Александр Сороковик
Альтернативный чемпионат фабулы по прозе 2015

Александр Dalahan.
Женщина в босоножках, или Тройник в пиджаке

Она шла по песчаному берегу. Голая, в босоножках.

«Зачем ей босоножки?» – подумал я – «Босиком удобнее по песку»

Вопрос этот застрял в моем сознании и отвлек от множества других – мелких и никчемных, как мне в тот момент показалось – мыслей. О чем можно думать, когда видишь голую женщину, невозмутимо шагающую по песчаному берегу моря в босоножках? И когда набегающая волна пенится на ее загорелых щиколотках.

Момент эротического волнения. Пронзительная нить в прекрасном. Красота, эротичная по своей сути.

Сколь банальна причина того трепетного ощущения, что будишь ты в душе случайного созерцателя, обремененного суетными проблемами? И предназначена ли ты для него?

Не надо. Не надо думать об этом, когда видишь голую женщину в босоножках, идущую по песку.

Она шла по песчаному берегу. Голая, в босоножках.

«Зачем ей босоножки?» – подумал я

– Вам удобно? Кажется, песок набивается Вам в обувь и мешает идти.

Дама спокойно воззрилась на меня в ответ и долго обдумывала: что сказать. Все это время она была обращена ко мне и всецело открыта для меня.

Шоколадного цвета кожа. Обворожительные формы, сочетающие женственность со спортивной подтянутостью. Короткие волосы, открывающие точеную шею.

И фундаментальность женской грации, объединяющая все в общую композицию.

Еще… мокрые босоножки на красивых ногах – небольшой щемящий акцент.

Я застегнул пуговицу своего легкого летнего пиджака.

– Вы правы, – спокойно, без тени смущения, наконец, произнесла она, лишь слегка подчеркнув улыбку на своих губах – Признательна Вам за внимание. Это действительно неудобно.

– Снимите же их, – зачем-то настоял я.

Но дама жестом показала, что не станет этого делать:

– Нет-нет. Если разуюсь, то останусь совсем голой. И для меня это станет катастрофой. Я и без того оказалась в весьма затруднительном, как видите, положении. И босоножки, пусть чуть, но придают мне уверенности и удерживают от истерики.

Я кивнул, хотя пока не понимал ничего:

– Вы правы. В данном случае они придают Вам не только уверенности, но и обворожительности.

Женщина на мгновение отвела взгляд и затем поспешила объясниться:

– Прошу простить меня за мой вид. Я уединенно и беспечно загорала у самой кромки моря. Неожиданно набежавшая волна унесла мое платье и купальные принадлежности. Единственное, что удалось спасти – босоножки.

Я опять качнул головой. И на этот раз уже с пониманием и… лукавым сокрушением:

– Какая неприятность.

– Увы. Для меня да.

Дама осмотрелась по сторонам, после снова обратилась ко мне:

– Мне надо вернуться в отель. Но Вы понимаете: какие сложности ожидают меня в таком виде?

– Могу Вам чем-то помочь? – с поспешной готовностью предложил я.

– Пожалуй, – неуверенно ответила дама в босоножках. – Ваш жакет – он мог бы меня выручить.

Жакет, жакет.

Моя привычка надевать пиджак даже летом, оказывается, может принести пользу даме. Это приятно.

Я скинул то, что она назвала жакетом, и набросил ей на плечи.

– Только это пиджак, – невольно поправил я.

– Для Вас, – настояла незнакомка. – Для меня – жакет. Но благодарю. Вы меня буквально спасаете.

– Вас проводить? – не стал спорить я, сосредоточившись лишь на своих обязанностях порядочного человека.

– Было бы крайне любезно с Вашей стороны, – охотно согласилась она. – С Вами мне будет легче идти на людях в одних босоножках и в жакете.

«Пиджаке» – подумал я, но промолчал.

Я предложил руку и был подхвачен под локоть весьма нежными, но крепкими, женскими пальцами.

На мгновение мне пришлось освободиться и глянуть на женщину сзади.

Ну, должен же был я убедиться, что мой пиджак-жакет достаточен для того, чтобы назваться одеждой. Удостовериться, что его длины достаточно (ну, почти), а шлицы не расходятся на критический угол (разве что чуть).

Все было нормально. Просто, исключительно нормально.

– Мы можем идти. Извините.

И она снова взяла меня под локоть.

