Евгения Горская
Белая невеста, черная вдова
– Ну, на Юру-то она доносить не станет. – Таня тоже вымыла свою чашку и тоже убрала в стол. – Быть стервой еще не значит быть плохой женой.
У Ольги Петровны зазвонил мобильный, она ответила, быстро заговорила. Таня посмотрела на часы, переоделась, вышла в больничный двор.
Вечер был по-весеннему теплым. Даже легкий ветерок казался не противным, как всю долгую зиму, а по-настоящему ласковым.
У ближайшей остановки ее обогнал троллейбус. Можно было пробежать несколько метров, успеть в раскрывающиеся двери, но Таня бежать не стала. Троллейбус медленно отъехал, остановился впереди у светофора.
Лежавший вдоль тротуара снег почти растаял.
С зимой в этом году повезло. Уже с февраля начались оттепели, мягко переходящие в настоящую весну. Когда-то Таня любила зиму, ездила с папой в Лосиный Остров кататься на лыжах. Папы не стало давно, пятнадцать лет назад. Она с тех пор ни разу не встала на лыжи.
У пешеходной зебры ее обогнал мальчишка лет тринадцати с пушистой рыжей собакой на поводке. Собаку мальчик еле удерживал.
На этом месте Юрий Васильевич впервые догнал Таню, когда она так же возвращалась из больницы. Тогда Таня проработала в отделении всего несколько дней и даже, кажется, не помнила, как зовут веселого молодого доктора. Юра тогда еще не заведовал отделением.
– Ну как вам у нас? – спросил молодой доктор. – Нравится?
– Не знаю, – честно ответила тогда Таня.
– У нас отличный коллектив, – сообщил он.
Тогда у Тани еще не было квартиры рядом с больницей, и они вместе проехали пару остановок на метро.
В соседской квартире окна не светились, Таня специально посмотрела снизу. Но она все-таки нажала на кнопку звонка и с минуту подождала у закрытой двери соседа.
Дверь ей никто не открыл, и узнать, есть ли у Инны Ильиничны родственники и как с ними связаться, не удалось. Впрочем, сосед мог этого и не знать.
Влада ждала Степана долго. Сидела в машине, скучала и ругала себя за то, что рано приехала. Знала ведь, что с работы он вернется поздно. Вернее, она отлично знала своего бывшего жениха. Он еще тогда, в юности, не умел развлекаться и радоваться возможности ничего не делать, как все нормальные люди. Даже при ней утыкался в книгу, хотя это было просто невежливо.
Он тогда часто ее раздражал. Но было и другое, была твердая уверенность, что Степа никогда ее не предаст. Он скорее умрет, чем причинит Владе хотя бы малейшую боль.
Егор принес ей столько боли, что непонятно, как она все это терпит до сих пор.
Еще Влада помнила чувство, которое испытывала только рядом со Степой. Рядом с ним она казалась себе слабой и маленькой, и ей это нравилось. Без него она стремилась быть сильной и знала, что у нее получается. Без этого в жизни ничего не добьешься.
Из подъезда вышла молодая мамочка с ребенком лет полутора. Ребенок ходил еще плохо, падал, женщина его подхватывала. Влада посмотрела на неуклюжего малыша, отвернулась.
Егор о детях никогда не заговаривал. Ну и она помалкивала. На примере свекра знала, что мужчину ребенком не удержишь, а у самой потребности навсегда перечеркнуть собственную жизнь как-то не появилось. Подруги рожали, ходили замотанные, невыспавшиеся, а она выглядела намного моложе своих лет и жила в свое удовольствие. Удовольствий особых, правда, не было, но это дела не меняет.
Отец у Егора был известным журналистом. Переходил из газеты в газету, появлялся на радио, иногда мелькал по телику. Собственно, она вышла за Егора из-за его отца. Дети папы-журналиста не бедствовали.
Откуда у журналиста деньги, Влада не понимала ни тогда, ни сейчас. Сейчас она понимала другое, есть вещи даже более важные, чем деньги, – связи.
Папины связи обеспечили Егору вполне успешный бизнес.
Егор был у отца старшим сыном. С его матерью папа развелся давным-давно, но ребенка не забывал. С тех пор свекор был женат еще три раза и детей имел с десяток. Впрочем, это его дело.
