Евгения Михайлова
Солнце в крови
Глава 12
Андреас снял Урсусу послеоперационные швы, а через несколько дней купил собачьи шампуни, ополаскиватели, приготовил теплую ванну.
– Понимаешь, – сказал он псу, – такого кобеля красят даже колтуны и, прости, запах, но я уже понял, что щенков ты строгал регулярно и успешно на радость хозяину, но мыть тебя – не мыли, возможно, с рождения. А мы с тобой вместе спим, вместе едим. В общем, сначала придется потерпеть, потом тебе понравится.
Он отмывал его несколько вечеров подряд. Днем вычесывал. Результат оказался потрясающим. Жесткий плотный мех, как у медведя, лег легкой, атласной волной шоколадного цвета.
– Вот это да! – удивился Андреас. – А я-то не понимал, почему мех красного волка считался таким ценным в девятнадцатом веке. Вот вас практически и не осталось в природе. Извини за бестактность. Но красив ты, как оборотень. Может, ты заколдованный царевич?
Он достал фотоаппарат, Урсус с удовольствием ему позировал. Вместе с болью и невзгодами уходили его напряженность и суровость. Он хотел играть, бегать вместе с Андреасом, валяться пузом кверху. Он и сейчас думал, что они играют. На самом деле Андреас собирался начать пиар в Интернете: искать Урсусу хозяина. И очень муторно от этого было у него на душе. Речь шла о предательстве, как на это ни посмотри. И главное, как распознать нормального человека. С виду все люди нормальные, а потом вместо Урсуса появится у его хозяйки палантин. Или красивое чучело красного волка в холле. «Только без маразма, – одернул себя Андреас, – распознаю и сам отвезу, и буду контролировать. Чуть что – заберу».
Фотографии получились отличные, Андреас перегнал их в фотоальбом компьютера. Тут раздался звонок, он пошел открывать калитку.
Пришли Саша, белобрысый следопыт, с ним Ира. Саша с ходу стал тарахтеть, сколько дворов обошел, кто – в командировке, кто – в отпуске, кто живет по другому адресу… Они дошли до террасы, под Сашин доклад сели за стол, начали пить кофе. Наконец, когда пошли подробности о двоюродных сестрах, тетях, племянницах жертв Сашиного информационного налета, Ира взмолилась:
– Саша, деточка, помолчи пять минут. У меня голова кружится. Это столько отсутствующих женщин ты нашел только в нашем поселке? Андреас, если он проедет до Москвы, он найдет их миллион… И мы сойдем с ума.
– Да, Сашок, круто, – улыбнулся Андреас. – И по какому принципу, каким образом мы будем проверять, все ли из них живы? И в каком порядке? Я, честно, не ожидал такого обилия информации. Надеялся, что кто-то уже ищет пропавшую женщину. Не обязательно же в наше ОВД писать заявление. Может, оно лежит в другом, может, просто объявление в Интернете, газетах… Ну, что сделано, то сделано. Этим нужно пользоваться. Тебе не трудно составить список? Ты-то все легко тараторишь, а мне придется иметь дело с тем, что и другие ребята найдут.
– Запросто, – с готовностью ответил Сашка. – Можно я на вашем компьютере настучу?
– Нет, извини. У меня сейчас есть дело. Ну, если тебе удобно с моего, то потом, завтра хотя бы. Мероприятие, вижу, у нас длительное. Один день ничего не решит.
– Решит! – азартно заявил Сашка, сверкнув светло-голубым, практически маниакальным взором. – Я побежал домой. Сейчас все выложу и вам на мэйл пришлю, ладно? Вы поняли, что я все в голове держу?
– Как мы могли это не понять? – рассмеялся Андреас.
– Сашенька, я восхищаюсь тобой! – торжественно заявила Ира, которая всегда утверждала, что Андреас и Кирилл мало хвалят ребят.
Саша расплылся в довольной улыбке, схватил куртку и помчался на выход.
– Какой чудесный мальчик, – сказала Ира, глядя на Андреаса с упреком. – Ты дал им такое трудное задание, а он так рьяно взялся его выполнять… Я не понимаю, почему ты его даже не поблагодарил?
– Ира, у меня не было паузы для этого. Во-первых. Мы делаем общее дело – во-вторых. Ну, нет у нас времени на реверансы. Он – отличный пацан, такой же, как другие. Я к нему очень хорошо отношусь. Точно так же, как ко всем остальным. Что не так?