Предложив покинуть пусть безлюдное, но песчаное – а потому не слишком удобное для ходьбы – побережье, и не встретив возражений, я повел даму на мощеную набережную. Где мы сразу встретились с множеством прохожих. Но наша пара никого не смутили.

В этих местах люди не имеют обыкновения ходить чрезмерно одетыми и редко обращают внимание на причуды пляжных костюмов. Это было нам наруку.

Моя спутница – надо отдать ей должное – держалась уверенно и непринужденно. Чем облегчила мою задачу: по возможности без привлечения к себе большого внимания проводить ее в отель. Мы изредка переглядывались, но ни я, ни она не решались продолжить словесное знакомство. Она, видимо, была достаточно хорошо воспитана, чтобы самой затевать разговор с незнакомым мужчиной, одолжившим ей… жакет. А я… А я был озабочен выбором наименее людного пути. А чем еще должен был быть озабочен воспитанный мужчина, ведя под руку полуголую даму?

Так что, тема для разговора на ум не приходила.

– Вас не мучает жажда? – решился все же поинтересоваться я, когда мы проходили мимо летнего кафе.

– Да. Немного.

День выдался жарким. И я сам не отказался бы от чего-нибудь прохладительного и тонизирующего.

– Тогда, если Вы уже привыкли к своему костюму, и он Вас не смущает, могу ли я предложить Вам фужер холодного коктейля?

– С готовностью, – согласилась дама.

Прекрасно! Мне нравятся женщины, умеющие держать себя в руках и сохраняющие благодушие в критических ситуациях.

Мы свернули, и я провел спутницу к столику в тень раскидистой пальмы. Место выбрали самое уединенное.

Услужливо подвинув даме стул, я подсел подле. Ну, прежде всего, для того, чтобы прикрыть ее от, пусть и крайне немногочисленных, но все же имеющихся в кафе посетителей. А, потом, чтобы контролировать ее внешний вид. Ибо ей самой это, очевидно, было делать затруднительно. Что она тут же подтвердила, скрестив ноги, и преступно освободив их полностью от пол пиджака, и без того с большим трудом пытавшихся до этого момента их прикрывать.

Мне пришлось сосредоточить на этом свое первоочередное внимание. И я даже попытался напомнить своей спутнице о том: где мы находимся.

Только жара в этот момент сыграла со мной злую шутку. Я по обыкновению стараюсь обдумывать и контролировать то, что говорю. Но на этот раз с моих уст слетел откровенно глупый и вздорный вопрос:

– Простите, Вам ноги не мешают?

Нужно было укорить себя за это, но сказанного не вернешь.

– Не поняла, – чуть удивилась дама.

В чем я ее не осудил – вопрос был, действительно нелеп.

– С такими ногами Вы, наверное, хорошо плаваете? – попытался исправиться я.

Но это, пожалуй, было еще нелепее и непристойнее.

Только, дама не разозлилась на мою внезапную глупость. А скорее, даже, особенным образом ею воспользовалась:

– Думаю, неплохо. И ноги мне, обычно, не мешают. Разве что чуть – в некоторых особо сложных стилях.

Тут я понял, что попал в очень затруднительную ситуацию. По собственной глупости завел разговор в опасно-непристойное русло. Но деваться было уже некуда.

Когда подошел официант, я на короткое время порадовался возможности сделать паузу в беседе и заказал два коктейля со льдом. Официант принял заказ и удалился, даже не глянув на мою спутницу.

Хоть это хорошо!

Но только мы опять остались одни. И мне предстояло продолжить беседу.

Да, уж!

Я решил привнести немного патетики, и опять понес чушь:

– Знаете, с кем бы я хотел Вас сравнить?

– Любопытно.

– Возможно, образ будет странен.

– Еще любопытнее.

– С морской пантерой.

Сказал я и понял, что идиот. Большего вздора я еще не произносил.

Женщина не поняла: являлось ли это комплиментом или нет? Но глаза ее тут же заискрились, на губах снова появилась обворожительная улыбка.

– Почему пантера? Почему морская? Разве такие бывают?

– Нет, не бывают, – согласился я – Но именно такой образ приходит мне на ум, когда я гляжу на Вас.

– Но почему же? Почему именно такой?

– Видите ли. Прежде, Ваша фигура. Ваша грация. Они, как у пантеры. Потом, Ваш взгляд. Он пронизывает, как взгляд пантеры.