Свекор Владе очень нравился, жаль, что умер год назад. Дядька он был веселый, умный и проницательный и, казалось, видел Владу насквозь, но это их легким отношениям совсем не мешало. Свекор шутил, Влада искренне смеялась.
Лучше бы уж свекровь преставилась! Влада быстро перекрестилась, поругала себя за дурные мысли.
Свекрови Влада не нравилась.
Ну и черт с ней, для Егора мнение матери мало что значило.
В какой-то момент Влада испугалась, что Степа может совсем не прийти. Инна как-то рассказывала, что ее соседи переехали за город и в квартире поселился Степа, но это было давно, года три назад. С тех пор все могло измениться.
Степа мог даже жениться. Впрочем, нет. Об этом Егорова тетка наверняка сообщила бы.
Подожду еще полчаса, решила Влада.
Мамаша с малышом нагулялись, вошли в подъезд. Влада откинулась на сиденье, закрыла глаза. В машине тихо играла музыка.
Глаза она открыла, когда рядом, негромко шумя, остановилась машина. В первый момент она Степана почему-то не узнала, она давно его не встречала. А потом почувствовала, что отчего-то волнуется. А вообще-то, ее давно трудно было разволновать.
– Степа! – позвала Влада. – Сте-опа!
Он недовольно оглянулся, увидел ее, замер.
– Степа! – быстро подошла к нему Влада и неожиданно призналась: – Я ужасно рада тебя видеть.
– Привет, – вздохнул он, глядя куда-то поверх ее головы.
– Ты должен рассказать мне про Инну, – напомнила она.
Он не шелохнулся, стоял, загораживая ей путь к двери подъезда.
– Я тебе все рассказал.
– Ты ничего мне не рассказал, – опешила Влада. – Ты только сказал, что она в больнице, и все.
– Я сам больше ничего не знаю.
Она не так представляла их встречу. Она была уверена, что он, несмотря ни на что, будет рад ее видеть.
Владе никак не удавалось поймать его взгляд, и это мешало ей чувствовать себя привычно спокойно. Она давно умела внушить себе спокойствие. Надевала его, как маску, разговаривая со всеми, даже с мужем.
Она привыкла к этой маске и радовалась своей выдержке, а сейчас почему-то об этом пожалела. Наверное, потому, что Степа любил ее другую, с эмоциями. С обидами, со ссорами.
– Мы так давно с тобой не общались, – помолчав, вздохнула она. – Давай просто поговорим, если не хочешь говорить об Инне.
– Как живешь? – без особого интереса спросил Дробышев, переступив с ноги на ногу.
– Плохо, – честно ответила Влада.
Он промолчал. Кивнул подходящей к подъезду пожилой женщине, посторонился, пропуская тетку. Влада посмотрела тетке вслед, ей было хорошо за пятьдесят.
Приглашать Владу домой Степа не собирается, это ясно.
– Давай посидим где-нибудь, – предложила она, легко взяв его за рукав.
Под рукавом чувствовались крепкие мышцы. Когда-то он гордился своими мышцами. Напоказ это не выставлял, конечно, но она знала. Он поднимал Владу на руки, а она брыкалась. Тогда она думала, что будет с ним всегда.
Или нет? Или она и тогда внимательно смотрела по сторонам и отлично понимала, что главное в жизни – это деньги? У Степы настоящих денег не было и никогда не будет.
– Давай поищем какое-нибудь кафе, – быстро произнесла Влада, всерьез опасаясь, что он решит посидеть с ней на лавочке у подъезда.
Отдернула руку и, стараясь не спешить, двинулась в сторону метро. Он догнал ее через несколько шагов. Это была хоть и небольшая, но победа.
Она сумеет с ним справиться. Она всегда достигает поставленных целей.
Кафе у метро было много. Влада осмотрелась, выбрала «Шоколадницу». Когда подошел официант, заказала слабоалкогольный коктейль. Коктейли она любила.
– Простой черный чай, – хмуро сделал заказ Степан.
– Расскажи о себе, – попросила Влада, когда официант отошел.
Степа не ответил.
Господи, как с ним тяжело! Ей всегда было с ним тяжело.
Она на него злилась и обижалась, но ей никогда и ни с кем не было так хорошо, как с ним.
