Не особо, – сказал Себастьен и малодушно пожалел: «Сейчас опять начнет рассказывать про нежданный успех».
Но сын вдруг спросил:
– А в каком возрасте у магиков способности проявляются?
«Сегодня вечер удивительных событий», – понял Себастьен. До сего дня сын его работой не интересовался. Ни разу.
– Строго говоря, с рождения. Но до полового созревания они заблокированы. Иначе любой младенец, как только у него начнут резаться зубы, разнесет планету. Но мы научились фиксировать магиков сразу, в момент родов. Потому что проблема в том, что мы заранее не знаем, у кого родится магик, это случайный процесс, приходится контролировать всех новорождённых…
– А бывает так, – перебил Анатоль, – что у взрослого человека вдруг способности прорежутся?
– Исключено, – покачал головой папа.
Анатоль нахмурился:
– А зачем тогда детекторы на каждом шагу? Если всех еще в детстве выявляют…
– Паранойя, – усмехнулся Себастьен. – Я, кстати, каждый раз на ежегодном совещании предлагаю детекторы только на границе и в аэропортах оставить, а количество инспекторов сократить, но… Тут начинаются пугалки про Большую Резню, рассказы про хитрых шпионов Океанского союза, которые умеют обходить детекторы…
– А они умеют?
– Теоретически это возможно, – пожал плечами отец. – Первые детекторы были довольно примитивными. Но теперь каждый связан с нейросетью, так что шпиону пришлось бы носить с собой маскирующей аппаратуры примерно со шкаф размером… А что это ты вдруг заинтересовался?
– Так… Ничего… – Анатоль собрался уже уходить, но вдруг спросил: – А можно подкупить кого-нибудь? Чтобы он подделал результаты детектирования.
– Во-первых, – ответил Себастьен, – детекторы автоматические. Во-вторых, их слишком много, всех не подкупишь.
Анатоль кивнул и наконец вышел.
Себастьен посидел немного, нашел в адресной книге Катрин. Но не вызвал.
«Просто мальчик интересуется работой папы, – сказал он себе. – Впервые за семнадцать лет. Ничего подозрительного».
Элина сидела в факультетском кафе и гипнотизировала чашку. Чашка не реагировала. Тогда девушка воровато оглянулась и спихнула чашку на пол. Чашка полетела в строгом соответствии с законами физики, хотя Элина изо всех сил пыталась изменить траекторию.
Элина чертыхнулась и полезла собирать осколки. Она не заметила, как за ней, усмехаясь в бороду, наблюдает высокий молодой мужчина. То есть заметила, но не показала виду. Не хватало ей только романов в университете!
Но бородача она встретила буквально через пятнадцать минут, в лаборатории.
– Здравствуйте, меня зовут профессор Зонтег, приветствую вас на первом практическом занятии. Задание самое простое – изготовление образцов для генетического анализа. Тем не менее прошу выполнять все четко и аккуратно. И не разбивать посуду…
Элина вскинула глаза на профессора. Он смотрел в никуда. А то, что усмехается… Ну бывают же люди, которые постоянно усмехаются.
Из принципа Элина сдала работу первой. Дождалась, пока профессор проверит и одобрительно кивнет, и уже собралась гордо удалиться, как Зонтег спросил:
– Элина, ты веришь в чудеса?
Элина вздрогнула. Присмотрелась к лицу профессора. Он продолжал усмехаться.
– Вообще-то, – сказала она, – существование магиков доказано различными…
– Нет, я про другое, – Зонтег чуть наклонил голову. – Поясню на примере. Вот представь: некий профессор биологии занимается генетическими предпосылками возникновения магии. У него уже есть теоретическое обоснование, есть толковые ассистенты, которые в ДНК ориентируются лучше, чем в собственном доме. Единственное, чего нет, – специалиста по визуализации моделей. Потому что все виар-дизайнеры ни черта не понимают в биологии, а все биологи боятся виар-дизайна.
Элина прямо заслушалась. Профессор говорил почти напевно, словно действительно рассказывал легенду.
– И тут он видит, что с этого семестра на биофаке будет учиться удивительная девушка – победитель всех олимпиад по химии и биологии, а заодно человек с практическим опытом компьютерного моделирования и работы с виар. Вот такая гипотетическая ситуация не кажется тебе чудом?
