Евгения Ивановна Хамуляк
Идите к Святому Валентину!
Рубен о разрыве узнал позже, скажи она ему про разрыв у родственников на даче на тринадцатых с половиной сутках, – пришла бы уговаривать Машу не расставаться вся дача. И дело сто процентов закончилось бы свадьбой прямо там с застольем и танцами.
Ей было жаль расставаться с Рубенчиком, он и в самом деле был настоящим сокровищем. Сокровищем, но для другой невесты, с более крепким здоровьем.
Глава 2. Залечить раны бесплатным коктейлем
Залечить раны после череды неудач Маша с подругами поехала на Кипр, где в каждом баре девушек угощали бесплатными коктейлями, и на них, словно на мед, слетались сотни пчелиных трутней разных народностей и рас. Под легким шафэ легко было завести самые разнообразные знакомства, которые могли бы закончится серьезными отношениями. Так выглядело на первый взгляд. Так думали все девушки, туда приезжающие.
Но, во-первых, на Машу не действовал алкоголь, даже если она выпивала в каждом баре, а их, деревянных шалашей, сколоченных на легкую, корявую, «безрукую» руку выстраивалось штук двадцать в ряд. При чем в сезон, когда у русских и немцев с англичанами были каникулы, в день открывался один новый. Во-вторых, Маша скоро поняла, что пьяная карусель хождения от шалаша к шалашу являла собой обычный аттракцион бесплатного спаривания. Секс как секс ее не интересовал. Поэтому перестала ходить по барам на пятый день.
Выручки баров, которые взлетели просто до небес в день приезда Маши, на пятый упали до самого плинтуса. И если сначала за ней вереницей ходили разные загорелые и бледнокожие ухажеры, вскоре присоединились отечественные и даже вражеские с других континентов, пытаясь напоить разноцветными коктейлями. То в день обвала цен на коктейли собралась ее искать гильдия барменов местного пляжа с коммерческим предложением за определенную плату посещать-таки их заведения «пжалыста, девишкэ».
– Я ведь что приехала? – говорила им Маша своим благожелательным английским, похожим на русский, от которого ее большая белая грудь высоко вздымалась. – Мне замуж надо. Мне двадцать семь, понимаете? Я детей, семью хочу. Я любить хочу. Идите вы по-хорошему отсюда, мужики, – красивой кустодиевской рукой от сердца послала загорелых бизнесменов Маша, в душе жалея, что приехала.
Гильдия не сдавалась и, бросив монетку, решила, что раз золотая женщина, в прямом и переносном смысле, желает замуж, она должна выйти замуж за Джихангира. Он единственный, кто еще был не женат, да и монетка к неудовольствию многих, выбрала именно его. Таким образом, эта женщина, несущая удачу и золото, останется в семейном стане, ибо гильдия сплошь и рядом была родственная.
Смелыми мужскими руками Джихангира выпихнули к его судьбе и к спасению бизнеса в родном селе.
Джихангир совсем не говорил по-русски, да и по-английски тоже, поэтому просто упал на колени перед Машей и стал целовать песок, по которому та ходила.
– Прям как из песни, – улыбнулась Маша, глядя на смешную картину.
Гильдия предпринимателей заулюлюкала, принимая женскую русскую жалостливую улыбку за согласие.
– Вставай, вставай, парень. Не позорься, – пошла на него Маша, поднимая с колен. – Еще ротовирус схватишь. Ведь мне не поцелуйчики нужны. Я любви хочу, что б с первого взгляда. Что б я на тебя, чертяка, посмотрела и сама на колени упала от счастья. Понимаешь? Эх, разве ты поймешь…
Гильдия стала понимать, что агент не завербовался. И хотя народ тех стран не теряет надежды никогда, даже, если ему перестали отвечать, ушли прочь и в сердцах плюнули в их сторону, на Машу у них не нашлось удочки. Тринадцать дней на даче с Рубеном закалили русское женское сердце.
Глава 3. Депрессия
Но после поездки с Машей началось твориться нечто, что психологи называют депрессией. Это заметили родители, друзья и даже на работе. Пропал румянец на молочной коже, каравай развалился на русые волны, в глазах потух тот полный женской сострадательности огонь, который воспламенял в других желание жить и быть счастливыми.
Родители забили тревогу и принялись за Машу с телесной стороны, была вызвана тетя Тамара, изумительно готовившая манты и беляши, которые знали все, поднимут своими ароматами даже мертвого с могилы. Тетя Тамара захватила мужа Георга и всей дружной компанией они зависали у Маши на кухне, каждый день празднуя, что все хорошо, все живы-здоровы и нет войны. Маша не жаловалась. Веселая компания родни действительно отвлекала. Но вспомнив, что родственники будут к ней одинокой приезжать и в двадцать восемь и в сорок два, и в пятьдесят… заплакала.
Ну почему? Почему ей так не везет? Все находят себе пару. Все становятся счастливыми, даже те, кто ругается, пьет и бьет друг друга и те имеют друг друга для этой формы любви.
Маша же никому плохого ничего не делала, за что она страдает?
Тут родственники были бессильны и большим женским телом, сгрудившись и обнявшись, ревели вместе на Машиной кухней, а на них повисли их дорогие мужья, которым тоже было жаль, что их дорогая дочка и племянница несправедливо одинока.