– Тебе противно меня видеть? – Влада посмотрела на большого медведя-панду, криво сидящего на подоконнике.
– Перестань, – поморщился Степан.
– Степ. – Влада почувствовала, что подступили слезы. Меньше всего она думала, что когда-нибудь заплачет из-за Степки. – Если тебе противно меня видеть, я сейчас уйду.
– Мне не противно тебя видеть. – Он наконец-то на нее посмотрел.
Ну слава богу, а то бы действительно пришлось уйти.
– У тебя есть девушка? – Она провела пальцами по его запястью, улыбнулась.
Она спрашивала просто так. Это легкий разговор двух старых друзей, не больше.
– Не обсуждается.
Он не изменился. Она ожидала подобного ответа.
Снова подошел официант, поставил напитки, она дождалась, когда он отойдет.
– Знаешь, – Влада откинулась на спинку кресла, посмотрела на потолок, потом в окно и сказала то, чего говорить не собиралась: – Я никогда Егора не любила. Я любила тебя. Только я тогда этого не понимала.
Он отпил свой чай, даже не посмотрев на нее. Владе стало совсем тоскливо.
Этого всего не надо было говорить, но она продолжала:
– Я действительно тебя любила. Просто… я была слишком молодой.
Сцена выходила вконец пошлой, Влада замолчала.
– Как ты живешь? – наконец вздохнула она. Разговора решительно не получалось.
– Нормально, – наконец разжал он губы.
Влада промучилась с ним еще полчаса, потом они вернулись к своим машинам. Выезжая из знакомого двора, она неожиданно улыбнулась. Снова привязать Степу будет нелегкой задачей, но такие трудности Влада любила. Иначе и жить было бы неинтересно.
Из всех мужчин на свете ей хотелось снова привязать к себе одного Степу.
16 марта, среда
Таня проснулась рано, еще даже не рассвело. Можно было немного поваляться в постели, но она встала, сварила кофе, заставила себя съесть бутерброд с колбасой.
Настроение отчего-то было отвратительным.
Накануне, когда она уже собиралась ложиться спать, в дверь позвонил сосед. Не глядя на нее, спросил, как Инна.
– Будем надеяться, – докторским тоном сказала Таня. – У нас хорошая больница и отличные врачи.
Сосед кивнул, молча повернулся, в два шага оказался у собственной квартиры.
Таня захлопнула дверь и вспомнила, что не спросила главного – есть ли у Инны родственники. Снова выглянула на лестничную клетку, но соседа уже не было. Звонить ему в дверь ей не захотелось.
Сейчас соваться к соседу было рано. Таня оделась и медленно пошла к больнице. Юрия Васильевича у метро, к счастью, не встретила, и по дороге он ее не догнал.
Сегодня Инна Ильинична выглядела лучше.
«Все обойдется», – с облегчением подумала Таня, подходя к кровати соседки.
Увидев Таню, пожилая женщина слабо улыбнулась.
– Все будет хорошо, – пообещала Таня и взяла ее за руку. – Вы не волнуйтесь, отдыхайте.
Инна благодарно сжала ей пальцы.
– Ничего не помню, – пожаловалась женщина.
– Это не страшно, – успокоила ее Таня. – Вспомните. Это я вас обнаружила. Вам стало нехорошо, и я вызвала «Скорую». У нас отличная больница, скоро будете как новенькая. Только не беспокойтесь ни о чем. Лежите и отдыхайте.
– Танечка, – говорила соседка тихо, с трудом. Таня наклонилась поближе. – Вы сможете принести мне вещи?
Когда больных переводят из реанимации в обычные палаты, им требуется не только одежда. Требуется расческа, зубная щетка, много всего.
– Конечно, – ответила Таня. – Я все сделаю, не волнуйтесь. Мы с соседом заперли вашу квартиру, ключ сейчас у него.
– Спасибо, – прошептала Инна Ильинична и слегка улыбнулась. – Степа хороший мальчик. Соседа зовут – Степа.
– Может быть, родственникам позвонить? – спросила Таня. – У вас есть родственники, Инна Ильинична?
– Не надо пока никому звонить, – отказалась женщина и попробовала пошутить: – Вот помру, тогда…
Подошел Юрий Васильевич, тихо встал позади Тани. Больная, заметив заведующего отделением, замолчала.