Видимо, для проверки моих слов о своей фигуре, дама на миг еще больше раздвинула полы пиджака-жакета, потом развела в стороны лацканы, и изучила саму себя. Затем в подтверждение последней части мною сказанного пронзила меня взглядом, которым можно было лишить воли любую жертву.

Жертвой, вполне очевидно, являлся я.

Это прозвучит странно, но оказаться жертвой иногда бывает приятно. Именно так и было в этот раз.

С другой стороны, я немного нервничал. Причем, четко обрисовать природу своей обескураженности не возьмусь.

Как бы там ни было, но жертва – есть жертва. Она всегда нервничает. Даже если понимает, что это лишнее.

Тут нам принесли коктейли. И я на короткий миг опять получил небольшую спасительную паузу.

Но, пожалуй, она уже была последней.

– А почему морская? – настояла на продолжении темы незнакомка, когда официант удалился и уже теперь навсегда.

– Морская? Видите ли, море навевает на меня романтическое настроение.

– И я тоже?

– Да. И Вы.

Она улыбнулась.

– Вы романтик? Как это прекрасно! Нет ничего более волнующего.

А я понял, что по-настоящему влип. И тут вспомнил о трубке.

Не закурить ли?

Вообще-то, я не имею обыкновения курить трубку на людях. Не люблю, когда меня отвлекают от этого занятия.

Трубка требует внимания. Капризничает, когда не получает его в должной степени.

Но она же и выручает. Когда надо сделать паузу в разговоре, переменить позицию в нем, или в целом спастись, выйти из сложного положения.

В общем, я решил закурить. Но…

Вот, ужас! Видимо проведению было угодно сегодня меня раздавить.

Курительные принадлежности остались в карманах пиджака, который на даме.

– Что-то не так? – участливо поинтересовалась незнакомка, обнаружив мое замешательство.

– Нет-нет…

– Не лукавьте. Я заметила: Вас что-то вдруг обеспокоило.

– Пустяки.

Но дама не была намерена отступать:

– Вы меня пугаете. Маленькие пустяки заканчиваются большими проблемами. Особенно с незнакомыми мужчинами.

Я улыбнулся:

– Не тревожьтесь. Просто, я курю трубку. А сейчас как раз такой момент, что располагает. Но не будем об этом.

– Почему же нет? Признаюсь, меня с самого утра тоже все очень располагает. Сегодня день какой-то располагающий. По воле стихии я сижу практически голой с Вами в кафе. А Вы по необъяснимым причинам отказываете себе в своих желаниях. Разве может это не пугать?

Я взял ее руку и постарался быть ироничным:

– Вы драматизируете. Все просто: мои трубка и кисет с табаком находятся у Вас. В карманах моего пиджака. Вернее, Вашего жакета.

– О! Так все дело лишь в этом?

– На текущий момент исключительно в этом. Но, как Вы правильно заметили, я готов отказаться от своего желания.

– Что Вы! Ни в коем случае. Я не прощу себе Вашего отказа.

Ну, что тут будешь делать?

Я опять оказался в затруднительном положении. Курить – действительно, уже не было и в мыслях. Но я перестал контролировать ситуацию.

Желание дамы – для меня превыше всего. И раз надо – значит надо.

Мне пришлось сдаться.

– Что ж. В таком случае, могу я попросить Вас достать из правого кармана Вашего, – в этом месте я сделал акцент, – ЖАКЕТА небольшой кейс, а из левого кисет?

Женщина, приподняв руки, с интересом посмотрела на мои-свои карманы. И отрицательно покачала головой:

– О, нет. Простите. Я не могу обыскивать Ваш пиджак.

– Но…

– Вы не можете мне такое предложить. Пиджак Ваш. И только Вы можете распоряжаться его содержимым.

Я возразил:

– Пока он на Вас, он не мой пиджак, а Ваш жакет.

Но аргумент даму не убедил:

– Жакет мой, временно. По воли случая. Но карманы Ваши.

– Да, но…

Дама не дала ходу дальнейшим моим аргументам. Подалась вперед, приподняв руки:

– Никаких, НО. Доставайте. Сами.

Вот, это да! Рыться в карманах пиджака, надетого на абсолютно голую даму! Пусть даже это и мой собственный пиджак.

Только, делать было нечего.

– Ну, если Вы так настаиваете.

Я отхлебнул ледяного коктейля и, стараясь быть максимально деликатным, осторожно запустил руку к себе, вернее ей, в боковой карман.