– Просто я сама наполовину сирота. Я очень хорошо знаю, что это такое. Когда у всех – полная семья, а у тебя как будто полдома снесло взрывом… И ты так живешь.
Андреас внимательно на нее посмотрел.
– Я не знал, что у тебя кто-то из родителей умер.
– Мне неизвестно, жив или умер мой отец. Просто его у меня не было. Даже не знаю, от кого меня мама родила.
– Вот как. Если тебе интересно мое мнение, то ты просто накрутила себя, возможно, с детства. Раз мама тебя родила, – значит, она и есть твоя полная семья. А у Саши по документам есть оба родителя.
– По документам, которые он приносил к нам при поступлении. А потом его мать с кем-то уехала. За границу вроде. Соседка мне рассказала. Не знаю, развелись его родители или нет. Он живет с отцом и бабушкой.
– Да? Печально. Только, Ира, это не называется сирота. У него все живы. Закончит школу, поедет к матери. Потом вернется к отцу. Сколько людей так живет! С детьми не разводятся.
– Их просто бросают, – упрямо сказала Ира.
Андреас посмотрел на ее заблестевшие глаза, покрасневший нос и понял, что надо прекращать этот разговор.
– Ты умеешь готовить? – спросил он. – Есть хочется.
– Как сказать. Умею картошку пожарить, щи сварить… Если есть из чего.
На кухне он какое-то время сидел на подоконнике, наблюдая, как Ира уложила в кастрюлю, словно в колыбельку, половину курицы, залила водой, поставила на огонь. Потом медленно и тщательно чистила картошку, резала ее, прикусив губу от напряжения, на ровные кубики, взяла большую морковку и начала ее отмывать с таким старанием, что стало ясно: щи при таких темпах будут готовы в лучшем случае к утру.
– Молодец, – сказал Андреас. – Главное ты сделала. А я доделаю остальное и покажу тебе мой основной принцип.
– Какой?
– Вот такой: мясо варится, бросаю картошку, открываю холодильник и отправляю в кастрюлю все, что там есть.
– Это как? – засмеялась Ира.
– Да так!
Андреас вывалил в кастрюлю пластиковое ведерко квашеной капусты, опрокинул за нею лоток с морковью по-корейски, туда же – банку маслин вместе с жидкостью, за ними – банку оливок. Затем выдавил упаковку кетчупа, быстро порезал мелко чеснок, перемешал все.
– И что это будет? – с интересом спросила Ира.
– Восторг, – объяснил Андреас. – Первое, второе и компот.
Через двадцать минут он добавил в загустевшее содержимое сок половины лимона, немного сливок и сунул все в духовку.
– Так готовят в Греции? – уважительно спросила Ира.
– Вряд ли. Так готовлю я. Состав может быть любым. Главное, чтобы все ингредиенты были сами по себе вкусными и чтобы забабахать их вместе. Пища богов, ими мы с тобой через полчаса себя и почувствуем.
Ира после первой же ложки подтвердила, что это пища богов. Съели они по две тарелки, большую часть курицы отнесли Урсусу. Ира повеселела, раскраснелась, смеялась, когда по телевизору стали показывать довольно-таки дурацкое шоу. Андреас посмотрел в окно: уже совсем темно. Пора бы ее проводить до дома. У него до утра еще столько дел! Надо посмотреть список, который, наверное, уже пришел от Саши, разослать объявления с фотографиями Урсуса, поискать информацию о пропавших женщинах… Она ведь может быть и не из их поселка, и не из Москвы: не уехала отсюда в командировку, а наоборот, сюда приехала.
– Ира, давай я тебя отведу домой. – Он решительно встал. – Уже поздно, мне еще до утра многое сделать нужно.
– Я тебя задерживаю? – испуганно посмотрела она. – Не стоит меня провожать, что ты. Мне добежать – несколько минут.
– Не надо спорить, – категорично сказал он. – За несколько минут может случиться что угодно.
Он надел куртку, снял с вешалки Ирино тонкое пальто. Она подошла, сунула руку в один рукав и вдруг, повернувшись, уткнулась лицом в его грудь.
– Оставь меня, – попросила жалобно, как ребенок. – Я тебе не помешаю.
Он по-настоящему растерялся. Был соблазн уйти от всех наваливших проблем с помощью очень милой желанной женщины. То, что ему нужно сейчас: она видит в нем спасителя, высшее существо, мужчину мечты. В том-то и дело. Он не собирается ее оставлять ни навсегда, ни надолго. А пользоваться ее слабостью на одну ночь – ну, совсем как-то… подло.