Юра подвинул Таню, присел на краешек кровати, ободряюще погладил женщину по руке.
– Все будет отлично! Скоро переведем вас в палату. Может быть, даже завтра.
Если завтра Инну переведут в палату, сегодня нужно собрать для нее все необходимое. А ключ от квартиры у соседа. Что делать, если он не придет ночевать?
Юра еще раз заверил, что с больной будет все в порядке, и вышел. Таня села на его место.
– Инна Ильинична, – спросила Таня. – Вы случайно не знаете телефон Степана?
– Случайно знаю, – улыбнулась она и продиктовала городской и мобильный номера.
Таня записала на салфетке, лежавшей на тумбочке у кровати. То, что Инна помнила номер городского телефона, было не удивительно, соседи жили рядом много лет. Удивительно, что помнила мобильный.
– Степин номер очень похож на мой, – прочитала женщина Танины мысли. Помолчала. – Очень заболело сердце. Я хотела отпереть дверь. Дверь у меня на щеколду запирается, случись что, никто не откроет. Больше ничего не помню.
– Вы открыли дверь, – сказала Таня. – Я нашла вас у открытой двери. Отдыхайте, Инна Ильинична.
Таня поднялась, ободряюще улыбнулась, вышла в коридор и почти сразу наткнулась на Юру.
– Слушай, – остановил он ее, беря за плечо.
За плечо он ее взял совсем не так, чтобы ей захотелось от него отодвинуться. Равнодушно взял, как любого из коллег. И взгляд был сосредоточенный, а не нежный, как обычно, когда он на нее смотрел. Впрочем, нежно он на нее смотрел, только когда никто не видел.
– Говоришь, хорошая была кардиограмма?
– Да, – удивилась Таня.
– Принеси. Я хочу посмотреть.
– Юра, у меня ее нет. Она где-то у Инны Ильиничны.
– Узнай, где кардиограмма, и покажи мне, – велел Юрий Васильевич тоном, не терпящим возражений.
– Тебя что-то смущает?
– Постарайся найти кардиограмму!
Странно, когда он старается быть рядом с ней каждую минуту, ей не нравится. А когда явно хочет свернуть разговор, не нравится еще больше.
Завотделением отправился по своим делам, Таня начала обход больных.
Передохнуть удалось только ближе к обеду. Таня накинула куртку, вышла на крыльцо больницы.
День выдался хмурый, серый. Не поймешь, то ли утро, то ли вечер. Дождя нет, и за то спасибо господу, постаралась найти позитивное Таня.
Очень хотелось тепла, солнца. Чтобы мягкими пушистыми пятнами пробивалась первая травка и в воздухе повеяло чем-то неуловимым, как бывает только весной.
Таня постояла на крыльце, вернулась в отделение.
Весна была в разгаре, когда она поняла, что вся ее жизнь сосредотачивается на встречах с Юрой. Еще ничего не было сказано, просто они иногда сталкивались в метро и шли вместе на работу, а иногда вместе шли к метро после работы. Еще они без конца сталкивались в отделении, он давал ей указания, она их выполняла.
Хорошее было время, радостное. Выходя с территории больницы, она мечтала, чтобы он догнал ее, и замедляла шаг, и знала точно, что он тоже ждет этой вечерней прогулки. И даже не сильно расстраивалась, если приходилось ехать домой одной. Завтра ждал новый день и новые встречи.
То время было гораздо лучше теперешнего, теперь она понимает, что ничего, кроме ненужной пошлой связи, из этого не выйдет. Сердцем понимает, умом она это и тогда понимала.
Таня опять заглянула к Инне Ильиничне. Женщина спала, Таня осторожно закрыла дверь, направилась в ординаторскую и позвонила соседу Степану.
Ключ в двери повернулся ровно в полдень, на кухне как раз зазвучали позывные новостей. Обычно Влада радио не слушала, это Егор любил новостные радиопередачи. Как будто от новостей что-то в жизни могло измениться. Влада сначала включила телик, но там шла такая муть, что тошно делалось. Сидеть одной в тишине тоже было неприятно, и она включила радио.
– Егор! – отставив стакан с соком, выскочила в прихожую Влада. – Егор! Как я соскучилась!