Кейс с трубкой обнаружился сразу. Это хорошо!

Но, чтобы дважды не залазить в карман я решил сразу прихватить и зажигалку. Вот, только та лежала на самом дне. И мне пришлось запустить руку глубже.

Даму это нисколько не смутило.

А у меня возникла проблема. Продолжая действовать чересчур деликатно, я обнаружил, что не могу одновременно подхватить и кейс, и зажигалку одной рукой.

Моя нерешительная неуклюжесть не осталась незамеченной:

– Не получается? – озабоченно спросила дама.

– Увы, пока нет.

– Мне кажется, я чувствую причину, – продолжила она.

– И в чем же она? – поинтересовался я.

– Вы несмелы. В этом проблема.

– Но я не хочу доставить Вам неприятность.

– Уверяю. Вы ее мне не доставите, если будете немного увереннее в своих действиях.

Увереннее – так увереннее.

Подавшись вперед, я перестал церемониться и… в следующий момент без труда подхватил оба капризных предмета, извлекая их на свет.

Хороший урок. Впредь буду именно так и делать.

– Это все? – на лице незнакомки промелькнуло мимолетное сожаление.

– Еще кисет и тройник.

– Тройник? А что это? – заинтригованно поинтересовалась дама.

– Такая небольшая вещица, необходимая при курении трубки. Оба предмета во втором кармане.

– Так, давайте их искать.

Дама услужливо повернулась ко мне другим боком.

Я хлебнул еще и на этот раз уже уверенно запустил руку в другой карман. Но…

Опять столкнулся с проблемой.

Кисет с табаком нашелся. А вот тройника не было.

Уже без всяких стеснений, я тщательнейшим образом обыскал весь кармана. Чтобы было удобнее, даже слегка приобнял даму за талию свободной рукой. Но все напрасно. Нужный предмет не обнаруживался.

– Не спешите, – посоветовала дама.

– Похоже, тройника здесь нет.

– Поищите еще.

– Ищу… Но, нет.

– Внимательнее. По всему карману.

– Пробую… Увы.

– Не может быть.

– Сам удивляюсь.

– Вы его в этот карман клали?

– Должен был.

– Может, все-таки в другой?

– В другом мы только что искали.

– А больше карманов нет?

Я откинулся на спинку стула и основательно приложился к фужеру с прохладительным.

– Есть, – выдохнув, ответил я.

– Где?

Вариантов «где?» оставалось не много.

– Внутренние карманы. Возможно там, – сказал я с безнадежностью в голосе, ибо не верил, что мне будет позволено туда проникнуть.

Но ошибся.

– Так что же мы медлим? – спросила дама с легкой укоризной.

Я поставил стакан и совсем уж безрассудно попросил:

– Может, Вы снимете жакет?

Дама весьма терпимо отнеслась и к этой моей глупости. Она лишь отрицательно покачала головой и придвинулась ко мне:

– Не заставляете меня сидеть голой. Приступайте. Ищите и будьте смелее. Прошу Вас.

Теперь я уже не стал спорить. Запустив руку во внутренний карман, приступил к очень внимательному и неспешному исследованию содержимого.

– Ничего не нашли? – поинтересовалась дама через какое-то время, не менее моего увлеченная поисками.

– Нашел. Только не тройник, – не отвлекаясь, ответил я.

– И что же?

– М-м… Бумажник, блокнот…

– Это не то. Продолжайте дальше.

– С Вашего позволения, продолжаю…

– И?

– Странно, но тройника нет.

– Проверьте по углам. Предметы в карманах умеют прятаться.

– Проверяю… Нету.

– Еще раз.

Я последовал совету и основательно обыскал карман еще раза три.

Безуспешно.

– Может, он в другом внутреннем кармане? – предложила вариант дама.

– По всей видимости. Вы позволите там поискать?

– Безусловно…

Дама закрыла глаза и слегка, для моего удобства, поменяла позу.

Таким, вот, неожиданным образом поиски пропавшего тройника превратились в весьма увлекательное приключение, всецело захватившее меня. Причем сам искомый предмет постепенно утратил свою актуальность. Ведь, в общем-то, можно было бы обойтись и без него. Да и курить я уже давно расхотел.

Но последний внутренний карман я обследовал крайне тщательно и очень медленно. Боясь признаться самому себе и моей незнакомке, что никакого тройника там в действительности тоже нет.