– Не нужно, девочка моя, – сказал он, смягчив слова настоящим поцелуем. – Не тот момент. Я никогда не рассказывал… У меня было две жены, есть сын, который теперь – не мой. Так она решила. Я еще не зализал свои раны. Не хотелось бы воспользоваться твоим отношением, которое я ценю, и сделать тебя несчастной хотя бы на неделю. Потому что мы вместе не будем.
Но он сделал ее несчастной и оставил такой, проводив до калитки бабушкиного дома. У этой ситуации не было другого выхода. Себя он тоже не осчастливил. Все вспомнил, разбередил, вряд ли получится ночью поработать… Да и поспать не придется.
Глава 13
Оксана прислушалась:
– Вроде бы приехал Юра. Наконец-то.
Они с Верой побежали ему навстречу и остановились на крыльце, Алла осталась в доме. Рядом с Юрием шел высокий стройный молодой человек. Сначала женщины обратили внимание на то, как своеобразно он идет: достаточно быстро, при этом длинные ноги в джинсах переставляет небрежно, даже лениво. «Ковбой», – подумала Оксана. Когда они подошли ближе, стало видно, что парень яркий и натуральный блондин, голубые глаза смотрели на них бесстрастно и вроде бы даже нахально.
– Какой хорошенький, – прошептала Вера. – А?
– Я не понимаю, – пожала плечами Оксана. – Какой это сыщик?.. Я думала, Юра нашел серьезного человека, в очках…
– Оксана, – сказал Юрий, поднимаясь по ступеням. – Познакомься. Это Сергей Кольцов, частный детектив.
– Очень приятно, – склонил голову Кольцов, внимательно взглянув на Оксану.
Она тоже была по-своему детективом, поэтому с легкостью расшифровала этот взгляд: «Белобрысые кудряшки, кукольное личико. Несерьезно».
– Мне тоже приятно, – строго сказала она. – Нам нужна профессиональная помощь.
Сергей кивнул и подумал: «Комплексует. Попала на бал, как Золушка, а фея ей труп подсунула за каким-то чертом. При этом хочет казаться дамой, которая владеет ситуацией».
– А я – Вера, – почти радостно вышла вперед Вера, Оксана еле сдержала смех. – Повар здесь. Я нашла Николая и всем сообщила.
– Рад знакомству, – сурово и уважительно сказал Сергей. – Вы – ключевой свидетель однозначно.
– Сережа, – нервно прервал эту церемонию Юрий, – нам, наверное, нужно пойти туда? Я хотел бы, чтобы ты участвовал с самого начала. Знаешь, как бывает со следствием… Сейчас придумают, что им удобно, и потом с этим ничего не поделаешь.
– Что ты имеешь в виду, Юра? – заинтересованно спросил Сергей. Оксана удивилась тому, как быстро у них установились почти приятельские отношения. Юрий не выносил фамильярности.
– Непонятно, что ли? Завтра или уже сегодня в новостях сообщат, что тело убитого Кондрашова обнаружено в поместье Демидова. И пошла гулять губерния: каждый будет лепить свои версии – кто во что горазд.
– Ну, с этим ничего не поделаешь. Или ты не к тому специалисту обратился. Душитель свободного слова – это точно не я. Меня не интересуют ни кланы, ни сферы влияния, ни опасность компромата. Меня пустячок интересует: кто его убил. Ну, пошли, надо посмотреть, кто приехал. Не скрою: это бывает главной проблемой.
– Да вот они идут с заднего двора. Хорошо, – сказал Юрий. – Очень не хотелось смотреть на… Николая.
Когда на крыльцо поднялись следователь Земцов и эксперт Масленников, взгляд Сергея стал лучистым и преданным.
– То есть такое совпадение? – задушевно спросил он. – Я просто забежал к Юре поболтать о том о сем, а тут такие силы уже собраны. Я в шоке.
– Совпадение, Сережа, – ответил Земцов. – Обычное твое совпадение, когда мы беремся за трудное дело, за которое меня будет начальство трясти, как грушу, а на тебя за это свалится очередной гонорар.
– Мы знакомы, – сообщил присутствующим Сергей. – И как вы, конечно, поняли из того, что было сказано, просто товарищи. Без страха, упрека, зависти и намека. Черт, с утра стихи получаются по любому поводу.