Она сунула руки под расстегнутую куртку, прижалась к груди. Кашемировый шарф, который она подарила ему на День защитника отечества, приятно грел щеку.
– Привет. – Муж погладил ее по голове, легонько отодвинул, снял куртку.
«Слава богу, кажется, пронесло», – подумала Влада.
Когда он являлся после своих загулов, она всегда боялась, что Егор скажет жуткое – что полюбил другую, жить без нее не может, и она, Влада, может убираться из его квартиры.
Егору было с кого брать пример – с собственного папы.
Лицо у мужа было помятым, серым, смотреть противно.
– Как отдохнул? – Влада снова его обняла и на этот раз сама его отпустила.
– Нормально. – Он скинул ботинки, сунул ноги в тапочки. – Как Инна?
– Пока в реанимации. – Сегодня Влада в больницу не звонила, сказала наугад.
– Слушай, – он направился в ванную, Влада стала у открытой двери, прислонилась спиной к стене. – К ней, наверное, съездить надо.
– В реанимацию не пускают, – объяснила Влада. – Переведут из реанимации, съездим.
– Меня пустят, – усмехнулся Егор.
В этом Влада не сомневалась. Купюра из рук в руки может творить чудеса.
– Да, – вспомнила она. – Сегодня у Стасика день рождения. В восемь нужно в ресторане быть.
– Черт, забыл. – Егор выключил воду, вытер руки полотенцем. – Надо быть, значит, приедем.
Стасик был их дачным соседом. Ничего особенного, работал в какой-то иностранной компании, получал, по меркам Егора, гроши. Влада знала, что Стасу много раз предлагали работать в Штатах, а он почему-то отказывался. Этого Влада никак понять не могла. Большие деньги хорошо делать в России, в другом месте их просто не сделаешь, а зарплату получать куда как лучше за границей. По крайней мере, зарплата там точно больше.
Наташа, жена Стаса, объясняла Владе, что хорошо бывает только в своей стране и нигде больше, потому что здесь все свое, а там все чужое. Влада поддакивала и послушно кивала, она не любила спорить и старалась никогда этого не делать, даже когда была не согласна с собеседником.
Подумаешь, чужое! Чужое со временем становится своим. Не стремились бы наши олигархи туда, где плохо.
Муж уселся за компьютер, принялся кому-то звонить, орать в трубку. Влада улеглась с планшетом на диван, сунула в уши наушники, стала слушать музыку.
Она не выяснила, есть ли сейчас у Степки девушка, а выяснить хотелось.
Наверное, она задремала, потому что Егоров крик – телефон возьми! – оглушил.
Вообще-то, мог бы и принести ей телефон. Влада неохотно поднялась, достала из сумки надрывающийся сотовый и поморщилась – звонила подруга Машка. А она почему-то решила, что это Степа.
Влада немного поболтала с подругой, опять принялась слушать музыку, изредка поглядывая на часы. Вечернее мероприятие было не из важных, но подготовиться стоило хорошо, Влада привыкла выглядеть самой неотразимой на любых мероприятиях. Да и Егор это любил. Ценил, когда его жене делали комплименты.
– Егор, ты обедать хочешь? – крикнула мужу Влада.
Еду она заказывала в ближайшем ресторане. Готовили там вкусно и разнообразно, мужу нравилось.
– Давай, – крикнул Егор.
Влада поднялась, отправилась разогревать аппетитно пахнущую еду.
Через минуту подошел Егор, сел за стол, взъерошил руками волосы. Волосы у него в последнее время редели, и он всерьез был этим обеспокоен. Брызгал на волосистую часть головы какой-то дрянью и подолгу рассматривал себя в зеркало.
– У нас ведь нет ключа от Инниной квартиры, – задумчиво проговорил он.
– Нет, – подтвердила Влада, подавая мужу тарелку с солянкой. Подумала и налила себе тоже. – Ключи у Степки. Он мне сказал, что запер Иннину дверь.
– Надо было забрать.
– Не догадалась.
Вообще-то, мысль забрать у Степы ключи у Влады была. Ключи должны быть у родственников, а не у соседа. Просто наличие у бывшего жениха теткиных ключей давало лишний повод с ним увидеться, а повод Влада хотела иметь.
Ее тянуло к Степе, несмотря на его грубость, и Владе не хотелось с этим бороться.