Ибо тогда, на этом все закончилось бы!

А мне не хотелось прекращать поиски. Дама, похоже, была со мной солидарна. Ибо временами тихо поддерживала меня:

– Ищите-ищите… Не может быть, чтобы его там не было… Он не мог провалиться.

Только, тут я понял, что, пожалуй, все-таки мог – ПРОВАЛИТЬСЯ. И очень этому расстроился.

– Вы правы, – сказал я, оставив, наконец, в покое этот последний карман. – Тройник действительно провалился.

Незнакомка открыла глаза и бросила в мою сторону немного затуманенный взгляд:

– Куда провалился?

– Вниз. За подкладку.

– А-а… Понимаю. Так бывает, когда в карманах есть дырка?

– Вот-вот.

Женщина машинально похлопала себя по бедрам.

– Но, здесь спереди нет, – сказала она.

Меня это удивило:

– Нет? А я так надеялся, что он там. Больше ж ему быть негде.

– Не огорчайтесь. Ведь, он мог переместиться назад.

Назад?

А, ведь, точно! Он именно там. И сейчас мы его найдем!

Хоть, он уже и не нужен вовсе.

– Назад?

– Конечно, – дама привстала – Подождите. Я заберусь на стул, и Вы сможете поискать.

Стоп-стоп-стоп! На этом нужно приостановить поиски.

В этот момент сказал я это сам себе и тут же задумался.

Нужно? А, собственно, почему?

Неловкость перед редким окружением в кафе?

Да, нет. Ерунда.

В поисках мы зашли слишком далеко?

Зашли. Ну, и что? Если бы Человек не заходил слишком далеко, то никогда бы и не стал Человеком.

Тогда почему: стоп-стоп-стоп?

Благоразумие – отличительное свойство Человека. Иногда надо уметь вовремя остановиться.

Ну, вот, найду я этот тройник – там, где, уже теперь нет сомнений, он наверняка находится – и что?

Ведь, на этом все закончиться. Я вновь обрету свою никчемную безделушку, которая и без того ко мне вернется, когда мне вернут мой пиджак. А курить теперь я уже все равно не буду. Только, моя прекрасная Незнакомка допьет свой коктейль и мне придется отвести ее туда, куда она просит. И все!

Такое прекрасное романтическое утро! Пойдет прахом.

Ну, уж, нет! Теперь я уже отчетливо понимал, что не допущу этого.

Я мягко привлек к себе женщину, уже собравшуюся предоставить мне новое поле для поисков пропавшего тройника, и нежно обратился к ней:

– Знаете, сегодня такое особенное утро. Стихия природы свела нас вместе. И Вам не кажется, что было бы непростительно сейчас же отыскать этот пропавший тройник на… извините, вашем заду, поставив тем самым точку в нашем знакомстве?

– Это было бы непростительно, – слабеющим голосом подтвердила мою мысль Незнакомка.

– Что ж. Я рад, что мы с Вами чувствуем одинаково. И это по-настоящему волнует. Оставим же тройник лежать там, где он обрел для себя уют и комфорт. А сами отправимся в мир романтических грез и приключений.

– Простите, это куда? – совершенно не настаивая на ответе, поинтересовалась моя милая дама.

– Туда, где нас ждут благоухающие цветы, журчащие водопады и сказочные существа.

– Морские тигры и океанические бизоны? Как романтично… Но я раздета.

Я ласково поправил волосы у нее на голове и отметил:

– Там, куда мы отправимся с Вами, не принято критиковать костюмы. Тем более, что…

…Что может быть романтичнее и прекраснее женщины в одних босоножках и мужском пиджаке-жакете?

09.03.15

Третий тур.
Юмор

Светлана Рязанская.
Ничего себе сосед…

Все началось полгода назад. Впервые полтергейст дал о себе знать летней ночью. Я тогда не спал, читал полулежа на кровати. Тихо, за окном листвой шелестел теплый дождик, остужая сорокаградусный зной. Чуть слышно играла музыка в ноутбуке. Мне всегда нравилось ночное время суток: тишина, покой, одиночество. Вдруг кто-то словно выхватил книгу из моих рук. Возможно, я бы подумал, что как-то неосторожно повернулся и просто выронил ее, но как было объяснить, что тяжелый том просто завис в воздухе над кроватью и перелистывался сам по себе. Повисев так минут пять, книга упала мне на колени.