Когда они вошли всей компанией в холл, Вера дергала Оксану за рукав и фыркала от смеха. Оксана смотрела на мужа насмешливо и сочувственно. Как Юрий, который прежде, чем купить носки, получает полную информацию о фирме-изготовителе и дилере, мог нанять настолько неподходящего сыщика?
В холле стояла Алла и смотрела на них, как на вторую волну несчастья.
– Мои соболезнования, Алла Петровна, – первым подошел к ней Сергей. – Я – частный детектив Кольцов, с остальными вы, вероятно, уже знакомы. Нам очень важно знать ваше мнение. Кто может быть заинтересован в смерти вашего мужа? Знаете ли вы людей, способных на столь зверское убийство?
– Кто угодно сейчас способен на зверское убийство. Кто угодно мог быть заинтересован в его смерти. Извините, я не в состоянии это обсуждать. Я хочу со всеми попрощаться: мне нужно домой. Меня ждет ребенок.
Глава 14
Андреас отодвинулся вместе со стулом от компьютера и посмотрел на Урсуса, который так же, как и он, не спал две ночи, как и он, сидел двое суток у компьютера, только иногда выходил во двор по своим делам. С такой преданностью Андреас еще не встречался. Ну не было у него ничего подобного с людьми. Хотя друзей полно, женщин, которым кажется, что он им нужен – в той или иной степени, – еще больше. Женщины… Ира. Из-за нее на сердце тяжесть, а в голове вообще больная мешанина из воспоминаний, которые не дают жить нормальной жизнью. Зачем Ира пришла, зачем он ее оттолкнул? Ведь сейчас им было бы хорошо. Они не были бы одиноки. Она смотрела бы на него преданно, как Урсус. Да нет, его одиночество только усугубилось бы, вот в чем проблема. Ира ему мила, но этого мало для того, чтобы в очередной раз броситься в омут. Ира – не омут, она маленький, чистый родник. Омут был, и не раз. Именно он опутал душу тиной звериной осторожности. Когда вступаешь в любовную игру, нужно рассчитывать силы наперед. Его сил хватало лишь на то, чтобы уйти. Гордость мешала за что-то бороться с женщиной, хотя нет жестокости в том, чтобы победить. Он мог бы забрать у первой жены сына, у него есть знакомые юристы, ситуация складывалась в его пользу, она была совершенно безразлична к ребенку. Но как он станет рвать сердце Олежке. Как он скажет: «Я люблю тебя больше, чем мама. Тебе со мной будет лучше». А если не будет? Он не решился, зная, что заплатит за свою слабость по полной программе. Ему нужен Олежка – вот в чем беда. Он боится, что ребенок его не забыл. Знать бы, что забыл. Что не скучает по отцу. Что ему хорошо…
С первой женой Зиной Андреас познакомился, когда работал на ракетном предприятии. Она была секретаршей директора. Симпатичная, всегда веселая, коммуникабельная, она пользовалась успехом в мужском коллективе. Андреас по рассеянности не сразу понял, что она выбрала его. А когда понял – посчитал это за честь. Присмотрелся, влюбился ровно настолько, чтобы жениться. Их отношения были легкими и, как ему казалось, счастливыми. Она была открытой, приятной и простой, как ромашка или василек. После свадьбы им выделили однокомнатную квартиру. Родился сын. Ох, какой прелестный ребенок! Андреас не мог поверить, что этот маленький чудо-мужичок, который рано встал на крепенькие ножки, сказал «папа», научился требовательно и пытливо смотреть своими карими глазищами, мол, ты принадлежишь мне. Они оба принадлежали друг другу. Как самые родные люди. Повезло так повезло. Он даже не сильно расстроился, когда вдруг его призвали в армию. Вроде и так работал на военном предприятии. Но надо – значит надо. Причем повезли на Курилы из Подмосковья. «Наверное, оттуда везут сюда», – иронично подумал Андреас. Но ведь это временно, он скоро вернется. Шансов не вернуться оказалось многовато. Только он уже верил в свою звезду. Каждую свободную минуту страшно тосковал по сыну, по-мужски скучал по жене. Женщины были и там, конечно. Но он никогда не брал ни того, что плохо лежит, ни того, что чужое. Зина писала бодрые письма.