– Позвони ему! – велел Егор. – Телефон знаешь?
– Конечно, – пожала Влада плечами. – Он же мне звонил вчера. Номер отпечатался.
Не рассказывать же Егору, что номер она вытребовала сама.
Звонить Степе при муже не хотелось, но Влада послушно набрала номер.
– Здравствуй, Степ, – быстро заговорила она в трубку. – Егор приехал. Мы хотим навестить Инну, дай нам, пожалуйста, ключи от квартиры.
– Зачем? – сухо спросила трубка.
– Но… – опешила Влада. – Инна – это тетя Егора.
– Скажет Инна Ильинична отдать, отдам.
Влада от удивления не знала, что сказать.
– Дай сюда. – Муж взял у нее телефон, поднес к уху.
– Здорово, Степ… Слушай… А… Ладно… Я тоже подъеду. Пока.
– Он отдаст ключи? – Влада еле дождалась, когда Егор отключит телефон.
– Там соседка, оказывается, в реанимации работает. Вечером должна для Инны вещи собрать. Надо подъехать, поприсутствовать.
– Егор, я не успею. – Влада прикинула время, времени было в обрез. – Мне нужно еще волосы уложить.
– Не успеешь, не надо. – Он отодвинул пустую тарелку. Влада вскочила, подала ему мясо. – Один съезжу. В ресторане встретимся.
Выходило даже к лучшему. Влада не хотела, чтобы Степа видел ее вместе с Егором.
Она встретится со Степой одна.
Влада дождалась, когда муж доест второе, сунула посуду в посудомойку, вышла на балкон, выкурила сигарету, стоя у приоткрытого окна.
Ее никто не любил так преданно, как Степа, и она сделает все, чтобы эту любовь вернуть. Человеку нужны не только деньги, человеку еще нужна чья-то настоящая искренняя любовь. Во всяком случае, ей нужна, Владе. Жаль, что она так поздно это поняла. Много времени прошло впустую.
Время, когда нужно было ехать домой, Дробышев чуть не пропустил. А ведь знал за собой такую особенность – погружаться в работу полностью и времени не замечать. Чертыхаясь про себя, выключил компьютеры, которые только что соединил в общую сеть, накинул куртку, лифта ждать не стал, сбежал по лестнице с десятого этажа.
Как назло, пробка у поворота сегодня растянулась длиннее обычного, и к семи, как договорились с соседкой, он опоздал.
Ничего страшного в этом не было, соседка ждала его в собственной квартире, а не на лестничной клетке и не на улице под дождем, но он чувствовал себя виноватым и за нелепое чувство вины ужасно на себя злился.
Когда днем на телефоне высветился незнакомый номер, Дробышев долго не решался отвечать. Был уверен, что звонит Влада, а разговаривать с Владой ему не хотелось. Вчера наговорился.
Удивительно, еще недавно ему казалось, что самое большое желание в его жизни – вернуть Владу. Он хорошо помнил, как весело и радостно жилось ему тогда, давно, когда она была рядом. И отлично знал, как скучно жить сейчас, без нее.
Но вчера с Владой ему было еще скучнее, чем без нее.
Он опоздал на семь минут.
– Извините, – покаялся Дробышев, когда соседка открыла дверь своей квартиры, и зачем-то постарался объяснить: – Пробки.
И разозлился еще больше. Получалось, что он не в состоянии рассчитать время на дорогу, а это Дробышев считал чем-то ненормальным, вроде слабоумия.
– Ничего страшного. – Соседка не улыбнулась, но ему показалось, что она над ним посмеивается.
Дробышев отпер свою квартиру, взял с тумбочки ключи от двери Инны. Соседка Татьяна терпеливо ждала у лифта.
– Я Татьяна Головина, – объяснила она ему днем, когда звонила насчет Инны. – Ваша соседка. Врач.
– Я вас узнал, – зачем-то соврал он.
Конечно, он ее не узнал. Он вообще о ней не помнил в тот момент.
Девушка рукой откинула волосы со лба, заправила прядку за ухо. Волосы у нее были красивые, светлые, небрежно сколотые на затылке.
Вчера он ее пожалел. Он позвонил к ней в дверь спросить про Инну, она открыла бледная, уставшая. Бесцветная какая-то после яркой Влады.