Честно говоря, после таких закидонов спать в ту ночь было страшновато. Книгу я закинул под кровать, словно боялся, что она вдруг отрастит огромные клыки и нападет на меня, как в истории про Гарри Поттера.

Когда точно уснул, сказать не смогу – видно, Морфей сильнее любых страхов. Наутро все мне казалось лишь глупым сном, и, обругав себя за мнительность и больное воображение, я постарался забыть и о летающей книге, и о призраках. Тем более полтергейст больше не шалил, а впереди у меня были рабочие будни на износ. Начальник требовал отчет за месяц, и его, кровь из носа, нужно было сдать к концу недели, а у меня там и конь не валялся. Да какой конь, там даже я не валялся. В результате в пятницу пришлось брать работу на дом.

Домой я не пришел – приполз, почти заставляя себя передвигать ноги. Наскоро сварганил салатик и, прихватив его, упал на диван перед телеком. Есть вообще не хотелось, и я лениво ковырялся в миске, словно вел там раскопки, которые, впрочем, ни к чему не привели. Осознав, что как-то не до еды, отставил миску в сторону и стал щелкать пультом, переключая с канала на канал. За этим делом я и уснул, напрочь забыв об отчетах, которые нужно будет завтра шефу домой отправлять.

Снилось мне море, а я лежал на теплом песочке и грелся в лучах ласкового солнышка. Где-то вдалеке пела скрипка, и иногда чайки с громким криком камнем падали в воду, чтобы в следующий момент рвануть ввысь с добычей в клюве. Мне было так хорошо, спокойно – просто идиллия. И вдруг в эту идиллию ворвался чей-то голос: «Вставай, ну вставай же. Какой же ты соня. Вставай». Как раз вставать-то мне и не хотелось, поэтому я проигнорировал просьбу неизвестного, каким-то ляхом зачесавшегося в мой сон.

Грохот заставил меня буквально подскочить на диване, да так, что приземлился на пол, отбив заднее «полушарие мозга». Ругаясь, открыл глаза и осмотрелся. Что же так могло грохнуть? Ответ нашелся тут же: рядом с журнальным столиком валялась миска с салатом, точнее те черепки, что от нее остались. Кряхтя, как старик, я соскреб себя с пола, потер рукой ноющий зад и направился в ванную за веником, совком и тряпкой. Вернувшись с хозяйственным инвентарем, замер в дверях, потер глаза, причем по рассеянности сделал это половой тряпкой.

– Ничего не понимаю. Что за черт такой?

Пол блистал девственной чистотой, никаких осколков. На журнальном столике прямо на том месте, где до этого была миска с салатом, стоял мой ноут, причем он был открыт и включен. Рядом с ноутом лежали три папки с документами. Я, может, конечно, и маразматик, но не до такой же степени, что б не помнить, как доставал ноутбук из сумки, как включал его и… судя по тому, что видно на экране, уже и отчет начал делать. Впору креститься.

– Что встал как на празднике? Или стихи читай, или иди и делай свою работу.

Я подпрыгнул, осмотрелся, а вокруг никого. Кажется, у меня что-то с головой, вон – голоса слышу. К врачу мне надо.

– Ремня тебе надо, а не к врачу. Любишь ты все в последний момент делать.

– Ты кто? – прошептал я.

– Совесть твоя. Проснулась недавно, осмотрелась, а тебя нет, только я и пустые стенки черепной коробки. Дай, думаю, схожу, посмотрю, жив ли еще мой хозяин или уже ласты склеил.

– Мама, – пискнул я и поискал взглядом место схоронки.

– Да не трону тебя. Всполошился. Хотя ремня бы тебе, непутевому.

Я, выпучив глаза, стал пятиться, пока не споткнулся о диван и не приземлился на него. Мне еще так страшно никогда не было. Сижу в своем доме, один, ночью, за окном хоть глаз коли, а я с кем-то разговариваю, и, самое главное, этот кто-то мне отвечает. Свят-свят-свят…

– Ты, вообще-то, кто такой, как проник в мой дом?