– Просто совпадение, – сказала Элина. – Я согласна. Что конкретно надо делать?
Честно говоря, Анатоль ожидал от театрального немного другого. Он думал, что будет сплошной праздник, что он все время будет на сцене, а нудные лекции навсегда останутся в прошлом. Но вот уже неделю он сидит в аудитории, слушает про технику безопасности, теорию драматургии и историю литературы. Последнее – полный отстой, и, судя по настрою преподши, которой лет сто, этот курс станет огромной проблемой для всех. Кроме, может быть, двух-трех выскочек с первой парты, которые сыплют фамилиями и датами, как будто всю эту древность на самом деле читали.
Студенты тоже оказались довольно скучными. Когда они восхищались им во время поступления, было весело. А сейчас все как-то… потухли.
Поэтому Санью Анатоль встретил с облегчением.
– Киснешь? – спросила она.
Анатоль выразительно пожал плечами.
– Не пошел к ним в «театр»? И правильно. Ничего нормального первокурсники сами не сделают.
Анатоль пожал плечами еще раз. Значит, ему не показалось. Значит, однокурсники его сторонятся. Значит, они сделали свой «театр», а он об этом даже не знает.
– А к нам придешь? – спросила Санья.
Анатоль постарался кивнуть не судорожно. И не слишком быстро.
– А что у вас? – спросил он.
– Нам уже пять лет, – сказала Санья, – наша труппа называется «Настоящее», и сегодня у нас читка моей пьесы. Придешь?
– А как называется пьеса? – спросил Анатоль.
Как будто от названия что-то зависело! Как будто он уже не согласился. Санья улыбнулась.
– Она называется «Не жизнь». И там есть одна главная роль… Мне кажется, что один молодой человек очень на эту роль подходит. Придешь?
Санья нежно провела пальцем по щеке Анатоля. Он дернулся, ее рука обожгла его.
– Приду! – хрипло сказал он.
Настоящая лаборатория отличалась от учебной, как карьер по добыче угля от песочницы. Тут не было пыхтящих от усердия студентов, которые осторожно добавляют пипетками биоматериал в растворы. Не было препода-надсмотрщика, который следит, чтобы ничего не сломалось. Не было звонков и перемен. Вместо этого Элина оказалась в просторном стерильном помещении, которое больше напоминало цех суперсовременного завода. Но без конвейера. У каждого человека в безупречно белом халате отдельный пульт управления небольшим – или большим – аппаратом. У каждого – куча приборов. И каждый сам себе надсмотрщик.
На Зонтега и Элину никто даже не глянул.
– А где мое рабочее место? – спросила Элина.
– Пока, – серьезно ответил профессор, – вот тут.
И постучал согнутым пальцем по голове девушки.
– Сначала нужно понять, что делать, – пояснил Зонтег.
– Но вы же всё придумали!
– Спасибо за доверие, – слегка поклонился вечно улыбающийся профессор, – но у меня есть только общая идея. Весьма смутная. Вот смотри: нам нужно выделить аллели, которые отличают магиков от остальных. Как это сделать?
– Нужно сравнить геном магиков, – быстро ответила Элина, – с геномом нормальных. И все!
– «И все», – улыбка Зонтега стала грустной. – А теперь парочка небольших проблем. Что такое «геном магиков»? И что такое «геном нормальных»?
– Ну должны же быть какие-то общие отличия!
– Конечно. Куча отличий. У любых двух людей – миллионы отличий. Вопрос, какие из них имеют отношения к магии?
Элина нахмурилась. Она начала понимать глубину проблемы.
– Кроме того, – продолжал профессор, – магиков в мире очень немного. Сейчас у меня база данных всех магиков страны. Как думаешь, сколько их?
– Тысяч десять?
– Шестьсот двадцать три. На такой выборке надежный результат не получишь.
– Так а я чем помогу? – спросила Элина.
Профессор на секунду замялся.
– Понимаешь, – сказал он, – мне пришла в голову бредовая идея. Ведь генокоды можно визуализировать. Выделять гены цветом. Или толщиной. Высотой столбцов… Не знаю, как-нибудь. А потом эти картинки… усреднять. Построить групповой генетический портрет магиков. И портрет контрольной группы. И просто на них посмотреть. Понимаешь?