Влада стала еще красивее, не заметить этого Дробышев не мог. И вместе с тем отметил странное: раньше она казалась необычной, не такой, как все, принцессой из сказки, а теперь была просто красивой женщиной, одной из многих. На улице полно красивых женщин.
Дробышев подошел к двери старой соседки, сунул в замок ключ, вспомнил:
– Сейчас должен подъехать племянник Инны Ильиничны.
– Так может… – Татьяна мялась в дверях, вопросительно на него посмотрела, закусила губу. – Может, нам его подождать? Не входить?
Заходить в чужую квартиру ей явно не хотелось.
– Можно и подождать, – пожал плечами Дробышев. – Но зачем? Он лучше вас знает, что надо отнести его тетке?
Она вздохнула, вошла в квартиру, огляделась. Открыла один шкаф, другой, начала складывать в предусмотрительно захваченную целлофановую сумку какие-то вещи.
Дробышев равнодушно стоял за ее спиной.
Егор опаздывал.
Подоконник в комнате был уставлен горшками с растениями. Подоконники у них в доме были широкие, таких уже давно не делают. Растений на подоконнике поместилось много. Дробышев отправился на кухню, выбрал чашку побольше, налил в нее воды из крана, принялся поливать цветы.
Мама поливала цветы отстоявшейся водой, у Инны наверняка где-нибудь тоже стояла бутылка, но искать ее было лень. В конце концов, люди эту воду пьют и ничего, существуют. Пусть цветы тоже попьют, ничего с ними не сделается.
В комнате на маленьком столике у дивана стоял высокий коктейльный стакан с опущенной в него пластмассовой трубочкой. Стакан был почти пуст, только на дне виднелись сморщенные засохшие вишенки. Дробышев выбросил вишенки в мусорное ведро под мойкой, стакан сполоснул, сунул в сушилку.
Татьяна закончила собирать вещи, кивнула ему:
– Можно уходить.
Он напоследок обвел комнату глазами. Подумал, вернулся в кухню, перекрыл газ.
Снизу послышались голоса, кто-то даже закричал. Окно было рядом, и Дробышев посмотрел во двор.
Светлая машина, перегораживая проезд, стояла прямо у их подъезда. Около машины суетились люди.
– Что там? – спросила Татьяна, появившись за его спиной.
– Не понял.
Она наклонилась над подоконником, сунула ему сумку с вещами Инны и бросилась из квартиры. Он зачем-то побежал за ней. От удивления, наверное.
Таня не стала ждать лифта. Пронеслась по лестнице, раздвинула небольшую толпу.
– Я врач! Пропустите!
Но человеку в машине врачебная помощь не требовалась. У человека была разворочена половина головы.
– Сейчас полиция приедет, – сказал кто-то.
– Это Егор Кривицкий, – вздохнув, сообщил сосед Степан и зачем-то уточнил: – Егор Максимович Кривицкий.
Настроение у Влады было жутким, отвратительным.
– Нет… – говорил кому-то Егор, допивая чай на кухне. – Сегодня не смогу, занят. В другой раз. Пока, Цыпленок.
Влада как раз шла в ванную, когда он прощался с Цыпленком. Егор ее не видел, но понимал ведь, что она рядом. И даже не скрывал, что разговаривает с девкой. Как будто специально провоцировал жену. Впрочем, не исключено, что так и было.
Потом он все-таки начал говорить тише.
– Ну перестань. Перестань, – донеслось до Влады. – Все будет хорошо. Я тебе обещаю.
Это его «все будет хорошо», говорившееся какому-то Цыпленку, она слышала уже пару недель. Что будет хорошо? Он собирается жениться на Цыпленке?
Влада включила воду, постояла, глядя на себя в зеркало. Желание укладывать волосы пропало начисто. Она выключила воду, взяла щетку для волос, подправила пряди. И так сойдет. Волосы у нее роскошные, мало у кого такие.
– Поедешь со мной? – крикнул через дверь Егор. – Я сейчас к Инне.
– Не успею, – откликнулась Влада. – В ресторане встретимся. В восемь, не забудешь?
– На такси езжай! А я с Валеркой договорюсь, он нас на моей тачке домой отвезет.