– Ой, твой дом?! Да не смеши ты меня. Подвинься, – потребовало нечто, и я прямо почувствовал, как меня подталкивают в бок, вынуждая немного подвинуться. – Я тут раньше тебя завелся, мой это дом был. Сам его строил, душу вкладывал и помер тут же. Пожар был, я и сгорел во сне. Что, не слышал о пожаре? – Я помотал головой. – Ты что, когда дом покупал, не удосужился даже узнать хоть что-то? – Я опять помотал головой и перекрестился, еще немного отодвинулся. – Ну, и чего ты крестишься сразу? Да, я призрак, и что с того? Дом-то долго продать не могли, а мне скучно было. Да не трону я тебя, мне с тобой веселее. Меня, кстати, Тимур зовут. – Я открыл рот и уже хотел назвать свое имя, но меня перебили: – Не напрягайся, я знаю твое имя – Саша.

Вот так и свел я знакомство с невидимым жильцом. Отчет все же утром шефу отправил, спасибо призраку, он разбирался в них даже лучше меня. Но жить в доме с таким-то соседом – как-то не фонтан: мало ли что ему в голову придет, призрак все же, существо непредсказуемое и опасное.

Наткнулся я как-то на объявление одно: «Очистка дома, изгнание призраков и закрытие пространственных воронок», недолго думая, позвонил по указанному телефону. Какой-то мужик сказал, что за пару тысяч Мадам Изольда приедет ко мне этим вечером домой и упокоит мятежный дух. Честно говоря, думал, что шутка все это и меня банально разыграли, но часов в одиннадцать раздался звонок в дверь. Я открыл ее и тут же чуть не получил каким-то вонючим веником по морде. Чудом успел отклониться. Кто-то громко и протяжно завыл. Я присмотрелся. Передо мной стояла дама бальзаковского возраста в черном парике, из-под которого торчала белая прядь волос. Одета она была крайне экстравагантно, увешана с ног до головы какими-то побрякушками, в руках тот самый веник.

– Деньги вперед, – потребовала Дама зычным генеральским голосом.

Я растерялся, вытащил деньги из кармана брюк и протянул «гостье». Ее глаза так и вспыхнули жаждой наживы, а деньги легко, словно по волшебству, свинтили из моих пальцев в ее захапистые руки. Дама пересчитала купюры, сунула их за лиф платья-корсета-кофты (так и не смог определить, что это было) и скомандовала:

– Чего встал? Начали.

Меня как пушинку отодвинули в сторону, и Мадам Изольда, чиркнув зажигалкой, запалила свой веник. Вот это была вонища, что там газовая атака – так, мелочи. Целый час Дама изгоняла призрака из моего дома: что-то вопила, тряслась в припадке, билась головой (правда, предварительно подложив подушку), каталась по полу, сожрала торт, что я на вечер приготовил, заламывала руки, причем мои, курила какую-то дрянь, спалила три веника (последний был особо вонючим) и мое одеяло, сказав, что дух прикрепился к нему. Мадам пронеслась по дому как ураган, оставляя после себя «руины», прихватила конфет из вазочки и со словами: «Дом чист, призрак ушел», унеслась восвояси. Я как дурак остался стоять посреди разрухи в гостиной. Хотя почему «как», даже обидно.

– Кхе-кхе, – послышался надрывный кашель за моей спиной. – Саш, ты б окно открыл, вонища – не продохнуть.

Я засмеялся и закатил глаза. Две тысячи коту под хвост.

– Ты призрак, тебе вообще дышать не нужно.

– И то верно, иногда забываю.

– Ты не уйдешь?

– Нет, не уйду, ты б смирился. Легче станет.

Я устало вздохнул, сел в кресло и, закрыв глаза, откинулся на спинку.

– Саш, Саша, ты чего? – Меня потрясли за плечо. – Тебе плохо, что ли? Ну чего ты так расстроился, а? Давай кофейку тебе приготовлю, хочешь?

– Приготовь, – прошептал я, не открывая глаз.

Дождавшись, когда в кухне загремит посуда, я наконец-то открыл глаза и улыбнулся. Не знаю почему, но, кажется, меня даже обрадовало, что Тимура не смогли изгнать.

– Тебе сколько сахару? – послышалось с кухни, и я вновь улыбнулся.

– Три и без сливок.

У меня хозяйственный призрак, да и добрый. Не думаю, что многие могут похвастаться такой дружбой. Я встал с кресла и направился в кухню. Пусть живет. К тому же он в отчетах рубит, а еще одну такую Мадам Изольду могу и не выдержать. Я понаблюдал, как посуда буквально летает по воздуху, чайник закипает на плите, а потом сел на стул и спросил:

– Тимур, а расскажи-ка мне о себе… подробнее…