Евгения Ивановна Хамуляк
Трусы в горошек
Как оказалось это и был директор Катерины.
Роскошное драповое синее пальто и шикарный темно-синий пиджак словно деревянные рамы красиво обрамляли широкие начальственные плечи, на мощной шее профессиональным узлом был завязан подобающий бордовый галстук. Катерина то и дело посматривала на своего провожатого, видимо, еще не привыкнув к этим новым атрибутам своей жизни: галстукам, сорочкам, большим волевым мужским ручищам. Ведь она сама, как и рыжий пушистый Кузя, очень плохо контрастировали с этим новым атрибутом.
Будучи энологом, то есть практически человеком без профессии, а точнее философом по жизни, Катя соответствовала этому образу на все сто процентов, предпочитая в одежде какие-то натуральные ткани, вышитые или разрисованные лесными полями и райскими садами, пальто из валеной шерсти неимоверной ультрамариновой расцветки.
«Пальто из валенок» – как говорил мой папа, когда на улице встречал подобных барышень, «валявших дурака» – прибавлял он. Шарф с изображением любимого кота, ручной работы сумочка и распущенные шоколадные волосы по всей этой радуге шерсти и шелка со льном. Они с Кузей выглядели цветной кляксой на фоне синего полотна делового пальто и делового костюма директора из офиса.
Пока Владимир улаживал вопросы проживания и делал «чек-аут», как он выразился на стойке регистрации, не выпуская при этом кота из своих рук, Катерина практически упала в мои объятия, но не от обморока, а от переполнявших чувств, какими она мечтала со мною поделиться.
Я просто умирала от любопытства, особенно после фразы:
«Моя жизнь перевернулась!» – я ахнула, представляя себе все ужасы сразу. Но лицо Кати не выражало, что она беременна от насильника и должна миллионный кредит, потому что попала в секту.
– Это ж вы толкнули меня в его объятия…
Я настоятельно и умоляюще попросила ее прийти во внеурочное время, или хоть ко мне домой или в ближайшее кафе, что б она удовлетворила мои изыскания, которые сами стали переваливать через край, и мои щеки, и так спелые как зимние яблоки от природы, зарделись еще сильнее.
– Катя, – протянула мне руку хозяйка Кузи, настаивая на дружеском наречии.
– Майя, – пожала я руку счастливой женщине, от которой мечтала заразиться таким же счастьем.
– Попробую выскользнуть на полчаса сегодня.
– Звони!
Катя позвонила уже к вечеру и я стрелой полетела в одно из самых уютных кафе нашего городка, словно на свидание. Уж, очень необычной должна была приключиться история с хозяйкой Кузи, чтобы за две недели перевернуть всю ее жизнь. Мне как свидетелю и зачинщику происшествия стало интересно, как же это произошло.
– Ну ты же сама мне и сказала, – тут же начала Катя рассказывать, и создавалось ощущение, что мы знакомы вечность. Невозможно было не симпатизировать этой девушке с шоколадными волосами и в пальто из валенок цвета фисташек, июньских или июльских? – нам жителям средней полосы Евразии неизвестно.
– Я просто сказала, что… – хотела оправдаться я.
– Что Бог мне подарил уникальную возможность чувствовать жизнь, людей, – она огляделась на другие столики, за которыми сидели такие же как и мы счастливые люди. Создавалось такое ощущение, что сегодня весь город справлял какой-то праздник счастья. Или просто мы смотрели на этот мир через призму волшебства и праздника? – Все вокруг через мое пятое или уж, не знаю, шестое или седьмое чувства. Я не могла отделаться от этой мысли и всю дорогу в Москву думала об этом. Что старалась всегда использовать это качество только в деле виноделия. Но ведь оно прорывалось постоянно в мою жизнь, а я, глупенькая, его стеснялась, побаивалась и даже ненавидела. Ведь скольких хороших людей мне пришлось отправить в игнор, только потому что они пахли нечистыми носками, соевыми сосисками, немытым подъездом. – Она задумалась, по видимому, вспоминая эти эпизоды.