Кто такой Валерка, Влада не помнила. Егор часто с кем-то договаривался. Чтобы отвезли домой. Чтобы купили выпивку. Чтобы сделали что-нибудь еще…
Она дождалась, когда хлопнет дверь, и только тогда вышла из ванной. Видеть мужа не было никаких сил.
К ресторану Влада подъехала с семиминутным опозданием. Свободное место нашлось прямо напротив двери, Влада поставила машину, выбралась, зашла внутрь. На такси она ездить не любила.
Гости еще не собрались. Это и понятно, сейчас в городе самые пробки. Лучше бы на час позже всех собрали.
Влада достала придуманный наспех подарок – фарфоровую статуэтку Иисуса, вручила имениннику. Статуэтку Влада с Егором привезли в прошлом году из Парижа. Вернее, статуэток привезли две, одну побольше, та Владе нравилась, и эту. Иметь две похожие статуэтки было глупо, и отдавать ее было ничуть не жалко.
Немного поболтала с женой именинника, но та все время отвлекалась, здоровалась с подходящими гостями. Владе стало скучно, она попросила в гардеробе шубку, вышла на улицу, закурила. Пожалуй, оделась она неправильно. То есть оделась она отлично, вишневое платье стоит дорого даже для Егора. Просто все остальные оказались одеты более чем скромно, и Влада чувствовала себя чужой. Впрочем, она и так чувствовала бы себя чужой. И хозяева, и гости были ей абсолютно неинтересны.
Поднялся сырой ветер, казалось, дул в лицо со всех сторон. Стоять было неприятно, Влада бросила сигарету в урну и увидела парня, которого виновник торжества обычно звал на все свои сборища. Имени парня Влада не помнила. Он работал в какой-то полугосударственной конторе и никакого интереса ни для Егора, ни тем более для Влады не представлял.
– Привет! – заметил ее парень. – Ты одна? А где муж?
– Сейчас подъедет.
Влада ласково улыбнулась, понимая, что больше всего хочет оказаться подальше отсюда. Ничего, кроме скуки, предстоящий вечер не обещал.
– Не женился? – Она взяла под руку неожиданного кавалера, заглянула в глаза.
– Не нашел такой, как ты, – засмеялся он, открывая дверь.
Степа позвонил, когда гости только сели за стол. Влада положила сумку на свободный стул рядом, поэтому и услышала сразу, что звонит мобильный.
– Да, Сте-опа, – удивилась она.
Влада не ожидала, что он позвонит. А еще меньше ожидала, что обрадуется, услышав его голос. Радость она, конечно, постаралась скрыть.
Влада слушала, и что-то менялось в ее лице, потому что за столом быстро установилась тишина.
Дальнейшее слилось в кошмар.
Очень скоро Степа появился собственной персоной, куда-то ее повез, она прижималась лбом к его плечу, как когда-то давно. Ей казалось, что она не может вырваться из кошмарного сна.
Странно, она давно не любила Егора и всерьез мечтала о совсем другом муже, но сейчас показалось, что без него она осталась одна в целом свете. Одинокая и никому не нужная.
Потом с ней долго разговаривали участливые и вежливые парни в полицейской форме и в штатском, Влада отвечала на многочисленные вопросы и хотела, чтобы ее спрашивали, как можно дольше, потому что ей было страшно остаться одной.
Она вышла из дома минут за сорок до назначенной встречи в ресторане. Она не любит опаздывать…
Егор ушел минут за десять до этого…
Она приехала к ресторану ровно в восемь, одной из первых…
Нет, она не слышала, чтобы мужу кто-то угрожал…
Нет, он ничем не был встревожен. Он был такой, как всегда…
Она сидела с сухими глазами и послушно отвечала, а потом в какой-то момент заплакала и не могла остановиться.
– Я отвезу тебя домой, – предложил Степа, когда парни, кто в форме, кто без, куда-то исчезли.
– Отвези меня к моей машине, – попросила она. – К ресторану.
– Но…
– Отвези к машине! – повторила Влада.
На этот раз она не прижималась к его плечу. Она вообще о нем не думала.
У ресторана Степа предложил вести ее машину, но Влада отказалась.
– Я в порядке, – заверила она, положив руки на руль.
Она боялась, что Степа поедет за ней следом, но он почти сразу свернул направо.
