Евгения Ивановна Хамуляк
Про заколдованную Радужку
И заплакала змея слезами горькими, а те в воздухе стали в камни прозрачные превращаться, да по земле пылью сверкающей рассыпаться, людям в руки звездами блестящими оседая.
– Прости меня, глупую дочь твою. Знаю, не вернуть то время радостное, не вернуть те связи прежние, не возвратится участие твое благостное. А без него мне этот свет не мил…
И увидели люди, глядючи на змею окаянную, что вместо образа монстры драконовой сидит девушка преклоненная, голову отчаянно повеся и плача неистово, руками лицо закрывая, раскаиваясь.
– И хоть братьев своих не увижу, забери меня к себе назад, матушка. Пожалуйста… Нет мне больше места на свете белом. Кровь мою черную разнеси по миру: всем, кому зла досталось от меня, – пусть им удачу и достаток принесет. Иду к тебе! АРАСЬ!
И головой великанша взметнула, золотые волосы могучие оземь черной жижей ударились и реками-змейками по траве загустились, в разные веси заструились, меж лесов и полей во все стороны, на ходу все живое облагораживая. И вся помаленьку, потихонечку растворилась с холма в водопаде животворящей черной влагой Явидь…
***
Долго ли, коротко ли вздымился холм каменный белым дымом, затрясся изнутри, оживая. Ахнули люди честные: неужели дождалися?
Дрогнуло капище, затрясся пуп земли и, словно по волшебству, вылетели из него четыре громадных яра, на воздухе вольном превращаясь в братьев-великанов, в древних богов, от которых человечество себя считать стало.
Первым старший брат появился, великан по пояс с торсом человеческим, а вместо головы – башка Орлиная Белоголовая. Распрямился и на ноги встал средний брат, по пояс тоже молодец, да с головой Медведища Бурого. За ним, силищей скрипнув, вспрыгнули два остальных с ликами Тигра чудесного да Коня знатного.
Увидели друг друга, обнялись крепко после разлуки долгой, сели наземь и давай радоваться вновь жизни полной, изменениям чудесным, роду людскому.
Люди, от мига счастливого себя не помня, к богам на поклон пошли, обступили, будто муравьи великанов, детей Матушки-земли, не могли насмотреться благородству их дивному, лику расчудесному да сходству верному. Четыре брата тоже диву людскому давались да премудрости матушкиной, что разрешило потомство иметь да семьей плодиться мурашкам.
Да только встал Орел, первый из братьев, и давай Сестру Старшую кликать. Кликал-кликал – не ответила. Взлетел высоко в небо, облетел землю, не нашел Явидь Лучезарную.
Рассказали люди богам своим росным, что случилось да как жизнь текла тысячу лет, пока они спали. И от услышанного впали в раздумья братья. Посовещались, встали на ноги и обратились к Матушке да к людям:
– Время наше волшебное ушло. Не та уже земля, не те уже времена. Да и зло навеки покинуло эти края. И тут Сестра Старшая узрела раньше, опередила нас. Без нее, милой, жизнь – не жизнь, ведь, как говорено было, счастье наше только в совместном проживании, ибо никого нет родней. Забери и нас тогда, Матушка, в лоно твое дивное. Забери и навеки упокой в объятиях материнских. Ну а кровь подари потомкам человеческим, пусть во благо пойдет да на процветание. Идем к тебе!
И, как давеча Сестра Старшая, обернулись братья божественными ручьями, оземь ударяясь, в анналы материнские уходя. Теперича навсегда.
***
Долго еще люди не расходились, долго думали про себя, про богов росных, про Матушку-землю, про горе, про радость, про счастье, про заветы священные. Да только счастье да работа ждать не будут, да и детишек кормить-поить надобно. Стали расходиться, к новому миру и порядку привыкая.
Собрались волхвы с четой князей на самом пупе земли, откуда мир появился, поклониться в последний раз и идти законы с делами творить, коим их боги научили. Поклонились, условились каждый раз Новый год здесь справлять, чтоб не забыть былицы этой сказочной, но по правде произошедшей. Уходили с сердцем, полным радости и умиротворения. Лишь княгиня, обернувшись в последний раз, вдруг заметила, что из самой из расщелины, что размером мала, дымок белый пошел. А в другой миг показалась головка с кудрями золотыми девичьими. А в третий миг услышала чудесное – голос дочери своей маленькой:
– Матушка!
А за ней мальчуковый послышался:
– Мамушка!
И вторая голова показалася, парнишки золотоволосого.
Побежали ребятишки, голося, в распахнутые объятия материнские.
– Мамка! – кричал малый, что третьим лез из расщелины, и тоже топтыжкой посеменил к родителям.
Расплакалась матушка-княгиня, растрогался отец-князь. Неисчерпаемы пределы Земли, безграничны подарки ее, обильна и щедра любовь к детям своим. Счастье бесконечное…
– Мама! – завопил еще трепетный голосок, пухлые щеки выпячивая из-под камня.
Ну а за последним лезть пришлось, что годовалым «Ма» позвал.
– Спасибо тебе, матушка, спасибо за доверие твое, – поклонились родители. – Обещаем, воспитаем детей твоих, всю любовь и силу даря, уму разуму уча, чтоб знали только хорошее и добром добру платили всем и каждому.