… Утро. Из своего домика выходит на крыльца капитан Шунгарко. Кашляет, плюет, садится на ступеньку, открывает бутылку шампанского и картинно поливает свои босые, не слишком чистые ноги. Это его кайф. Последний глоток выпьет, чтобы похмелиться после вчерашнего. И – в строй. За ним стоит его жена, Вероника, или Ника, как она просила некоторых себя называть. В ее маленьких озабоченных глазках можно прочитать всю программу действий, заложенную в ее мозг. Она ждет, пока муж свалит. Потом оформит лист, с которым ей нужно ехать в город по какой-то общей надобности. Все гадают, кого она выберет сегодня. Все знают, зачем. Никто не решается отказаться. Андреаса она выбирала раза три. Всякий раз просила остановиться у лесочка, торговалась, как на базаре. Она покупала удовольствие! Она всегда хотела. Было подозрение, что непросыхающий с вечера до утра муж об этом знает и его это очень даже устраивает. Два раза Андреас отказывался мягко. В третий сказал:
– Ника, мне не нужны твои деньги, и ты мне сто лет не нужна. Ну, противно мне, понимаешь? У тебя что, вариантов мало?
– Пошел ты… – с ненавистью прошипела она, став совсем страшной. Адрес, по которому она его послала, был и вовсе неуместен, поскольку в сексуальное путешествие собирался не он.
Андреас рассмеялся. Ночью его избивали так долго, с такой жестокостью и остервенением, что, забыв об осторожности, сломали кисть. Он в тумане страшной боли обнаружил это лишь к утру. Не пошел в медчасть. Попросил товарища завязать какой-то тряпкой, так и вышел на работу. Так терпел месяц. Кисть срослась неправильно, это память о Веронике Шунгарко.
Но время все равно двигалось к демобилизации. И он отгонял от себя плохое предчувствие: что-то еще случится. Случилось… Он вез капитана Шунгарко на грузовике по обычному маршруту, но сразу за поворотом кто-то вывалил гору битума на проезжую часть… А навстречу летел другой грузовик. Он вывернул в битум. Шунгарко успел выскочить. Андреас пролетел по пресловутому тоннелю к тому свету, откуда обратно возвращаются единицы. Из клинической смерти его вывели, что-то залатали, лоб навсегда остался иссеченным разбитым стеклом. По-быстрому выписали, сказали: «Забудь. Ничего не было». Отправили домой. Он и приехал без предупреждения. Открыл дверь своим ключом, прошел в крошечную прихожую. На пороге единственной комнаты остановился. Трехлетний Олежек, открыв рот, потрясенно смотрел на кровать. Там под голым мужчиной лежала Зина…
Андреас потряс головой.
– Понимаешь, – сказал он Урсусу. – У тебя было много щенков, но о суках, их родивших, ты вряд ли вспоминаешь. И в этом ты умнее меня.
Его глаза были как будто набиты толченым стеклом, когда он наконец составил список женщин, которые приехали в командировку, на заработки, в отпуск в Подмосковье в последние недели и не вернулись домой. Это только те, кого ищут родственники в Интернете. У каждой из них может быть сколько угодно причин сбежать из дома, каждая из них могла сгореть в его спортивной школе… И то, что он делает, однозначно Сизифов труд. Он тонет в информации, которую находит сам и которую таскают ребята. «В чем смысл? – спрашивает он себя. – Есть ли он вообще? – И отвечает: – «Возможно, есть. В каком-то месте сердце что-то подскажет. Сколько раз так было…»
Сердце, интуиция… Да и без этого понятно, что школу сожгли, чтобы скрыть убийство. Для него это как дважды два, поскольку он точно знает, что не поджигал ее ради страховки, что никакая посторонняя женщина случайно оказаться там ночью не могла. Было бы какое-то спорное, лакомое место – думал бы в этом направлении. Но маленький участок под скромным зданием никого не мог привлечь, Андреас в этом не сомневался. Опять же: эта несчастная… Ее могли убить в другом месте и бросить в огонь еще живой. Андреас сжал кулаки. Хорошая экспертиза должна что-то прояснить. Но они не делают никакой. Они хотят ее зарыть по-быстрому, и все. Сейчас, когда нервы были на пределе, Андреасу казалось, что самое главное – узнать, кто и как убил эту чужую женщину. Он сам отобьется от их вздорных версий. Ее защитить некому и после смерти. Андреас хорошо стреляет, отлично дерется, но он никогда не переступал грань. Не уголовного закона, который сейчас любой трактует как вздумается, а человеческого, который стоит на страже любой жизни. Но если бы он сумел найти убийцу, если бы это получилось – он не стал бы ждать справедливого суда. Не строил бы иллюзий. Он убил бы его сам. И будь что будет.
